Старый домик лесника сиял чистотой. Здесь навели порядок, принесли напитки и закуски. Сжимая в руке бутылку бренди, Лиза заняла единственное кресло у окна, оставшееся после прежнего жильца, мистера Паджетта. Он любил сидеть здесь и глядеть на озеро. Дожидаться появления мисс Элизабет, как он, бывало, шутил. Родители Лизы редко охотились и не особенно нуждались в услугах егеря. Мистер Паджетт играл скорее роль доброго лесного духа, охотно развлекавшего любопытную девочку, которая часто наведывалась в его сторожку, чтобы выпить стакан лимонада после долгой утренней прогулки по лесу.

Мистер Паджетт умер много лет назад. В комнате ничто не напоминало о нем. Но Элизабет помнила мистера Паджетта, хоть остальные и забыли о нем.

Послышался шум шагов. Подняв голову, Лиза увидела Майкла. Неловко согнувшись, он стоял в дверях: домик строился в расчете на людей куда менее высоких.

— Вам не следовало идти за мной, — сказала Лиза, чувствуя невероятное облегчение, оттого что приход Майкла нарушил ее одиночество. Но облегчение тотчас сменилось горечью. Как же она одинока, если готова благодарить того, с кем только что так гадко и грубо обошлась.

— Можно мне войти? — нерешительно спросил доктор.

Лиза кивнула, и Майкл, пригнув голову, шагнул в дверной проем. Его сильное тело двигалось легко и ловко. Слишком по-мужски, чтобы назвать его грациозным, но наблюдать за ним было приятно. В нем чувствовалась спокойная уверенность человека, обладающего знаниями и опытом. «Компетентность», — пришло на ум Лизе.

Ей невыносимо было думать, что Майкл сказал правду о мистере Моррисе.

Он окинул взглядом помещение. Огляделась и Лиза. Сторожку обычно называли коттеджем, но в действительности она состояла из одной комнаты. Мистер Паджетт всегда отчаянно сопротивлялся попыткам расширить или надстроить дом. «Я люблю простые вещи, — недовольно ворчал он. — Кровать, печь да рабочий стол — вот и все, что по-настоящему нужно человеку».

Майкл вновь повернулся к Лизе, она заметила красноватое пятно у него на щеке. Ладонь ее мгновенно взмокла и сжалась в кулак, костяшки пальцев побелели. Прежде Элизабет лить однажды отвесила пощечину Нелло, когда тот попытался грубо вытолкать ее из гостиной, откуда ей вовсе не хотелось уходить. Они ссорились весь вечер, и Лиза изрядно напилась. Но на этот раз у нее не было оправданий.

Бутылка бренди внезапно показалась ей страшно тяжелой.

Лиза осторожно поставила ее на пол. Быть может, уродливая жизнь с Нелло безнадежно исковеркала ее душу? Наполнила ядом? И теперь до конца жизни ей придется нести на себе это проклятие?

Расправив плечи, она глубоко вздохнула.

— Простите, что ударила вас. Это очень дурно с моей стороны.

Майкл немного помолчал, изучая ее.

— Думаю, вы были расстроены.

— Да.

— Скажите мне почему, и будем считать, что все забыто.

Лизу поразило, что Майкл потребовал такую малость, прежде чем принять ее извинения. Наверное, когда-то она знала, что не все мужчины, подобно Нелло, обидчивы и злопамятны. Знала, но позабыла.

И все же она не заслуживала столь легкого прошения. Ей вовсе не хотелось принадлежать к числу женщин, от которых ждут подобного поведения.

— Я поступила дурно, — повторила она. — Но мистер Моррис… — Лиза с усилием сглотнула. — Мистер Моррис лечил мою матушку, когда она заболела. И мне невыносимо думать… — Как ни странно, сказать правду было необычайно трудно. Лиза испытывала горькое унижение, признаваясь в своих потаенных страхах. Но Майкл заслуживал откровенности. Она ударила его, оскорбила, однако он последовал за ней, чтобы убедиться, что у нее все благополучно. — Мне невыносимо думать, что другой врач мог бы ее спасти, — решившись, торопливо проговорила Лиза.

На лицо доктора набежала тень.

— О… — С тяжелым вздохом он провел рукой по лбу, рассеянно взъерошив темные волосы. Привычный жест этот удивительно шел ему. — Это все меняет. Теперь я сам должен перед вами извиниться. Простите меня. Мне не следовало… так резко отзываться о докторе Моррисе.

— Вам не в чем себя винить. — Майкл бросил взгляд в сторону двери с явным намерением удалиться, и Лиза торопливо добавила: — Вам нет нужды извиняться, правда. Пожалуйста, присядьте. — Майкл оглядел комнату, на губах его мелькнула тень усмешки. Лиза вдруг поняла, что кровать — единственное место, куда он мог бы присесть. — Белье чистое, — произнесла она чужим, неестественно официальным тоном. — Временами я ненадолго нанимаю лесника на случай, если гости вздумают поохотиться. Я приказала слугам постлать свежие простыни нынче утром.

При этих словах лицо ее порозовело. После всего, что было сказано, она почувствовала себя неловко, невольно намекнув на истинную цель их свидания.

