Кружит снег над фарфоровой фабрикой, Над катком, исказившим дома, Над стеной, измалеванной валиком, Там, где «Ельцин вор!» надпись была. В этот час не смеется, не плачется, Перед сном замирает страна, И к поэту язык возвращается, И, как гости, приходят слова. На качелях, как пьяница, скрючившись, Он под нос себе что-то поет, Как соседка от случая к случаю Полотенцем сожителя бьет. Теплотрасса, забытая с осени, Влажным боком над ямой парит. Что тут скажешь? Не знаю я, Господи… Ничего. Не могу говорить.