В конце марта начался съезд КПСС. Кабинеты начальников обезлюдели, шутка ли, почти пять тысяч делегатов наскребли по Советскому Союзу. Нечто подобное в России 21-го века бывает в конце декабря – начале января. Вроде бы обычные рабочие дни, но все принимающие решения товарищи перебираются ближе к теплым морям и океанам. Снимать трубку стоит только если сильно соскучился по голосам секретарш. Некоторые из них очень даже ничего, но виртуальные отношения совсем не в духе этой эпохи.

\\\До 22-го съезда собиралось менее двух тысяч делегатов. После – под пять тысяч, плюс около тысячи гостей. Никакой политики в этом нет – Кремлевский Дворец Съездов с подобной вместимостью был построен только в 1961 году.\\\

Когда спала "часовая" лихорадка, у меня немедленно появилось ощущение каникул. Пробовал читать газеты, но быстро понял – Михаил Афанасьевич был еще очень лоялен к советской прессе. Ее нельзя читать ни до обеда, ни после. Разве что на ночь, и то, поди, приснятся ужасы кумачового цвета. Быть может, местные жители и умудряются вылавливать что-то ценное между строчек, мне это высокое искусство пока недоступно. Ощущения как после пресс-релиза третьеразрядной корпорации областного масштаба. Такой PR-отдел я бы уволил за неделю без выходного пособия.

\\\Крылатая фраза профессора Преображенского в "Собачьем сердце" — "Не читайте до обеда советских газет".\\\

Пока поток фельдегерьской почты иссяк, телефонных звонков нет, благодать. Впрочем, сотрудники этого не почувствовали. Наконец-то появилась возможность неспешно подвести итоги прошедшего квартала, догнать накопившиеся хвосты, а главное, заняться связью. Не зря же я мыслю первейшей и важнейшей своей миссией в этом мире создание интернет? Вот и нужно соответствовать, а не прохлаждаться.

Собственно, достижений на компьютерном фронте было не слишком мало. Вывод с ноутбука на "Консул" текстов и до перепайки литер шел полным ходом. После он принял вполне эпические масштабы. Две машинки пережевывала тексты программ и самых разнообразных хелпов исключительно на английском языке со всеми нужными спецсимволами. Причем вручную, через HyperTerminal, путем копирования Катиными руками. Не слишком прогрессивный способ, мягко говоря, но разработать другой банально не хватило времени. Содержимое шло под грифом "особая папка" и покидало особо охраняемый бокс НИИ только в запечатанном виде, под охраной Анатолия, отвозившего лишнее в какое-то личное спецхранилище Семичастного.

Поставленная цель была понятна. Снять с Dell'а все возможные бонусы до того, как он превратится в бесполезный набор микросхем. Всю музыку я переписал на магнитную ленту еще на даче Шелепина, фильмы и фотографии пересняли на пленку осенью, в перерывах между ремонтами. Осталось забрать книги, тексты программ, разнообразные файлы помощи, и можно со спокойной совестью превращать настольный артефакт в супер-компьютер мирового значения.

И так приходится то и дело принимать вычислительные задачи от Шокина и Семичастного. По сути, сейчас ноутбук постоянно обсчитывает в фоне какие-то задачи, не загружая процессор более чем на десять-пятнадцать процентов (спасибо скаченной когда-то софтине ThreadMaster). Иногда по много часов без перерыва. Даже обидно, понятия не имею, разработку чего именно ускоряю – ракет, самолетов, подводных лодок, или просто хак шифра ЦРУ. Но много раз курьеры караулили результаты буквально у дверей главка, и выхватывали распечатки из рук Толиных бойцов с такой скоростью, что последние жаловались.

Но поперек полного вычислительного счастья легла неуклюжая туша АЦПУ от БЭСМ-4. Этот шикарный аппарат многозначительной марки 128-2 (128 символов в строке, 2 строки в секунду) скучал без дела. Пятидесятиметровая пачка фальцованной бумаги А3 с перфорацией по бокам грустно лежала на проволочном поддоне между лапами, которые поддерживали на полутораметровой высоте его неохватный серый корпус.

Вроде бы простой принцип, крутится барабан с 97-ю символами по окружности. В нужный момент конденсатор разряжается на электромагнит, он толкает пуансончик, бьет бумаге, прижимает ее к барабану через широкую красящую ленту. Одна строка – один оборот. Итого 120 строк в минуту, мегабайт в час, почти гигабайт за месяц. Аж слюнки текут, но зубы об эту задачу обломали славно.

Интеллекта в АЦПУ как в молотке, совсем нет. Даже промотка бумаги – совершенно отдельный двигатель, запускаемый по таймеру (новые микросхемы часов пришлись очень к месту). При печати крутящийся барабан посылает два сигнала – начала оборота, и в момент выхода "на позицию" очередного символа. Интерфейс COM-порта ноутбука должен их "выловить" в виде сигнала CTS (разрешения передачи), и выдать строчку из 16 байт, 128 битов. Где "единичка" — там электромагнит должен ударить. Процесс нужно повторить по числу знаков на барабане, а именно 97 раз. В результате должна получится целая строчка.

По прикидкам, скорости COM-порта вполне должно хватать. Оборот – полсекунды, за это время мимо бумаги пролетают 97 отлитых на легкосплавном цилиндре символов. Итого есть около 5 миллисекунд на выдачу последовательности. Иначе говоря, для печати всей строчки потребуется 25 000 бод, если считать без всяких старт-стопов. Это в четыре раза меньше доступных в COM-порте 115 200 бод. Должно хватить с запасом на задержки в самопальном переходнике, и работу моего бриджа USB-COM.

\\\В теории, через бридж USB-COM можно выдать до 12 мегабит. Но ГГ об этом пока не знает.\\\

Но практика упорно опровергала расчеты, печать не шла, как мы не бились. Судя по всему, не хватало скорости. Пуансоны лупили куда попало, между символов, во время движения бумаги. От поломки АЦПУ спасали только огромные зазоры между элементами. Пришлось признать эпический фейл. Отодвинуть пару человекомесяцев в виде "комодика" контроллера в сторону, отсоединить пару здоровенных 30-ти контактных разъемов, и вызвать грузовик с грузчиками – отдать принтер-переросток обратно на ВЦ ТЭЦ. И забыть про этот чертов металлолом.

