В школу обычно шли все вместе — Коля заходил за Васей, вдвоем они забирали Петю. Но сегодня Вася ушел из дому пораньше — он не мог даже представить себе, как встретится с этими предателями.

По мере приближения к школе круг людей, которых он ни за что не хотел видеть, все расширялся.

Уже выходя из Грибного переулка, он вспомнил вчерашние насмешки Саши — и тот тоже стал ему ненавистен. Возле булочной к Саше присоединилась Танька — ябеда и подлиза. Потом в стане врагов оказалась Наташа — именно она затеяла эту бузу с тройками и четверками, а вчера раскричалась, слезу пустила, крокодилову… Заодно с ней в неприятельский лагерь перекочевали Гриша с Валей. Почему? Вася даже не собирался над этим задумываться — просто они подпевалы. А когда показалось здание школы, в число «отвратительных типов» был зачислен и Володька — скорее всего, как родной брат первейшей подлизы и ябеды Таньки. Пришел на память и Агей с его противным преклонением перед этим выскочкой Дугиным: смотрит на него влюбленными глазами, разинув рот…

Вася остановился возле деревянного решетчатого забора и стал смотреть на то, что происходит во дворе.

Несколько женщин вели за руки первоклассников в непомерно больших форменных костюмчиках. Ребята постарше бегали по двору, стараясь «осалить» друг друга портфелями. Степенно шли десятиклассники…

Шумливыми стайками влетали во двор девчонки… Доносились обрывки фраз:

— Ты не поверишь, вчера весь вечер мучилась, мучилась… И никак с ответом не сходится…

— Диктанта я не боюсь, а вот…

— Пойми, наконец, сероводород надо соединить…

— Если ты мне не дашь списать, я погибну…

— Онегин убил Ленского на дуэли и…

На секунду Васе даже стало жаль себя — все шли в школу, жили такими близкими ему ученическими интересами, а он… Нет, он не может заставить себя пойти в школу. Надо бежать, бежать из этой школы, из дома, из этого города, где все так живо напоминало о вчерашнем…

Но куда? В Одессу, и поступить в китобойную флотилию «Слава»?.. В Донбасс, стать шахтером? На какую-нибудь стройку Крайнего Севера?.. В голове мелькали тысячи вариантов, один заманчивее другого. Но у всех у них был общий недостаток — для того, чтобы добраться до Одессы, Донбасса, Крайнего Севера, нужны были деньги, нужно было…

А что, если… Он страшно обрадовался этой мысли — до того она была простой и вместе с тем гениальной. Сегодня же, нет, сейчас же он пойдет к «тихарям»… О, он покажет этому Дугину, на что он способен!.. Он такое сделает, что…

Вася бросился бежать. Свернул в один переулок, в другой и скоро очутился в Тихом переулке.

Да, он перейдет в эту школу, может быть, станет капитаном команды… Не беда, что Толька здесь пока еще капитан, — он, конечно, вынужден будет уступить ему свое место… Никакие тройки по французскому здесь не будут мешать — в этой школе ребята поумнее и посерьезнее, не станут придираться к таким пустякам.

Вася вбежал во двор. Остановился, оглянулся вокруг. А если Толя уже прошел в класс?.. Ничего, его можно будет подождать.

В нетерпении Вася стал ходить от ворот к подъезду школы и обратно… Все хорошо, но как уговорить родителей? Должны же они, в конце концов, понять, что ему просто нельзя оставаться в той постылой школе…

Около девяти во двор вошел Толя. Увидев Васю, удивленно спросил:

— Ты что у нас делаешь?

Вася молча взял его за руку и повел к забору. Покорно следуя за ним, Толя говорил:

— Нашумели вы, меня впутали… Я с Александром Сергеевичем, с нашим физруком, договорился, и он к вам в школу уже собрался, а у вас, оказывается, такое затевается…

— Ничего особенного, — угрюмо произнес Вася.

— Ну, все равно, я рад за ваших ребят. Скоро будете нас бить…

— Слушай, Толька, — перебил его Вася, — ты умеешь хранить тайны?

— Еще не проверял себя. Попробую…

— Я тебе расскажу одно дело. Касается меня лично.

Он сделал паузу, вобрал в себя воздух и продолжал:

— Меня выгнали из команды… И выгнали с позором! Ну, я распространяться не буду, отчего да почему все это вышло. И, между прочим, твоя Наташка тоже свинья порядочная!

