В конце декабря — начале января на Гиляе, особенно там, где долины практически нет, а есть проветренная труба-ущелье, температура опускается ниже минус пятидесяти, так что спирт в термометре сворачивается в красную капельку, вроде эмбриона на второй неделе, а из ртути, говна, слюны — из чего угодно получается вполне так себе пуля, был бы порох. В это время жизнь замирает, становится белой, безмолвной и просто ждет, когда температура поднимется хотя бы до минус тридцати пяти. В это время — перед и после Нового года — на Гиляе все останавливается, ничего не происходит.

Однако охотник Вадим Подроманский, вышедший на путик в конце февраля, замерз насмерть на Нижнем Дапе при температуре всего-то минус двадцать четыре. Никто никогда не узнает, что с ним случилось — пропал мужик, и все. Другое дело, любой вам скажет, что провалившийся в наледь и замерзающий Вадик Подроманский точно не вспоминал ни Байрона, ни Лермонтова. Да и на Пушкина ему насрать было.