Вдоль зажиточных изб, городских напугав, Сядут бабки с молочными банками. Время вывернет реку, как мятый рукав, Чтоб открыться своею изнанкою. Встанут пестрой стеной ветки, грядки, забор И лиловые перья репейника. Как псалом торопливо знакомый узор Почтальон прочитает на велике. Как письмо в завитушках: Ну что, Пушкин, брат? Да все как-то тоскливо, не весело. И пейзажу не счастлив, и свисту не рад — Бессловесной мелодии, песенке. Так печально в единственный свой выходной, Когда вижу дымящие парочки — Как затягиваются цигаркой одной Двое поочередно на лавочке. Гармонист полустертые кнопки когда Теребит загрубевшими пальцами. И стоит белой рябью она, как вода, — Нездоровая музыка станции. Когда листья последние оторвались И порхают, как стая, над ивами. Когда мучает душу мою гармонист, Неземными свербит переливами.