— Во-первых, она не моя. А во-вторых, она не свинья, — сказал Толя и тут же рассмеялся: — Видишь, даже в рифму получилось.

— Толька, я тебя считал своим врагом… Но вот пришел к тебе… У меня теперь другие враги. Мне нужно им отплатить. Так, чтобы они запомнили на всю жизнь! Я перейду в вашу школу, буду в вашей команде… Пускай они там тренируются сколько хотят, шьют форму разную, а я буду у вас… Нас с тобой, Толька, никто не победит!.. Я им покажу, изменникам и предателям!

Толя внимательно поглядел на говорившего, потом тихо сказал:

— Если хочешь знать, Вася, в этом деле я тебе не союзник.

— То есть как? — уставился на него Вася.

— А вот так. Плохо, что ты связал меня своим словом, а то мы сходили бы вместе с тобой в ваш двор к твоим ребятам. Пусть разберутся, кто предатель и изменник, — ты или они…

— Ничего не понимаю. К вам хочет перейти в команду сильный игрок…

— А завтра ты поссоришься с нами и перебежишь к другим? Так ведь?.. Я вижу, ты здорово зол. Пойди, успокойся, выпей водички…

— Слушай, ты, — вспылил Вася, — оставь свои нравоучения для… своей Наташки… Гуляй с ней и читай проповеди… А меня не трогай…

— Да тебя никто не трогает, — рассмеялся Толя. — Но если ты будешь все время склонять мое и Наташино имя, то, может быть, я тебя и трону…

— Попробуй только! — сразу сжал кулаки Вася.

— Пока еще не требуется, — отстранился от него Толя.

В это время раздался звонок.

— Извини, — сказал Толя. — Я побегу. У нас первая — алгебра. Презлющая учительница!.. Мы еще с тобой встретимся и потолкуем…

Толя убежал. В обезлюдевшем дворе Вася показался себе заброшенным сиротой, до которого уже решительно никому нет дела. И он быстро прошагал по двору и вышел на улицу.

Куда же теперь?.. Пойти еще в какую-нибудь школу? А зачем? Надо отомстить, а не бегать по школам… Идти домой? Мама еще дома, начнутся ахи да охи, почему не пошел в школу, где прогулял…

Недалеко от школы находился сквер. Вася вошел в него.

Сторожа только что закончили поливку дорожек, цветов и травы и сделали это так неосторожно, что все скамейки оказались мокрыми. Вася обошел несколько аллей — сесть было негде. Вышел снова на улицу. Остановился в нерешительности возле троллейбусной остановки. Машины подъезжали одна за другой, из них выходили пассажиры, все спешили — до начала работы в учреждениях оставалось не больше десяти минут. А ему девать себя было решительно некуда. И он двинулся дальше.

— Мальчик, ты куда? — вдруг услышал он позади себя чей-то знакомый насмешливый голос.

Оглянулся — на обочине тротуара стояли Юрка и Валерка.

— Никуда, — мрачно ответил Вася.

— Все хорошие, примерные мальчики сидят сейчас за партой в классах, а не расхаживают с учебниками по Москве, — продолжал тем же шутливо-ироническим тоном Юрка. — Другое дело — мы с Валеркой. Нас в школе не поняли…

— Учитель заболел, — наскоро придумал Вася. — Погулял немного, а теперь надо на урок…

Он сделал движение, чтобы идти, но Юрка схватил его за рубашку.

— Постой, не дури! Ты думаешь, я ничего не знаю, не понимаю?.. Если бы на мой характер, я бы их всех…

— Что их всех? — поинтересовался Вася.

— Послал бы куда-нибудь подальше… Ты, пойми, Вася, ведь тебе просто дали в морду! Тут не только в школу не пойдешь, тут вообще все забросишь…

Юрка повернулся к Валерке и коротко спросил:

— Возьмем его с собой?

— Можно взять, — согласился Валерка. — Парень здоровый.

— Куда это? — насторожился Вася. — Может, я еще не пойду с вами.

— Чудак! Что тебе мешает подработать? Понимаешь, у Сережки есть режиссер. Богатый дядька, ужас! Он переезжает сегодня на дачу. Вот Сережка меня с Валеркой подрядил…

— Надо же помочь старику, — рассмеялся Валерка.

— Ну, а я при чем здесь? — пожал плечами Вася и снова сделал движение, чтобы уйти.

