1. Таинство это в Новом Завете называется вечерею (1 Кор. XI, 20), трапезой Господней (1 Кор. X, 21), приобщением Плоти и Крови Христовой (1 Кор. X, 16) и преломлением хлеба (Деян. II, 42; XX, 7). Под этим именем разумеется такое таинство, в котором христианин под видом хлеба и вина причащается Истинного Тела и Истинной Крови своего Спасителя для вечной жизни. Таинство сие установлено Самим Господом.

Как о таинстве причащения – самом важном и, можно сказать, средоточием тайнодействии христианской Церкви – учил Сам, непосредственно установивший и даже первым его совершивший Иисус Христос?

Свое о нем ясное и определенное учение Он, как известно, преподал еще до установления евхаристии, а именно, когда по поводу чудесного насыщения пятью хлебами и двумя рыбами пяти тысяч народа, учил о Себе как о сшедшем наподобие манны с небес животном хлебе. Вот главные по сему случаю сказанные иудеям мысли, в связи с которыми предложено было учение об евхаристическом хлебе: делайте не брашно гиблющее, но брашно, пребывающее в живот вечный (старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную), еже Сын человеческий вам даст: сего бо Отец знамена Бог… Аминь, аминь, глаголю вам: не Моисей даде вам хлеб с небесе, но Отец Мой дает вам хлеб истинный с небесе. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе, и даяй живот миру… Аз есмь хлеб животный, грядый ко Мне, не имать взалкатися, и веруяй в Мя, не имать вжаждатися никогда же… Аминь, аминь, глаголю вам: веруяй в Мя, имать живот вечный… Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе, аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки; и хлеб, его же Аз дам, Плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (Иоан. VI, 27-51).

Из последовательного же их хода нетрудно видеть, что Иисус Христос, предлагая здесь учение о том, что Он один есть истинный, сшедший с небес хлеб, или хлеб Божий, так как Он один может дать и дает жизнь миру, совместно с сим имел прямое намерение показать и то, в каком отношении Он может и имеет стать для мира хлебом жизни.

Раскрывая же подробнее последнюю мысль, Он указал именно на два вида, в которых имеет являть Себя хлебом жизни, первый из них обозначив так: Аз семь хлеб животный, грядый ко Мне не имать взалкатися, и веруяй в Мя, не имать вжаждатися никогда же (ст. 35), а последний, оттенив следующими словами: Аз есть хлеб животный, сшедый с небесе, аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки хлеб, его же Аз дам. Плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (ст. 51), чем, что нетрудно приметить, с ясностью и точностью определено было важное и существенное между ними отличие.

Так хлеб жизни в первом случае изображается Спасителем как хлеб, уже сшедший с небес и всем предложенный для духовной пищи, только бы находились алчущие его и жаждущие; во втором же случае он только обещается быть предложенным верующим.

Кроме того, в первом случае предложенный Спасителем хлеб жизни не ставится Им в какой-либо зависимости от предания за живот мира Своей Плоти, тогда как, наоборот, в последнем случае он поставляется в прямую от сего зависимость.

Наконец, что важнее всего, тогда как хлеб первого рода, по изображению Христову, был по своему существу не чем иным, как Его небесным учением, доставляющим свет и жизнь принимающим его с верой, хлеб последнего рода, т. е. тот хлеб, который Он еще только обещал преподать, имел состоять в самой Плоти Его, которую Он имел дать за живот мира.

Но так ли именно или в собственном ли смысле Сам Христос разумел Свое обетование о последнего рода хлебе жизни как хлебе, заключающемся в Его собственной и Истинной, преданной за живот мира Плоти? Ответом на это служит его дальнейшее о сем вполне положительное и решительное учение. Так, по замечанию св. Иоанна, когда Христос изрек Свое обетование о том, что Он даст хлеб, которым будет Плоть Его, имеющая быть Им преданной за живот мира, то пряху ся между собой жидове, глаголюще: како может Сей нам дата Плоть Свою ясти? (Иоан. VI, 52), т. е. ту самую Плоть, которую видели перед собой. Но Христос, несмотря на это недоумение со стороны иудеев, не только не отрекся от Своего обетования о предложении в снедь Своей Плоти, а, напротив, еще с большей силой и твердостью стал учить о сем, так продолжая речь Свою: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте Плоти Сына человеческого, не пиете Крови Его, живота не имате в себе. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день. Плоть бо Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает и Аз в нем. Якоже посла Мя живый Отец и Аз живу Отца ради и ядый Мя и той жив будет Мене ради (Иоан. VI, 53-57).