Следующей стала неуклюжая попытка обойти узкий момент через перфоленту. Набить дырочек в бумаге, и передть на какую-нибудь более приспособленную к большим объемам печати ЭВМ. Для этого Федор в перерывах между чтением Хайнлайна и "съездовсикими" часами спаял вывод с ноутбука на перфоленту. Благо, это было много проще предыдущей задачи, а COM-портов у меня было в наличии два.

Молотила машинка будь здоров, только успевай заправлять ленту. Вот только при плотности записи около трех байт на сантиметр вывод мегабайтной книги грозил занять несколько километров бумаги. Не знаю, почему я даже не попробовал посчитать это заранее, просто в цейтноте ответил "делай!" на вопрос "нам нужен вывод на перфоленту?". Так что пришлось выписать сотруднику премию, а машинку задвинуть в самый дальний угол.

Впрочем, оно того стоило. Федор-электрик, при всем своем хиппи-антураже не только нашел себя в нашем диковатом коллективе, но и обнаружил редчайшие навыки проектного мышления. Если берется, то будет долбить до конца, на результат, не задавая дурацких вопросов и самостоятельно решая встречающиеся на пути проблемы. Настоящий луч света в темном царстве советской корпоративной культуры.

\\\Неадекватный (на взгляд автора) фразеологизм Н.А. Добролюбова о самоубийстве главной героини драмы А.Н. Островского "Гроза".\\\

Ведь как бывает обычно? Начинаешь работать с человеком, у которого есть голова, креатив, даже талант. Но если на уровне внутренней культуры отсутствует способность отслеживать и обрабатывать длинные цепочки действий, ничего хорошего не выходит. Через некоторое время видишь метания из стороны в сторону, страшную организационную немощь, необъяснимые срывы сроков. Точно такое у меня было после накурки гашишом в Амстердаме. Начинаешь думать какую-нибудь мысль, на середине ее забываешь, ищешь начало, вспоминаешь, было ли оно вообще. Затем опять думаешь, и опять все разваливается. От такого опускаются не только руки.

Как начальник, заводишь тудушник, привычку спрашивать еженедельно результаты, выпинываешь задачу с точки как мячик в гольфе из песка, снова и снова… Тудушник разносит к чертям, потом распухает голова, и кошмарик мягких белых стен палаты превращается в навязчивую идею…

\\\ToDo – чрезвычайно распространенный тип комментариев, показывающих разработчику место, с которого нужно продолжить работу.\\\

Однако, перфоратор был полностью подготовлен к испытаниям без всякого моего вмешательства, и, к моему огромному удивлению, "пошел" с первой попытки. Федор явно почувствовал вкус победы в самостоятельном решении задач. Губить такую инициативу все равно что пускать под нож стельную корову. Ему немедленно был открыт следующий горизонт ответственности. Теперь этот волосатый и бородатый хипарь погоняет по коридорам аж трех ботанов-инженеров, учит их "грокать", держать в руках паяльник, правильно нюхать канифоль, а так же ничему не удивляться в "721".

В запале энтузиазма эта команда умудрилась сама додуматься подключить к уже хорошо освоенному интерфейсу ноутбука (не видя ничего кроме глухой стенки с торчащей из нее парой кабелей) новый телетайп. Даже не спросив меня. Хорошо хоть ничего не спалили при преобразовании уровней сигналов. Уже задним числом я в десятый раз похвалил себя за качественно организованное заземление обоих зданий НИИ. Не будь зарыто в землю столько железа, с такими инициативными товарищами давно пришел бы конец интерфейсам Dell'а. Зато как потешались над моим проектом местные электрики полгода назад, "безграмотный перестраховщик" — это был самый мягкий, почти ласкательный эпитет.

\\\Телетайп выдает сигналы с уровнем 0…-80В, для COM-порта нужно -12…+12В.\\\

Не долго думая, выпихнули 5-ти битный телеграфный код МТК-2 в последовательный порт. Дальше пришлось разбираться мне, и, маленькое чудо, в HyperTerminal нашлась крутилочка, переключающая порт на нужную кодировку и скорость. Не отрубили в Микрософте этот древний телетайпный хвост, позаботились о прошлом… Грешным делом, я уж прикидывал, как наиболее безболезненно перенастраивать телетайп, в котором частота передачи задавалась "железно" в буквальном смысле этого слова, а именно вращающимся цилиндром с выступами, которые управляли нажатыми контактами.

\\\Телеграфный трёхрегистровый код МТК-2 был принят в СССР в 1963 году. Обработка старт-стопных битов во всем их многообразии в тексте опущена. Ничего особо сложного и интересного в этом нет, но изложение загромождает непомерно.\\\

На этом проблемы только начинались. К своему большому огорчению убедился в очевидном, пять бит достаточно лишь для 32 букв. На советском телетайпе это "изящно" обошли, введя три регистра (латинский, русский, цифры), переключения между которыми производили специальными командами. Не понятно, какой марксизм помешал инженерам СССР подумать чуток о будущем и принять сразу аналог ASCII для русского алфавита. Но бороться с этим явно бесполезно, нужно приспосабливаться.

\\\Стандарт на таблицу ASCII первоначально, в 1963 году, был принят 7-ми битный, т. е. Всего из 128 знаков. В основном он использовался как раз для телетайпов.\\\

Зато еще не поздно принять нормальную кодировку для ЭВМ! Заранее, буквально в зародыше, раздавить на уровне отраслевых нормативов разброд и шатание, которые царили в советской компьютерной среде. Шутка ли, в меню FARа мне удалось найти более десятка разных таблиц. Только к эпохе первых персоналок можно отнести ISO с непонятным номером, целый выводок разных KOI, Альтернативную CP866, Основную ГОСТ… Наверняка это далеко не все плоды фантазий программистов СССР, но заниматься археологией у меня особого желания не возникло. Только задумался, сколько сил и денег пошло на устранение идиотизма отраслевого министерства. Сложно им было стукнуть кулаком и принять единую форму? Пусть не самую удобную, но какая была бы экономия.

