— Пей до дна! Пей до дна! — монументальные, помнящие еще великих князей, стены госдачи нового министра внутренних дел сотрясались от дружного рева и топота изрядно выпивших гостей.

Вадим Степанович Тикунов, стоя во главе огромного стола, чуть смущаясь, держал перед собой налитый «с горкой» стакан водки, на дне которого поблескивали три крупные звезды. На первый взгляд совсем небольшое перемещение, из руководителей МВД РСФСР в МВД СССР. Но в реальности – совсем иной статус. Похоже получилось и со званием, был генерал внутренней службы 2-го ранга – стал 1-го. Хорошо в армии, там подобное изменение звучит куда как солидно – из генерал-лейтенантов в генерал-полковники. Хотя какое это имеет значение сейчас!? В зале все свои, а значит, прекрасно понимают тонкости советской иерархии.

— Товарищи! Это не только мое достижение, без вашего доверия и помощи… Да зачем мне тогда вообще работать? — вставший для тоста Вадим Степанович обвел гостей взглядом, поднял повыше стакан, слегка встряхнул, чтоб звезды блеснули золотом, — За вас, друзья! И чтобы тоже, до дна, все, сразу!

— Ура! — Крикнул кто-то с дальнего конца. — Ур-р-ра! — Прокатилось по мере опрокидывания рюмок нестройно вдоль стола.

— За тебя, Вадик! — негромко добавил сидящий справа от министра МВД СССР Шелепин. — Смотри, не подведи нас!

— Догнал ты меня званием, — с притворной обидой заметил сидящий чуть поодаль Семичастный. И неуклюже пошутил: – Вот как сейчас подеремся ведомствами!

— Володь, так моих же больше! — не остался в долгу Тикунов.

— Зато у нас пограничники, во! — не удержался, и наступил на больную мозоль Председатель КГБ. — Их как раз десять лет назад нам передали!

Начавшаяся веселая пикировка за столом наконец-то сняла напряжение, которое не отпускала даже выпивка. Тяжело расслабиться за одним столом с Председателем Президиума Верховного Совета СССР, даже если за собственными плечами четыре-пять десятков лет жизни, и многие годы партийно-государственной работы. Тем более, многие из гостей совершили за последний год головокружительный прыжок по карьерной лестнице, и просто не успели привыкнуть к новому статусу.

Как много изменилось за последний год… Александр Николаевич окинул взглядом набирающую силу пьянку. Сколько появилось новых лиц? Вон, к примеру Сашка Качанов, неделю назад назначенный вторым секретарем Московского Горкома КПСС, тянет покурить своего предшественника на этом посту, Володю Павлова. Небось, даже тут о работе думает, старается получше принять непростые столичные дела. А вот самому товарищу Павлову уже наплевать на интриги Москвы, его ждет Алма-Ата и должность второго секретаря ЦК КП Казахской ССР. Непростое, даже страшное назначение, которое пришлось продавливать на Президиуме едва ли не силой. «Надо будет не забыть, поговорить сегодня с Володей» – напомнил себе Шелепин. — «Ведь речь идет по сути о перехвате контроля над второй по величине республикой, тут мелочей быть не может».

Тем более, сейчас республиканские МВД никуда не денутся, выстроит их новый министр, по струнке ходить будут. В деле восстановления жесткой вертикали управления позиция ЦК непоколебима, всем надоел хрущевский бардак. «Пусть только кто-нибудь из «национальных кадров» попробует возразить» – Александр Николаевич непроизвольно потер руками друг об друга. — «Мигом отправим на пенсию! И без машины с квартирой!»

…Через несколько часов банкет «дошел до цыган». В самом прямом смысле этого слова, группа маскирующихся под настоящий табор артистов отчаянно пела и плясала на небольшом возвышении в углу. Разумеется, близко их охрана не подпускала, но «творить» на расстоянии никто не мешал. Гремучая смесь широких красных рубах, зажигательный водопад струящихся цветастых юбок, гитары, скрипка, и переливающиеся голоса. Они гипнотизировали, и Шелепин незаметно погрузился в свои мысли.

