Высоки Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти. Не растет там ни березка, ни дуб, ни сосна, ни зеленая трава. Там и волк не пробежит, орел не пролетит, — муравью и тому поживиться на голых скалах нечем. Только богатырь Святогор разъезжает между утесов на своем могучем коне. Через пропасти конь перескакивает, через ущелья перепрыгивает, с горы на гору переступает. Ростом богатырь Святогор выше темного леса, головой облака подпирает, едет по горам — горы под ним шатаются, реки выплескиваются. Скучно Святогору-богатырю, тоскливо становится: в горах не с кем слова перемолвить, не с кем силой помериться.

Былина о Святогоре-богатыре.

"Южное, юго-западное и юго-восточное побережья Каспия исторически связаны с внутренними регионами: Ираном, Азербайджаном и Согдианой, или, короче говоря, с царством Сасанидов (224–651 гг.) и халифатов (632—1258 гг.). Для тех и других прикаспийские области были далекой окраиной, мало влиявшей на судьбу этих великих держав.

Гора Дамаванд (Демаванд)

"Южное побережье Каспийского моря отличается от Персии даже климатом. Персия засушлива, Гилян и Мазендаран, отделенные от Иранского нагорья хребтом Эльбурс, изобилуют влагой. Ручьи, ниспадающие с гор, образуют мургабы — лиманы со стоячей водой, отделенные от моря мелями" [6]Дитмаровская летопись — хроника немецкого епископа Дитмара Мерзенбургского (975—1018 гг.).
. Вода в этих лиманах загнивает, и доступ к открытому морю затруднен.

Древнее население этой страны — кадусии — не подчинялось ни ахеменидскому, ни македонскому, ни сасанидскому правительству. Племена их не были арийскими, подобно тому как баски удержались в Пиренеях, пережив кельтов, римлян, арабов и кастильцев, так и они удержались на склонах Эльбурса. Хотя племен там было много, но политическое господство принадлежало дейлемитам, которых ныне нет, так же как нет их соседей — гирканцев.

К востоку от Дейлема, ныне называемого Гилян, лежат области Мазендаран (Табаристан) и "волчья страна" — Гурган. Они покрыты цветущими лугами, лесами, благодаря обилию осадков; родина самых смелых воинов, которые удерживали арабский натиск до 717 года, но и после того поставляли соседним странам наемников, весьма ценившихся за храбрость и боеспособность. Севернее Гургана располагались аридные степи.

Дейлемиты и гирканцы умели сохранять фактическую самостоятельность до XI века, но не долее. Как все гемеостатические этносы, они жили в тесном контакте с вмещающим ландшафтом, а покидая его, они исчезали. И не то чтобы эти смелые воины дали себя истребить противникам. Нет, они умели постоять за себя. Их сгубили не поражения, а победы!

…Дейлемиты были народом очень древним и находились в гемеостазе. Они жили в естественной крепости — на склонах Эльбурса, и не давали себя подчинить ни македонянам, ни парфянам, ни арабам. Когда же арабы раскололись на суннитов и карматов, дейлемиты приняли шиизм зейдитского толка, и почти без сопротивления покорили Западный Иран и Восточное Закавказье. В 945 году их вождь вошел в Багдад и, оставив халифа на месте, принял титул эмир-аль-умара (главнокомандующий). Для себя же Буиды сочинили генеалогию, восходящую к Сасанидам, и возродили титул "шахиншах"…

Другая область Гиркании — Гур — спокойно просуществовала до XII века. Гур (восточные области Гиркании), подобно Дейлему, был хранилищем древнеиранской (даже неперсидской) доблести и традиций. Ислам гурские племена приняли только в середине XI века. Это был знак того, что они вышли из гемеостаза и вступили на путь завоеваний. Жертвами этого нового хищника стали сперва Газна, а затем Пенджаб. Дели, Бенарес, Гвалиф — на востоке, Тохаристан, Шугнан, Вахан — на севере и Хорасан — на западе. Здесь горный хищник столкнулся со степным — Хорезмом.

Разница между этими двумя соперниками была принципиальна. Гурские султаны были правителями своего народа, оседлого, земледельческого, аборигенного, а пришлых тюрок — халаджей и карлуков — они за своих не считали. Когда тюркский вождь Ямынмаглык просил у турского правителя пастбищ для своих людей, тот ответил: "Мы гурцы, а вы тюрки. Мы не можем жить вместе" [52]. Но в походы ходили вместе. <…>

…И вот нет более грозных дейлемитов — пишет Л. Н. Гумилев, — исчезли храбрые чигили и ягма, куда девались халаджи, карлуки и могучий этнос гурцев? Хотя потомками их В. А. Бартольд считал современных джемшидов и тайменей.

Однако потомки у всех есть, и они живут, но в составе других этносов" [24].

Как видно из описания Л. Н. Гумилева, известий о побережье Каспия в Средние века имеется очень мало. Так как "прикаспийские области были далекой окраиной, мало влиявшей на судьбу великих держав". Сведения об этих районах в исторических документах появляются только тогда, когда происходят события, важные для самой империи.

В античный период таких событий было всего несколько.