\\\11 марта 1968 не кто иной как президент США Линдон Джонсон потребовал принять ASCII как государственный стандарт. Это дорогого стоит.\\\

При этом совместимость с ASCII и ее латинскими буквами неизбежна. Можно, разумеется, на радость врагам предложить доморощенный кириллистический стандарт и фанатично его продвигать. Но насилие над здравым смыслом оставим коммунистам. Поэтому первые 128 знаков или семь бит будем считать злом уже свершившимся. И пусть сейчас в СССР толком никто не знает, шесть бит в байте, семь, или сразу десять. Мне совершенно точно известно что их будет восемь! На этом "восьмом" есть следующие свободные 128 клеточек в таблице. Их нужно только заполнить, этого хватит минимум на десяток лет. Далее процессоры будут помощнее, памяти побольше, придет время графических операционок и полных мультиязыковых наборов шрифтов.

На сколько помню, основных проблем с кириллистическими кодировками было две. Во-первых, из-за блока псевдографики, крайне неудачно расположенной в IBM PC. Не лезли 66 букв алфавита ни сверху, ни снизу этого занятого куска. Не позаботились штатовские инженеры о длинных алфавитах, или специально нехилую диверсию для СССР учинили. В общем, маленькие русские буквы поневоле начинались до блока кракозябр, прерывались, и продолжались после него. Программисты были крайне недовольны.

\\\Подобную восьмибитную таблицу, известную как Code page 437, IBM разработала уже в 80-х годах. Ее успели "прошить" в ПЗУ популярных видеодаптеров MDA, и это стало уже "навечно".\\\

Во-вторых, кому то неизвестному было удобно отбросить старший бит, и получить вместо русского текста транслит, вполне читаемые слова латинскими буквами. Тут уж вообще ни о каком алфавитном порядке речь не шла, получалось что-то типа Т, У, Ж, В, Ь, C, Ы, B, З. Программисты яростно матерились, попробуй, напиши в таких условиях алгоритм сортировки или просто что-то внятное для работы с текстом.

Но меня-то пока ничего не ограничивает! Выбрать надо наиболее удобный вариант. Например "Основную" — она и название имеет понятное, и любимый чиновниками всех времен ГОСТ упоминается. На вид вполне прилична, вот только буква "Ё" стоит в стороне, на 33-й позиции. Задумался, проверил все имеющиеся кодировки. Сакральная буква обнаружилась на своем законном седьмом месте лишь в двубайтовом UTF начала 90-х, по сути, в совершенно иной эпохе. Что делать?

\\\Основная кодировка согласно ГОСТ 19768-87 была принята в 1987 г. взамен КОИ-8, однако использовалась мало. При очевидном удобстве она появилась слишком поздно.\\\

Как обычно в трудных случаях, пошел советоваться к жене.

— Кать, понять не могу, в Союзе букву Ё используют?

— Внимания не обращала… — Она подтянула к себе валяющуюся в углу стола "Комсомолку". — Смотри-ка, тут нет нет Ё.

— Ничего не понимаю, — я машинально разглядывал слова в газете, — в мое время были борцы за права этого символа, и много. Кивали на великую Русскую историю, Пушкина там вспоминали, Толстого. В блогах рубились.

— Хочешь сказать, что у нас буквы Ё должно быть больше чем в будущем?

— Конечно!

— Знаешь Петь, я историю слышала, что Ё товарищу Сталину нужна стала на картах в войну, чтоб названия не путать, вот он и потребовал ее вернуть.

— В смысле? Ее что, до этого не было?

— Не знаю… Получается, отменили ее когда то. — Катя вдруг выставила вперед руки с растопыренными пальцами, будто положила на клавиатуру. — Точно! При слепой печати десятью пальцами Ё не используется!

— Ничего себе история. Погоди, а в книгах как печатают сейчас?

Ничего не говоря, Катя подошла к стоящему в углу шкафу, и начала доставать оттуда журналы, газеты, и прочую макулатуру. Был и десяток книг. Мы вместе проштудировали все издания – буква Ё нашлась только в русско-английском словаре.

— Вот в чем секрет, — вспомнил я мультик. — Если мед есть, то его сразу нет.

— Так и получается, — подтвердила жена. — Школьники букву изучают, писать учатся, а потом в книгах и газетах ее не используют.

— Спасибо, Кать, — чмокнул в щечку. — Что бы я без тебя делал!

Выходит, разработчики были искренне уверены, дни буквы Ё сочтены. Ее не было в окружающем их медиапространстве, даже на клавишах телетайпа ее нет. А тут такой шанс, адреса таблицы 32+32 буквы укладывается ровно в восемь байт. Адресовать и переключать регистр одно удовольствие! Стоит ли портить такой убедительный знак свыше давно отмененной буквой?

\\\Буква Ё введена в оборот в 1783 княгиней Дашковой, поддержана Карамзиным и Державиным. С тех пор и до 1956 года не была обязательной, располагалась последней в алфавите. Позже почти не употреблялась, сложно добавить литеру в типографский набор.\\\

На всякий случай специально сходил, посмотрел на клавиатуру ноутбука. Покрутил разные софтины 2010 года. Буквы Ё не оказалось даже в налоговой отчетности 1С. Осталось только махнуть рукой – сколь бы не боролись энтузиасты за этот символ, доживет он только до очередной языковой реформы. И ткнул пальцем в "Основную ГОСТовскую" кодировку без всяких изменений. Если я правильно понимаю, то при обработке как минимум 80 % рускоязычного текста "Е" и "Ё" надо уравнивать "в правах". То есть создавать надстройку над любым алгоритмом, для чего место нахождения злосчастной буквы вообще безразлично.

\\\На сегодня в мировом масштабе распространена практика поддерживать режимы сортировки без учета диакритических знаков.\\\

Оформленное предложение отправил в главк МЭПа, кросспостом товарищу Шелепину. Так точно не потеряется, дело нешуточной государственной важности. Заодно посоветовал активно использовать термин байт, директивно и навсегда равный 8 битам. Соответственно, разрядность ЭВМ исчислять исключительно по степени двойки, ну там 4, 8, 16, 32, 64… Кто будет против – враг мира, прогресса и коммунистической партии. Конструкторов БЭСМ-4 с 45-ти разрядным словом вообще стоило бы приговорить к принудительным работам по устранению самодеятельности. Хотя это лучше не писать, времена тут больно простые, еще на самом деле пристроят в шарашку.

