(Из творений св. Иоанна. Златоустого)

«Спаситель, исцеляя расслабленного, сказал: «Чадо, отпущаются ти греси твои». Отпущение грехов есть источник здравия и спасения, награда покаянию, а покаяние есть врачество, уничтожающее грех. Оно дар небесный, чудесная сила, по благодати Божией побеждающая могущество и строгость законов. Оно не отвергает блудника, не гонит от себя любодея, не отвращается пьяницы, не гнушается идолопоклонников, не пренебрегает злоречивыми, не преследует ни хульника, ни гордеца: оно всех пересозидает, ибо оно есть горнило для очищения грехов.

Рана и лекарство – грех и покаяние. В ране гнилость, в лекарстве очищение от гнилости; во грехе смрад, во грехе бесчестие, во грехе посмеяние; в покаянии надежда, в покаянии свобода, в покаянии очищение греха.

Не говори мне: «Много согрешил я и как могу спастися?» Ты не можешь, но Господь твой может, и так может, что истребит все согрешения твои. Слушай со вниманием слово мое: Господь твой так истребляет грехи, что не оставляет ни пятна от них, ни следа, но с возвращением здравия дарует тебе благообразие, с освобождением от казни сообщает праведность и согрешившего делает равным несогрешившему. Ибо Он уничтожает грех и производит так, что греха и нет и не было, – так всецело уничтожает Он его. Не остается ни пятна, ни следа, ни вида, ни признака грехов (если ты искренно каешься).

Итак, обратимся от пути, по которому блуждали мы, ибо придет час, когда кончится позорище света сего и не будет уже времени для подвигов; а как скоро жизнь наша пройдет, тогда нельзя производить куплю. Как скоро театр распущен, нельзя увенчаться. Настоящее время есть время покаяния, будущее – время суда; сие время подвигов, то время венцов; сие время труда, то время успокоения; теперь изнурительная деятельность, тогда вознаграждение.

Встаньте, умоляю вас, встаньте и охотно послушайте моих советов.

Жили мы по плоти, станем же наконец, жить и по духу; жили в удовольствиях, решимся пожить и в добродетелях; жили в нерадении, поживем теперь и в покаянии. Что гордишься, земля и пепел? Что надмеваешься ты, о человек? Что высоко поднимаешь чело свое? Что надеешься на славу света, на богатство твое? Пойдем мы с тобой на могилы, прошу тебя, и посмотрим, что там за таинства. Посмотрим, природа наша рассыпалась, кости обнажены, тела сгнили. Если ты мудрец, вникни; если разумный человек, скажи мне, ради Бога, кто там царь и кто простолюдин, кто благородный и кто раб, кто мудрец и кто невежда. Где там красота юности, где приятный взор, где миловидные очи, где изящный нос, где огнистые губы, где красивые ланиты, где светлое чело? Не все ли пепел? Не все ли прах? Не дым ли один остался? Не все ли червь и зловоние? Не все ли смрад?

Помыслим о сем, братья, представим себе последний день и, пока есть время, обратимся от пути, на коем доселе блуждали.

Мы искуплены драгоценной Кровью (1 Петр. 1, 18, 19). Для тебя, о человек, Бог явился на земле и не имел, где главу подклонить (Лук. IX, 5-8). Ax, чудо! Судья ведется на суд за осужденных; Жизнь приобщается смерти; Творец заушается от твари; Тот, Кого не могут серафимы зреть, от раба терпит поругание, желчи и оцта вкушает, прободается копьем, во гроб полагается. А ты, человек, не радишь, ты дремлешь и пренебрегаешь! Не знаешь ли, что хотя бы ты пролил всю кровь свою, ты не исполнил бы должного? Ибо инакова Кровь Господа, инакова кровь раба. Предупреди исход души твоей покаянием и обращением, дабы все врачество покаяния не осталось бесполезным для тебя, когда наступит смерть, ибо покаяние имеет силу только на земле – в аду оно бессильно.

Покаяние отверзает человеку небо, вводит в рай, побеждает дьявола.

Грешен ты? Не отчаивайся. Каждый день согрешаешь, каждый день приноси покаяние. С обветшалыми домами мы поступаем так, что, когда в них есть гниль, мы гнилые части вынимаем и застраиваем новыми и никогда не перестаем пещися о поддержании оных. То же должны делать и в отношении себя самих: ты сегодня обветшал от греха? Обнови себя покаянием.

Можно ли, скажешь, покаявшемуся спастись? Совершенно можно.

«Я всю жизнь провел в грехе; если покаюсь, буду ли спасен?» – «Конечно».

«Откуда это видно?» – От человеколюбия Господа твоего. Разве я на твое покаяние надеюсь? Разве твое покаяние сильно уничтожить тяжкие пороки? Если бы одно твое покаяние было, ты по справедливости должен бы трепетать: но с покаянием соединяется милосердие Божие, а милосердию Божию нет меры, и словом не можно истолковать благость Его. Имеет меру злоба твоя, но врачество против нее не имеет меры; злоба твоя, какова бы она ни была, есть злоба человеческая, а Божие милосердие неизреченно. Надейся же, что оно превысит злобу твою. Представь себе искру, упавшую в море: может ли она остаться цела или оттуда снова появиться? Что искра в отношении к морю, то и порок в отношении к человеколюбию Божию, да еще и не то же, а гораздо менее. Море, хотя и велико, но имеет пределы, а человеколюбие Божие беспредельно. Это говорю я не для того, чтобы сделать вас нерадивыми, но чтобы возбудить в вас живейшее усердие к покаянию»… (из творений св. И. Златоустого).

 

Как должно каяться

(Из слова преосвящ. Феофана)

Цель говения нашего есть приготовление к неосужденному принятию Св. Христовых Тайн, к принятию Самого Господа, Который говорит: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем. Как Господь есть Пречист, а мы нечисты, то приобщению Св. Пречистых Христовых Тайн предшествует у нас очищение совести и получение всепрощения в таинстве покаяния.

Кто чист, с тем уже несомненно сообщится Христос Спаситель: Он любообщителен, Сам ищет общения с нами, и если не общится, причина сему наша нечистота. Стало быть, главное в нас дело есть очищение совести и получение прощения в таинстве покаяния. Вот на это и обратим ныне всю свою заботу и попечение.

Очистится в совести и получит прощение тот, кто как должно покается. Спрашивается теперь: кто же как должно кается?… Тот, кто познает свои грехи и сознается в них искренне; сознавшись, сокрушается о них и оплакивает их. Сокрушившись же и оплакавши, полагает твердое намерение более не оскорблять Бога своими грехами, и наконец, в сих расположениях смиренно исповедует все грехи свои перед духовником, чтобы получить разрешение в них и явиться к чаше Господней оправданным и чистым перед очами Божиими.

Итак, озаботьтесь познать свои грехи и сознаться в них. Познать свои грехи – значит сказать, что такой-то и такой грех совершен нами; а сознаться в них – значит осудить себя в них, сказать: «Виноват», не допуская никаких оправданий и извинений. «Согрешил», «виноват» – сии два слова надобно произнести прежде всего и произнести искренно.

Посмотрите же: в чем и как согрешили вы? Не думаю, чтобы это было трудно. Заповеди ведомы, и совесть есть. Заповедь укажет, что следовало нам делать, а совесть засвидетельствует, сделано ли то нами или нет. Для сего просмотри Заповеди десятисловия и Заповеди о блаженствах и смотри, какая Заповедь нарушена и каких добродетелей недостает в сердце. Как в зеркале чистом, когда в него смотрят с незакрытыми и незапорошенными глазами, видны и малые крапинки на лице, так обнаружатся все наши проступки и грехи в словах, делах и помышлениях, когда заставим совесть свою смотреться в зеркало Заповедей Божиих, в Слове Божием указанных.