Вся эта речь, полная одна другой более сильных и выразительных мыслей о безусловной необходимости для получения вечной жизни причастия Тела и Крови Христовой, поставляет выше всяких сомнений то, что Христос, обетовав в будущем дать живой хлеб, состоящий в Его Плоти, вместе с сим обетовал преподавать верующим Истинную Свою Плоть и Истинную Свою Кровь с тем, чтобы приобщающиеся их внутренне соединялись с Ним Самим и через это становились причастниками жизни вечной.

Самое же таинство живого, или евхаристического, хлеба, как передают евангелисты Матфей и Марк, так установил на тайной вечери после совершения вместе с апостолами ветхозаветной пасхи Иисус Христос: ядущим же им, прием Иисус хлеб, и благословив, преломи и даяше учеником, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, и прием чашу, и хвалу воздав, даде им, глаголя: пиите от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Нового Завета, яже за многая изливаемая во оставление грехов (Матф. XXVI, 26- 28, с. Марк. XIV, 22-24) или, по изображению Ап. Павла и св. Луки: Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб и благодарив, преломи и рече: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое, сие творите в Мое воспоминание: такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаща Новый Завет есть в Моей Крови, сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание (1 Кор. XI, 23-25; с. Лук. XXII, 19 и 20).

Из приведенных слов Писания при установлении сего таинства ясно видны особенная важность и особенно высокое значение сего таинства для христианина. Главное и существенное в сем таинстве то, что под видом хлеба и вина нам преподается Истинное Тело и Истинная Кровь Христова. Христос прямо говорит: «Хлеб, его же Аз дам, Плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира… ибо Плоть Моя истине есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво» (Иоан. VI, 51, 55).

Для чего Господь установил сие таинство?

а) Ближайшая цель установления его – воспоминание о Спасителе, особенно о Его страданиях и крестной смерти. «Сие творите в Мое воспоминание», – сказал Господь (сн. 1 Кор. XI, 25).

б) С этим вместе оно служит для нас учреждением и знамением Нового Завета и нового союза нашего с Богом во Христе, Которого Ветхий Завет служит только преобразованием. «Сия есть Кровь Моя Нового Завета, – говорит Спаситель, – сия чаша Новый Завет Моею Кровию» (Мф. XXVI, 28; Кор. XI, 25; сн. Евр. гл. IX).

в) Далее цель его – теснейшее соединение с Христом и между собой. «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает и Аз в нем» (Иоан. VI, 56-57). «Едино тело есмы мнози, вси бо от единого хлеба причащаемся». Кор. X, 17).

г) Кроме того, оно служит для нас очистительной и умилостивительной жертвой за грехи наши, и не за наши только, но и за грехи всего мира, и вместе благодарственной жертвой за все, что имеем от Бога: ибо Господь, прияв хлеб, прежде хвалу воздал и благодарил Бога и потом, преподавая Тело Свое, сказал: «Сие есть Тело Мое, за вас преломляемое во оставление грехов «- и, преподавая чашу, сказал: «Сия есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов», ибо у нас нет ничего, чем бы могли или достойно возблагодарить Бога за Его милости, или умилостивить Его за грехи наши.

д) Наконец, оно служит для нас залогом бессмертия и вечной жизни. «Аще не снесте Плоти Сына человеческого, не пиете Крови Его, живота не иматев себе… Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день… Отцы ваши ели манну в пустыне и померли, а ядущий хлеб сей жить будет во век» (Иоан. VI, 53- 54, 57-59). Понятно, что столь высокое таинство должно требовать и особенных условий с нашей стороны; оно требует полного сосредоточения в самих себе, строгого самоиспытания своей совести и всецелой готовности к принятию его. Апостол кратко выразил все это в следующих словах: «Да искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет: ядый бо и пияй не достойно, суд себе яст и пиет, неразсуждая Тела Господня» (1 Кор. XI, 28- 29). (Сост. по «Опыту библейского словаря собственных имен» прот. П. Солярского, т. IV, с. 701-703 и «Опыту православного догматического Богословия» епископа Сильвестра т. IV, с. 419-423).

Разбор мнений безпоповцев о таинстве причащения.

Таинство причащения Тела и Крови Христовой есть одно из важнейших средств в деле спасения. Господь наш Иисус Христос, повелевая вкушать Свое Пречистое Тело и пить Свою Честную Кровь, ясно и решительно указывает на необходимость этого таинства для получения жизни вечной или вечного спасения: Аз семь хлеб животный, – сказал он иудеям, – Иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки и хлеб, его же Аз дам, Плоть Моя есть (Иоан. VI, 51, зач. 23). Аще не сиесте Плоти Сына человеческого, ни пиете Крови Его, живота не имате в себе. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь, имать живот вечный: и Аз воскрешу его в последний день (Иоан. VI, 53-54, зач. 23).