\\\Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР для использования заключенных, имеющих специальные технические знания. Существовали до 1953 года.\\\

В припадке просветления набросал третье (или уже четвертое?) предложение. А именно, выработку единого стандарта для подключения периферии. Если пользоваться послезнанием, на первые лет двадцать понадобится всего три типа портов – медленный последовательный по двум-трем проводам (мышь, клавиатура, модем), быстрый параллельный на восьмибитную "букву" целиком (принтер, сканер, графопостроитель) и очень быстрый для мониторов и сетей типа Ethernet.

Однако, идея показалась сыроватой. За ошибку от местных спецов можно схлопотать нехилую отповедь, выволочку от Александра Николаевича и скепсис по отношению к будущим проектам. Оставил на неделю "вылежаться", думал, черкался на листочке, говорил с Федором, МНСами и ребятами на ВЦ. В результате путевку в жизнь получил только однобайтовый УИ-8 (Универсальный Интерфейс на восемь линий), подозрительно похожий по своей сути на привычный по временам "до USB" Centronics, он же параллельный порт или принтерный LPT. Компьютеры тут совсем слабенькие, тащить в них лишнее не стоит. Ничего особо дешевого, кроме разъемов и кабелей, в последовательных СОМ-портах нет. Так что можно жить без них.

\\\Похожий международный стандарт BS 4421 был принят только в 1969 году. Centronics используется с 1981 года.\\\

Тем более переходник не бог весть какая сложность, Федор в одну каску спаял похожий вариант на "рассыпухе" за месяц. Пусть в итоге получился корпус на четверть кубометра, пока это не важно. Никогда не поздно заказать специальную микросхему-преобразователь, которую разработчики будут ставить при необходимости, если такая вообще появится в этом мире. Чтоб в ее применении ни от чего не зависеть – добавил в УИ-8 низковольтное питание. Благо, отдельных проводов в используемых разъемах от БЭСМ-4 было более чем достаточно. Толщина меди на них наводила мысли о минимум о нескольких десятках, если не сотнях ватт. Не то что жалкие пять ватт USB 2010 года.

\\\Спецификации USB 2.0 разрешают 2,5 Ватта (5 В и 0,5 А), USB 3.0 – 4,5 Ватта.\\\

С выводом видео на телевизор явно надо разбираться отдельно. Если уж в мое время нужна была специальная видеокарта с прямым доступом на внутреннюю скоростную шину данных, в 66-ом без чего-то подобного ну никак не обойтись. Причем эта самая "карта" вполне может оказаться размером с шифоньер. Сколько там нужно памяти только на экран? В буквах его разрешение будет что-то типа 70 на 30, итого более двух тысяч байт. Десятая часть оперативки БЭСМ-4, в общем-то, не так и страшно.

\\\Стандартный видеоадаптер MDA был основан на чипе Motorola 6845, имел 80 столбцов и 25 строк, оснащен 4 КБ видеопамяти. Выпущен в 1981 году.\\\

Тогда почему на столах в ВЦ все еще нет дисплеев? Ну да, мало передать в "телевизор" код в двоичном разряде, чтоб пучек электронов нарисовал букву, надо ее разложить по пикселам. А это сразу десятки килобайт! Вот память и подсказывает, что образы знаков были не случайно жестко зашиты в видеоадаптер. Именно от этого проблемы с кодировками и случились.

Так что пока надо не думать, а делать. Василию с ВЦ ТЭЦ намекнуть, чтоб заказал в главке парочку дисплеев от IBM. Заодно купитл бытовой телевизор, посмотрим, что можно сделать без заморских устройств. Соответственно, мне придется позаботиться, чтоб над этим требованием в МЭПе не посмеялись, а предоставили в кратчайший срок необходимое оборудование. Вплоть до того, что бы под дисплей отдельную ЭВМ подогнали, хотя опять ждать полгода ради паллиатива очень не хочется.

Одновременно Федора и ученую команду Иванов озадачил разработкой нормальной клавиатуры и мышки под будущий монитор. А так же видеоадаптера. Не думаю, что сделают, но пусть хоть попробуют для порядка. В целях повышения креативности мышления коллектива набросал футуристический эскиз разветвителя УИ-8 в виде здоровенного слитка золота. Пусть только попробуют нарушить требования!

… Все бы хорошо, но с телетайпом опять вышел облом. Меня подвела элементарная невнимательность и запарка с часами для съезда. То, что на этом убогом чуде три регистра я знал, даже прикинул таблицу соответствия МТК-2 и "Основной" кодировки. Примерно догадывался, как ловить команды переключения раскладок софтом. Федор, в свою очередь, обещал, что это не понадобится, дескать, не так и сложно добавить старшую пару бит по команде смены регистра.

Вот только печатающие головки на телетайпе были трехлитерные, а не двух, как на всех пишущих машинках! Их переварка была в теории вполне реальной, но очень непростой задачей. Гораздо хуже другое, раскладка клавиш нестандартная, их было попросту мало. Машинистки от такого авангардизма впадали в ступор и отказывались работать.

В результате количество неиспользуемого хлама в боксе выросло на пару юнитов. Впору открывать музей и водить экскурсии. Хорошо что на дворе социализм – никто даже не подумал спросить "а где же деньги?". Идеальный строй для любопытных ученых и инженеров. Придумывай, пробуй, все спишут. Если не расстреляют за вредительство по завистливому доносу конкурента.

Но все же следующий эксперимент стал образцом консерватизма. Штатный COM-порт ноутбука удлинили "токовой петлей" с гальванической развязкой на новомодных оптронах, и вывели хвост в мою приемную. Установили "Консул", третью копию проверенного "конвертера", а так же замкнули выход клавиш на "молоточки", чтоб был доступен режим обычной пишущей машинки.

\\\Токовая петля – способ передачи данных с помощью измеряемых значений силы тока. Используется для больших расстояний. Оптроны предложены в 1955 Лебнером (Loebner), США. Первые образцы были созданы в 1961 г., промышленный выпуск начат с 1965 года.\\\

Литеры привычно перепаяли на русские буквы, большие и маленькие. Теперь то, что печаталось на этом аппарате, можно было передать в ноутбук. Если, конечно, Екатерина Васильевна изволит отключить в секретном отсеке один из печатающих "Консулов" и подключить директорскую машинистку. И уж при совсем большом желании полученный подобным образом текст можно скорректировать и отправить печататься обратно. Тревожить по таким пустякам меня сотрудники опасались, Анатолий обращаться с Dell'ом не научился, иных допущенных в святая святых попросту не было.

