Просторное, с высокими окнами помещение цеха было залито ярким весенним солнцем. У длинного белого стола в белом халате и белой шапочке стоял Ипполит. В руках у него была воронка, из которой он выдавливал крем. Крем выползал тонкой пахучей струей и ложился на торт в виде причудливых розанчиков, листочков и разных фигур.

Ипполит взглянул на часы: еще десять минут — и конец смены. Как быстро за работой пролетело время!

В дверях цеха показалась Лида. Она быстро шла к своему рабочему месту, застегивая на ходу халат.

— Завяжи-ка тесемочки, — сказала она, протягивая руки Ипполиту. — Скорее, уже время.

Ипполит завязал тесемки сначала на правой руке, потом, когда Лида протянула ему левую, покорно завязал и на левой руке.

— Опоздала, а теперь торопишь.

— Ой, какой страшный! — засмеялась девушка. — Я теперь тебя боюсь… Еще в драку полезешь, как вчера, в цветнике этом.

Ипполит ничего не ответил сменщице, отошел в угол цеха и аккуратно уложил в настенный ящик свои инструменты. Потом направился было к выходу, но девушка окликнула его.

— Да, совсем забыла, только что видела Людмилу Александровну, она просила, чтобы ты зашел к ней.

Ипполит вернулся к своему столу, где уже работала Лида. Несколько минут наблюдал за тем, как ловко орудовала девушка воронкой, какие интересные узоры вырисовывает на тесте струя крема. Потом обиженно сказал:

— Еще Людмила Александровна начнет меня прорабатывать! Хватит с меня!.. Сам не рад… А учить таких людей, как этот любитель цветочков, надо, это ты как хочешь.

— Кулаками не учат, — нравоучительно начала Лида. — Я бы на твоем месте…

Но Ипполит уже не слушал. Он резко повернулся и направился к выходу.

Через четверть часа, приняв душ, Ипполит в синем костюме, с зачесанными назад влажными волосами уже входил в библиотеку.

У барьера стояла какая-то старушка и перебирала книги, видимо, никак не находя ту, на которой можно было бы остановить свой выбор. Людмила Александровна сидела за столом и что-то писала. Увидев Ипполита, она тотчас же встала и, приложив палец к губам, пошла куда-то между полками.

Ипполит пошел за ней и очутился в маленьком заставленном полками закутке. Здесь он никогда еще не был. Множество книг в самых различных переплетах, а некоторые в простых обложках окружали его со всех сторон. Усаживаясь по приглашению библиотекарши на низенький табурет, он мысленно приготовился терпеливо выслушать любые ее отчитывания.

Но Людмила Александровна села рядом с ним на такую же низенькую табуретку, подняла с пола перевязанную бечевкой кипу книг и положила к себе на колени. Потом развязала бечевку, выбрала одну из книг и передала ее Ипполиту.

— Вот. Специально для вас отобрала. Макаренко. Превосходная книга!

Ипполит прочел заглавие, перелистнул несколько страниц.

— Зачем мне нужен Макаренко? Это же для родителей.

— Вам нужна не одна эта книга, — заявила библиотекарша. — А его полное собрание. Вот получайте это.

И она передала оторопевшему молодому человеку еще несколько объемистых книг. Из всех книг торчали белые узенькие полоски бумаги.

— Я отметила самые важные для вас места.

Ипполит неуверенно спросил:

— Это все мне? Я должен их прочесть?

— Не только прочесть. Прочесть это мало! Про-ра-бо-тать! Осмыслить!

Потом она протянула ему еще стопку книг.

— А это уже специально по спорту. Тут вы найдете, как спортсмен должен вырабатывать в себе спокойствие, выдержку…

— Вы насчет вчерашнего? — живо спросил Ипполит.

— Не насчет вчерашнего, а насчет завтрашнего!.. Еще вы прочтете в книгах, как ребята должны бороться за высокие отметки в школе. Это для юных спортсменов — первое дело. А вот еще журналы. Здесь вы найдете все по технике и тактике футбола. Почитайте, сделайте выписки, покажите ребятам. Вот эти журналы можете резать сколько угодно.

— Как резать? Портить журналы? — недоумевая спросил Ипполит.

— Ничего. Это у нас в библиотеке лишние экземпляры.

Ипполит встал и начал складывать полученную литературу, потом перевязал все бечевкой.

— Большое спасибо… Только когда же я их все прочту?

— Сегодня вечером, завтра, послезавтра…

Ипполит жил в общежитии. В этот вечер никого из товарищей по комнате не было — они работали в вечерней смене.

Положив пачку с книгами на подоконник, он снял пиджак, рубашку и остался в одной майке. О книгах библиотекарши решил сейчас не думать, имелись дела поважнее — надо было готовиться к экзаменам.