«Я все испортила, — ужаснулась она про себя. — Похоже, у меня настоящий дар разрушать все вокруг».

Майкл опустился на узкую постель. Уткнув локти в колени, свесив кисти рук, он вскинул голову и посмотрел на Лизу.

— Как умерла ваша мать?

Лиза в ужасе отпрянула, словно подброшенная пружиной, и вжалась в спинку кресла.

— Нет. — Она не желала вспоминать о смерти мамы. Не для того она заговорила об этом с Греем. — Какой жестокий вопрос! — А если в разговоре вдруг откроется, что другой врач, такой как Майкл, мог бы спасти маму? Этого ей не вынести.

— Вы можете мне не отвечать, — мягко произнес доктор. — Но возможно, наш разговор положил бы конец вашим страхам.

Страхам? Лиза прерывисто вздохнула. Майкл был прав и не только в том, что касалось смерти мамы. Лиза вдруг с необычайной ясностью поняла: страхи окружали ее, подступали со всех сторон. Быть может, все они сплетались в один клубок: ее теперешняя трусость и боязнь, которая не давала ей посещать могилу матери, и страх, так долго удерживающий ее подле Нелло, ведь Лиза давно заметила в его душе червоточину.

«Так наберись смелости и скажи. Скорее».

— Сердечная слабость. Так сказали врачи. — Лиза безуспешно попыталась улыбнуться. — Странное название для столь ужасной болезни, не правда ли?

Майкл сплел длинные пальцы у подбородка, не сводя взгляда с лица Лизы.

— Как проявлялась болезнь? Опишите симптомы.

Лиза вонзила ногти в ладони, стараясь придать голосу твердость.

— Прежде всего водянка. Ноги сильно отекали, раздувались. Ходьба причиняла боль, мама чувствовала слабость, одышку. Это продолжалось не один месяц. Я пыталась… делала все, чтобы помочь ей. Возила маму в Лондон, к личным врачам ее величества. Но мама хотела жить здесь. А доктора уверяли… что мистер Моррис делает все возможное.

Напряженные плечи Майкла едва заметно опустились, или Лизе это только показалось? Она попыталась прогнать с лица жалкое, просительное выражение, но в глазах ее читалась мольба: «Скажите мне, что они были правы».

— Да, — отозвался Майкл. — Они были правы, Элизабет. Мне приходилось встречаться с подобными случаями. С возрастом сердце нередко слабеет, и тут ничем нельзя помочь. Лишь обеспечить больному хороший уход, что вы, несомненно, и сделали.

У Лизы вырвался вздох. На мгновение она лишилась голоса. Потом сдавленно прошептала:

— Вы не… скрываете правду, желая меня успокоить?

— Нет, — покачал головой Майкл. Странная, горькая улыбка тронула уголки его губ. — Я не лгу в таких вещах.

Лиза облегченно вздохнула.

— Тогда… благодарю вас. — Она не находила других слов. — Благодарю.

— Я ничего не сделал, — возразил Майкл. — Лишь сказал правду.

Но какую правду! Лиза отвернулась к окну, чтобы скрыть слезы. Быть может, слезы облегчения? Кто знает? «Обеспечить больной хороший уход», — повторила она про себя. Мама держалась очень мужественно перед лицом смерти, терпя боль, но ей не нравилось, когда Лиза хлопотала у ее постели. Мама сама привыкла хлопотать вокруг дочери, ей не хотелось меняться с Лизой ролями. Это нередко приводило к ссорам. «Мне надоел твой унылый вид, — жаловалась мама. — Ты не можешь вечно сидеть тут взаперти. Поезжай в Лондон на неделю. Привези мне книги, раздобудь что-нибудь веселое».

Она запрещала Лизе горевать о ней. «Я прожила счастливую жизнь, милая девочка», — повторяла она.

Мама много чего говорила. «Если б я могла отменить решение твоего отца… если бы удалось повернуть время вспять, я ни за что не позволила бы тебе выйти замуж за Чаддерли. Дорогая Лиза, пожалуйста, прости меня».

Однако мама напрасно винила себя. Наконец Элизабет отправилась в Лондон за книгами. Но ей не следовало покидать Хэвилленд-Холл. Стоило ей уехать, как в ту же ночь…

Едва Лиза переступила порог своего городского дома, пришла телеграмма.

— Теперь вы подумаете…

Внезапно Майкл пересек комнату и опустился перед ней на колени. На лице его читалось такое искреннее такое глубокое сочувствие, что у Лизы мучительно сжалось горло.

— Ради Бога, — прошептал он, — что бы ни вызвало эти слезы… позвольте мне вас утешить.

Издав невнятный возглас, Элизабет прижала ладонь ко рту, но было поздно: слезы обожгли ей глаза и потекли по щекам. Из горла вырвалось хриплое рыдание. Лиза в ужас спрятала лицо в ладонях. Откуда взялась эта боль? Почел сейчас?

Она знала почему. Ее ожидал брак без любви. Завтра ей предстояло сделать первый шаг, и это означало… что любовь мамы будет, возможно, последней настоящей любовью в ее жизни.