Если, конечно, не считать первых лиц страны – Шелепина, Косыгина, Семичастного, и еще одного члена Президиума ЦК, Геннадия Ивановича Воронова, для которого Александр Николаевич с моим участием недавно проводил презентацию артефактов. Не раскрывая, впрочем, моей роли в истории их появления.

Поэтому прогресс пошел другим путем. Надо сказать, что в скромном НИИ "Интел" было аж пять симпатичных душ секретарей-машинисток. Это на полсотни сотрудников. Целых десять процентов штатного расписания сжирал нелепый функционал принтера! Если еще добавить хранение? А поиск нужной бумажки, это вообще отдельная история. То, что в 2010 находилось за десятки секунд в 1966 требовало в лучшем случае нескольких часов. В худшем – терялось в необъятной глубине шкафов насовсем.

И это еще не все. Пришлось принять специального научного руководителя, который стучал как дятел на столбе, в смысле, тайком писал рапорты Шелепину. В свободное от основной работы время он с парой помощников обеспечивал бюрократическое прикрытие наших метаний. Бухгалтерия разрослась до трех человек. Уборщицы опять же, слесаря, вахтеры. Про водителя и не говорю, как будто я без него ездить не смогу.

В общем, на жалкий десяток работников умственного труда, производящих ценный научный продукт, приходится четыре десятка нахлебников обслуживающего персонала. Какая тут будет производительность труда?! Как можно, не изменив бюрократических обычаев догонять США? Впрочем, пусть этот вопрос заботит вождей, свою точку зрения на этот вопрос изложил еще осенью, в записках попаданца.

Так вот, Федор не устоял перед чарами главной труженицы клавиш, страдающей от недостатка внимания к собственной персоне из-за постоянного присутствия жены директора. И добавили к ее "Консулу" функции трансмиттера. Проще говоря, подсоединил к пишущей машинке перфоратор и устройство чтения перфоленты. Устроил, паразит, из приемной филиал ВЦ. Меня за двойными дверьми не напрягало, даже удобно. Но посетители впадали в ступор, хорошо что их было мало. Некому было посоветовать вместо техноавангардизма принять на работу еще пару-тройку машинисток и ни в чем себе не отказывать. В прямом и переносном смысле.

Первой мыслью было – "Какой смысл в такой чепухе"? Хотел запретить, но любопытство оказалось сильнее. И не пожалел. Известно, что в каждом офисе 2010 года стоит "Хеrох", "Canon", "HP", или любой другой аналог. Компьютер тоже, но он есть дома, и вообще, давно предмет интерьера. Поэтому именно с копировальной машинки начинается предпринимательство 21-го века. Вроде бы она не сильно и нужна, но убери, и весь документооборот мгновенно застопорится.

Так и тут, машинистка оказалась очень умной девочкой. Мгновенно научились набивать "многоразовые" тексты на перфоленту, ловко вертеть на карандаш бумажные колечки и ставить приметные метки губной помадой. Через две недели она читала буквы прямо с ленты, и правила текст пробивкой новых дырок и заклеиванием ошибочных. Мне приходилось добираться до дверей кабинета прыжками, что бы не повредить струящиеся по полу ломкие кольца. Под крики-стоны, — "Ах-ах, Петр Юрьевич, пожалуйста, только не наступите, я полчаса набивала это письмо". Более того, не раз я заставал с треском печатающую машинку и закольцованный кусок перфоленты на фоне пустого кресла. Секретарша изредка подбегала, и ловко на ходу вставляла новый пакет бумаги с копиркой.

Так родился протоXerox. Неуклюжий, но чрезвычайно востребованный. Непрерывно стучащее напоминание о необходимости разработки нормального текстового процессора.

Жаль только секретаршу, толковая девушка. Но… Федор в нее втрескался ни на шутку. Так что придется с ней срочно расставаться. Конечно, не выбрасывать на улицу, как по местным страшилкам обязаны делать кровожадные капиталисты вроде меня. Всего-то переводить ее в лаборанты. С повышением оклада и наилучшими пожеланиями, но вполне прозаической причиной. Нельзя ведущему специалисту знать слишком много про внутреннюю кухню НИИ. Слишком много у нас скелетов заперто в шкафу.

Эксперименты с печатающими устройствами всех типов выявили мое слабое место. Перемаркировывать буквы в FARе попросту несерьезно. Для построения хоть каких-то внятных систем связи требуется произвольная и автоматическая обработка поступающих в порты данных. Иначе говоря, нужно вспоминать программирование.

Никаких специальных программных пакетов для серьезной разработки софта у меня никогда не стояло. Нет задач, нет опыта. Так что пришлось срочно вспоминать годы обучения в университете и заново осваивать Visual Basic for Applications от микрософтовского "офиса". Благо, на дисковом пространстве при инсталляции никогда не экономил и все хелпы были доступны. Не смотря на мои опасения, задача оказалась не слишком сложной. Всего неделя полного погружения в систему, и еще до завершения съезда КПСС у меня начали получаться вполне рабочие программы.

Достигнутый прорыв дал немедленный практический результат. Произвольное формирование отправляемых в СОМ-порт букв-байтов позволило эффективно задействовать старший, не используемый в "Консуле" восьмой бит. По сути – разделить реальный порт на два виртуальных. Работала система очень просто. Доработанный преобразователь Федора отправлял буквы "с единичкой в старшем бите" на одну печатающую машинку, "с нулем" — на другую.

Захотелось большего. Федор предложил двухбайтовую схему, в которой первая часть содержала адрес "Консула", а вторая собственно букву. Так можно было печать сразу хоть на сотне устройств. Однако, столько машинок у нас не было, да и два месяца, которые электронщики просили на разработку, можно использовать с куда большим проком. Поэтому вариант отложили в долгий ящик.

Через неделю у нас полноценно работало четыре консула. Обслуживающая это беспокойное хозяйство Катя была похожа на ткачиху-многостаночницу. Но держалась стойко, не смотря на интересное положение. Единственным существенным минусом решения оказалось то, что при окончании бумаги (или поломке) одного из "Консулов" по сигналу CTS вставали оба подключенных к порту. Но с этим вполне можно было мириться, процесс использования бумаги пошел куда веселее.