Останется только приложить к сему осуждение себя, сознание своей виновности, и это придет, когда отвергнем всякое оправдание себе ни обстоятельствами жизни, ни родом служения и условием отношений, ни увлечениями, ни неведением, словом, ничем, а сделаем так, чтобы, коль скоро замечен грех, искренно говорить; «Виноват, безответно виноват».

Сознавши грехи, надобно оплакать их, сокрушаться о том, что они сделаны. Кто искренне сказал: «Виноват», тому недалеко до того, чтобы сказать: «Зачем же все это мной наделано?» Пожалеть о том, устыдить себя, поболеть перед Господом, устрашиться суда Его и беды, ожидающей того, кто останется неоправданным в грехах своих. Недалеко до сего, однако ж и это требует труда над собой, самоуправления и самопринуждения, ибо есть окаменение сердца, по которому, и сознавая грехи, и не имея, чем оправдаться в них, говорят: «Что же такое?» Помяни, сколько раз говорил ты «не буду», «не буду» и все грешил, и еще более и упорнее, чем прежде; помяни, что никто тебя не принуждал; сам по злому нраву своему грешил и оскорблял в лицо Бога, Который все видит, и руку Его, которой Он останавливал тебя, ты отрывал. Помяни смерть, суд, ад; помяни и прочее все, чем надеешься сокрушить упорное сердце свое. Всячески тревожь его, возбуждай и приводи в движение. К сим размышлениям приложи молитву к Господу, чтобы Владыка всяческих дал тебе возобладать над сердцем своим. Что за покаяние, в котором нет печали, сокрушения!

Вслед за болезнью сердца о грехах придет намерение отстать от них, не оскорблять ими более Господа и не губить себя. А за сим последует самое искреннее исповедание грехов и разрешение их самое действенное. И совершится покаяние воистину спасительное. А то что пользы, если без чувств, со скукой или рассеянием будем стоять на службах, досадуя, что долго тянутся. Время свободное от служб будем проводить в полусне и бездействии, затем холодно проговорим на духу «грешен» про грехи, о которых спросят, и помышления не имея о том, что главной у нас целью должно быть совершенное исправление жизни… Что пользы? Это будет значить исполнить обычай говения, а не говеть во спасение.

Блюдите, как опасно ходите, тем более в дни сии, когда враг, не искушая грехами, ухитряется делать бесполезными дарованные нам благодатью Божией средства к очищению от грехов и тем продолжить владычество свое над нами (см. журнал «Воскресный день», 1893 г., № 8, с.116-118).

 

Когда и при каких условиях покаяние приводит к желаемой цели – уврачеванию наших душевных язв, к полному очищению души

Прежде всего «покаяние должно быть совершенно свободное, не как не вынужденное временем и обычаем или лицом исповедующим. Иначе это не будет покаяние. Покайтеся, сказано, приближися бо Царство Небесное (Мф. IV, 17), приближися, то есть само пришло, не нужно долго искать, само ищет вас, вашего свободного расположения».

Далее: раскаяние должно быть безусловно искренним, без всякого лукавства или самооправдания.

«Убоимся окамененного нечувствия грехов наших; убоимся гордости своей сердечной, которая говорит: «Не нуждаюсь я в прощении грехов, я не виноват, я не грешен». Или: «Грехи у меня легкие, человеческие». Как будто нужно, чтобы были бесовские; или: «Мне не худо и во грехах моих жить»… Это сатанинская гордость… Восчувствуем глубоко всем сердцем бесчисленные беззакония свои, будем вздыхать о них из глубины души, прольем о них слезы умиления и умилостивим разгневанного Владыку. Не станем нимало оправдывать себя, как фарисеи, лицемеры, ибо не оправдится, сказано, перед Богом всяк живый (Псал. CXLII, 2), а одним только искренним покаянием во грехах можем умилостивить Бога. Оставим равнодушие и холодность, будем духом горящим работать Господу.

Покаяние должно сопровождаться сокрушением сердца и плачем о грехах. Слезы покаяния всем необходимы, и без них нет спасения. Один святой муж, проходя мимо кладбища со своими учениками и увидав вдову, с воплем и рыданиями проливающую слезы над могилой мужа, сказал своим ученикам: «Как убивается вдова сия на могиле, так нам необходимо убиваться о душе своей, которую мы уморили грехами своими и похоронили на чуждой ей земле мира и похотей плотских».

Сокрушаясь всем сердцем о своих грехах и проливая слезы покаяния, кающийся должен принести искреннейший обет Богу – разорвать узы, связывающие его с грехом, и исправить свою жизнь. Кающийся должен всей душой возненавидеть грех, возжечь в себе желание противостоять его соблазнам, истребить в себе противление Богу и возжечь желание исполнять Его Заповеди, словом, совершить внутренний переворот, переломить свою волю. «Не просто бо воздержание от злых, – говорит св. Макарий, – очищение есть, но истребление тех из совести, совершенное есть очищение. Вниди ты, кто-либо еси, через возрастающие в тебе выну помышления к военнопленной и рабе греха душе твоей и рассмотри до дна мысли твои, и глубину помышлений исследуй: и узриши в недрах души твоей ползающего и гнездящегося змия, убивающего тебя отравой частей души твоей. Неизмеримая бо бездна есть сердце, но аще убиеши змия сего, похвалися перед Богом о чистоте твоей».

Подвиг покаяния должен сопровождаться молитвой, и молитва поддержит нас. Когда, ввиду твоей порочности и силы греха над душой овладеет тобой уныние и, Боже упаси, отчаяние в Божием милосердии, скажи от глубины души вместе с Метафрастом: «Знаю, Владыко мой, что беззакония мои превзыдоша главу мою, но безмерно множество щедрот Твоих, неизреченна и милость незлобивой Твоей благодати, и нет греха, побеждающего Твое человеколюбие. Удиви же, Пречудный Царю, Незлобивый Господи, и на мне грешном милости Твоя покажи благости Твоей силу, и яви крепость благопотребного милосердия Твоего, и прими меня, обращающегося к Тебе грешника… Я уповаю на Тебя, Боже мой! Если есть для меня надежда спасения, если человеколюбие Твое без числа превышает множество беззаконий моих, будь мне Спаситель и по щедротам Твоим и милостям Твоим ослаби, остави мне все, в чем я согрешил перед Тобой, ибо множеством зол наполнилась душа моя и нет во мне надежды спасения».

«Ты грешник, ты постоянно падаешь, научись восставать, позаботься о снискании этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем: выучи наизусть псалом «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей», внушенный царю и Пророку Давиду Духом Святым, и читай его с искренней верой и упованием; после искреннего раскаяния твоего, выраженного словами царя Давида, тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов и ты ощутишь мир душевных своих сил».

Приготовившись достойным образом, сознав и оплакав грехи свои, ощутив в себе решимость исправить свою жизнь, христианин должен исповедать грехи свои перед священником. Исповедь, безусловно, необходима для очищения души. «Трудность и болезненную жгучесть операции вынесешь, зато здрав будешь. Это значит, что надо на исповеди без утайки все свои срамные дела духовнику открыть, хотя и больно, и стыдно, позорно, унизительно. В противном случае рана останется неизлеченной и будет болеть, и ныть, и подтачивать душевное здоровье, закваской останется для других душевных немощей или греховных привычек и страстей. Священник – врач духовный; покажи ему раны, не стыдясь, искренно, откровенно, с сыновней доверчивостью: ведь духовник – твой отец духовный, который должен любить тебя больше твоих родных отца и матери, ибо Христова любовь выше плотской, естественной любви, за тебя он должен дать ответ Богу. Отчего жизнь наша стала так нечиста, исполнена страстей и греховных навыков? Оттого что весьма многие скрывают свои душевные раны или язвы, оттого они и болят, и раздражаются, и нельзя к ним приложить никакого врачества».