Первое упоминание связано с именем Дария III. Разгромив войска персов в битвах и "подчинив важнейшие центры Персидской державы, Александр Македонский направился в Мидию к Экбатанам, где Дарий пытался снова собрать войска, чтобы приостановить вторжение в северные и восточные сатрапии, но из-за разногласий среди его военачальников и свиты это ему не удалось. Упорно преследуемый Александром, он бежал в Гирканию и там был убит низложившими его сатрапами; преемником Дария был провозглашен Бесс, сатрап Бактрии" [82].

Второй раз Гиркания упоминается уже во времена греко-македонского владычества, когда при Селевке I Никаторе совершил плавание по Каспийскому морю полководец Патрокл, губернатор восточных провинций, человек образованный и наблюдательный [27]. Более подробно об этом эпизоде писали Г. А. Разумов и М. Ф. Хасин: "В Азербайджане ходят устные и рукописные легенды о крепостях, дворцах и храмах, погрузившихся на дно моря. С этими же легендами связано представление о том, что Каспийское море было связано с Черным (Азовским) широким судоходным проливом. Рассказывают, что по этому проливу древнегреческие галеры привозили на Каспий богатые товары с Запада. После этого пролив начал пересыхать. А произошло это как будто перед самым началом царствования Александра Македонского, овладевшего южным берегом Каспия в IV в. до н. э. Это он снарядил первую в истории экспедицию для исследования Каспийского (Гирканского, как говорили древние греки) моря. Однако осуществлена была эта экспедиция лишь после смерти Александра Македонского его бывшим военачальником, а позднее царем Селевком I Никатором. Царский флот под командованием полководца Патрокла обошел Каспийское море по кругу и установил то ли существование Волжского залива, который был вытянут к северу почти на целых сто километров (по Ахтубской низменности? — С. Д.), то ли то, что Каспий являлся… заливом океана. Во времена Патрокла, кажется, и были впервые обнаружены следы былого соединения Каспийского моря с Азовским через Кула-Манычскую впадину. По свидетельству некоторых письменных источников, существовавший ранее соединительный пролив обмелел, и Патрокл предложил расчистить пролив и восстановить морское сообщение между Азовским и Каспийским морями" [51].

В третий раз Гиркания упоминается уже в связи с событиями VI в. н. э. во времена царствования Сасанидов: "В 529 г. царевич Хосрой произвел переворот. Последние 120 лет царствования Сасанидов протекали трагично. Регулярная армия одерживала победы, но она же оказалась соблазном, повлекшим губительные последствия. Двенадцать конных полков были единственной реальной силой в Иране, и сын Хосроя, Хормизд (470–590 гг.), опираясь на армию, начал уничтожать неугодных: за десять лет он казнил 13 000 вельмож и мобедов (жрецов). В результате отпали арабы Двуречья, дейлемиты отказали в покорности" [24].

Итак, мы имеем короткие, обрывочные сведения, которые говорят о том, что южное побережье Каспия является "исторической целиной" и "целиной непаханой", а точнее — "белым пятном" на исторической карте мира. Однако из скупых сведений туманно вырисовывается картина, на основании которой все же можно сделать кое-какие осторожные предположения.

Во-первых, из Гиркании куда-то исчезает древнее местное население — кадусии-гирканцы, в то время как в других местах откуда-то появляются венеды-вандалы. Следовательно, как мы говорили ранее, земли под вулканом Демавенд — это не очередная азиатская "вандалия", а нечто иное. В связи с этим необходимо подчеркнуть то, что все остальные "вандалии" по своим природно-климатическим характеристикам удивительно напоминают предгорья Эльбурса. Вспомним, венеды Марокко селятся на берегу океана вблизи заснеженных горных вершин. Венеды Дуная — в предгорьях Альп на берегу полноводной реки. И так почти повсеместно. На Карпатах, Балканах, Пиренеях, то есть везде, они предпочитают места возвышенные, лесистые на берегу реки, озера, моря или океана. Но ведь Гумилев утверждал, что, покидая свою родину, переселенцы всегда стремятся занять ландшафт, похожий на тот, в котором они родились.

Во-вторых, греки и землю под Демавендом, и море, ее омывающее, называли соответственно Гирканией и Гирканским. Но так бывает тогда, когда население, живущее в таких местах, доминирует на водных просторах. Значит, греки, называя так море, отдавали должное исключительным способностям гирканцев в мореходном деле. И это удивительно роднит гирканцев с другими венедами. Например, с венедами Арморики.

В-третьих, гирканцев роднит с венедами их стремление к торговле. В Гиркании был крупный торговый центр, существующий и поныне, — город Горган. Можно предположить, что именно по названию этого города греки стали именовать все ближайшие земли Гирканией. Город играл очень большую (если не столичную) роль для всего побережья. Вблизи его был убит персидский царь. Возможно, это произошло из-за того, что через Горган можно было бежать из Персии за границу, и так, вероятно, расценили стремление Дария направиться в этот город его сатрапы!