Около одиннадцати часов разделы по физике, которые он наметил на сегодняшний вечер, были проработаны. Очень хотелось спать — завтра нужно было работать в утренней смене. Ипполит сладко потянулся — и вдруг его взгляд упал на подоконник, на лежавшие там книги, из которых высовывались бумажные хвостики. Сколько же времени потратила библиотекарша, чтобы просмотреть всю эту кипу и разложить вот эти смешные хвостики по нужным страницам! Может быть, она вчера оставалась допоздна в библиотеке, чтобы сделать все это. А ведь никто ее не просил, не заставлял. Сама, по своей охоте. И сделала только потому, что считала это очень нужным… С грустью Ипполит посмотрел на кровать, даже зевнул, и все же потянулся рукой к подоконнику. Взял наугад из пачки первую попавшуюся книгу, раскрыл заложенную страницу и начал читать. Потом вынул тетрадку и стал переписывать в нее выдержки из прочитанного.

После полуночи пришли оба его соседа. Один из них, вытирая руки полотенцем, подошел к столу, взял у Ипполита книгу, перелистал ее:

— Ты что же, в самом деле хочешь стать профессором?

— Не трогай его, — засмеялся другой, — он готовится в Высшую тренерскую школу!..

— Давайте, ребята, ложитесь и не мешайте, — сердито сказал Ипполит и стал завешивать газетой лампу…

Так было несколько вечеров. Он старался не нарушать графика подготовки к экзаменам, который сам себе установил. Выполнив же задание, сразу принимался за спортивные книжки. Один раз после работы товарищи позвали его в кино — отказался. В другой раз в фабкоме ему предложили билеты в цирк — тоже не пошел…

Наконец наступил день последнего экзамена. Наступила и минута, когда ему поставили за ответ хорошую отметку. Он вышел из здания техникума с желанием пойти куда-нибудь в кино или в цирк или просто вернуться к себе в общежитие и лечь спать. Но он не пошел ни в кино, ни в цирк, не лег он и спать. Вместо всего этого сел в троллейбус и поехал к Грибному переулку. А через полчаса уже сидел на той же скамейке, на которой сидел несколько дней назад, и к нему со всех сторон сходились и сбегались ребята.

— Мы не думали, что вы сегодня придете, — как всегда не очень кстати выпалил Агей.

— Я и сам не думал, — ответил Ипполит. — Освободился от экзаменов и зашел. Как вы тут живете, хочу посмотреть.

— А мы тут, товарищ Дугин, знаете, что решили? — сказал Валя. — Мы хотим выпускать стенную газету. А Володя будет главным оформителем, он у нас хорошо рисует.

— Предложение интересное, — согласился Ипполит.

— И все наши дела будем описывать в газете, — добавил Андрюша.

— А как же вы решили назвать ее? — поинтересовался Ипполит.

— Об этом мы еще не думали, — сказал Валя.

— Назовем ее «Штрафной удар», — посоветовал Петя.

— Нет, нехорошо, — возразил Володя. — Разве там только недостатки будут описываться? Лучше назвать «Меткий удар».

— Это ты о себе так говоришь? — усмехнулся Вася. — Мы знаем твои «меткие» удары.

— Лучше давайте назовем «За меткий удар», — предложил Валя. — Если прочитать быстро, то получится слово «заметки». Совсем газетное название. Само за себя говорит — пишите, мол, заметки.

— Нет, я стою за свое предложение, — настаивал Володя. — «Меткий удар» можно понять двояко: меткий удар футболиста и удар, нанесенный газетой по всем, кто против футбола.

— Может быть, — спросил Ипполит, — назовем газету так: «В нашу пользу»? Скажем, вышел очередной номер газеты — это еще один удар в нашу пользу, в пользу нашего коллектива, в пользу наших занятий…

— А выйдет десять номеров, — значит, десять — ноль в нашу пользу, — подхватил Володя, уже успевший, видимо, представить, как это будет выглядеть в заголовке.

— Конечно, в нашу пользу, а не в пользу «тихарей», — обрадовался Вася. — Правильное название!

— Стенные газеты всегда пользу приносят, — самокритично произнес Тихон Максимович. — Вот у нас была заметка о том, чтобы двор поливать не один раз, а два раза в день. Теперь я так и делаю. И смотрите — пыли стало в два раза меньше.

— Значит, принято предложение? — заключил Ипполит.

— У меня есть еще одно предложение, — сказал Саша. — Мне брат рассказал, что у них на корабле ведется судовой журнал. В нем записываются все события, которые произошли за день. Все подробно записывается. Вот бы нам завести такой журнал, и в нем…

Его перебил Гриша:

— Надо будет выпускать специальные «молнии». У мамы на фабрике всегда выпускаются «молнии»…

— Хорошо бы нам сочинить специальную песенку, — предложил Володя. — Чтобы петь ее перед игрой.

— Ты запоешь — все разбегутся!