Таинство причащения столь же необходимо для спасения, как и крещение.

Если крещение возрождает человека, то причащение питает его: родившись, без пищи и пития жить нельзя. Такую необходимость таинства причащения признавали все отцы и учителя Церкви.

По словам блаженного Феофилакта, «духовного брашна, Господни Плоти… не причащающеся, не причастии будем вечного живота «(Благов. на Иоан., зач. 23, 104 и на об.).

В «Кирилловой книге» читаем: «Аще кто Кровью Сына Божия прагов уст дому своего не помажет, душа его первородная в нем жива быти не может «(л. 34 на об., см. также л. 297 и на об.).

В «Книге о вере» после слов Спасителя: «Аминь, аминь, глаголю вам: аще не снесте Плоти Сына человеческого и не пиете Крови Его, живота не имате в себе» (Иоан. VI, 53) – сказано: «Страшен ответ Христовых словес! Кто не ужаснется от вышереченного запрещения и не послушает гласа Господня? Разве той, иже живот вечный погубити хочет «(«Книга о вере», л. 50 на об. п. 51). Еще: «Без причастия тоя истинныя святыни спастися невозможно «(«Книга о вере», л. 248 об.; сн. Златоустн. л. 96).

Кирилл Александрийский говорит, что «иже Церкви Божий и причастия себе Святых Христовых Тайн удаляюще, врази Божии бывают и бесом друзи «(Собор, л. 118).

Вопреки столь ясному учению Слова Божия и святоотеческих Писаний о необходимости таинства причащения безпоповцы утверждают, что по нужде можно обойтись и без этого таинства, и в доказательство этого приводят, во первых, исторические примеры, во-вторых, свидетельства из старопечатных книг.

1) «Многие из святых мучеников и подвижников, – говорят безпоповцы, – во всю свою жизнь не причащались Тела и Крови Христовой, однако спаслись и прославляются Церковью. Таковы, например, преподобные: Павел Фивейский, Петр Афонский, Марк Фраческий, Феофан Антиохийский, Мария Египетская, Феоктиста и др. мученики: Евпсихий, Еспер и Зоя, Коприй и Александр, Кирик и Иулитта, Дросида, Гликерия и др.". Но, обращаясь к исторической достоверности указываемых примеров, нужно заметить, что только относительно мученика Александра (память его 9 июля) и св. мученицы Дросиды (память ее 22 марта) можно положительно утверждать, что они совсем не причащались Св. Тайн (а эту последнюю мысль безпоповцам и следует доказать, потому что они никогда не причащаются). Но св. мученик Александр не был даже и крещен, потому что после исповедания себя христианином был в тот же день замучен: св. же мученица Дросида, дочь царя Траяна, после крещения жила только семь дней и не имела возможности принять таинства причащения. Относительно Марии Египетской несомненно; известно, что она перед своим удалением в пустыню причастилась Тайн Христовых в Предтечевой церкви на Иордане и перед своей кончиной от св. старца Зосима (Прол. 1 апреля). Точно так же и относительно преп. Феоктисты мы знаем, что она перед своей смертью причастилась Христовых Тайн, принесенных ей, по ее просьбе неким ловцом (Прол. 9 ноября).

Что же касается большинства остальных примеров святых, то хотя в житиях их прямо и не говорится о причащении их, но это молчание не только не дает права заключать, что они действительно не причащались, но показывает противное. «Обычай есть Божественному Писанию, – говорит преподобный Иосиф Волоцкий, – еже святых жития и повести писати. И нужднейшие вещи писанию предавати, ненужная мимо тещи. Ничтоже бо нужнейши есть Божественного крещения и причащения Св. Христовых Тайн; но во множайших житиях апостольских и мученических и отеческих неявлено есть о сем. Егда убо не вся крещени быша, или не вси причащахуся апостоли и мученицы и преподобные отцы наши? Ей, вси убо крестишася и вси причащахуся. Но сего ради списателие умолчаша о сем, ведяще, яко не нужно есть о сих писати, еже вси человецы ведят, яко не мощно есть христианину именоватися, аще не будет крещен или не причащается Св. Христовых Тайн» (Слово II о иноческом житии, с. 494-495, Казань, 1857г.). Таким образом, примеры, приводимые безпоповцами из житий святых, в историческом отношении не могут быть признаны вполне верными, а отсюда и общая мысль безпоповцев, что многие св. мученики и преподобные спаслись без причащения св. тайн, оказывается преувеличенной.