Чуть ли не сразу после этого, как специально, поступила пара модемов. Упаковка сразу дала понять, советская электроника – самая тяжелая в мире. Вес порядка двадцати пяти килограмм, и почти все приходится на высокоинтеллектуальную электронику! Целых 1200 бод, 110 букв в секунду, по настоящему невероятная скорость. Как бесплатное приложение, дизайн толстого плохо гнутого железа в серых тонах. Документация порадовала подробной принципиальной схемой, перечислением ГОСТов на полторы страницы, а так же строгим описанием порядка и способа утилизации драгметаллов. Пользовательская инструкция по эксплуатации отсутствовала как класс.

Работало все через четыре провода, разделить по частоте одну пару разработчики посчитали выше своего достоинства. Хитрыми алгоритмами и протоколами система не баловала, "ноль" — одна частота, "единичка" — другая. Через АТС по межгороду предлагалось работать через дозвон сразу двумя телефонами. Хорошо, что я заложил до ВЦ соседней ТЭЦ сразу 30-ти парку.

После трех месяцев сомнительных экспериментов с печатью, подключение модема прошло на удивление легко. Ну, какие мелочи – описанный в документации модемный интерфейс на БЭСМ-4 оказался фейком. Пришлось Федору с ребятами на ВЦ две недели привычно паять переходник "из последовательного в параллельный" и присобачивать его к перфораторному вводу. Зато в эксплуатации главной засадой, как ни удивительно, стала скорость. Оказалось, что модем на 1,2к грузил БЭСМ-4 полностью и даже немного больше. Записать в МОЗУ данные ЭВМ успевала, обработать нет. Откатились на 600 бод, но это не помогло, причина сидела в обработке данных.

\\\БЭСМ-6 1968 года имела производительность 1 Мфлопс, скорость 1200 бод (но с 24-х терминалов параллельно) грузила процессор на 6 %. БЭСМ-4 показывала 0,02 Мфлопс.\\\

\\\МОЗУ – Магнитное ОЗУ, память на ферритовых кольцах.\\\

Средств работы с текстом на советской ЭВМ нет совсем, о редакторе или каком-нибудь обработчике никто даже не слышал. Так что загруженная с бармалея-перфоратора программа управления модемом берет из его параллельного интерфейса данные, и… просто записывает их в один из двух буферов. Начиная с выбранного адреса и до заката. В смысле, пока выделенная программистом память не кончится. Процесс много времени не занимает, так что после заполнения буфер отдается на обработку другой программе, например перекодировки или печати. Сама запись данных продолжается во второй буфер.

\\\Бармалеем называли карточный перфоратор за утробное урчание, с которым он выплевывал перфокарты.\\\

На первый взгляд все просто. Но тут под ноги вываливаются первые грабли отсутствия единых стандартов. Из модема приходит слово на восемь бит (разрядов по местной терминологии), хотя в данной ЭВМ оно заложено исключительно 45-ти разрядное. Соответственно, происходит все мягко говоря нерационально, 45-ти битное слово используется только на 8 бит, так как есть лишь один адрес, по которому можно обратиться напрямую. Поставить пять пакетов "паровозиком" друг за другом можно, но тогда подобную операцию придется делать при любой дальнейшей обработке. Для БЭСМ-4 это немалая нагрузка.

Дальше еще интереснее. Набитую данными оперативку можно выводить на системный "Консул" программой с гордым названием "Диалоговый монитор". Но он попросту не успевает за модемом! Переключить сразу на магнитную ленту, благо, там емкость измеряется десятками и сотнями мегабайт? Легко сказать… Всеми внешними устройствами напрямую управляет центральный процессор. Никаких интеллектуальных контроллеров! В переводе на понятный язык, если работает магнитофон, модем должен стоять.

\\\Из инструкции БЭСМ-4 – "Допускается совместная работа ЦП только с устройством вывода на печать и перфорацию".\\\

В общем, процесс более-менее отладили только на 300 бод. Перекодировщик ребята с ВЦ написали, даже ГОСТовскую таблицу в общих чертах одобрили. Всего-то десятка полтора недостатков нашли. Но это уже и не особо нужно. Мучаться ради сотни килобайт в час, пары мегабайт в день, городить огород с секретностью на ТЭЦ… Оно того просто не стоит. Так что в качестве компенсации убитого на эксперименты машинного времени посчитал на ноутбуке какую-то связанную с углем числодробительную задачу, и закрыл проект.

В будущем можно согласовать запись на ленту софта, там даже секретность особая не нужна, ктож в скомпилированном и упакованном коде разберется. Хотя смысл операции более чем сомнителен – если умрет ноутбук, ценность программного обеспечения для него будет стремиться к нулю. От фотографий интерфейсов проку на два порядка больше.

Но это мелочи. Главное, настроена физическая основа для сети интернет. Первый шажок на длинном пути сделан. Вот только вторая, программная часть будет куда более крепким орешком.

* * *

За конторской суетой неудержимой теплой волной накатывала весна. Непривычно чистый белый снег давно посерел, осел, и начал расползаться под старательными ударами скребков дворников и колесами машин. На крышах выросли сосульки, по утрам их сбивали длинными шестами противные голосистые тетки. Через первую проталину вдоль теплотрассы стала видна грязная прошлогодняя трава. Не сказать, что было сильно жарко. Даже в моем стариковском зимнем пальто, на рыбьем меху и с двумя рядами пуговиц, не припекало. Только нелепая кроличья шапка с завязанными на макушке ушами наконец-то перекочевала на полку, смененная на удобную шляпу.

Наверно, такой дурной стиль был нормой для СССР, но во мне резко усилилось чувство дискомфорта. Срочно требовалось легкое пальто или плащ. Однако, найти в магазине что-то сносное никак не получалось. Штатный советский прикид в наличии был. Дефолт-сити вообще радовал неплохим выбором из 3–4 моделей, очень похожим на вешалку бабушкиной дачи. Все такое же серое, неудобное, но при этом чудовищно прочное и долговечное. Вот только ближе к годовщине "попадания" меня совсем не тянуло на ретро, наоборот, хотелось получить что-то более похожее на 21-й век. Причем красивые вещи в стране однозначно были. Встречались на улице очень приличные образчики, хоть прямо бери и вытряхивай хозяев из одежки.