Сильные руки Майкла сомкнулись вокруг нее. Лиза уткнулась носом в грубую шерстяную ткань его сюртука. Она качнула головой, пытаясь вырваться, жалость претить ей, но Майкл лишь крепче прижал ее к себе.

— Чш-ш, — выдохнул он. — Слезы исцеляют, говорю вам как врач.

Элизабет издала короткий надломленный смешон сменившийся рыданием.

— Вы сами себе противоречите. Кажется, вы хотел остановить мои слезы. — Она снова сделала попытку освободиться. — Я прекрасно себя чувствую, уверяю вас.

Майкл сильнее сжал Лизу в объятиях, как будто ему нравилось обнимать ее. Баюкать, словно ребенка.

— Сейчас вам станет легче.

Спокойная уверенность в его голосе заставила Элизабет сдаться. Ее тело обмякло, пальцы разжались. Она спрятала лицо на широкой груди Майкла. Его ладони успокаивающе гладили ее по спине, и Лиза почувствовала, как расслабляются сведенные судорогой мышцы. Пальцы Майкла нащупали ее позвоночник, слегка надавили, и Лизе вдруг стало легко дышать, стеснение в груди прошло. Ее больше не сотрясали рыдания.

— Вы слишком великодушны, — услышала она свой шепот, будто со стороны. — Я этого не заслуживаю.

— Не так уж я и великодушен, — проворчал Майкл. — Не стану вводить вас в заблуждение.

— Значит, добры.

— Нет. Просто почему-то я не могу видеть, как вы плачете.

Лиза замерла, мысленно повторяя слова Майкла. «Я не могу видеть, как вы плачете». В каком чудесном мире он живет, если не усматривает в своем поступке великодушия. Лизе не раз случалось плакать, но даже близкие друзья теряли терпение при виде ее слез.

Элизабет не могла их за это винить. Сколько раз она проливала слезы из-за негодяев! И теперь, в объятиях этого честного, достойного человека, она почувствовала бессильный гнев и отвращение к себе самой.

Ладонь Майкла вновь скользнула по ее спине, и злость исчезла. Он прикасался к ней так нежно, так бережно, словно необычайно дорожил дарованной ему милостью. Припав щекой к его груди, Лиза прислушалась к ровным ударам сердца и вспомнила, как мама бросилась в папины объятия после разлуки и, прижавшись ухом к его груди, крикнула дочери: «Вот музыка, которой я ждала!» А отец рассмеялся в ответ: «Мое сердце молчало в ожидании встречи с тобой, дорогая, и забилось лишь сейчас».

Лиза вспомнила этот эпизод, когда заказывала надпись на родительском надгробии. «Положи меня, как печать, на сердце твое… ибо крепка, как смерть, любовь».

Элизабет медленно выпрямилась, и когда Майкл попытался ее удержать, сжала его руку. Их взгляды встретились. Майкл пристально смотрел Лизе в глаза, казалось, не замечая, как покраснело от слез ее лицо, не боясь увидеть плаксивую гримасу. Его рукав, согретый жаром тела, был теплым на ощупь, а запястье широким и крепким.

Конечно, она заслужила это. Всего один раз.

Лиза прижалась губами к его губам.

Майкл замер. Мышцы на его руках напряглись, тело словно окаменело. Но губы его были мягкими, а от кожи исходил запах чистоты, невыразимо приятный аромат.

— Вы расстроены, — прошептал Майкл.

— Да, — выдохнула Лиза, погружая пальцы в шелковистую массу его волос. — Но я не одна. Не желаю оставаться в одиночестве.

Ее пальцы нащупали мочку его уха, и дыхание Майкл на миг прервалось. Лиза жадно впилась поцелуем в его губы, нетерпеливо раздвинув их языком. Несдержанность придала ей смелости. Лиза никогда прежде не выбирала мужчин. Мужчины выбирали ее. И ничего путного из этого не вышло. «На сей раз все будет иначе», — решила она.

Лиза вложила в поцелуй всю свою страсть, и из груди Майкла вырвался сдавленный возглас, похожий на стон или рычание. Лизу обдало волной жара.

Она наслаждалась вкусом его губ, его языка. В следующий миг губы Майкла завладели ее губами, заставив Лизу откинуться на спинку кресла. Его ладони властно обхватили ее талию. Стоя на коленях перед Лизой, Майкл на голову возвышался над ней. Огромный, широкоплечий, он словно защищал ее от враждебного мира.

Внезапно с тяжелым вздохом, прозвучавшим почт как стон, он отстранился.

— Это неправильно, — хрипло произнес он, глядя на Лизу затуманенным взглядом. — Вы не в состоянии мыслить ясно. А я не…

— Нет, — тихо возразила Лиза. — В самом деле, сейчас я мыслю как никогда ясно. — Сжав его лицо в ладонях, она посмотрела ему в глаза. С каждым мгновением ее уверенность росла и крепла. На лице его читались благородство, доброта, сострадание — все то, что мама завещала ей искать в мужчине и ценить. Именитые друзья, безупречный костюм, дом в фешенебельном лондонском квартале Мейс и знатное происхождение — все те глупости, что прежде занимали ее мысли, теперь казались ей никчемной мишурой.