— Постой! Куда спешишь? Нужны рабочие руки, соображаешь? А подработать честным трудом на пропитание никогда не мешает. В общем, нос не задирай и — айда с нами. У меня такой девиз — пускай на мою долю меньше придется, зато другу дам заработать.

Собственно, Вася уже решил, что пойдет с ними. Домой возвращаться нельзя было. Куда же идти? Но что-то удерживало его. Может быть, развязный тон Юрки, может быть, нагловатый взгляд Валерки…

Но тут Юрка крикнул:

— Идет наш троллейбус!

Не обращая внимания на возмущенные возгласы пассажиров из очереди, он схватил Васю за локоть, втолкнул его в вагон, подсадил Валерку, сел сам…

Через двадцать минут они уже были в одном из переулков на Арбате. У подъезда большого серого дома стояла грузовая машина, в кузове которой находился Сережка. Он был в синем комбинезоне, в руках у него была дворницкая метла, которой он подметал днище кузова.

— Наконец-то явились! — крикнул он сердито. И, указывая на Васю, спросил: — И его завербовали?

— А нам вдвоем не справиться, — объяснил Юрка, сбрасывая с себя пиджак и кидая его в кабину. Потом повернулся к Васе: — Клади туда же книги и пойдем наверх.

Юрка, Валерка и Вася поднялись на третий этаж. В одной из квартир дверь была открыта настежь. Мальчики прошли переднюю и очутились в большой комнате, в которой сейчас все было разворочено — вещи сдвинуты с места, на полу стояли корзины, перевязанные веревками, чемоданы…

Маленькая пожилая женщина снимала с окна широкие тюлевые занавески. Передавая их стоящему тут же пожилому толстому мужчине в купальном халате и в мягких туфлях, она говорила:

— Держи за края, Сашенька, а то запачкаешь.

Мужчина взял бережно за края занавески и в это время увидел вошедших мальчиков.

— A-а, вот и они!.. Прежде всего, дорогуши, берите холодильник. Только не уроните его и не зацепите за что-нибудь.

Мальчики подняли с пола холодильник и вышли с ним на лестничную площадку. Здесь была у них первая передышка. Из комнаты раздался голос режиссера:

— Как приедете, без меня не разгружайте, — напутствовал он носильщиков. — Хотя я буду раньше вас, на легковой машине. Там и рассчитаюсь с вами.

Ребята спустились вниз и водрузили свою ношу на машину. Потом вынесли диван, два стола, стулья, раскладушки, гамак, телевизор, приемник, стиральную машину, швейную машину и книги, книги, книги… Все это покрыли брезентом, перевязали веревкой. В кабину рядом с шофером села домработница Дуняша с котом на коленях. Ребята расположились у задней, свободной от вещей откидной стенки кузова. И машина тронулась.

Выехали за заставу. Солнце нещадно пекло, и горячий ветер бил прямо в лицо. Закрываясь кепкой от ветра, Юрка закурил. Сережка и Валерка прикурили от его папиросы.

— Я слышал, — рассмеялся Сережка, — что тебе, Вася, здорово вчера досталось… И ведь говорили мы, не товарищи они тебе, молокососы эти. А ты все с ними возишься.

— Он не знает, где настоящие друзья, — поддакнул Юрка. — Эти Петьки, Кольки всегда рады продать его.

Валерка хлопнул Васю по колену.

— Держись за нас, королем будешь!

Васе говорить не хотелось, он смотрел насупившись на идущие навстречу и обгоняющие их автобусы, легковые и грузовые автомобили.

Машина свернула с шоссе на проселочную дорогу. Потом миновала лес, проехала по мосту через маленькую речку и поднялась в гору. Мимо потянулись строения дачного поселка.

Возле одной из дач грузовик остановился.

— Вы здесь, товарищи разнорабочие, подождите, — распорядился Сережка, — а я пойду к хозяевам.

Он лихо соскочил на землю, стряхнул с комбинезона пыль и пошел в калитку. За ним ушла Дуняша с котом.

Слезли с машины и «разнорабочие». Юрка остановился возле калитки и громко прочел:

— «Осторожно! Злая собака!» Правильно делают, что предупреждают. Вот если бы знать, где злые хозяева — совсем хорошая житуха была бы.