Самое интересное, что даже Катя не знала точного ответа на главный вопрос социализма "где дают?" По-моему, она попросту не успела распробовать хорошие вещи, слишком стремительным был перенос из деревенской избы на окраине ойкумены в подмосковный М-Град. Да и не сказать, что первое время хватало денег, пришлось делать ремонт, хоть и плохонький, покупать мебель, всякие мелочи. Начинать с нуля, ложек-вилок. Причем параллельно с отстройкой НИИ, чтоб хоть пару дней сотрудники могли что-то делать без "ручного управления".

Для начала, жена попробовала привычно шить сама по фильмам из ноутбука. Иногда получалось на удивление удачно, до шока и зависти соседок и сотрудниц НИИ. Но все портили более чем посредственные ткани, многие модели одежды оказались принципиально нереализуемыми. Только после нового года в моей жене вместе с растущим благосостоянием проснулся настоящий вкус к хорошим вещам. Но обещанная норковая шубка была нам еще не по зубам. Там и быстро растущий живот отбил все мысли как минимум на полгода вперед.

Осторожные расспросы показали на целых шесть источников дефицита. Мелкие спекулянты, они же "знакомые знакомых", блат в системе торговли, партноменклатурные заказы и спецсекции универмагов. Также недавно открытые и уже нашумевшие "Березки", да "секонд хенд" 60-х, они же комиссионки. Последним в этом ряду шло случайное везение, когда на прилавок случайного магазина невесть откуда валился качественный импорт.

Местные знакомые предлагали полную туфту, связями в дефолт-сити мы обрасти не успели и в местную партийно-номенклатурную элиту влиться не могли. К М-Градской системе привелигированных заказов я, как директор, был давно "подключен". Вот только проку с этого было чуть. Ассортимент и качество могли, конечно, внушить самоуважение обладателю пропуска где-нибудь в Н-Петровске. Но на фоне близкой столицы смотрелись весьма бледно. Идею с "Березкой" Толик зарубил с ходу и напрочь. Ибо покупка чеков, и, тем более, валюты по законам СССР серьезный криминал. Реально тянущий года на три, но, при отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры.

Совсем отчаявшись, начал искать хорошего портного. Примеры работ местных спецов откровенно говоря не радовали. Кожа – шелушащаяся дрянь, явно выделанная в подпольной живодерке без всякого соблюдения технологии. Неровные строчки подгнившими нитками. Никакой проклейки и отбивки швов. Про фасоны лучше промолчать, не придется материться. Даже у меня, привыкшего к продукции Китая 2010 года, подобные изделия вызывали… Сказать мягко, отторжение.

Помог случай. В комиссионку неподалеку от часто посещаемого МЭПа я забрел практически случайно, никаких положительных ассоциаций из 21-го века это название не несло. И был поражен. Во-первых, объем магазина мало уступал нормальной "Одежде". Вешалки и полки от вещей, конечно, не ломились, но контраст был заметен сразу. Во-вторых, минимум треть веще была совершенно новой, и явно заграничной. В-третьих, покупатели резко отличались от уже привычного моделью поведения, да выглядели почти как моем будущем.

Но продавщицы были вполне советские. Устроили небольшой митинг в самом цетре зала, и ругались во всю мощь глоток, как программисты с постановщиками. Невольно прислушался.

\\\Имеется в виду meeting, рабочая встреча. А не то, что предполагается под этим понятием в СССР.\\\

— Галка, смотри, дубленка-то за полтора косаря старая какая.

— Брось, я ее принимала. Новенькая юговская, шикарная штучка. Лиса такая по воротнику…

— Кролик это!

— Да ты шо?! Неушто опять подменили?

— Нюрка! Нюрка!!!

— Тут я, — из дальнего угла выбралась молодая девушка. Стройная но жутко некрасивая, с лицом, глубоко изрытым оспинами прыщей, — что там у вас?

— Ты в отделе была с утра? При тебе дубленку смотрели?

— Да, я…

— Дура! Ее ж подменили!

— Как!? Я проверяла, квитанция тут прикреплена… Не может быть!

— Ах-ха-ха! Ну ты даешь!

— Безголовая! Увели дубленку у тебя, щас расплачиваться будешь.

— Нет, нет… — Девушка растерянно вытаращилась на товарок широко открытыми глазами чуток приоткрыв рот.

— А вот так! Смотреть надо было!

— Зенки открывать, не задницей вилять!

— Будешь теперь знать, как Ваньке глазки строить, чучело!

— Уууу… — Слезы брызнули из глаз несчастной, — Я, я… Не заметила, — проревела Нюрка.

— Девки, а кто такую недостачу покроет?

На бабские визги откуда-то из глубин подсобок неохотно вылез директор. Совсем не стандартный образ толстенького, хитренького прожженного жука "за сороковник". Наоборот, молодой парень, примерно моего возраста, в модных интеллигентских очках.

— Ну хватит реветь! — Авторитета заткнуть голосистых продавщиц ему явно не хватало. Как и наглости с силой голоса. — Прекратите наконец, тут покупатели!

— Так она до конца года не расплатится.

— Да пошли они…

— Золото скидывать будешь, меня сперва кликни! А то продешевишь, дура полоротая.

— Мы за Нюрку платить не будем! — Подвела итог самая старшая и шарообразная продавщица. Оглядела товарок, и заручившись молчаливым согласием добавила, — Вот вы Дмитрий… Федорович, и покройте недостачу пока она все не отработает.

— Прекратите! Идите по местам. — Директор попытался перехватить инициативу, — Нюра, иди умойся.

— Так у кого хочешь своруют, поставили бы рамки противокражные. — Не выдержал я, врываясь в высокий спор. — Пожалейте девушку!

— Вы, товарищ, проходите в зал, не мешайте! — Отмахнулся от меня Дмитрий Федорович, но, когда я уже почти добрался до дверей, собираясь покинуть столько шумное место, спохватился, — Извините, а что за рамки?

— Ну обычные, которые срабатывают на маячок, закрепленный в вещах. Разумеется, если его не снимет продавец на кассе.

