Выслушав Ярку, Мирек нахмурился и сердито зашлёпал стоптанной подмёткой по тротуару. Они стояли в укромном уголке улицы, напротив собора, в котором шло вечернее богослужение. Колокольня рухнула во время бомбёжки, и теперь колокола подвесили прямо к деревьям, окружавшим храм. С того места, где стояли мальчишки, им было видно, как человек у церковной паперти быстро перебирал верёвки и вокруг разносился лёгкий и какой-то радостный перезвон.

— Слушай, Ярко, а ты не ошибся, это тот самый дядька? — Мирек покосился на приятеля.

— Тю! Я что, дурной? Он же сам сказал и про тебя, и про лодку. И я тебе скажу: лодка — то дурныця и то, що он меня возле кухни бачив, то теж ничого, а вот звидки вин про тебе знае? Что там було у вас, Мирек?

— Ничего у нас быть не могло, разве что отец…

— Може буты, — думая о чём-то своём, согласился Ярко. — Я помню про те, що батько в Янивському концетраку загинув, вы узнали саме тогда, как немцы свою облаву начали.

— Ну да, — подтвердил Мирек. — Тогда к маме приходил кто-то из города и передал. А уже потом, немцы…

— Точно! Тоди той дядька нас бачив! — Ярко стукнул кулаком по ладони. — У нас в лагере тогда молодым жинкам и хлопцам тоже оружие дали. Бо дядька як раз про мий карабин згадувал.

— Слышь, Ярко, а может, он лисовик и теперь властям сдаться хочет, да боится? — предположил Мирек.

— Не, не похоже, — Ярко упрямо мотнул рыжей головой. — На что ему тогда ты? И потом ю-юродивый, это всё равно что нищий, да?

Мирек угрюмо кивнул. Он уже давно догадался, о каком нищем шла речь, и теперь размышлял, говорить ли Ярке о встрече с Крыжом или нет. Судя по красочному Яркиному описанию, это был тот самый нищий, который у контрфорса всучил свою дурацкую пуговицу.

А вообще-то, если быть честным, Яркины слова здорово напугали Мирека. Пока он следил за Крыжом по своей воле и даже потом, когда нищий заговорил с ним, всё было, в общем, нормально. Но сейчас, когда Ярко, приехавший из деревни, вдруг заговорил о том же, Мирек почувствовал самый настоящий страх.

Ярко обратил внимания на состояние Мирека и, поглядывая на паперть, коротко бросил:

— Ты что, встречался с ним?

— С кем? — переспросил Мирек.

— Ну с этим… Придурком.

— Нет… — Мирек чуть помедлил с ответом и решительно повторил: — Нет, не знаю я его.

— Я покажу. Сейчас подойдём ближе, поищем, тут он, должно быть. — Ярко повернулся к приятелю. — Сашке будем говорить?

— Ты что, сдурел?

— Чего это?

— А ты что, сам не понимаешь? — Мирек покрутил пальцем у лба. — Он же приезжий и знать не знает, как тут было!

— Разве? — искренне удивился Ярко. — Но предупредить же надо…

— Да я не о том! — Мирек сердито тряхнул головой. — Предупредить как-то надо, а объяснять — нет.

— Это как же?

— А так, — напористо продолжал Мирек, — что за отношения у этого мужика с моим отцом были, знаешь? Нет. И потом, говорил же дядька, что нищий этот что угодно ляпнуть может. А у меня отчим, дошло?

— Дошло… — медленно протянул Ярко, недоумённо уставившись на Мирека.

— Ничего до тебя не дошло, — Мирек махнул рукой. — Отца же у меня в войну убили, а мужик отца знал, а может, и нищий тоже с ним дела имел…

Он на секунду умолк, как бы собираясь с мыслями, и только потом закончил:

— Мы вон с тобой тоже ничего понять не можем, а как ты ничего не понимаешь, то что ты объяснять будешь?

— Это да… — Ярко тяжело вздохнул. — А как же с Сашкой?

— Для Сашки я придумаю что-нибудь.

— Только мне скажи, а то я как влопаюсь…

— Не влопаешься, — отмахнулся Мирек. — Идём, кончается вроде.

Перейдя наискось мостовую, хлопцы поднялись по небольшой лестнице и через главные трёхарочные ворота с иконой вошли на обширный церковный двор. Служба в соборе только что кончилась, и на паперть начали выходить богомольцы. Сюда хлопцы пришли специально. Сегодня Ярко долго прикидывал, где бы ему отыскать нищего, чтобы показать Миреку. По словам того дядьки выходило, что искать нищего нужно возле церкви, тем более что сюда сегодня собрались все прихожане.

С трудом пробираясь в толпе верующих, выходивших из храма, Мирек, пользуясь толкотней, немного отстал. Интуитивно он боялся встречи с этим нищим и не хотел, чтобы он видел его вместе с Яркой. В то же время Мирек втайне надеялся, что нищий, которого, по словам загадочного мужика, ему следовало опасаться, всё-таки не тот непонятный Крыж.

Тем временем Ярко, неутомимо проталкивавшийся вперёд, добрался до самой паперти. Мирек, занятый своими невесёлыми мыслями, на секунду потерял его из виду, и ему пришлось вырываться из общего потока. Свернув туда, где людей было поменьше, Мирек протиснулся к лестнице и остановился возле старинного металлического фонаря, укреплённого прямо на перилах.