«Кто привыкает давать отчет о своей жизни на исповеди здесь, тому не будет страшно давать ответ на страшном суде Христовом. Для того и установлено здесь кроткое судилище покаяния, чтобы нам, очищенным и исправившимся через здешнее покаяние, дать непостыдный ответ на страшном суде Христовом».

Наконец, каждый искренно кающийся и исповедующий грехи свои должен знать, что его покаяние, доставляя ему душевное спокойствие и радость очищения от греха, в то же время составляет предмет радости на небе. «Как тебе приятно бывает, как весело, когда ты найдешь какую-либо потерянную нужную и ценную вещь! Ты готов скакать от радости. Вообрази же, как приятно Отцу Небесному при виде пропадавшего чада Своего – человека-грешника, но нашедшегося, при виде погибавшей и ожившей овцы Своей, при виде утраченной и найденной драхмы Своей, то есть этого живого образа Божия – человека? Невозможно описать этой радости. Радость у Отца Небесного о пропадавшем и нашедшемся блудном сыне Своем так велика, что подвизает к радости все любящее и доброжелательное небо: ибо радость бывает на небеси о едином грешнике кающемся…"

«Погибающие братия и сестры! Возвратитесь с пути погибели к Отцу Небесному! Покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное!» (см. кн. «Уроки благодатной жизни» по руководству о. Иоанна Сергиева (Кронштадтского), с. 51-57).

 

В исповеди мы должны видеть бесконечную благость Небесного Царя к своим преступным подданным

Напрасно многие смотрят на исповедь как на тяжелое бремя, а некоторые и вовсе избегают ее. В этом постановлении мы должны видеть бесконечную благость Небесного Царя к преступным подданным Своим. Величие сей благости можно усматривать в следующем примере: представим, что человек из низкой доли призван был ко двору могущественного монарха, осыпан неисчетными благодеяниями и милостями его и за все это заплатил своему государю жестокой неблагодарностью, осмелился нанести ему самое грубое оскорбдение.

Разгневанный царь осудил виновного на смертную казнь. Приговор уже должен был совершиться, преступник ожидал своей смерти. Но вдруг является к нему посланный от царя и обещает ему от имени государя прощение, если он исполнит одно условие, а именно, если признается в своих преступлениях одному из министров царских, какого сам изберет себе. Мало того, министра этого царь обязует никому не открывать поверенной ему тайны. Ужели условие это тяжело для преступника? Представим при этом, что благосердный царь за исполнение такой исповеди снова обещает принять преступника в милость свою и возвратить ему все прежние достоинства и почести. Что может быть выше этой милости царской? Только милость Царя Небесно- го выше ее, и бесконечно выше. Ибо, совершив грех, мы заслуживаем смерть не только временную, но и вечную, и дабы избавиться нам от нескончаемых казней, бесконечная благость указывает не менее легкое для нас средство. Это средство есть чистосердечная исповедь перед служителем Церкви, и она опять вводит нас в число чад Божиих (из «Цвети, дух.", ч. II).

 

Примеры очистительной силы покаяния

Нет греха, которого бы истинно кающийся грешник не мог загладить покаянием. Сколько мы знаем грешников, через покаяние получивших прощение и помилование!

I. Покаянием мытарь оправдался паче фарисея.

II. За покаяние помилована грешница, омывавшая слезами ноги Спасителя.

III. Покаянием разбойнику отверсты райские двери.

IV. Покаянием и горькими слезами Апостол Петр, троекратно отрекшийся от Господа, снова возведен был в звание апостольское.

Покаянием многие величайшие грешники востекли на путь добродетелей и получили вечное блаженство.

V. Так, преподобная Мария Египетская 17 лет провела в жизни, полной греховных, порочных удовольствий, но, покаявшись, обрела у Господа такую благодать, что переходила реку Иордан как по суху.

VI. Один св. священноинок, спасавшийся на горе Олимпе, беседовал с братьями о спасении души. Во время этой беседы к старцу подошел простолюдин, поклонился ему и молча остановился. Старец спросил: «Что тебе нужно?» Простолюдин сказал: «Пришел к твоей святыне исповедать грехи свои, честный отче». Старец сказал: «Говори перед всеми, не стыдись». Тогда простолюдин начал в присутствии всех со слезами исповедовать грехи свои, из которых некоторые столь были тяжки, что неудобно и передавать их. Когда он все рассказал, то поник долу и стоял унылый с сокрушенным сердцем; слезы текли по его ланитам. А между тем старец долго размышлял о чем-то и наконец сказал: «Хочешь ли принять иноческий образ?» «Ей, отче, – отвечал простолюдин, – желаю и даже захватил сюда необходимые при пострижении одежды». После этого старец преподал ему несколько наставлений, облек его в ангельский образ и, отпуская, сказал: «Иди, чадо, с миром и больше к тому не согрешай». Он же, поклонившись до земли, ушел, славя Бога. Монахи всему этому удивились и сказали старцу: «Что это значит, отче? Столько тяжких грехов мы от него слышали сейчас, и ты не дал ему никакого послушания, не наложил на него ни малейшей епитимии!"

«О, любезные дети, – сказал старец, – неужели вы не видели, что, когда этот простолюдин исповедовал свои грехи, поблиз него стоял страшный муж, лицо которого блистало, как молния, и одежды которого были белы, как снег; он держал в руках хартию грехов каявшегося, и когда простолюдин высказывал мне грехи перед всеми вами, он постепенно из хартии изглаживал их? И если таким образом простил его Бог, то как же я после этого смею давать ему какую бы то ни было епитимию?» Услышав это, монахи ужаснулись и возблагодарили Господа нашего Иисуса Христа, прославили благость и человеколюбие Его и разошлись, дивясь о преславных делах Бога нашего (Пролог).

VII. Подобный же рассказ передает и св. Иоанн Лествичник. Он повествует, что во время пребывания его в одном общежительном монастыре, близ Александрии, пришел в этот монастырь для покаяния и пострижения в монашество разбойник. Великий отец, игумен монастыря, повелел учинить ему исповедание грехов своих при собрании всего братства в церкви. Когда разбойник исполнил это с горячей ревностью и самоотвержением, то игумен облек его немедленно в схиму. Святой Иоанн спросил наедине святого игумена, почему он постриг разбойника так скоро? Игумен привел в причину то, что разбойник сподобился исповедью полного отпущения грехов. «И не неверуй этому, – присовокупил он, – потому что один из присутствовавших тут братий уверял меня, говоря: «Я видел некоего страшного, державшего исписанную хартию и трость; и когда исповедавшийся произносил свой грех, тот страшный изглаждал этот грех на хартии тростью, и по справедливости, ибо говорит Писание: рех, исповем беззаконие мое, Господеви, и Ты оставил ecu нечестие сердца моего» (Псал. XXXI, ст. 1). («Лествица», Слово 4).

VIII. Если искренно раскаяние христианина, если твердо он решится изменить свой греховный образ жизни, то никакие грехи не воспрепятствуют милосердию Божию даровать ему прощение и Свою спасительную помощь. Св. Исаак Сирин говорит о сем следующее: «Что горсть песку, брошенная в великое море, то же грехопадение всякой плоти в сравнении с Божиим Промыслом и Божией милостью. И как обильный источник не заграждается горстью пыли, так милосердие Создателя не препобеждается пороками тварей» (Слово 89). Если ты, возлюбленный собрат, все еще недостаточно воодушевился надеждой на милосердие Божие, если ты все еще колеблешься от смущения твоей омраченной грехами совести, то узнай, что Господь великих, но кающихся грешников наравне с праведниками не лишает и особенных даров Своей благости. Вот один из множества примеров этого рода. Преподобный отец Давид был сначала разбойником и сделал столько зла, «яко ин никтоже». Однажды, отдыхая на горе вместе со своими сотоварищами и размышляя о своем прошлом, он пришел в ужас и тут же решился раскаяться и посвятить все остальные дни свои на служение Богу. Оставив своих сообщников, он пришел в монастырь и просил игумена принять его в число братии. Думая, что по преклонным своим летам Давид не вынесет монашеских подвигов, игумен сначала отказал в просьбе. Огорченный этим, Давид воскликнул: «Да знаешь ли ты, отче, кто я? Я атаман разбойников. Если ты не примешь меня, я снова примусь за свои дела, приведу своих товарищей, разорю монастырь и никого из вас не оставлю в живых». Услышав такие страшные слова, игумен не медлил более и постриг Давида. Тогда «нача Давид подвизатися воздержанием, удерживати себе смирением. И всех преспе, иже в монастыре, седмь-десят черноризцев». Однажды, когда Давид сидел в своей келье, ему предстал Ангел и сказал: «Давиде, Господь простил тебе грехи твои и отныне ты будешь творить чудеса». И действительно, Давид после этого совершал силой Божией великие чудесные дела на пользу ближним (Пролог, сентября 6 и 18).

