Минула полночь. Нора, зажав в руке сумку, бесшумно ступала по холодному каменному коридору. Такую ношу следовало перемещать со всевозможной осторожностью. Внутри лежали документы по имению, списки земель и арендаторов, древние ярлыки на земли, Библия, в которой записывались даты рождений, смертей и браков многих поколений Колвиллов. Ни один из этих документов нельзя было оставлять на волю случая.

В течение четырех часов Нора боролась с собой, не зная, как поступить. За столом, когда Космо рассуждал о свадьбе, она помалкивала, стараясь удержаться от ссоры в присутствии врагов. Потом, когда Эдриан так легко согласился с планом переезда из Ходдерби, горестное изумление почти сломило ее волю. Очевидно, он пришел к выводу, что нет смысла повторять то, что случилось на лугу.

Так пусть же эти мужчины, оба, идут к дьяволу! Дэвид поручил ей управлять Ходдерби в свое отсутствие. Если он вместе с Космо разработал новый план, то должен был сообщить об этом ей. Но брат этого не сделал, а она не собирается принимать слова Космо на веру. Она не покинет Ходдерби и не выйдет замуж за Космо. Она вообще покончила с мужчинами! Без мужских интриг и обмана она заживет спокойнее. С какой небрежной жестокостью они способны разрушить надежды женщины. Глупые, непростительные надежды, прорастающие, как сорняки, расцветающие без позволения.

Нора резко вздохнула и заставила себя обратиться к настоящему. Решение было принято. Нет смысла предаваться бессмысленным сожалениям.

Сквозь узкие окна-бойницы проникал очень слабый, призрачный свет, почти не рассеивающий ночную мглу. Нора шла, придерживаясь за стену. Пальцы касались гобеленов и рам с портретами предков, которые она знала лучше, чем собственное лицо. Когда-то весь этот зал представлял собой картинную галерею, на стенах которой фамильные портреты висели бок о бок с великими творениями Караваджо, Рубенса и Ван Дейка. Но ужасы гражданской войны стоили Колвиллам всех этих сокровищ. Нора знача о них лишь по рассказам покойного дедушки.

Дед с гордостью хранил воспоминания о былом величии и старался передать их Норе и Дэвиду, внушив ей таким образом, что Ходдерби является и ее наследием, а не только Дэвида. Когда-то Дэвид помнил об этом. Но ведь он всего-навсего мужчина. Нора не могла винить его за то, что он следовал обычному мужскому образу мыслей так же, как его кузен и лорд Ривенхем.

Однако что бы каждый из них ни думал, ее место здесь, и только здесь. Ей была известна сотня мест, где можно укрыться, сотня простых и честных людей, которые могут дать ей приют. Конечно, несправедливо просить их об этом, но позже она сможет вознаградить их за услуги.

Пол в этом месте стал приподниматься — коридор вел на антресоль над вестибюлем. Нора перешагнула порог и вдруг вскрикнула — кто-то схватил ее за руку.

Сумка выскользнула из ее пальцев и стукнулась о плиты пола. В ребра уперлась рукоять сабли. Рука, прикрывавшая ей рот, показалась Норе знакомой. Голос Эдриана шепнул ей на ухо:

— Тихо.

В этот момент он совершил ошибку — выпустил Нору из рук. Она развернулась к нему лицом, чтобы понять, как от него отделаться и завершить побег. В темноте она разглядела лишь слабое свечение волос и отблеск в глазах. Однако сначала следовало найти сумку. Внизу ничего не было видно, но вдруг ее туфелька наткнулась на препятствие. Слава Богу, что Эдриан ничего не заметил. Иначе он сразу догадался бы о намеченном побеге.

— Что ты делаешь? — зашептала Нора. — Куда крадешься?

— Я мог бы спросить тебя о том же. Если ты искала кузена, то могла бы просто подождать его в своих покоях. Думаю, он скоро туда явится.

Голос Эдриана звучал так низко, что казался рычанием, а в словах было столько злости, что Нора забеспокоилась.

Он снова взял ее за руку. Его прикосновение возымело на нее обычное действие. К тому же на антресолях было холодно, и Норе вдруг захотелось приблизиться к Эдриану, окунуться в исходящий от него жар.

— Ты вооружен, — заметила она.

— Да.

Нора увидела, как блеснули его зубы, но едва ли это была улыбка. Она попыталась вырвать свою руку, но он только стиснул ей пальцы.