Реформы Никиты Сергеевича затронули в 50-х годах не только хозяйственную сферу. Решив вчерне вопрос персонального лидерства в партии, первый секретарь ЦК пытался перетрясти, разрушить сталинский механизм управления, и вполне в этом преуспел. Причем по понятным причинам особенно досталось призраку Берии, МВД СССР. Сначала, в 1954-м, Хрущев «отрезал» от этого ведомства Комитет Госбезопасности. Через два года, как в насмешку, назначил министром внутренних дел профессионального строителя, товарища Дудорова.

Последний не стал глубоко разбираться в специфике, поэтому не возражал против любых прихотей первого секретаря партии, легко подписывал самые нелепые постановления. Особенно задел силовиков приказ о постепенном прекращении агентурной работы. Участковые, которые раньше были попросту обязаны иметь «доверенное лицо» на каждой лестничной площадке многоквартирного дома, лишились главной опоры в лице «бабуль» и «дедуль», от взгляда которых не ускользала ни одна мелочь. Оперативники потеряли существенно больше. Во-первых, им начисто отрезали источник легкого дополнительного заработка, во-вторых, без оплачиваемых сексотов в криминальной среде расследовать преступления стало намного сложнее. Но хуже всего пришлось резидентам, которыми обычно становились вышедшие на пенсию сотрудники правоохранительных органов. Их лишили зарплаты, положенной за связь с десятком-другим осведомителей.

На этом реформаторская деятельность первого секретаря ЦК не закончилась. В 1959 было создано новое МВД РСФСР, а союзное министерство внутренних дел в 1960 попросту упразднили совсем. Разваливший работу товарищ Дудоров спокойно ушел обратно на строительство, командовать каким-то ведомством с неудобопроизносимым названием. Однако последним штрихом в деле вытравливания памяти «о прежних временах» стала смена названия – МВД республик переименовали в министерства охраны общественного порядка.

Пока ударившийся в маниловщину Хрущев рассуждал «не настало ли время создать добровольные милицейские части», не упустил момент Николай Романович Миронов, заведующий отделом административных органов ЦК. Во главе ослабленного, но все еще дееспособного МООП РСФСР встал один из «комсомольцов», Вадим Степанович Тикунов, который до этого успел проработать пару лет в должности заместителя Шелепина в КГБ. Надо сказать, что Вадим Степанович на фоне товарища Дудорова оказался более чем неплохим руководителем. Сразу после смещения Хрущева он развил бурную и в общем-то эффективную деятельность. Были приняты «на вооружение» резиновые дубинки и наручники, пошло оснащение автомобилями и радиостанциями, сделана ставка на вербовку агентуры. Резко, сразу на двадцать тысяч человек, вырос штат.

После того, как Миронов погиб в авиакатастрофе, его креатура «перешла» к Шелепину. Благодаря неусыпной заботе Александра Николаевича партия не оставила без внимания работу товарища Тикунова, поэтому на XXIII съезде его включили в число кандидатов в члены ЦК и избрали депутатом Верховного Совета СССР. Хотели еще дать орден Ленина, даже представление подписали, но не вышло, сразу после съезда Президиум ЦК неожиданно принял очень жесткое решение по прекращению «юбилейных» компаний.

К середине 1966 года процесс централизации управления СССР под «крышей» союзных министерств наконец-то докатился до МООП. 17 сентября 1966 года было восстановлено министерство внутренних дел СССР. Но вот за пост руководителя пришлось серьезно побороться. Леонид Ильич и его сторонники хорошо понимали, что назначение Тикунова значительно усилит сторонников Шелепина. Сопротивлялись ожесточенно, по всем правилам аппаратных игр пытались вбить клин в блок Шелепина-Косыгина-Воронова. Но сделать так ничего и не смогли.

Так что праздник на даче МВД был не только по поводу нового министра. Можно без преувеличения сказать, Александр Николаевич отмечал собственную победу. И совсем не малую, наоборот, теперь перед «комсомольцами» открывались новые горизонты. Наконец-то полем битвы становился не ЦК или Совмин, а весь Советский Союз.