Итак, пусть всякий из православных христиан будет уверен, что и для него есть несомненная надежда на спасение, если только он искренно раскается и всей душой возненавидит свои грехи. Не хотя смерти грешника, а всегда желая, «еже обратитися и живу быти ему», Господь никогда не оставляет кающегося без Своей помощи, но подает ему «вся божественныя силы, яже к животу и благочестию» (1 Петр. I, 3). «Бог, несомненно, к Нему приходящих отнюдь не оставляет ниспасти, – говорит преп. Симеон, – но изнемогающих видя, содействует, и помогает, и к Себе обращает. Содействует же яве и неяве, ведомо и неведомо, дондеже и на всю возшедше лествицу к Нему приближатся» (Деят. богосл., гл. XCIV).

 

Не стыдись исповедовать грехи свои

(Из творений св. Иоанна Златоустого)

«Ничто столько не губительно для греха, как его обличение и осуждение, соединенное с покаянием и слезами. Ты осудил свой грех? Через это ты сложил с себя бремя. Кто говорит это? – Сам Судия – Бог. Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Исх. XLIII, 36). Для чего, скажи мне, ты стыдишься и краснеешь сказать грехи? Разве ты сказываешь человеку, который станет упрекать тебя? Разве исповедуешься перед сорабом, который разгласит твои дела? Господу, Промыслителю, Человеколюбцу, Врачу показываешь ты рану. Разве Он, Который знает наши дела еще до совершения их, не будет знать, если ты не скажешь? Разве грех от обличения его делается тяжелее? Напротив, легче. И Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но, чтобы простить; не для того, чтобы Ему узнать грех твой: разве Он и без этого не знает? Но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Хочет Он показать тебе великость Своей благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы был медлительнее на грех, ревностнее к добродетели. Если же ты не скажешь о великости долга, не узнаешь и превосходства благодати. Я не заставлю тебя, говорит Он, выходить на середину зрелища и окружать себя множеством свидетелей; Мне одному, наедине, скажи грех, чтобы Я уврачевал рану и избавил от болезни» (Бес. о Лаз. IV).

«Если бы кто из мирских судей предложил кому-нибудь из пойманных разбойников или грабителей открыть свои преступления и таким образом избавиться от наказания, то они со всей охотой приняли бы это, презирая стыд ради своего спасения. А здесь не бывает ничего такого. Бог и отпускает грехи и не заставляет высказывать их в присутствии других, но требует только одного, чтобы сам получающий отпущение познал величие дара» (Слово 2-е огласительное к готовящимся ко крещению). «Господь, зная слабость нашей природы, когда мы, преткнувшись, впадаем в какой-нибудь грех, требует от нас только того, чтобы мы не отчаяивались, но отстали от грехов и поспешили к исповеди. И если это мы сделаем, Он обещает нам скорое помилование, потому что Сам говорит: еда падаяй не востает? или отвращаяйся не обратится (Иер. VIII, 4).

Если он разбойника, бывшего на кресте, удостоил благоволения Своего, то тем более удостоит нас Своего человеколюбия, если мы захотим исповедаться в наших прегрешениях.

Итак, дабы и нам воспользоваться Его человеколюбием, не устыдимся исповедать грехи свои, ибо велика сила исповеди и много может сделать она. Вот и разбойник исповедался и нашел отверстый рай» (Беседа о кресте и разбойнике).

«Зная сие, не пренебрежем столь человеколюбивого Господа, Но чтобы нам не быть наказанными и не подпасть суду, пусть каждый войдет в свою совесть и, исследовав жизнь и тщательно рассмотрев все грехи, пусть осудит душу, соделавшую их, пусть обуздает помыслы, укротит, стеснит ум свой и накажет себя за грехи строгим покаянием, слезами, исповедью, постом и милостыней, воздержанием и любовью, дабы, всячески отложив здесь свои грехи, мы могли отойти туда с полным дерзновением» (Беседа IV о Лазаре).

 

Опасно утаивать грехи на исповеди

Кто утаивает от духовника грехи на исповеди, тот хотя и услышит от него: «Прощаю и разрешаю», но Дух Святый, как Сердцеведец, не простит и не разрешит его. Посему св. Златоуст и говорит: «Будем во грехах своих не людей стыдиться, но убоимся, как должно, Бога, Который и ныне видит дела наши, и в будущем веке накажет непокаявшихся. Кто ныне опасается стыда от людей только, а не стыдится делать что-либо непотребное перед Всевидящим Богом, притом не хочет покаяться и исправиться, тот в будущий день суда не перед одним или двумя человеками, а ввиду всей вселенной будет выставлен на позор» (на Иоанна беседа 34, с. 399).

За утаенные тяжкие грехи люди еще здесь, на земле, во время их предсмертной болезни мучимы бывают бесами, а по смерти подлежат мучению в аду. Об этом повествуется в Прологе таким образом:

«Однажды к блаженному Епифанию пришел отрок и сказал: «Отче Епифание! Друг твой Рафаил болен и просит тебя, чтобы ты пришел к нему скорее, а иначе не застанешь его и живым». Блаженный Епифаний немедленно пришел к Рафаилу и сел недалеко от него, но, видя, что он скоро умрет, начал сильно плакать, потому что весьма любил его. Больной, лежа на одре, начал так горько плакать, что Епифаний и все бывшие с ним в доме устрашились. Епифаний спросил Рафаила: «Что с тобой, что ты так возмутился?» Больной, придя в себя и увидя Епифания, сказал: «Горе мне, милый мой брат, потому что духовные дела мои похитили демоны и я опаляюсь огнем. Видел я ангелов Божиих и лукавых демонов, они взвешивали дела мои, причем злые дела мои перевесили добрые, посему знай, что я наследую не блаженство праведных, но пойду в огонь вечный. Видел я, что ангелы Божии оскорбились и отошли от меня, а один из них сказал мне: «Я отхожу от тебя. Горе тебе, окаянному, потому что ты жил нечестиво».

Когда больной сказал сие Епифанию, дьявол разгневался на него и привел его в беспамятство, в котором он говорил много, но бессмысленно. Блаженный Епифаний, жалея больного, тайно молился Богу об избавлении души его от мук; это провидя, бесы разгневались на него и хотели его столкнуть вниз с возвышенного места, где он молился. Епифаний, провидя духом намерение бесов, сошел со своего места, и им не удалось причинить зла святому. Не успев сделать зла святому, бес начал мучить больного, который, лежа на одре, стал рвать свои волосы, блеять, как козел, начал говорить хульные слова, лаять, как пес, от чего все находившиеся при больном пришли в страх, приписывая все эти действия больного влиянию на него дьявола. Они спросили св. Епифания: «Почему дьявол имеет такую власть над больным?» «Сего, братья, я не знаю, – отвечал Епифаний, – но думаю, что больной сотворил великий грех, в котором не покаялся, посему дьявол так и мучит его». В сих страданиях больной и кончил жизнь свою (Пролог, октября 8 дня).

