Теперь и снег еще с бумажным шорохом. Последняя надежда утекла. До дачи добрести, где тьма за шторами, Железная кровать без тюфяка. Скучать на сетке, слушать звуки зимние, Буржуйку растопив не торопясь. Всем телом ощущать свое бессилие, Как у доски последний лоботряс. Забыв и биографию и отчество, Я буду помнить истину одну. Суставом плечевым хрустеть, ворочаясь, То ликом лежа, то спиной к окну. — Весь свет в котором по снежинке высчитан, Не все еще во тьме огни взошли. В котором, как в моей коробке спичечной — Моя печаль и радости мои.