Его внимание привлекли старухи богомолки, густо теснившиеся вокруг кого-то с другой стороны лестницы. Одновременно Мирек увидел Ярку, вынырнувшего из толпы и крутившего во все стороны головой. Ярко тоже увидал Мирека и, сделав страшные глаза, ткнул пальцем в сторону богомолок. Мирек попытался к нему протиснуться, но Ярко дожидаться его не стал, а принялся нахально буровить головой животы прихожан, пробираясь на другую сторону.

Люди шли плотно, и Мирек, бесцеремонно толкавшийся локтями, успел пару раз схлопотать по шее, прежде чем подобрался поближе к богомолкам, всё ещё топтавшимся на том же месте. Мирек выглянул из-за чьей-то сладко пахнущей ладаном спины, и сердце у него ухнуло. Толпа, через которую он пробирался, сбилась вокруг Крыжа.

Стоя посреди блаженно млеющих старух, юродивый в своём пиджаке, обшитом блестящими пуговицами, приплясывал то на одной ноге, то на другой и монотонно бормотал что-то, задрав лицо к церковному куполу. Напяленные на нём невообразимо мятые штаны с пузырями на коленях смешно мотались при каждом прыжке.

Но Миреку было не до смеха. Пригнувшись, хлопец обошёл богомолок и устроился позади юродивого. Теперь можно было не опасаться, что Крыж его заметит сразу. Осмелев, Мирек придвинулся немного ближе. И вдруг юродивый умолк. Подняв к лицу обе руки с растопыренными пальцами, Крыж пошёл прямо на почтительно расступавшихся богомолок.

Мирек подался немного в сторону, и сразу противные мурашки побежали у него по спине. Он увидел, что лицом к лицу с Крыжом стоит Ярко. Каким образом, казалось бы, находящийся в трансе юродивый сумел узнать Ярку в толпе, Мирек понять не мог.

Не мог понять этого и сам Ярко. Он только беспомощно зыркал глазами во все стороны и безуспешно пытался втиснуться назад в толпу. Между тем Крыж, перестав подпрыгивать, сделал свой величественно-плавный жест, с треском рванул пуговицу, протянул ладонь над головой Ярки и певуче-благостным голосом пропел:

— Аз, блаженный, благо дарую тебе…

Его рука легко скользнула по Яркиной одежде и в тот же момент отпрянувший обратно Крыж, задрав голову вверх, начал трясти плечами, как танцующая цыганка. Восторженные старушенции со всех сторон облепили остолбеневшего Ярку, лопоча на разные лады: «Благодать, благодать», — но Крыж уже не обращал на них никакого внимания.

Воспользовавшись этим, Ярко сердито распихал богомолок и нырнул в толпу. Выбравшись за ворота, Мирек с трудом отыскал товарища. Стоя сбоку главной церковной арки, Ярко рассматривал вручённую ему пуговицу и сердито плевался.

— Что, всучили благодать? — спросил Мирек.

— А пошли они! — Ярко чертыхнулся. — Видал юродивого?

— Видал… Тот?

— Тот самый, — Ярко немного помолчал. — И как высмотрел-то?..

— Думаешь, узнал?

— Наверняка. — Ярко махнул рукой. — Слышь, Мирек, давай сматываться, а то тип этот еще чего устроит…

— Иди, — равнодушно отозвался Мирек.

— Ну, я пошёл… — неуверенно протянул Ярко.

Он никак не ожидал, что Мирек оставит его одного.

— Давай, — Мирек протянул ему руку. — Я тоже пойду, наверно…

Оставив недоумевающего Ярку возле ворот, Мирек отошёл за угол и, убедившись, что церковный двор опустел, бросился во весь дух к Старому городу. Поднявшись по откосу вверх, он добежал до Братской школы и, укрывшись за контрфорсом, принялся терпеливо ждать.

Примерно через полчаса послышались характерные шаркающие шаги. Выглянув из укрытия, Мирек увидел Крыжа, идущего по направлению к Замковой площади. Мирек ждал, что нищий подойдёт к той самой двери, но, к его удивлению, шаркающие шаги начали удаляться.

Поспешно перебежав улицу, Мирек нырнул в подворотню и через щель в старой звоннице посмотрел на глыбу костёла, поднимавшуюся с другой стороны Замковой площади. День кончался, солнце уже опустилось ниже крепостных стен, освещая только края полуразрушившихся зубцов, и наползающие сумерки рождали в путаных улочках Старого города призрачную чересполосицу теней.

В первый момент Миреку показалось, что Крыж сюда не дошёл, и он хотел бежать обратно к контрфорсу, но из-за угла появилась знакомая фигура. Крыж медленно шёл вдоль костёльной стены, словно растворяясь в быстро густеющей тени.

Мирек напрягся, собираясь перебегать к другой щели, и тут Крыж замер, внимательно огляделся, нагнулся и вдруг спрыгнул в тот самый люк, через который хлопцы совсем недавно лазили в подвал костёла. Мирек своими глазами видел, как вслед за Крыжом на прежнее место опустился погнутый и проржавевший железный ставень…