Краем глаза Нора заметила какую-то тень, но, обернувшись, никого не увидела.

— Это один из моих людей, — объяснил Эдриан. — Они сегодня ходят дозором по дому.

— Зачем? — В голову тут же пришла ужасная мысль. — Ты хочешь убить кузена?

Эдриан негромко хохотнул. От его дыхания у Норы качнулись пряди волос на затылке. Его радостное возбуждение удивило ее. Казалось, Эдриан просто излучает безудержную энергию.

— А если и так, ты будешь его оплакивать?

То не были слова человека, согласного с намерениями Космо Колвилла. Неужели его безразличное поведение за столом было притворством?

— Ты разрешил ему меня забрать!

— Я солгал.

Ах вот как. Вот и ответ на первый вопрос. Но остался еще один.

— Ты не можешь причинить ему вред.

— О, у меня на уме убийство! — насмешливо отвечал Эдриан. — Правда, мне надо, чтобы меня спровоцировали. Ты хочешь выйти за него замуж?

Небрежный тон вопроса так не соответствовал словам, что Нора пришла в смятение. Какой ответ он сочтет достаточной провокацией?

— О чем ты говоришь? — помолчав, спросила она.

— Сегодня на лугу ты была моей. И это не простой случай.

Нора порадовалась темноте, которая скрыла ее вспыхнувшее лицо.

— Утром было... — «Волшебство», — мысленно закончила она. Мечта, которой не дано существовать в реальном мире. Ошибка. — Этого не должно было случиться, — шепотом закончила она.

— Ты лжешь хуже меня. — Как ни странно, в голосе Эдриана прозвучало удовлетворение. Она не узнавала человека, который сейчас держал ее. — Будь честной. — Его рука легла ей на бедро. Нора с усилием втянула воздух. _ Будь честной, — тихонько повторил он и провел кончиком языка по ее уху.

Нора вздрогнула и отвернулась.

— Не здесь, — внезапно охрипнув, прошептала она. — Перестань.

— Ты будешь принадлежать мне.

Губы Эдриана были горячими, но слова прозвучали холодно. В них не слышалось ни удовольствия, ни страсти. Простая констатация факта, бесстрастное обещание.

На мгновение Нора почувствовала испуг. Если он хочет выдворить ее отсюда, то нет способа лучше, чем угроза распорядиться ею против ее воли. Но страх тут же растаял. Что за странная, нелепая мысль. Она слишком хорошо его знает, чтобы поверить, будто он способен обойтись с ней жестоко.

— Эдриан... — И хотела добавить: «...что за дьявол тебя оседлал сегодня?», но из осторожности замолчала, почувствовав, что его ответ не оставит ей выбора.

Протянув руку, Нора коснулась грубой кожи его колета, нащупала сжатую в кулак руку. Этот кулак неожиданно вызвал в ней приступ нежности, которого она сама не могла понять, да и не хотела разбираться, почему она так хорошо понимает Эдриана.

— В этой истории злодеем ты оказался случайно, — зашептала она, касаясь костяшек его пальцев. — Я буду с тобой бороться, но я тебя не боюсь.

— Да поможет тебе Бог, Нора, — так же тихо ответил Эдриан, — ибо я не стану тебя щадить.

Пожалуй, трудно понять, почему эти слова заставили Нору вспыхнуть от радости, как трудно понять и то, почему она вдруг подняла лицо и не удивилась, натолкнувшись губами на его губы.

Его руки обвили талию Норы, и она буквально телом почувствовала готовность Эдриана пролить кровь. К ее бедру прижался не только эфес шпаги, но и привязанный к ноге кинжал. Оружие должно было напугать ее, ведь оно будет направлено против ее семьи, против кузена, но получилось иначе.

Наверное, она вконец испорченное существо, ибо от этого желание в ней разгорелось еще ярче. Она изо всех сил обняла Эдриана, стараясь притянуть как можно ближе, чтобы расстояние между ними исчезло. В юности только этого она и хотела — быть любимой без колебаний и угрызений совести, быть любимой яростно и безрассудно. Тогда она не понимала, что заплатить за такую любовь можно только любовью к нему, такой же неистовой, и что для нее цена будет выше.

Теперь эта дорого оплаченная мудрость превращала их поцелуй в чудо. Конечно, оно кончится. Все когда-нибудь кончается.

Губы Эдриана оторвались от Норы.