Перед ней стоял настоящий мужчина. Сильный, худощавый. Его мускулистые руки могли с легкостью поднять женщину и… спасти человеческую жизнь. Его губы никогда не произносили лживых обещаний. Взгляд Лизы скользнул по твердому подбородку Майкла, по его нежным, шелковистым волосам. Как много контрастов таил в себе этот человек. Его тело дарило бы ей наслаждение долгие дни.

Но у Лизы не было в запасе долгих дней. Один лишь нынешний день. Единственный день и счастливая возможность получить желаемое, не сомневаясь в своем праве, в своей правоте. Ибо Майкл Грей обладал всем, что отличает истинного мужчину. Это Лиза знала наверняка.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его вновь. Этот нежный, полный соблазна поцелуй был прелюдией, приглашением…

— Вы хотите оставить меня одну? — прошептала она, касаясь губами его губ. — Неужели вы уйдете?

— О Боже, нет. Но я должен вам сказать…

— Вы вовсе не добры, — напомнила ему Лиза. — Не великодушны.

У Майкла вырвался глухой смешок.

— Вы понятия не имеете насколько.

— Так покажите мне, — шепнула она.

Взяв Лизу за локти, Майкл заставил ее подняться на ноги. Их тела соприкоснулись, и Лиза ощутила волну дрожи, пробежавшую по спине, колени ее ослабели. Ладони Майкла обхватили ее спину, скользнули вниз, легли на ягодицы, сминая складки юбки.

— Я должен вам кое-что сказать, — проговорил он.

— Позже.

— Нет, теперь. Прежде, чем мы…

Мягко потянув Майкла за волосы, Лиза нагнула его голову и прильнула губами к его губам. С грубым звериным рычанием он впился в ее рот, его губы уже не были мягкими. Но в следующий миг он прервал поцелуй и жарко зашептал:

— Я не тот, за кого вы меня принимаете.

Элизабет улыбнулась. Доктор хочет извиниться за недостаток опыта?

— Это не важно. — Имело значение лишь быстротечное настоящее. Лиза знала: завтра прибудут гости, и прежде чем; выйти им навстречу, она будет сидеть за туалетным столиком, изучая изъяны своей внешности. Морщинки и пятнышки на коже, которых с годами становится все больше крохотные недостатки, умело скрываемые при помощи пудры и румян, — горничной придется потрудиться. Избавившись от всех несовершенств, Лиза выставит свою красоту на продажу в надежде, что найдется богатый покупатель. Это случится завтра, а сейчас… можно быть непризнанной красавицей, просто женщиной.

Ее рука скользнула вниз, к ягодицам Майкла. Его упругие мышцы напряглись под ее ладонью, и у Лизы на миг перехватило дыхание. С хриплым стоном Майкл сжал ее в объятиях, нашел губами ее губы. У Лизы подогнулись колени; если бы Майкл не подхватил ее, она упала бы навзничь, как цветок под порывом ветра. Она чувствовала себя хрупким, прекрасным цветком.

Его губы коснулись ее подбородка, жадно прильнули к шее.

— Смелее, — шепнула она.

Ответом на ее призыв было глухое рычание, по коже Лизы пробежали мурашки. Зубы Майкла легко куснули кожу возле ее ключицы. Он потянул вниз корсаж платья, приоткрыв грудь, и припал губами к нежной ложбинке. По запрокинутому лицу Лизы скользнула восхищенная улыбка. О, этот деревенский доктор знал, что делает.

Высвободившись, Лиза попыталась поцеловать Майкла, но мешал его огромный рост. Даже привстав на цыпочки, она не могла дотянуться до его губ.

— Я хочу…

Склонив голову ей на плечо, касаясь губами ее шеи, Майкл хрипло проворчал:

— Чего же вы хотите, Элизабет?

Он был слишком высок, но Лиза знала, как это исправить. Сжав руку Майкла, она потянула его за собой к узкой кровати. Не выпуская его запястья, она раскинулась перед ним на постели. Следуя ее молчаливому приглашению, Майкл прыгнул на тюфяк и навис над Лизой, опираясь на одно колено и вытянутую руку. На его застывшем лице читалось исступленное желание.

Элизабет никогда прежде не видела его таким. В душе ее шевельнулось сомнение. В некоторых отношениях все мужчины одинаковы…

Но в следующий миг Майкл наклонил голову и нежно коснулся губами ее шеи. У Лизы вырвался вздох, все ее тревоги разом улеглись. Она медленно закрыла глаза, чувствуя кожей его щекочущее жаркое дыхание, мягкое влажное касание рта, прокладывающего дорожку от ее горла к ключице. Его пальцы сжали ее локоть, скользнули к запястью. Завладев рукой Лизы, Майкл поднес ее к губам, поцеловал ладонь и замер, прерывисто дыша.

— Вы уверены? — прошептал он срывающимся голосом. — Уверены, что не пожалеете?

Лизу захлестнула волна нежности. Какой еще мужчина, лежа в постели рядом с ней, задал бы подобный вопрос? Какой мужчина, осаждаемый назойливой вдовой, стал бы сомневаться?