 

Наставление св. Киприана священнику в том, как он должен исповедовать кающегося

Св. Киприан пишет: «Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот только более располагает его к греху и не подавляет преступлений, а питает. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. Ихже аще люблю, говорит Господь, обличаю и наказую (Апок. III, 19). Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Неискусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран: сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах, яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистивши от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль, он будет благодарить потом, когда почувствует себя здоровым» («De lapsis.» п. 15; сн. «Опыт православного догматического Богословия» еп. Сильвестра, т. V, с. 20-25).

 

В чем состоит истинное покаяние?

Покаяние истинное, по учению святителя Тихона Задонского, состоит в следующем:

а) от прежних грехов мы должны отстать и ими так, как мерзостью, гнушаться;

б) за оные (грехи) жалеть, и Бога умилостивлять, и духовнику исповедаться; от других грехов всячески беречься;

в) оставлять ближнему согрешения, дабы нам самим Бог оставил: аще отпущаете человеком согрешения их (глаголет Христос в Евангелии), отпустит и вам Отец ваш Небесный. Аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших;

г) любовь и милость всякому являть, чтобы самим милость получить: блажени милостивии, яко тии помиловани будут;

д) смирять себя: смиряяй себе, вознесется;

е) никого не осуждать, не оклеветать;

ж) Богу молиться всегда, чтобы в напасть вражию не впасть: бдите и молитеся да не внидете в напасть, Христос глаголет (из «Творений св. Тихона Задонского»).

 

Искушения в подвиге покаяния и средства против них

1. «До падения нашего, – говорит св. Лествичник, – демоны представляют нам Бога человеколюбивым, а по падении – неумолимым». Этот лукавый помысл отчаяния св. отцы советуют отражать крепкой надеждой на милосердие Божие. «Когда кто падает, – взывает преп. Исаак Сирин, – да не забывает любви Отца своего; но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем течении, но, и побеждаемый, снова да восстанет на борьбу со своими сопротивниками и ежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию до самого исхода своего из мира сего, имея в устах пророческое слово: «Не радуйся о мне, противник мой, яко падох; ибо снова восстану. Аще сяду во тьме, Господь озарит мя» (Мих. VII, 8); и нимало да не прекращает брани до самой смерти, и пока есть в нем дыхание, да не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладья его и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою, И не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть разженные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды своей!"

2. «Брат! Не должно тебе отчаиваться. Кормчий, когда корабль его бьют волны, не отчаивается в своем спасении, но управляет кораблем, пока не приведет его в пристань; так и ты, видя, что увлекся и рассеялся в деле, воззови себя к началу пути… Если кто падет, то пусть опять постарается управить себя. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык и не овладеет им нерадение; но Бог вскоре приведет его в устроение усердных делателей и не возьмет души его дотоле, пока не приведет его в меру высокую, в мужа совершенна (Ефес. IV, 13). Итак не ослабевай, но доколе имеешь время, делай, – поможет тебе Бог!» Не приходит в удивление, что ежедневно падаешь, – говорит св. Лествичник, – не отступай, но стой мужественно, и ангел-хранитель твой, без сомнения, наградит тебя за терпение твое».

3. Души нерадивые обыкновенно успокаивают свою совесть ничем незаслуженной и потому ложной надеждой на человеколюбие Божие: «Скверный недуг сей, – говорит св. Лествичник, – ограждаясь Божиим человеколюбием, делается весьма приятным для сластолюбцев». Для освобождения от этого недуга довольно убедиться в той несомненной истине, что Бог сколько милосерд, столько же и правосуден: милосерд к искренно кающимся и правосуден к нераскаянным грешникам, и потому всем и каждому необходимо покаяние.

4. «Нам, которые впали в ров беззакония, невозможно быть извлеченными из оного, если не погрузимся в бездну смирения кающихся». «Принеси от души покаяние, – говорит св. Ефрем Сирин, – и несколько слез укань на уязвляющий тебя грех – и пагубная язва совершенно будет заживлена на членах твоих. Но если один обычай влечет тебя к Врачу, то не получишь здравия: слезами только и сокрушением врачуется болезнь твоя».

 

Мнение одного подвижника о том, сколько нужно времени для покаяния

Строгий к самому себе, преподобный Сисой был весьма снисходителен к другим. Он глубоко верил в неисчерпаемость божественного милосердия и, когда его спросили: «Достаточно ли одного года иноку, чтобы загладить грех?", он ответил: «Это жестоко: если человек покается всей душой, то Бог и в три дня примет его покаяние» (Четьи-Минеи, 6 июля).

 

Исповедать грехи свои нужно с сердечным сокрушением

Однажды два инока, бывшие на исповеди у аввы Зенона, сошедшись вместе, спрашивали друг друга, какое действие эта исповедь произвела на них. Первый сказал, что за молитвы старца Господь исцелил его и он чувствует облегчение от тяготы греховной. Другой сказал, что он хотя и исповедался, но не ощутил исцеления. Получивший пользу спросил: «Как ты исповедался старцу?» Тот отвечал: «Я объяснил ему, что за мной такие-то грехи и просил помолиться». Но получивший пользу сказал: «А я, исповедуя помыслы мои старцу, поливал слезами ноги его, и за молитвы его Бог исцелил меня».

Те, которые исповедуют помыслы свои отцам духовным, должны исповедоваться со всей искренностью, с сокрушением сердца, как бы перед Самим Богом, тогда они могут получить милость. Исповедь же, совершаемая с небрежением, не только не приносит пользы, но и служит к осуждению («Отечн.", с. 122, §7).

 

Важность чистосердечной исповеди для спасения души

«Была, – пишет Агапий, инок критский, – одна женщина добрая и благочестивая. Она раздавала милостыню, постилась и творила другие добрые дела. Но она допустила один грех тяжкий и не исповедалась в нем. Не раз порывалась она открыть грех свой духовнику и, тогда как рассказывала о других грехах, стыдилась сказать о нем и так уходила от духовника. Часто с горькими слезами молилась она перед иконой Богоматери и просила защиты ее. Наконец умерла она, не исповедав греха своего. Когда отпевали ее в церкви, куда собрались и все родные ее, вдруг мертвая поднялась, села на одре и сказала: «Велика мощь Твоя, Владычица Непорочная!» Призвав духовника, исповедала перед ним скрываемый грех. Затем вслух все говорила: «Бедная я, от стыда не исповедалась в одном грехе, так и умерла, но я каждый день с глубоким сокрушением молила Пресвятую Богородицу о том, чтобы не понесть мне наказания за свой грех. Когда несчастная душа моя разлучилась с телом, темные злобные духи укоряли меня в тайном грехе и радовались, считая меня своей добычей. Но явилась Царица ангелов и Своим светом разогнала духов злобы; Она сказала им с негодованием: «Господь не дал вам власти над этой душой». Потом привела меня к Господу и просила Его явить милость Свою надо мной; она, говорила, оказывала много любви и веры. Господь сказал: «Пусть эта душа соединится с телом своим и как должно исповедует грех свой». Тогда Ангел-хранитель мой оживил меня. Прошу тебя, любезная сестра, и всех родных моих не плакать о мне – это не принесет мне никакой пользы, а пусть совершаются литургии и подается милостыня за меня». Затем она снова почила о Господе» (из кн. «Св. подвижницы восточной Церкви» Филарета, архиепископа Черниговского, СПб., 1871 г., с. 305-306).

 

Что должно делать, когда мы усматриваем в себе грех?

Для ответа на этот вопрос приведем здесь следующий рассказ.