— Это как? — Директор забыл о спорщицах и полностью преключился на меня. — Вы не шутите?

Тут пришлось задумываться мне. Похоже, столь простая инновация до местных магазинов еще не докатилась. Но не может быть, чтоб ее еще не было в тех же штатах!

— Был недавно за границей, — честно посмотрел в глаза, — так там на выходе ставят специальные датчики…

\\\Разработка противокражных систем началась приблизительно в 60-х годах, одновременно с бурным ростом числа магазинов самообслуживания.\\\

— Здорово! — директор откровенно, совсем по-мальчишески обрадовался. — А можно такое у нас сделать?

— Конечно, там нет ничего сложного…

Закончил я рассказ уже в кабинете Дмитрия Федоровича, после нескольких эскизов, нарисованных под чай с твердыми коричневыми пряниками. Более того, я не видел препятствий разработать в НИИ "Интел" демонстрационный образец, и опробовать его в данном магазине. Тем более намеки деректора на благодарность в безгаранично-реальных пределах были вполне прозрачны.

Дмитрий вообще оказался нормальным парнем, которого мать, какая-то очень крупная величина в торговой инспекции, силком запихнула на "теплое" место. После химфака МГУ. Больше всего новоявленный директор ненавидел продавщиц, и заметно комплексовал по поводу своей работы в магазине. Зато у меня никаких предубеждений к торговле не было, даже самому приходилось за прилавок вставать. В общем, расстались мы практически друзьями.

На следующий день оформили договор. Тут все по честному – безналичные деньги между юридическими лицами сами по себе, натуральные блага отдельно. При этом безнальные суммы практически не имеют значения, все строится на ловкости бухгалтерии, которая их будет обосновывать, исходя их предполагаемых затрат. Точно также мне было предложено оплатить через кассу пятьсот тридцать два рубля за прекрасный кожаный плащ, "а-ля Ален Делон", который продали в качестве скромного аванса. По местным понятиям все совершенно честно. Не сказать даже, чтоб это было сильно дешевле висящих в зале вещей, скорее заметно дороже. Просто там подобного уровня не было даже близко.

Разработать рамки для радиочастотной антикражевой системы, имея доступ к фондам МЭПа, не такое уж и сложное дело, особенно если хоть примерно знать результат. Тем более я где-то читал, что диапазон должен быть между средними и короткими волнами, и прекрасно помнил, как выглядит самоклеющаяся "спиралька" метки. Даже был уверен, что найду хотя бы один экземпляр среди своих вещей. В 2010 году их клеили буквально везде, маскируя под метку штрихкода. Хорошенько порывшись в барахле из багажника RAVчика, действительно нашел великолепно сохранившийся образчик 40 на 40 миллиметров внутри чехла знака аварийной остановки. Потом еще один на коробке из-под компашек, только уже с размером 30 на 50.

Рассчитывать на одноразовость в 66-ом году не приходилось, наоборот, требовалась некоторая основательность. Это упрощало дело, вместо бумаги носителем стала тонкая пленка, которую склеили с обычной медной фольгой. Вытравить лишнее как на печатной плате было делом техники, как и добавить лепесток конденсатора. Подклеить на плотную бумагу или ткань тоже труда не составило. Для особо дорогих вещей Дмитрий озадачился поиском специального клея, что бы не отодрать руками, но легко удалить, скажем, паром или какой-либо химией.

Для создания схемы пришлось плотно поработать со специалистами-локаторщиками. Причем флотскими, с которыми у Шокина были хорошие связи еще с довоенных времен. В итоге получилось просто, но совсем не так, как предполагали делать сначала. Рамка получила не простой излучатель, а ГКЧ, генератор качающейся частоты, работающий в диапазоне восьми мегагерц.

\\\Большая часть радиочастотных антикражевых систем работает на частоте 8,2МГц и имеет мощность порядка 0,5 мВт.\\\

Это было существенно ниже частоты резонанса метки, однако, в спектре излучения было достаточно высших гармоник, которые как раз и попадали в нужный разброс значений. Приемник был совсем прост – усилитель, селектор частоты (по меткам) и детектор. Один минус, в дело пошли стержневые радиолампы, с качественными высокочастотными транзисторами дела в СССР обстояли, мягко говоря, не важно. Зато лампы были замечательными, компактные и более-менее надежные. Даже грелись едва-едва, совсем как полупроводники.

\\\Наработка на отказ стержневых ламп порядка 5000 часов, около двух лет работы в режиме магазина.\\\

Уже второй образец оказался вполне рабочим, а к началу лета версия 3.2. была успешно принята в эксплуатацию Дмитрием.

Отдельно стоял вопрос регистрации. По воспоминаниям сложностей с Wi-Fi в 2010 году, меня пугала жесткая организация частотного диапазона в СССР. Однако, восемь мегагерц были вполне свободны. Более того, когда я обратился с запросом в Государственную инспекцию электросвязи (ГИЭ) Министерства связи СССР, указав мощность рамки в 10 мВт, мне легко выдали пространное письмо, из которого, говоря упрощенно, следовало, что подобное средство связи не может существовать, соответственно, свободно к использованию без ограничений. В общем-то неудивительно, любительские радиостанции стартовали от 5 Вт, и на них допускались побочные помехи до 50 мВт.

… Больше всего был удивлен главк. Непосредственно от "721-го" никто не ждал особой народохозяйственной отдачи. А тут готовая документация для серийного производства, с инструкций по эксплуатации и действующим образцом, да еще проведенным пилотным внедрением. Что само по себе почти невероятно. Даже эффект доказан – только за первый месяц "на горячем" поймали парочку воровок, совершенно не имевших привычки к борьбе с электронными методами контроля.

Магазин быстро приобрел в криминальной среде дурную славу, директор был просто счастлив. Да и меня практически полностью была снята головная боль с нормальными вещами. Цены кусались, но это было уже вполне привычное зло, с которым не так и сложно бороться. Хотя был и отрицательный момент. Пришлось добавить в коллектив НИИ проектный отдел, чуть не десяток сотрудников, вооруженных кульманами, ватманом и карандашами. Проблем добавилось, зато научный руководитель был страшно доволен – поток бумаг на выходе конторы резко вырос, а что еще нужно для бюрократа.