— Совершенно уверена.

— Слава Богу. — Нетерпеливые руки Майкла тотчас взялись за шнуровку на ее блузке. Тщательно обдуманный наряд Лизы отличался простотой. Стянуть с нее блузку было легче легкого, теперь Майклу оставалось лишь расшнуровать корсет и справиться с бельем.

Сорочка полетела на пол вслед за корсетом. Прохладный ветерок коснулся обнаженной кожи Лизы. Ее взгляд не отрывался от лица Майкла, похожего на застывшую маску. Черты его заострились, губы приоткрылись. Он не сводил глаз с ее нагого тела. Потом ладонь его легла ей на грудь.

Его кожа казалась горячей и чуть грубоватой из-за мозолей. Лиза выгнула спину и, обвив рукой голову Майкла, притянула его к своей груди.

Его губы сжали ее сосок. Именно этого ей и хотелось. Дикое, звериное желание заставило ее запустить пальцы Майклу в волосы и потянуть, чтобы удержать его возле себя.

Элизабет тихо застонала, почувствовав, как зубы Майкла царапнули ее кожу. Сорвав с него сюртук и жилет, она спустила с его плеч подтяжки и выдернула из бриджей полы рубашки. Привстав на коленях, Майкл избавился от нее…

Лиза застыла, изумленно приоткрыв рот. Ее взору открылось прекрасное зрелище. Он был худощав, но тело его состояло из одних лишь мускулов и сухожилий. Лиза провела ладонью по массивным широким плечам Майкла, твердым и гладким на ощупь.

На его руках вздувались бугры мышц. Казалось, его тело — совершенное воплощение силы — высечено из камня. Лиза шаловливо обвела ногтем его сосок, и Майкл вздрогнул, мускулы его напружинились, плоский жив сжался.

Обняв Лизу мускулистой рукой, Майкл притянул ее к себе. Прикоснувшись друг к другу, они ошеломленно замерли. Мгновение спустя Майкл зарылся лицом в волос Лизы и отыскал губами ухо.

— Если бы вы только знали, как я мечтал об этой минуте… каждую ночь с тех пор, как мы впервые поцеловались.

— Да, — шепнула Лиза. Они медленно опустились на постель. Приподнявшись на локте, Майкл обхватил широкой ладонью Лизин подбородок. Его лицо казалось до странности серьезным.

— Вы… — Он внезапно осекся, нахмурился, а когда вновь попытался заговорить. Лиза приложила палец к его губам. Не время произносить речи.

— Идите ко мне, — позвала она хриплым от желания голосом. Боже, как давно не испытывала она подобного чувства! Ее сотрясала дрожь нетерпения. Близость может доставлять наслаждение. Ей было хорошо с Нелло вначале. Но никогда предвкушение близости не приводило ее в исступление. Это сильное тело, гладкая кожа… должно быть, здесь замешано колдовство. Только оно способно вызвать эту нестерпимую жажду, которую не утолить одними прикосновениями. Ее ладонь скользнула по спине Майкла к узкой талии, легла на ягодицы. — Скорее, — выдохнула Лиза, притягивая его ближе.

От его хрипловатого смеха у нее перехватило дыхание.

— О, не так быстро.

Майкл прильнул к ней всем телом, осыпая поцелуями лицо, шею, грудь. Его рука нащупала пояс ее юбки и принялась ловко, торопливо расстегивать пуговицы, пока рот совершал волнующее странствие по ее животу. Приподняв Лизу, он стянул с нее юбки. Его жаркие губы приникли к нежной впадинке у нее под коленом.

Лиза попыталась откатиться в сторону, но Майкл удержал ее. Развязав одной рукой тесемки и стянув с нее панталоны, он прижался губами к ее обнаженным бедрам. Поцелуи, легкие, как прикосновения крыльев бабочки, и обжигающие, жалящие касания его языка заставили Лизу глухо застонать, вытянувшись на постели.

Губы Майкла достигли нежного треугольника меж ее бедер. Из горла его вырвался глухой возглас восхищения. Лиза едва не скатилась с кровати, по телу ее пробежала дрожь.

— Ш-ш-ш, — шепнул Майкл. — Будьте умницей. — Он приник к ее лону, пробуя на вкус ее сок.

Прижав руку ко рту, Лиза закусила костяшки пальцев. Наслаждение волнами разливалось по телу с каждым касанием подрагивающего языка Майкла…

Она выгнулась дугой, всхлипывая и задыхаясь, не в силах вынести эту сладостную муку, это изнурительное блаженство. Ладони Майкла сжали ее бедра, и Лиза забилась в его руках, словно пойманная птица, пытающаяся взлететь…

— Идите сюда, — простонала она. — Пожалуйста, я хочу… — Ей хотелось вновь прижаться к нему. Почувствовать тяжесть его тела, слиться с ним воедино. Убедиться со всей достоверностью, что он здесь, с ней. Схватив Майкла за плечи, она потянула его к себе. Дрожащими пальцами она попыталась расстегнуть застежку на его бриджах, но не сумела и предоставила это ему.

