Он, ежась и ворочаясь на старом Матрасе, продолжал куда-то плыть, Но утренний мороз его заставил Проснуться, встать и форточку прикрыть. Из сна никак не возвращалась лодка, Ржавела цепь, рос из гвоздя пиджак. И он сидел в постели, к подбородку Коленки по-мальчишески прижав. Сарай за покосившейся оградой. Над лесом поле с облаком одним, Раздавленной луны иллюминатор, Покачиваясь, плыли перед ним. То шторм на море, то волна на Охте. То молит о прощенье, то фольгу Конфетную разглаживает ногтем. То, свой багаж забыв на берегу, Строптивый жид, калмыцкое отродье, Старик в пенсне – он продолжает путь В туман на философском пароходе, В туман в котором страшно не уснуть.