— Пойдем, — сказал он, взял ее за плечи, развернул и подтолкнул вперед.

К себе в комнату?

У Норы пересохло во рту.

Может ли она на это пойти? Лечь с ним в постель? Сегодня днем случившееся казалось ей ошибкой. Но сейчас, в призрачной ночной пелене, во власти страха и предвкушения, она лишилась уверенности.

— Я не...

Но слова вылетели у нее из головы, когда Эдриан повел ее к лестнице: Его покои располагались выше, не внизу. Пытаясь остановиться, Нора уперлась каблуками в пол.

— Куда ты меня ведешь?

— В часовню, — отвечал он.

Нора задрожала, ее охватила паника.

— Но зачем?

— Причина очевидна, — усмехнулся Эдриан. — Именно там заключаются браки.

Нора застыла. Несколько секунд она ждала следующей фразы, поясняющей шутку. Но Эдриан только и сказал:

— Пойдем.

Он не просил ее о согласии. Нора ощутила позыв смеха.

— Пойдем? Ты имеешь в виду — чтобы обвенчаться?

— Да, именно это. — Голос Эдриана звучал холодно, без всяких признаков смущения из-за собственной дерзости или волнения, вызванного предложением. — Я освобожу тебя от твоего тягостного долга. Трудности твоего брата больше не будут тебя касаться.

Вот теперь она действительно рассмеялась. Смех получился злой. Значит, он не собирается позволять Космо увезти ее против воли. Вместо этого он заберет ее сам! Но как любезно с его стороны освободить ее от обязательства, данного братом! Как любезно, что он все-таки сообщил невесте о надвигающейся свадьбе!

Дважды за один день она получила такое счастливое известие. Есть ли еще женщина, о которой проявляли бы такую нежную заботу?

— Ты с ума сошел, — заявила она, но в ее голосе недоставало гнева. Я ни за что не выйду за тебя замуж. — Будь у нее власть, Нора смела бы с лица земли всех мужчин, которые пытались давать ей указания ради ее же блага! — Лишь потому, что я занималась с тобой глупостями на лугу... Да любая шлюха объяснит тебе, какое за это полагается вознаграждение!

Эдриан молчал. Тем временем возмущение Норы улеглось. В душе шевельнулась надежда.

— Я знаю, что тебе хочется мне помочь, — изменив тон, продолжала она. — Но ты выбрал неверный способ, Эдриан. Я не в силах объяснить все, что есть в моем сердце к тебе, но при теперешних обстоятельствах я не вижу...

— А потому я вижу за тебя, — оборвал ее Эдриан. — Со временем ты тоже, поймешь. Я прошу тебя — пойдем. Прошу прощения, Леонора, но, если потребуется, я понесу тебя на руках.

Нора была потрясена. Он и не думал просить ее согласия, лишь, подталкивая в Спину, направлял к лестнице. Нора размахнулась и с силой ударила его в ухо. Эдриан зашипел от боли, но только сильнее стиснул ее руку. Тогда Нора ударила его снова, оттолкнув в сторону лестницы. Пытаясь удержаться на ногах, Эдриан невольно разжал руку. Нора не стала ждать, пока он опомнится, отскочила и бросилась вниз.

Пять шагов форы, четыре... Она слышала, как он легко бежит за ней следом. Ей хотелось выругаться, но она берегла дыхание. Подхватив юбки, она перескакивала через ступеньки, охваченная пьянящим ощущением погони.

Эдриан звал ее, неразборчиво бормотал проклятия, но она уже добралась до последнего пролета. Жениться он задумал! Она уже попадала в эту ловушку! И кстати, из-за него. Пусть идет к дьяволу, этот фокус у него не выйдет! Хватит с нее смирения!

Нора бросилась прочь от главного входа. Там, в лунном свете, ей не скрыться. На террасе он догонит ее без труда. К тому же там его люди, поджидающие Дэвида. О, это он хорошо придумал — изловить всех Колвиллов, которые представляют для него интерес.

За гобеленом скрывалась потайная дверь. Нора отбросила пыльную ткань и с налету ударилась плечом в рассохшиеся доски, с удовлетворением чувствуя боль, которая только распалила бушующий в ней гнев. Пусть попробует найти дорогу в темноте! Этот потайной вход извивался как змея. Под ногами неровные, изъеденные временем плиты. Ход замостили задолго до того, как были возведены стены нынешнего Ходдерби. Он остался от старинного замка, который стоял на этом месте во времена, когда несколько столетий назад Йорки и Ланкастеры рвали королевство на части.