2) Свидетельства, приводимые безпоповцами, двоякого рода: в одних говорится, что в случае невозможности причаститься чувственно можно ограничиться одним желанием причащения и получить спасение, а в другом говорится о духовном причащении и о духовной жертве.

а) В Большом Катехизисе сказано, что без таинства причащения ни один спастись не может, разве аще не возможет их употреблять, вожделев оное (л. 356 об.), т. е. когда он, несмотря на все свое желание, не имеет возможности причаститься св. тайн. Безпоповцы и говорят, что у них есть желание причаститься св. тайн, но они не имеют возможности сделать этого, поэтому желание им и вменяется за причастие. Но такое учение совершенно несправедливо. Все истинно верующие должны на самом деле приобщаться св. тайн, а не желать их только, потому что Спаситель прямо говорит: «Аще не снесте Плоти Сына человеческого, не пиете Крови Его, живота не имате в себе» (Иоан. VI, 53).

«Союз духовной Церкви со Христом, – говорит св. Златоуст, – не только по любви, но и вещью самой в Его Плоть обращается: брашном се бывает его же причащаемся Тела Его» (Нравоучение 46 на Евангелие от Иоанна). Кто заменяет Св. Тайны только желанием их, тот свое желание дерзает уподоблять Плоти и Крови Сына Божия, но между ними нет никакого сходства. Таинство причащения установлено Самим Иисусом Христом, а желание происходит от нашего сердца. В таинстве причащения под видом хлеба и вина преподаются Истинное Тело и Истинная Кровь Господа нашего Иисуса Христа на освящение душ и телес наших, а желание наше есть желание грешных людей, и само требует освящения.

Затем, случаи невозможности причащения Христовых Тайн, несмотря на все желание причаститься оных, редки и исключительны и могут быть только вследствие крайней нужды. А нужные, смотрительные случаи в закон не приемлются; из них нельзя вывести какое-либо общее правило: «Несть закон Церкви скудное». Притом же означенное свидетельство Большого Катехизиса, равно как и другие подобные ему, говорит не о тех лицах, которые, как безпоповцы, никогда не причащаются, а о тех, которые в каком-либо частном случае своей жизни, например, находясь в плену у народа неправославного или языческого, или перед смертью, или во время болезни, препятствующей принять Св. Тайны, тошноты, например, не имеют возможности причаститься.

Эти лица состоят членами Церкви, верят в необходимость и спасительность таинств и усердно желают причащения, так что если бы имели возможность причаститься, то непременно сделали бы это.

Таким лицам усердное желание причаститься Христовых Тайн, конечно, вменяется в действительное причащение, подобно тому, как Аврааму вменилась в правду вера его (Рим. IV, 3, зач. 85).

К безпоповцам же все это относиться не может, так как они во всю жизнь не причащаются и еще утверждают, что можно спастись и без причащения Св. Тайн.

б) Из свидетельств другого рода более замечательно следующее. Блаженный Феофилакт в своем «Благовестнике» пишет: «И ты можеши не токмо по тайному причастию ясти и пити Плоть и Кровь Владычню, но и по иному образу, ибо Плоть яст кто, егда по детели проходит девственно» («Благовест.» От Иоан. зач. 24).

Как понять эти слова? Означают ли они, что можно, как кому угодно причащаться – или таинственно, или иным способом, например духовно, и что последнего рода причащение может заменять первое?

Но если понять так слова блаженного Феофилакта, то необходимо придется стать в противоречие со словами Господа о необходимости таинства причащения, преподанного в чувственном виде на тайной вечери, где Он заповедал творить сие, т. е. чувственное причащение, в Его воспоминание (Лук. XXII, 19; Коринф. XI, 25).

Обращаясь затем к другим словам блаженного Феофилакта, в том же толковании, мы приходим к полному убеждению, что он совсем не думал сказать, что видимое причащение Тела и Крови Христовой можно заменить каким-то духовным причащением. Объясняя слова Спасителя о хлебе животном, ядый от которого не умирает, он прямо говорит, что здесь речь о тайнем (т. е. таинственном, видимом) причащении, что это «тайное причащение есть обычно» и что оно только необходимо, что «несть инако живота имети», а отсюда познаем, заключает он, величество тайны причащения («Благов.", л. 103-104).

Таким образом, выражение блаженного Феофилакта: «Ясти и пити Плоть и Кровь Владычню» можно «и по иному образу» означает не действительное, какое-то не понятное, духовным образом причащение Тела и Крови Владычней, а общение с Христом нравственное, через прохождение добродетельной жизни, каковое общение имеет тесную и необходимую связь с таинственным приобщением Плоти и Крови Христовой» (Ивановский. Сн. кн. «Руководство к обличению русского раскола» К. Плотникова, 2-е изд., с. 291-298).