Майкл торопливо сорвал с себя остатки одежды, Лиза замерла, сжимая в объятиях его разгоряченное нагое тело. Этот великолепный мужчина принадлежал ей.

— Пожалуйста, — взмолилась она, раскидывая ноги. Пожалуйста…

— Да, — прорычал он, изгибая бедра и пронзая ее плоть.

Глухо застонав, Лиза выгнула спину, отдавая себя ему во власть. Он был крупнее всех мужчин, которым доводилось держать ее в объятиях. Его ладонь медленно скользнула вдоль ее тела. Найдя ее руку, сплетя пальцы, он завел ее кисть вверх, прижал к подушке и, глядя Лизе в глаза, качнул бедрами.

Элизабет издала протяжный стон. Майкл наклонился и завладел ее губами, приглушая рвущийся наружу крик.

В голове ее вертелись обрывки мыслей, незавершенные фразы, разрозненные слова, но все они тонули в кипучем водовороте чувств. Тело Майкла скользило медленно, размеренно, и с каждым движением внутри ее словно пробуждалась дремлющая сила. Это чувство нарастало, упоение сменялось страстным желанием, неистовым, как огненная буря.

Губы Майкла потянулись к ее уху, жаркое прерывистое дыхание обожгло ей щеку.

— Посмотрите на меня, — прошептал он.

Лиза разомкнула веки. Ее сотрясала дрожь. Неподвижным взглядом Майкл смотрел на нее. Глаза его казались бездонными колодцами. С Лизой творилось нечто странное, в ней что-то рушилось, высвобождалось, рвалось на волю. Взгляд Майкла завораживал и манил, словно омут. Ее охватило радостное изумление, властное, как желание.

Его бедра выгнулись, и Лиза, затрепетав, выгнув спину, рванулась ему навстречу.

— О-о! — У нее вырвался крик блаженства. Она запрокинула голову, но Майкл потянул ее за волосы и приник губами к ее губам. Лиза ответила ему долгим жадным поцелуем, терзая его рот зубами, жаля дразнящим языком. Наслаждение наплывало волнами снова и снова, заставляя ее трепетать всем телом.

— Подождите, — взмолился он, — подождите… — Заключив лицо Майкла в ладони, Лиза впилась в его губы. Ее бедра качнулись навстречу яростному движению его бедер.

С громким стоном Майкл вырвался из ее объятий и тяжело рухнул на спину, изливая семя.

Веки Лизы отяжелели, глаза закрылись. Она лежала рядом с Майклом, по телу разливалась блаженная истома.

— Вас называют Афродитой, — прошептал ей на ухо Майкл. — Но теперь в моде Рим. Пожалуй, я буду называть вас Венерой.

Прижав ладонь к его груди, Лиза почувствовала, как колотится его сердце. Она открыла глаза, и Майкл улыбнулся ей. Медленно ожили звуки. До Лизы донеслось пение птиц и шорох листвы, колеблемой ветерком.

Пережитое блаженство бродило в крови сладким дурманом. Она чувствовала в себе легкость, воодушевление и смелость, как будто только что совершила нечто значительное. Наклонившись к Майклу, она нежно поцеловала его в губы.

— Прекрасное начало, — произнес он.

«О! — Лиза отстранилась. — Это вовсе не начало. Скорее, событие, эпизод. Да, больше чем происшествие, намного больше чем простая случайность. И все равно — эпизод. Пусть незабываемый, но ему не суждено повториться».

— Что случилось? — спросил Майкл.

Он так чутко улавливал перемены в ее настроении. Наверное, прежде ни один мужчина не вглядывался столь внимательно в ее лицо. Лиза горько усмехнулась про себя. Странная мысль, ведь ее изображения красуются повсюду. Болваны фотографы.

Майкл ждал ответа. Улыбаясь, Лиза провела ладонью по его груди. Под гладкой, покрытой редкими волосками кожей проступали мускулы. Как приятно было его касаться.

Однако отпущенное ей время приближалось к концу.

Лиза глубоко вздохнула. Нет, она ни о чем не жалела. Она провела с Майклом восхитительные часы. И сложись все иначе…

«Нет, даже не думай об этом». Скрючив пальцы, она отдернула руку.

— Мне нужно одеться.

Майкл сел, наблюдая, как она собирает разбросанно белье. Краем глаза Лиза заметила, что он хмурится, собираясь что-то сказать. Должно быть, ей предстояло выдержать неприятное объяснение. Майкл открыл рот…

Пряча улыбку, она наклонилась, чтобы поднять с пола корсет. Майкл за ее спиной шумно перевел дыхание. Да, ему представилось впечатляющее зрелище.

Обхватив ладонями обнаженные бедра Лизы, он притянул ее к кровати и усадил к себе на колени. Нежность его прикосновений завораживала, глаза Лизы сами собой закрылись, но тотчас удивленно открылись вновь.

— Боже, — изумилась она. Неужели доктор уже готов к новой схватке? Так скоро? Не может быть. Или в этом отношении мужчины совершенно не похожи друг на друга?

Майкл уныло усмехнулся.