Это предположение основано на следующем: Горган означает "горное торжище" (по аналогии с Гамбургом) или "горный базар, ярмарка". Значит гирканцы — это купцы-мореходы, принимавшие в своем гурском городе Горган заморских купцов и сами ходившие к ним в дальние страны. Именно это обстоятельство, по-видимому, и могло быть главным раздражителем для сатрапов персидского царя.

В-четвертых, Гиркания расположена у подножия потухшего вулкана. Его извержение происходило или произошло когда-то в глубокой древности, однако это явление осталось в памяти людей, и сведения о нем передавались из поколения в поколение в виде сказаний и мифов. Так, в Иране имеется героический эпос о борьбе богатырей с огнедышащими драконами. Если такие мифы имеются в Иране, то они должны были быть тем более и в самой Гиркании, так как она находилась непосредственно вблизи Демавенда и у его подножия и, следовательно, подверглась наибольшим разрушениям от лавы и огненного пепла. Демавенд должен был стать главной географической точкой и основным ориентиром для гирканцев. В связи с этим интересно то, что предания о борьбе рыцарей и богатырей с огнедышащими драконами широко распространены по всему Европейскому континенту. Случайно ли это?

В-пятых, из исторических сведений совершенно не ясно, каково было самоназвание гирканцев. Фигурируют термины — кадусии, дейлемиты, гурцы и гирканцы, но отсутствуют слова с корнем венд- или ванд-. И это очень затрудняет дело.

Однако из этих же исторических сведений следует, что термин "гирканец" — это слово, употребляемое греками, а не самими гирканцами, наподобие термина "москаль". Образован он от названия города Горган и не связан с самоназванием самих жителей. А термины "дейлемит" и "гурец", вероятно, относились к отдельным племенам или к районам их обитания, наподобие словам "казанец" или "новгородец", а не к народу в целом.

Теперь попробуем понять то, как могли называть они себя сами, например, попав в другое государство. Естественно предположить, что в этом названии должно было бы фигурировать не наименование племени или отдельного поселения, а самое характерное и известное географическое название, общее для всех гирканцев. Таким ориентиром должен был стать Демавенд, и, следовательно, термин, которым называли себя гирканцы, должен был иметь смысл — из-под Демавенда. То есть венд, венед, ван, вандал и т. д., наподобие того, как называют себя все жители Сибири независимо от места своего проживания и национальности, а именно: "сибиряк".

В-шестых, Гумилев как бы дал нам совершенно иное, южное направление исчезновения кадусиев. Он считал, что их сгубили не поражения, а победы в Западном Иране, Восточном Закавказье, Багдаде, Газне, Пенджабе, Дели, Бенаресе, Гвалифе, Тохаристане, Шугмане и Вахане. Однако в данном случае Гумилев говорил о военных походах, в которых могли принимать участие только мужчины в возрасте от двадцати до сорока лет, но никак не все население в целом.

В истории известны аналогии. Норманны, так же как кадусии, успешно захватив Нормандию и Британию и заняв в этих странах место военно-бюрократической верхушки, то есть создав, по Гумилеву, химеры, исчезли как этнос. Но исчезли только на завоеванных территориях. Сами скандинавы на родине норманнов прекрасно сохранились до наших дней. Точно такая же история произошла с монголами, которые до сих пор живут у себя на родине. Значит, в данном случае имело место массовое переселение жителей Гиркании с семьями, скотом и скарбом. Причем не исход, то есть не все одновременно и сразу, иначе об этом остались бы исторические сообщения, а постепенное, растянутое во времени переселение.

Интересно, что многие венедии появляются в совершенно разное время на протяжении тысячелетия, если не больше. Появляясь, венедии как-то удивительно быстро формируются в полноценные государственные образования, странно минуя некоторые этапы исторического развития. Такие государства, как правило, становились многонациональными объединениями. Так было, например, с Новгородом Великим или с Болгарией. Венеды вводят в обиход новых земель некоторые иранские символы (например, крылатые львы и грифоны в гербах Венеции и Генуи) или иранские украшения — серебряные гривны со странным названием "торквес" у кельтов в латинский период.

Возможно, в истории гирканцев и были военные походы на юг, но "исчезали" они похоже на севере и западе. Сведения о том, что этот процесс происходил на самом деле, есть у того ж Л Н. Гумилева: "К востоку от Дейлема лежат области Мазендаран (Табаристан) и "волчья страна" — Гурган. Родина самых смелых воинов, которые удерживали арабский натиск до 717 г., но и после того поставляли соседним странам наемников, весьма ценившихся за храбрость и боеспособность… Новое правительство Хазарии, свергшее тюркскую военную знать, содержало в качестве военной силы войска из Гургана… Гурганцы были воинственны и храбры. Бесстрашные гурганцы одержали для хазар победы над гузами на реке Яик (Урал), над болгарами на Каме, над буртасами на реке Сакмаре, над савирами (сабирами) на Донце. Но победоносные гурганцы отказались воевать против единоверцев, мусульман — дейлемитов. И тогда хазары, народ находчивый и умный, пригласили для войны против них древних русов" [23]. Таким образом здесь, подтверждается тот факт, что гирканцы распространялись не только на юг и восток, но и на север и запад.