Нора ступала беззвучно, по памяти поворачивая в темноте. Сужающийся коридор вильнул. Нора пригнулась, добежав до места, где невидимый во тьме потолок резко понижался. Издали донесся звук хлопнувшей двери — Эдриан отыскал ход. Глухой стук, неразборчивые проклятия. Должно быть, преследователь налетел на древнюю кладку. Так ему и надо!

Вскоре Нора оказалась у следующей двери и распахнула ее. В старинном зале горел яркий свет. Люди Ривенхема подняли головы. Кость покатилась по столу и упала на пол со стуком, ясно слышимым в наступившей тишине.

— Стой! — крикнул кто-то. Все повскакали с мест. Нора развернулась, захлопнула дверь и побежала — туда, куда бежать совсем не следовало.

Опять по ведущему вниз коридору. Воздух в нем становился все холоднее и суше. Господи, зачем она это делает? Один неверный шаг и... Порох ведь непредсказуем.

Нора замедлила шаг и выставила вперед руки, нащупывая дорогу между окруживших ее бочек. Занозы от дубовых щепок ранили руки. Осторожнее, осторожнее...

— Нора!

Голос Эдриана эхом прокатился под низким потолком. Нора застыла на месте.

Задвинутая на засов дверь в дальнем конце помещения выходила во двор конюшни. Однако Нора не могла рисковать. Эдриан бросится за нею между этих бочек, не имея понятия, какую опасность они скрывают.

Тут он заговорил:

— Если тебе будет спокойнее знать, что ты пыталась убежать...

Спокойнее?

— ...то беги.

Она покажет ему — «спокойнее»! Нора сунула руку в карман, нижний шов которого распорола еще у себя в спальне. Не он один носит с собой оружие! Она хорошо подготовилась к ночному побегу. Кулак сжал рукоять маленького кинжала, привязанного у бедра. Руки дрожали. Нора разозлилась и до боли в пальцах стиснула нож.

Черт его побери! Черт его побери за то, что он поставил ее перед таким выбором.

Эдриан схватил ее за руку.

— Это единственный путь, — сказал он.

Нора не смела сопротивляться. Как опрометчиво с ее стороны прибежать сюда!

— Единственный путь... куда, лорд Ривенхем?

Ей показалось, что собственный голос звучит странно — низко и неестественно спокойно.

— Слушай меня внимательно, — начал Эдриан, — я вижу два выхода. Первый — я сам убиваю твоего брата и таким образом не даю тебе возможности следовать за ним в его предательских действиях. То есть я спасаю тебе жизнь, но в ответ получаю твою вечную ненависть.

— Да, — прошептала она. — Так и будет.

— Или же я воздерживаюсь от убийства, а ты, помогая ему по мере сил, прокладываешь себе путь на плаху. В Лондоне не пощадят ни одного из Колвиллов.

Пальцы Эдриана сжимались все сильнее. Он старался развернуть ее к себе лицом, но мешали стоящие вокруг них бочки.

Нора не могла вырываться, боялась перевернуть какую-нибудь емкость, но, сопротивляясь, она изо всех сил напрягала мускулы, а потому дальнейшие слова прозвучали неубедительно:

— На лестнице ты не говорил о моем брате. Ты говорил о свадьбе. А на это я никогда не соглашусь.

— Согласишься, — негромко произнес он.

У Норы мурашки побежали по коже.

— Твой брат не дотянется до тебя, — продолжал он тихим, спокойным голосом, как будто пытался убаюкать ее своими доводами. — Как леди Феррерс ты будешь недосягаема. Будешь в безопасности. И этот дом, который ты так любишь, — тоже. Я тебе это обещаю.

Нора с горечью рассмеялась. Смех эхом отразился от древних стен.

— Какой благородный мотив!

И она вонзила нож ему в руку. К ее удивлению, Эдриан даже не вскрикнул и не выпустил ее руку, а лишь зашипел от боли. Свободной ладонью он схватил ее за руку, резко выкрутил, Нора застонала, и кинжал выпал из ее пальцев.

Когда он подтащил Нору к себе и заключил в свои железные объятия, одна из бочек перевернулась. Нора в ужасе замерла, но ничего не случилось, только его губы коснулись ее уха и прошептали:

— Я вижу, что с такой женой не соскучишься.