— Нет, еще нет. Боюсь, я староват для подобных подвигов. — Он мягко коснулся ее волос и обвел пальцем розовое ушко, не сводя с нее задумчивого взгляда.

Ласковое выражение его лица обезоружило Лизу, и тотчас в душе ее зашевелился страх. Отвернувшись, она потянулась за сорочкой.

— Сколько же вам лет?

— Все тридцать.

На мгновение Лиза оцепенела. Оказывается, Майкл моложе ее. Эта новость ее огорчила. «Что за нелепость, — одернула себя Лиза. — Какая разница, сколько ему лет?»

Она натянула белье и надела через голову корсет.

— Вы не поможете мне затянуть шнуровку?

— Вы так спешите. — Руки Майкла скользнули по ее спине. — Постараюсь не принимать это на свой счет.

— Разумеется, — заверила Лиза. — Просто у меня еще множество дел, и…

— Ваши гости вот-вот приедут. Я знаю. — Корсет плотнее обхватил ее талию. — Мне не терпится встретиться с ними. Но прежде чем это произойдет, я должен…

— Ах да, о предстоящем приеме. — Лиза устремила неподвижный взгляд на дверь, собираясь с духом. Разыгрывая роль веселой вдовушки, нужно готовить себя к тому, что за удовольствием неизбежно следует расплата. — Знаю, я пригласила вас. Но после случившегося… думаю, будет разумнее, если вы не придете на ужин.

Послышался резкий звук, похожий на короткий свист хлыста: Майкл затянул узел на шнуровке. Руки его упали и повисли. Лиза повернулась лицом к нему.

Он испытующе посмотрел ей в глаза, словно пытаясь заглянуть в душу. Лизе захотелось спрятаться, отвести взгляд.

Майкл откинулся назад, опершись на ладонь. На руке его буфами вздулись мускулы.

— Я понимаю, — медленно произнес он. Лиза с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. Майкл сидел неподвижно. Она невольно залюбовалась его великолепным телом: длинными ногами, плоским животом, широкой, мускулистой грудью. — Вы боитесь, что… вам будет неловко в моем присутствии?

Элизабет и теперь испытывала неловкость, она не узнавала себя. Ее тело пылало от желания, таяло и плавилось, как будто не она пять минут назад лежала, раскинувшись, на постели, изнемогая от блаженства. Губы Майкла…

Лиза заставила себя поднять глаза и уставилась застывшим взглядом поверх его головы. Нет, нельзя допустить, чтобы он пришел завтра. Лиза боялась, что не сможет совладать с собой. Если Майкл будет сидеть рядом, звук его голоса заставит ее трепетать от страсти. А достойные холостяки едва ли заинтересуются женщиной, которая столь откровенно увлечена своим доктором.

— Компания будет весьма фривольной, — проговорила она. Лиза не собиралась рассказывать Майклу о своих брачных планах. Во всяком случае, не сейчас. Не потому, что это было бы жестоко, — она вовсе не лицемерила, Майкл никогда не заговаривал с ней о любви. Но подобное объяснение прозвучало бы бестактно. — Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко, — сказала она.

Майкл насмешливо вскинул брови.

— Неужели наше недавнее занятие дало вам повод думать, будто я моралист? Мне странно это слышать. Впрочем, если мое поведение показалось вам недостаточно фривольным, давайте повторим попытку, и я попробую вас разуверить.

На мгновение Лизу охватил страх, но она быстро совладала с собой, и паника сменилась гневом. Майкл не собирался легко уступать. Что ж, она не обязана щадить его чувства.

— Честно говоря, я нахожу вас… крайне привлекательным и не хочу, чтобы остальные это заметили. Если слухи докатятся до Лондона, это может мне повредить.

— А я думал, вас не заботит, что скажу т люди. — Майкл поднялся, вытянувшись во весь рост. Не в силах справиться с искушением, Лиза окинула жадным взглядом его высокую стройную фигуру. И вновь у нее перехватило дыхание. Майкл криво усмехнулся. — Да, если вы сделаете это на людях, боюсь, начнутся пересуды.

Лизу обдало волной жара. Запылало лицо, вспыхнуло огнем тело.

— Этого не случится, — возразила она. — Поскольку я отменяю свое приглашение. Мои друзья не увидят вас.

— Я не приму отказа. Сказать по правде, вы, возможно, удивитесь, как легко я вольюсь в компанию ваших друзей. — Майкл шагнул к ней, но она поспешно отступила. — Я говорил вам, я не тот, за кого…

— Мадам!

Отдаленный, но отчетливый окрик заставил обоих повернуться к дверям.

— Быстрее! — Лиза заозиралась в поисках блузы, схватила ее и торопливо продела руки в рукава. Подобрав с пола ее жакет и шляпку, Майкл помог ей одеться.

— Мадам! Вы здесь? — Голос зазвучал ближе.

— Это Мейтер, — задыхаясь, прошептала Лиза.

Майкл подскочил к окну и мгновенно пригнулся.

