Длинные темные волосы скользнули вперед. Склонив голову, она прикоснулась губами к его горячему твердому члену. Потом, закрепив руку у основания, обернула ими нижний край головки и почти сразу вскинула голову чуть вверх, выпустив член с характерным влажным хлопком и нежно приласкав его пальцами. Затем негромко засмеялась, стесняясь поднять глаза.

– Ты фантастическая женщина, – он притянул ее к себе, поцеловал в губы. – От твоих прикосновений можно потерять сознание и даже забыть свое имя. Кто научил тебя этому искусству?

Она пожала плечами.

– Никто. Наверное, это во мне от природы. И от моего чувства к тебе. Раньше я за собой такого не замечала.

– Твои девчонки не такие.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурилась она. – А?

– Я это вижу. Пробовать не обязательно. Или ты и их научила?

– Еще чего не хватало! – она легонько шлепнула его плечу. – Но ты прав, они действительно не такие. Хотя я и сама не знаю, какие они. И каков был Штефан в любви, тоже не знаю. Я никогда не спрашивала его об отношениях с той Софи, которую однажды он подцепил где-то по пути, когда возвращался из отпуска в дивизию. И у Натали о подобных вещах никогда не спрашивала. Равно как и у Джилл не выпытывала о ее отношениях с Ральфом. Считаю это личным делом каждого. Девочки такие, какие есть, они и не должны быть в точности похожими на меня. У каждой из них свой характер, свой темперамент, и, наверное, свои чувства к мужчинам они выражают так, как им позволяет их природа. И это замечательно. Замечательно, что они другие, что я ни в чем не сломала их, не подмяла под себя, несмотря на мой непростой, а порой даже властный нрав. И со Штефаном, и с Джилл я всегда вела себя крайне деликатно, с детства уважала их самостоятельность и, считаю, поступала верно.

– Не отвлекайся.

– О, прошу прощения.

Она снова завладела его возбужденным органом, трепетно провела по нему рукой вверх, крепко и нежно сжала, накрыв сверху и давая почувствовать влажную поверхность своей ладони. Потом опять обернула пальцы вокруг члена, затем вновь расслабила их, как бы освобождая и позволяя выскользнуть. Но тут же скруглила ладонь, собрав ее в горсть, и провела большим пальцем по отверстию в головке. Услышав счастливый стон, наклонилась, подставив лицо под мощную белую струю.

– Теперь можешь отнести им сок. – Он перевернул ее на спину, уложив рядом, и начал покрывать поцелуями шею и груди.

– За меня это давно уже сделала Женевьева, – тихо рассмеялась она. – Да я и не смогла бы: у меня сейчас так кружится голова, что я наверняка грохнулась бы в обморок прямо посреди столовой…