Некогда святитель Христов Парфений посетил одного знакомого мужа, который был тогда весьма болен. Вечер они провели в разговорах о естественных причинах болезни и о средствах исцелить ее; но когда угодник Божий лег спать, то Господь в сонном видении открыл ему, что больной наказан за сребролюбие и насилие к бедным. Удивленный Парфений утром опять пришел к больному и сказал ему: «Ты страждешь душевной болезнью, отряси ее и здрав будешь». Больной ужаснулся и, сознав свой грех, сквозь слезы отвечал: «Исповедую грехи мои; помолися о мне, человек по сердцу Божию, да Господь поможет мне очиститься от беззаконий моих». Тогда Парфений сказал ему: «Ты в лице нищих отнимал у Бога имущество; возврати Ему также в лице нищих и будешь здрав душой и телом». Тогда больной совершенно очувствовался. «Господи! Согрешил я перед Тобой! – воскликнул он. – Но ты столько праведен, столько и милосерд». Потом, призвав слугу своего, велел принести к себе все, неправильно собранное, и усердно просил святого Парфения, чтобы принял на себя труд расточить, его имение бедным; но человек Божий отказался. «Ты должен раздать сам, – сказал он, – если помнишь, отдай наиболее нуждающимся». Больной последовал совету праведника. Вскоре потом он выздоровел и с того времени не прилеплял к сокровищам сердца своего.

Рассказ этот учит нас тому, чтобы мы, усмотрев в себе грех, не только спешили немедленно принести покаяние и твердо решились убегать его впредь, но и старались по возможности загладить сделанный им соблазн или вред противоположными ему добрыми делами (извлечено из «Уроков по Закону Божию» ар. Царевского, вьш. V, 1887, с. 156).

 

Милость Божия к покаявшейся грешнице за ее милосердие

Одна знатная женщина по смерти своего мужа, приведя себе на память все свои грехи и вспомянув час смертный и страшный суд Божий, поклонившись ему, сказала: «По вере пришла я к твоей святыне, честный отче: я хочу исповедать перед тобой все грехи мои».

Когда же старец не соглашался на это и говорил: «Мне (как монаху) не следует слушать о женских делах, дитя мое», женщина сказала: «Отче святый! Господь Иисус Христос, Истинный Бог наш, облекшийся в наш образ, не отринул пришедшей к Нему блудницы, которая со слезами лобызала честные Его ноги и исповедовала Ему свои грехи; а ты, отче, отгоняешь меня в то время, когда я хочу покаяться и спастись!"

Выслушав это, старец сказал ей в ответ: «Если так, чадо, и если ты по вере пришла к моему недостоинству, то пойдем в церковь: исповедуй там с сердечным сокрушением Многомилостивому Человеколюбцу Богу деяния твои, причем и я, грешный старец, услышу их». Они оба пришли в церковь, и женщина, сделав поклон, стала молча. «Что с тобой, чадо? – сказал ей старец. – С раннего утра ты понуждала смирение мое, чтобы принять тебя на исповедь, а теперь ничего не говоришь?» «Не смею высказать, честный отче, – отвечала женщина, – меня смущает непристойный помысл». В таком случае напиши мне его на бумаге, – сказал он, – а я прочту его перед лицом Господа Бога, прощающего по Своей великой милости наши согрешения».

«И этого сделать я не в силах: так велики мои грехопадения», – отвечала грешница. «Если и этого не можешь сделать, – продолжал старец, – то я вот что сделаю: буду напоминать тебе по одному все грехи, какие бывают в жизни людей», – и он стал ее спрашивать: «Не сделала ли ты то и то?"

Но женщина на все его вопросы отвечала: «По милости Божией и за твои святые молитвы я ничего такого не сделала; мои грехи вовсе не те».

Тогда старец сказал ей: «Если не они, то я – не сердцевед: не знаю я тайн человеческих».

И несчастная женщина, не умиривши своей совести покаянием, сказала только: «Молись о мне, отче», – и ушла.

Проходя по улице, она увидала одного расслабленного старца чернеца, который весь в ранах лежал на земле, всеми пренебрегаемый, и сказала ему: «Хочешь ли, я возьму тебя к себе в дом и успокою тебя, а ты умолишь Бога о моем недостоинстве?» «Да, госпожа моя, – отвечал страдалец, – я желал бы, чтобы ты оказала такую милость мне окаянному!"

Тогда женщина поспешила домой, приготовила постель, послала купить монашеские одежды и приказала служителям взять с улицы расслабленного инока, отнести в баню, омыть его, одеть в новые одежды, принести к ней в дом и положить на приготовленной постели. Когда все это было исполнено, она сама стала прислуживать ему, помазывая его струпы и прилагая все старание об его уврачевании.

Спустя некоторое время наступил Великий четверток спасительных страстей Христовых, и женщина сказала болящему старцу: «Отче, хочу я нечто сделать с тобой, только ты молчи и не препятствуй мне» «Как повелишь, госпожа моя, так и сделаю», – отвечал он.

Настало время божественной службы: священнослужитель совершал в ее домовой церкви литургию, и, лишь только он начал читать Евангелие и произнес сии слова: «Иисусу, бывшему в Вифании, в дому Симона прокаженного, приступи к Нему жена- блудница, имущи скляницу мира многоценна» (Матф. XXVI, 7 и др.), женщина, взявши сосуд с миром, подошла к чернецу, возлила миро на ноги его и, лобызая их, омочила слезами; потом отерла их своими волосами и тут же перед служителем Божиим исповедала все тайные и явные грехи свои…

И вот, когда она поступила так, сделалось страшное сотрясение – не во всем городе, а только в одном ее доме, – и вслед за тем слышен был голос: «Оставляются тебе грехи твои!» А когда раздался этот Божественный голос, болящий инок вдруг встал совершенно здоровым, не имея на себе ни одного струпа, ни одной язвы, прославляя Господа нашего Иисуса Христа, творящего страшные и великие чудеса. А эта блаженная жена, получив прощение своих грехов от неисследимого и неизреченного милосердия Божия, провела остальное время жизни своей в покаянии и преставилась к Богу, оставив образ для всех, кто хочет прийти к покаянию (из книги «Руно орошенное», сн. 10 «Троицкого листка»).

 

Примеры истинного покаяния

В ком нет сокрушения о грехах, тот не вполне чувствует себя грешником, не вполне сознает, что грех есть величайшее зло, величайшее оскорбление Господа Бога.

I. Мытарь, когда вполне сознавал себя грешником и очей своих не смел возвести к Господу, а только бил себя в перси и взывал из глубины души: «Боже, милостив буди мне грешному!» Так истинные христиане, сознавая себя грешниками, сознавая, что грех есть величайшее оскорбление Господа, непрестанно сокрушались о грехах своих.

II. Преподобный Емелиан, живши в Риме, большую часть жизни проводил во грехах; но однажды он внезапно почувствовал желание оставить греховную жизнь. С этой целью он удалился в монастырь и долгое время подвизался в посте, молитве и умерщвлении плоти своей. Не ограничиваясь исполнением обыкновенных подвигов иноческого жития, каждую ночь он удалялся из монастыря в уединенную пещеру и там со слезами оплакивал грехи юности своей. Настоятель монастыря, желая узнать, куда уходит инок, однажды пошел вслед за ним и вот видит Емелиана, стоящего на молитве и осиянного необычайным светом, потом слышит глас Божий: «Емелиане! Отпущаются тебе грехи твои!» Настоятель, пришедши в монастырь, поведал братии о виденном и слышанном и притом сказал: «Нас ради глас был с небеси, и послал Господь световидную милость Свою, чтобы мы знали, что воистину недалеко Бог от кающихся, что ждет Он нашего обращения, да наследники жизни вечной будем» (Житие преподобного Емелиана, 7 марта).