— Пускай противники разбегаются!

— Хорошие предложения, ничего не скажешь, — согласился Ипполит. — Так мы создадим неплохую футбольную команду. А? Как вы думаете?

— Конечно, — авторитетно заявил Агей.

— Вот так-то, ребята. А на будущий год мы станем членами клуба «Кожаный мяч». Такой существует при газете «Пионерская правда». И будем участвовать во всесоюзных соревнованиях на приз этого клуба.

— Вот здорово! — воскликнул Агей.

— А через два года, — продолжал Дугин…

— Через два года я перейду в седьмой класс, — мечтательно произнес Агей.

— А наша команда будет греметь повсюду, — в тон ему произнес Вася.

— Греметь не греметь, — охладил его пыл Ипполит, — а многие из вас перейдут в юношескую команду нашего общества. И станут отличными футболистами. А потом и мастерами.

— Мастер спорта Владимир Чернышев! — торжественно произнес Вася и покровительственно похлопал Володю по плечу.

Все рассмеялись. Но Ипполит сказал сердито:

— Вот вы все друг над другом смеетесь. А вас, наверное, здорово бьют. Ведь с вашей игрой, с вашим умением и техникой любая команда набьет вам сотню голов.

— Если сказать откровенно… — начал Коля, но, взглянув на Васю, осекся.

— Если говорить правду… — попробовал вставить свое слово Петя и тоже замолк.

— Да что вы мямлите! — рассердился Ипполит. — Говорите прямо, бьют вас или нет?

Вася выдавил:

— Мы ни у кого еще не выигрывали…

— Короче говоря, — решительно сказал Ипполит, — хотите быть настоящими футболистами?

Вася отстранил рукой Наташу, стоявшую перед Ипполитом, сам стал на ее место и торжественно произнес:

— Нам очень хочется быть настоящими футболистами.

И неожиданно, сменив торжественный тон на мечтательный, закончил:

— Чего только не дал бы, чтобы всыпать «тихарям»!

Ипполит оглядел стоящих перед ним ребят. Взять хотя бы этого, в теплой фуфайке. По глазам сразу видно, как ему хочется стать футболистом… Или вратарь, заткнувший за пояс огромные перчатки… Только займись с ним!.. А другие? Вот тот, с веснушками, кажется, Андрюша… Или Валя, на которого все нападают только за то, что он старается сыграть как можно лучше. А эти трое и их главарь, который стоит сейчас перед ним, геройски выпятив грудь…

— Словом, ребята, будете вы хорошими футболистами, — заявил Ипполит.

Мальчики радостно загудели.

Ипполит поднял руку:

— Не галдите! Только сразу давайте условимся. Все должны будут соблюдать футбольные правила и порядки. Потому что без этого у нас ничего не получится.

— Это мы знаем, — подтвердил Петя. — О дисциплине еще Суворов когда-то говорил…

— Куда загнул! — усмехнулся Саша. — У Суворова армия была. Там действительно без дисциплины нельзя. А у нас…

— Брось ты, — оборвал его Валя. — И у нас нельзя без порядка.

— Значит, договорились, — сказал Ипполит. — Чтобы не ныть потом. Кто не хочет, пусть скажет.

Он повернулся к Саше:

— Ну, как ты смотришь?.. Как тебя зовут?

— Это Козел, — сказал Агей.

— Козлов Александр, — представился Саша. — Конечно, я согласен.

— Они послушные мальчики, вот увидите! — воскликнула Наташа.

— Это первое, — сказал Ипполит. — Но это еще не все. Если вы двоек нахватаете, кто будет в ответе? Ведь на меня все ваши учителя и папы с мамами набросятся. И даже бабушки… У вас есть тут одна такая строгая бабушка…

— У нас одни пятерки теперь будут! — закричал Гриша.

— Шестерки даже хватать будем! — поддержал его Саша.

Вася сделал головой знак Пете и Коле. Все трое отошли в сторону, о чем-то недолго пошептались, потом подошли к Ипполиту.

— Если дело только в отметках, то мы обещаем. Даем обещание…

— Говори смелее, — подтолкнул его сзади Петя.

— Будем учиться так, чтобы не было у нас не только двоек… Не только в помине не было двоек…

Он оглянулся назад, ища поддержки у товарищей, потом выпалил:

— Чтобы не было и троек! Вот! У Коли, Пети и у… — он глубоко вздохнул и добавил: — И у меня!..

— Если будет тройка — исключите меня из команды! — воскликнул Коля.

— Я и сам не приду играть, если у меня появится хотя бы одна тройка! — объявил Петя.

— Ваша тройка будет теперь без тройки! — воскликнула Наташа. И тут же радостно захлопала в ладоши: — Тройка без тройки! Тройка без тройки! Мы теперь так и будем вас называть — «тройка без тройки»!