Вася подошел к Юрке и нерешительно спросил:

— А далеко отсюда до станции?.. Я, пожалуй, поеду…

Юрка смерил его презрительным взглядом:

— Дурак ты все-таки, Васька. Куда тебя все тянет?.. Первый раз в жизни представился случай заработать трудовую копейку, а он — бежать… Никуда ты не поедешь…

В это время Сережка открыл ворота, и машина въехала во двор. На террасе уже стоял режиссер, в маленькой пристройке — кухне — возилась с газовой плиткой его жена.

— Покажи им, Саша, куда поставить! — крикнула она мужу. — И дай сначала отдохнуть.

Мальчики посидели несколько минут на ступеньках террасы. Потом режиссер сказал:

— Можете разгружать, ребятки. Только не бейте ничего, милочки, умоляю вас…

Около часа продолжалась разгрузка. На даче было два этажа, многие вещи пришлось таскать наверх. Кое-что отнесли в кухню, кое-что — в сарай. Было очень жарко. Вася никогда еще так не уставал, как сейчас.

Но вот работа была закончена. Мальчики умылись под краном.

— Ну что, пошли? — сказал Вася, но в этом «пошли» уже не чувствовалось прежней молодецкой удали.

— Не торопись! — прикрикнул на него, как на маленького, Юрка.

С террасы сошел режиссер.

— Ну вот, Сергей, я вам очень благодарен. Никогда, дорогой мой, не забуду вашу услугу.

И он протянул ему мятую десятирублевку.

Сережка отстранил его руку:

— Сан Саныч, за кого вы меня принимаете! Я для вас, как для уважаемого мастера, нашего ведущего режиссера, а вы…

— Возьмите, возьмите! — продолжал настаивать режиссер. — За труды, не за что-нибудь…

Сережка повернулся к хозяйке дома:

— Мария Павловна! Зачем это Сан Саныч меня обижает?

— Берите, Сереженька, обязательно берите, — сказала Мария Павловна. — Если не для себя, так для друзей своих…

— Разве только для них, — уступил, наконец, Сережка. — Но пусть они тогда сами берут. Я даже не прикоснусь к этим деньгам…

К деньгам прикоснулся Юрка. Он быстро спрятал бумажку в карман, ребята попрощались с хозяевами и вышли на улицу.

Пройдя несколько десятков шагов, они остановились.

— Давай сюда! — коротко сказал Сережка и выразительно протянул к Юрке руку.

Юрка неохотно полез в карман и передал Сережке только что полученные деньги.

— Значит, так, — начал Сережка, — сейчас разменяем, и половину — пятерку — мне, остальные вам…

— Маловато, Сережка, — стал торговаться Юрка.

— За такие деньги я бы ни за что не поехал, — угрюмо проворчал Валерка. — Ты, Сережка, рад бы все себе заграбастать. И хозяин скупой попался, не мог еще подкинуть.

Аккуратно складывая десятку, Сережка, посмеиваясь, сказал:

— Ты должен гордиться, что заслуженный деятель искусств разговаривал с тобой!..

Вася молча слушал все эти препирательства, внутри него что-то накипало и, наконец, прорвалось:

— А что же ты при нем из себя разыгрывал такого… — И он передразнил Сережку: — Сан Саныч, Мария Павловна… Не прикоснусь…

Все так же посмеиваясь, Сережка сказал:

— Васенька! Жизнь ты еще плохо знаешь! Молод еще!

Потом сразу переменил тон и деловито закончил:

— Ладно! Чтобы успокоить ваши страсти, могу пойти на уступочку. Четыре рубля — мне, вам — по два. А теперь — за мной. Здесь есть роскошное кафе. Мы там чудно проведем время… За чашкой кофе… Я вкладываю в это дело долю… И вы, конечно, тоже.

«Кафе» оказалось темным, сбитым из досок грязно-серого цвета павильоном, где за столиками сидели преувеличенно громко беседовавшие мужчины. А чашка кофе на деле превратилась в рюмку водки…

Вася впервые в жизни попал в такое место. Но теперь он даже был рад этому — ему хотелось все делать назло Наташке, Дугину и всем прочим… Он видел себя отвергнутым и изгнанным из общества человеком, которого никто не понял и который заливает сейчас свое горе вином… Поэтому он не отказался от той первой в жизни рюмки водки, которую налил ему Юрка.

— Ну, Васька, — сказал Юрка, подмигивая, — за нашу дружбу! Понимать надо, где твои настоящие друзья.

Вася поднес рюмку ко рту. Неприятный спиртной запах ударил в нос. Но он сделал страшное усилие и одним глотком выпил водку. Она обожгла ему горло, он закашлялся.