III. Покаявшийся разбойник. «Пришедши в некоторое общежитие, видел я, – говорит св. Иоанн Лествичник, – страшное судилище доброго судьи и пастыря. В мою бытность там случилось, что один разбойник пришел, изъявляя желание вступить в монашество. Превосходный пастырь и врач обители велел ему семь дней оставаться в совершенном покое и только рассматривать устроение обители. По прошествии седьмого дня пастырь призывает его и спрашивает наедине, желает ли он остаться с ними жить. И, увидев, что он со всей искренностью согласился, опять спрашивает его, что он сделал худого, живя в мире. Разбойник немедленно и со всем усердием исповедал ему все грехи свои; тогда пастырь, искушая его, сказал: «Хочу, чтобы ты объявил это перед всем братством». Он же, истинно возненавидев грех свой и презрев весь стыд, без сомнения обещал исполнить это: «Если хочешь, то сделаю это даже посреди Александрии». Тогда пастырь собрал в церковь всех овец своих, которых было триста тридцать, и во время совершения Божественной литургии (ибо день был воскресный), по прочтении Евангелия, повелел ввести сего, уже непорочного, осужденника. Некоторые из братий влекли его и слегка ударяли; руки у него были связаны назади; он был одет во волосяное вретище, и глава его была посыпана пеплом; так что от одного этого зрелища все ужаснулись и воскликнули с плачем, ибо никто не знал, что все это значит. Потом, когда он был близ святых дверей, священный и человеколюбивый судья воззвал к нему громким голосом: «Остановись, ибо ты недостоин войти сюда!» Пораженный нисшедшим к нему из алтаря гласом пастыря (ибо, как он после с клятвой уверял нас, ему казалось, что он слышит гром, а не голос человеческий), разбойник пал на землю, трепеща, и был потрясен весь страхом. Когда он, таким образом повергшись на землю, омочил помост слезами, тогда сей чудный врач, который всеми мерами устраивал его спасение и всем подавал образ спасения и действительного смирения, повелел ему объявить перед всеми подробно все сделанные им беззакония. Это он и исполнил: с трепетом исповедал все грехи свои, один за другим; грехи, могущие всякого слышащего привести в ужас; не только плотские грехи, но и отравления, и убийства, и другие злодеяния, которых не следует ни слышать, ни предавать писанию. Тотчас после сей исповеди пастырь повелел его постричь и причислить к братии.

Удивляясь премудрости сего преподобного, я спросил его наедине: для чего он употребил столь странный образ покаяния? «По двум причинам, – отвечал сей истинный врач, – во-первых, для того, чтобы исповедавшегося настоящим посрамлением избавить от будущего; во-вторых, как в числе братий моих есть и такие, которые имеют согрешения, необличенные исповеданием, то я хотел этим примером побудить их к исповеданию, без которого никто не может получить прощения» (из «Лествицы» св. Иоанна Лествичника, ел. 4 «О послушании», 11, 12, с. 32-34).

IV. Св. мученица Евдокия. В Финикии Ливанской, соседней с иудейской страной, в городе Илиополе, в начале II века жила самарянка Евдокия, которая известна была не только в своем городе, но и далеко окрест как своей красотой, так и своим беспутством. Распутством своим она собрала большие сокровища и жила, по-видимому, в полном довольстве, прилагая ежедневно грехи ко грехам. Очевидно, ни к чему доброму не могла привести такая жизнь: великая грешница погибала. Но вот однажды ночью, почивая в своей горнице, Евдокия в тиши ночной вдруг услышала за тонкой стеной своей опочивальни чей-то голос; вслушилась в читаемое, и ей услышались какие-то слова о грешниках и о праведниках, о суде Божием над теми и другими и проч. А это молился и читал в соседней комнате случайно зашедший к своему знакомому на ночлег по пути в свою обитель некий инок Герман. Подкрепив себя несколько ночным сном, Герман по своему обычному правилу встал рано утром на молитву и после молитвы читал какую-то священную книгу, в которой между прочим говорилось и о суде Божием над людьми грешными и праведными. Эти-то слова инока Германа и слышала Евдокия: они-то глубоко запали в ее душу, пробудили в ней совесть и вызвали в ней душевное беспокойство.

Не может заснуть Евдокия и с нетерпением ожидает утра, чтобы порасспросить обстоятельно, кто и что читал в соседней комнате. Настало утро. Евдокия зовет к себе незнакомого ей странника, расспрашивает, кто он и что читал в соседней комнате, выслушивает от Германа обстоятельно Евангельский рассказ о том, как Господь будет судить во время Своего второго пришествия всех людей, и праведников и грешников, и какая участь ожидает и тех и других. Изображение суда Божия сильно поразило душу грешницы-язычницы. Она приходит в раздумье, начинает воздыхать и плакать. Раскрывши свою душу перед смиренным иноком, она, наконец, просит у него наставления, что ей делать. После продолжительной беседы, по совету инока, она привела к себе пресвитера, с которым также вела продолжительную беседу о вере Христовой и спасении; по его совету и по совету Германа провела она семь дней в уединенном размышлении о своих грехах, в посте и молитве и затем приняла крещение.

Узнавши из беседы с иноком Германом высоту иноческой пустынной жизни, она раздала все свои сокровища нищим и убогим и ушла в пустыню, в одну из иноческих обителей; тут мало-помалу достигла равноангельского совершенства и сподобилась дара чудотворения. Через 56 лет по своем крещении она сподобилась и венца мученического. Так чудно, так неожиданно призвана была к спасению великая грешница-язычница Евдокия; так чудно она начала и совершила святую и подвижническую жизнь свою (Четьи-Минеи, 1 марта).

Преподобная Мария Египетская, как высокий образец покаяния. В молодости своей Мария Египетская была весьма красива. Но, увы! Эта райская красота довела ее в нашем греховном мире до края погибели. Будучи соблазнена одним молодым человеком, пятнадцати лет она потеряла драгоценное сокровище женщины – целомудрие и пала в разврат. Чем дальше, тем глубже она погружалась в плотскую нечистоту. Она не пропускала ни одного случая ко греху, она не могла уже ни о чем другом думать, как только о своей любимой страсти. Она все превратилась в огонь и на этом огне медленно истаивала и разрушалась. Так прожила она 17 лет!… Находясь однажды при море, она увидела корабль, плывший в Иерусалим к празднику Воздвижения Животворящего Креста Господня. Увидевши на корабле много молодых людей, она тотчас возжелала завлечь их в свои сети. Она упросила принять ее на корабль. И, о ужас! Не взирая на то, что корабль плыл в такое святое место, как Иерусалим с Голгофой и гробом Господним, и к такому честному празднику, как Воздвижение Креста Господня, Мария совершала на корабле с молодыми людьми такие срамные дела, что надобно удивляться, как это море не расступилось и не поглотило корабль… Но какой грех может превзойти долготерпение и человеколюбие Божие!…

Из какого греха не силен Бог исторгнуть человека, если, несмотря на всю гнусность его, в глубине сердца его все-таки теплится еще искра умиления, доброты, любви!… И Бог исторг Марию из ее греховной скверны.

Прибывши в Иерусалим и увидевши, что весь народ направился к храму, Мария и сама пожелала отправиться в храм. Но лишь только она приблизилась к дверям храма, какая-то невидимая сила задержала ее. Сколько ни старалась и ни усиливалась она, но не могла войти в храм. Тогда-то впервые коснулась души ее Божественная благодать. У пристыженной и посрамленной в первый раз заструились по лицу ее тепловатые, а потом и горячие слезы раскаяния и нескончаемой скорби. Отошедши в сторону, она глубоко задумалась. О чем думала она? Она и сама еще хорошенько не знала, о чем думать и как быть. Но если Бог нашел ее по милости Своей достойной однажды коснуться Своей благодатью и помощью, то Он и впредь не оставит ее. Подняв вверх глаза, Мария невольно увидела на церковной стене икону Богоматери. Святой и кроткий лик Богоматери как бы призывал ее к Себе. Мария упала перед инокой на колени и со слезами на глазах воскликнула: «Мати Божия! Тяжки грехи мои! Знаю, что мне место не в святом храме, а в аду! Но Ты, Всеблагая, не презри моего первого раскаяния и помоги мне перед Богом, Сыном Твоим! Отныне я буду жить только для Него и для Тебя!…"

Слезы давили ее и не давали говорить дальше. Но нужно ли было говорить больше? Не сказано ли здесь все, что можно было и следовало сказать в это время Марие?