— Проклятие, она в двадцати ярдах отсюда. Ради всего святого, что ей тут…

— Не знаю. Ей нравится меня разыскивать. — Лизе никак не удавалось справиться с волосами, заколоть их было нечем: все шпильки рассыпались по полу. Она наспех прикрыла голову шляпой, повязав ленту с рекордной скоростью. — Оставайтесь здесь. Выждите десять минут, а потом уходите. — Наклонившись, Лиза сунула ноги в ботинки и бросилась к дверям.

Она вышла на крыльцо. Мейтер тотчас ее заметила. Лиза помахала рукой, и секретарь, сделав несколько шагов ей навстречу, ошеломленно замерла. Кивнув, Лиза приложила палец к губам на случай, если поблизости кто-то был: ей вовсе не хотелось, чтобы Мейтер громогласно выразила свое недоумение.

Расправив юбки, Лиза направилась вперед. Цепкий любопытный взгляд Мейтер обшаривал ее одежду и прическу, подмечая все несообразности. Лиза и сама отлично сознавала, что наряд выдает ее с головой.

Жакет был застегнут криво и не на все пуговицы.

Добрая часть волос выбилась из-под шляпки.

Перчаток не было вовсе.

А ботинки Лиза не успела зашнуровать.

Поравнявшись с Мейтер, она подхватила ее под руку и потянула прочь от домика лесника.

— Как глупо с моей стороны, — торопливо заговорила она, — я задремала, и вот, как видите, одета довольно небрежно.

— Да, — медленно протянула Мейтер, не скрывая скептицизма.

Нахмурившись, Лиза перешла в наступление:

— Что вы здесь делаете, скажите на милость? Бродите по лесам, выкрикивая мое имя!

— Брауарды прислали для вас кусок торта в Хэвилленд-Холл. А я помнила, что вы собирались к ним на обед. Вот я и встревожилась.

— Мейтер, сколько раз я говорила вам…

— Знаю! — Секретарь высвободилась и, поправив очки на носу, сердито моргнула, словно важная сова. — Но вы не были в церкви со дня похорон миссис Аддисон.

Для вас это тяжелое испытание, и я боялась, что вы, возможно…

— Это же Босбри! Вы думали, меня похитил какой-нибудь фермер? Мне ничто не угрожает!

— Негодяи встречаются не только в больших городах. Наивно рассуждать так, мадам!

Лиза изумленно посмотрела на своего секретаря. Мейтер казалась очень взволнованной, голос ее дрожал от сдерживаемого чувства. Явно не от страха.

— Вы хорошо себя чувствуете, дорогая?

Мейтер моргнула и покачала головой, удрученно потирая лоб.

— Да. То есть… простите меня, — тихо произнесла она. — Мне не следовало повышать голос. Но пожалуйста позвольте мне опекать вас. Я многим вам обязана, мадам и я действительно тревожусь. Вы слишком доверчивы.

Лизина досада мгновенно улетучилась. Разве можно сердиться на Мейтер, ведь она искренне пытается помочь? Ее забота — щедрый, драгоценный дар. Что бы она ни говор Лиза вовсе не заслуживала такой преданности и любви.

— Вы ничем мне не обязаны, глупышка. По-вашему, я слишком доверчива? Это я-то? Я решила бы, что вы пьян если б не знала, что вы не прикасаетесь к спиртному!

Мейтер упрямо покачала головой.

— Скверные вещи случаются где угодно, мадам.

— Как можно быть такой циничной, дорогая? Хотел бы я знать, в чем причина. — Секретарь пожала плечами, оставив Лизино замечание без ответа. Лиза не раз убеждалась: лучший способ заставить Мейтер замолчать — спросить ее о прошлом. Как показывал опыт, никакие рас спросы не помогали. Тяжело вздохнув, она снова продел руку девушке под локоть и продолжила путь. — Как видите, я жива и здорова. Только очень хочу спать.

— Потому что… вы задремали.

— Ну да, так я и сказала.

— В сторожке лесника.

— Что ж, вы совершенно правы, посещение церкви вправду меня расстроило. Поэтому я, как последняя трусиха, спряталась там, где никто не смог бы меня найти. Знаете ли, люди не любят, когда их уличают в трусости.

Мейтер пригладила непослушные тугие завитки рыжих волос и обхватила ладонью затылок. Эта ее поза обыкновенно выражала задумчивость и предвещала какое-нибудь неожиданное откровение.

— Но я нашла вас, — заключила девушка.

— Да, — согласилась Лиза. — И я в который раз напоминаю вам: вы секретарь, а не ищейка.

Мейтер угрюмо нахмурилась.

— А завтра я превращусь в шлюху.

— Как вы можете такое говорить? — фыркнула Лиза. Впрочем, она прекрасно поняла, что хотела сказать девушка. Возможно, ей передалась капелька безумия Мейтер. — Я рада, что ваш гардероб оказался готов вовремя.

Мейтер рассмеялась.

— Да, это и впрямь большая удача.

— Несомненно.

Мейтер снова захихикала, ее смех заглушил шум у них за спиной. Стук закрывшейся двери.

«Весьма своевременный звук, — подумала Лиза. — Символичный и как нельзя более уместный». Дверь захлопнулась и никогда не откроется вновь. Счастливый эпизод завершился.

И если при мысли об этом охватывает отчаяние… что ж, значит, просто не следует об этом думать.