— Закусывай скорей… Бери колбасу…

Вася взял толстый кусок колбасы, долго не мог прожевать его. В голове сразу зашумело.

— Пей, брат! — подбодрил его Сережка. — После работы это полезно!..

Выпили по второй.

Вася хотел сказать Сережке, что получилось несправедливо — тот, кто совсем не работал, а только распоряжался, получил больше всех… Но вдруг почувствовал себя таким слабым и беспомощным, что не мог сказать ни слова и только криво улыбнулся.

А Сережка налил всем по третьей.

— Выпьем за эти самые… За блестящие, кругленькие… Чтобы они не переводились у нас.

Сережка, Юрка и Валерка выпили. Вася поднес рюмку ко рту, но пить больше не мог.

— Ладно, пусть подождет, — сжалился над ним Юрка.

— Деньги! Сколько бы их ни было — всегда мало! — продолжал философствовать Сережка. — Деньги в кармане — я иду в ресторан, покупаю костюм, покупаю…

— А у меня есть сберегательная книжка, — перебил его Юрка и стал откровенничать: — Завелась лишняя монета — обязательно четвертую часть туда. Хочу купить мотоцикл… С книжки не беру ни копейки, хоть лопни!

— Я, когда где подработаю, мамке кое-что подбрасываю, — признался Валерка. — Ну, и себя не обижу… А ты, Васятка? Тебе нужны деньги?

— Нет, — блаженно улыбаясь, ответил Вася. — Мне на кино дают, на мороженое, а больше на что?

Сережка снова начал разливать водку, но хватило только на полторы рюмки. Разочарованно протянул:

— Плохо дело… Может, пивка возьмем, хлопцы?

Решили взять еще пива.

Вася запустил руку в карман, вынул оттуда вначале велосипедный вентиль, затем резиновую трубку, огрызок карандаша, носовой платок. Все это положил на стол. Снова полез в карман, извлек оттуда остаток от полученных у режиссера денег. И вдруг на пол выпал блестящий новенький ключ.

Подымая его, Вася плаксиво заговорил:

— Я для них, Юрка, все делал…

Язык его сильно заплетался, но он продолжал:

— Я лучше их всех играю в футбол, это все знают. Всегда думаю о других… Сколько я, ребята, мог сам забить голов, а перед самыми воротами отдавал мяч то Сашке, то Кольке, то Петьке. А меня обвиняют, что я инди… инди… инди-виду-а-лист… А один раз я бил штрафной. В воротах стоял Гриша. Я посмотрел на него, и мне вдруг стало его жалко… Ударил куда-то в сторону…

Вася тут же показал ногой, как он ударил в сторону. От толчка на столе упала баночка с горчицей. Юрка поставил ее на место.

— И всегда я о них думал, — продолжал изливать свою душу Вася. — Вот послушайте. Мне заказали сделать ключи к замку… Знаете, где наш «ПВ».

— Знаем, ну и что? — разухабисто-пьяноватым тоном спросил Валерка.

— Я подумал — сделаю для ребят лучше… Зачем им мучиться? И заказал три ключа. Один отдал Ивану Кузьмичу, второй Сашке. А третий — вот…

Вася потряс ключом над столом. Ключ выпал из его руки в коробку с консервами.

— Черт с ним, что я за него свои деньги заплатил. Отдам им… Пусть пользуются, я зла им не хочу…

Васе вдруг захотелось плакать. Но он сдержал себя, только взял со стола носовой платок и вытер им нос.

— Подожди, как ты говоришь? — живо спросил Сережка. — От чего это ключ?

— Говорю тебе, от «ПВ». Где все наши вещи лежат…

— И, наверно, уже по всему двору натрепался! Смотрите, какой я хороший, все для вас, — с усмешкой и как будто без всякого интереса проговорил Сережка.

— Никому я еще не говорил, не успел, — ответил Вася.

— Отдай им ключ, ну их к дьяволу, — посоветовал Юрка. — Не связывайся с ними.

С помощью вилки Сережка вытащил ключ из консервной банки, вытер его о скатерть и передал Васе.

— На, держи! И не будь дураком. Они на тебя плюют, а ты… Спрячь и никому не давай. Не стоят они, чтобы ты думал о них.

Вася молча спрятал ключ в карман. У него было такое состояние, что не только была ему безразлична судьба ключа, но и его собственная судьба.