Встав после молитвы, Мария снова подошла к дверям храма. Прежняя невидимая сила не удерживала ее. Она свободно вошла в храм и поклонилась Честному Кресту Христову. Дух умиления и благодарности снова объял ее… Она снова возвращается к иконе Богоматери, дает здесь обет всегда принадлежать и служить одному Богу и уходит в Иорданскую пустыню, где проводит в молитвах и подвигах 47 лет!… 47 лет она не видала ни одного лица человеческого! 47 лет она кормилась лишь крупицами взятых с собой в пустыню нескольких хлебов и травами! 47 лет она жила не в доме, но под открытым небом, терпя солнечный жар, летний дождь и зимний холод!

Нетрудно себе представить, чего стоило все это для ее тела, привыкшего к уютности и сладостям. И каких бед она не вытерпела от страстей своих и от врага рода человеческого! Когда она ела крупицы своего хлеба, ей хотелось мяса и рыбы, едомых ею в Египте, и вина, вкушаемого прежде. Когда она начинала молиться, ей приходили в голову срамные песни, которые она распевала когда-то. Страсти как бы огнем разжигали ее и влекли к прежней греховной жизни. Так прошло 16 лет. Но Мария боролась и устояла. Тогда тихий сладкий свет осиял ее душу, и великая тишина водворилась в ней на месте прежней бури. После шестнадцати лет подвигов Мария начала делаться святой. Враг рода человеческого был посрамлен и уже не смел приблизиться к ней. Вся душа и все тело ее очистились и освятились, и потому на ум ей не приходили более никакие дурные мысли, в сердце ее не появлялись никакие скверные желания. Подвизаясь далее еще 30 лет, Мария достигла такой святости и чудесности, что переходила реку Иордан, как по суху, во время молитвы возносилась от земли в воздух, знала хорошо Священное Писание, хотя никогда не училась ему, знала, что совершается вдали от нее, могла предсказывать будущее, тело ее походило больше на дух, чем на плоть.

Когда наступило время кончины ее, Мария возымела желание причаститься Тела и Крови Христовой. Тогда Бог послал ей в пустыню некоего священника, по имени Зосима. Она упросила этого старца принести ей Тело и Кровь Христову. Приобщившись Св. Тайн, Мария просила Зосиму прийти к ней через год. Пришедши через год, Зосима вдруг видит, что какой-то необычайный свет освещает одно место в пустыне. Приблизившись к этому месту, Зосима увидел там умершую Марию. Ангелы вознесли святую душу ее на небеса. Наплакавшись довольно и возблагодаривши Бога, удостоившего его видеть не известную ни одному человеку в мире святую и послужить ей, Зосима призадумался о том, чем бы ему вырыть могилу для погребения почившей. Тогда из пустыни выбежали два льва, которые своими когтями вырыли яму и снова убежали в пустыню. Снова возблагодаривши Бога, Зосима благоговейно отпел псалмы и другие священные песни, смиренно поднял святую и опустил в могилу…

Сколь многому поучает нас рассказанная история.

а) Из нее вы видите, что как бы глубоко ни погряз человек в греховной нечистоте, он никогда не должен отчаяваться, но всегда должен надеяться на обращение и лучшую жизнь.

б) Из нее вы видите, что если человек будет всеми силами стараться и крепко верить в помощь Божию, то он может не только оставить путь греха, но даже достигнуть высокой степени святости.

в) Из нее видите также, что хотя обращающемуся грешнику приходится терпеть много соблазнов и искушений, приходится выдерживать много борьбы со своими похотями и страстями, но если он победоносно снесет их, то наконец совершенное спокойствие наполнит его душу, и небесный свет осияет его внутреннее существо.

г) Чем дальше, тем легче и сладостнее будет для него святая жизнь, пока наконец он не перейдет в жизнь загробную, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная (Четьи-Минеи, 1 апреля).

 

После смерти нет покаяния

(Из творений св. Тихона Задонского)

«Видиши, что всему свое время определено, якоже глаголет Екклесиаст: всем время и время всякой вещи под небесем (Еккл. III, 1). Птицы в свое время гнезда строют и детей плодят; скоты и звери в свое время сходятся и рождают; рыбы также в свое время; древы и травы в свое время одеваются листвою, цветут и прозябают плоды; земледельцы в свое время орут, сеют и собирают плоды: всякой вещи свое время определил Создатель Бог наш.

Сим научаемся, что и нам Бог время свое определил к исканию вечного спасения. Время сие есть настоящее время, дондеже днесь нарицается, дондеже в мире сем находимся, дондеже живем и путники есмы. Сие время определено нам к исканию спасения, которое Христос, Сын Божий, Кровью Своей заслужил. Откуда сие время уподобляется в Писании времени сеяния: еже сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. VI, 7, 8)… Будет время, когда никто не получит того, хотя со слезами и воздыханием поищет. Как и земледельцы несмысленные, пропустивши время удобное, хотя и сеют, но погубляют семя, яко не в то время, когда должно, сеют, так и несмысленые грешники будут некогда искать спасения, но не получат того, яко тогда будет время суда, а не покаяния.

Ныне время сеять, искать, просить, толкать в двери милосердия Божия, когда Бог обещал услышать и помогать: и слушает и помогает. Глаголет бо: во время благоприятно послушал тебе и в день спасения помогал ти. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (2 Кор. VI, 2). Ныне всяк просяй приемлем, и ищай обретает, и толкущему отверзется, глаголет Христос (Мф. VII, 8). Тогда того не будет.

«Я де при смерти могу покаяться», – отвечает иной. Можешь с таким покаянием и в ад пойти. О, человече, тогда ли хочешь каяться, когда время предстает покаяния и наступает время суда и истязания? Тогда ли хочешь к Богу обратиться, когда Бог тебя к ответу зовет? Тогда ли хочешь искать, когда время уже уходит? Бесспорно, что должно и при смерти каяться, наипаче и молиться, и Бога с усердием призывать, яко тогда наипаче подвиг великой души бывает; но до смерти отлагать покаяние есть прелесть ума, нерадение о спасении и кознь дьявола, который таковую мысль в сердце человека влагает и научает Закон Божий бесстрашием нарушать, Бога прогневлять и покаяние день ото дня отлагать, чтобы так человека лестно погубить. Сего ради, когда хочешь блаженно умереть, таков ныне будь, каков быть при смерти желаешь. Рассуждай о мирских вещах, чести, славе, богатстве и роскоши ныне так, как умирающие рассуждают, которые все тогда оставляют.

Берегись греха, и о сделанном жалей ныне так, как тогда берегутся и жалеют. Хочешь тогда отпущение грехов от Бога во Имя Христово получить – ныне о том старайся. Хочешь милость у Бога тогда получить – ныне той ищи.

Но кто милость у Милостивого Бога хочет получить, тот перестает Бога прогневлять и о прежнем бесстрашии жалеет. Тот же перестает Его прогневлять, кто перестает грешить и плоды покаяния творит.

Рассуждай сие, грешная душа, и внимай, что Предтеча сказал: уже секира при корени древа лежит: всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. III, 10). Видишь, куда грешники, не творящие плодов покаяния, определяются: посекаются, как древеса бесплодные, секирой суда Божия и в огонь вечный, как дрова, ввергаются» (из сочинений св. Тихона Воронежского; сн. «Воскр. Чт.» за 1870- 1871 г., кн. I, с. 529-532).