— Скучаешь? — вернувшийся с улицы Тикунов весело вернул Шелепина в настоящее. — До сих пор не пойму, как ты смог добиться моего назначения. — Он доверительно склонил голову в сторону собеседника, и противно дохнув только что выкуренной сигаретой, признался: – Я уж не верил, что получится.

— Не благодари, еще пожалеешь! — щелкнул ногтем по рюмке Александр Николаевич. — Наливай! Задумался вот, так и забронзоветь недолго!

— А чего жалеть-то? — удивился Вадим Степанович. Быстро, в пару «бульков» разлил «Столичную», и продолжил: – Вроде уж пятый год скоро, как на МВД.

— Сравнил, тоже мне! СССР – не РСФСР, масштаб совсем другой.

— Раз партия сказала «надо», мы ответим «есть» – Тикунов постарался придать лицу выражение тупого служаки.

Получилось неубедительно. Круглое лицо, широкий, покрасневший от выпивки нос и курчавые волосы, в сочетании с излишней полнотой, придавали Вадиму Степановичу совсем не бравый, а наоборот, домашний, почти комедийный вид.

— Вадик! Очнись! — Шелепин резко отставил водку в сторону. — Пойми наконец, это не шутки! Тебе придется чистить всю республиканскую верхушку! Там каждого второго надо срочно, безотлагательно менять! Заворовались, страх и стыд потеряли! Ради выгоды своей уничтожат Союз, разорвут на клочки! Или… — его голос стал холодным, как лед. — Скажи сразу, если задача тебе не по силам. Пути назад не будет!

От слов Шелепина неожиданно повеяло знакомым по рассказам старших товарищей ужасом. «Ему нужен Берия!!!» – наконец осознал сказанное Тикунов. В ответ на невысказанное желание призрак кровавого сталинского палача как будто сел напротив, и заглянул… Нет, не в глаза, прямо в душу! «Так вот ты какой» – пронеслась в голове министра МВД мысль. — «Неужели помогать мне пришел?» Лаврентий Павлович молча кивнул, и через несколько бесконечных мгновений растаял в воздухе.

— Неужели так серьезно? — Тикунов непроизвольно мотнул головой, пытаясь отогнать воспоминания о блестящих сквозь просвечивающий туман стеклах пенсне.

— Вадим, все намного хуже, чем кажется из Москвы. Намного! — повторил Шелепин с нажимом. — Хотя еще не поздно. По крайней мере я на это надеюсь, особенно если удастся пропихнуть Устинова на место Малиновского.

— Армия?! — ошеломленно спросил Тикунов. — Ты думаешь, настолько…

— Я же не зря сказал! — отрезал Александр Николаевич. — Никаких шуток!

— Саша, да брось! Ты сам намекал, что в Грузии Кучава с твоей подачи сместил Мжаванадзе, в результате куча совпартработников под следствием. Но там все спокойно!

— Эх Вадим, Вадим… Пойми, там ситуация уже созрела, мы по сути заменили один клан другим, обычное дело для Кавказа.

— Уверен, сил МВД хватит для решения любой проблемы. — твердо заявил Вадим Степанович.

— Да?! — Шелепин скептически хмыкнул, и опять потянулся к рюмке. — Не надо обманывать хотя бы себя. Советской власти во многих областях Кавказа и Средней Азии попросту нет, одна видимость.

— В крайнем случае Володя Семичастный всегда нас поддержит. — постарался пошутить новый Министр МВД.

Но получилось это как-то крайне неубедительно. В голове не укладывалось, чуть не на 50-м году Советской власти снова встает вопрос… А как же «Союз нерушимый республик свободных»? Спорить с Шелепиным?! Да он все на пять ходов вперед знает и видит!

— Хорошо! — внезапно и до конца «сломался» министр МВД СССР. — Саша, я постараюсь. Очень!

— Вот это правильно! — Шелепин не удержался, хлопнул собеседника по плечу. — Вместе мы точно победим! И вообще, пойдем к ребятам, поговорим, а то совсем от коллектива оторвались.

— Испугались они блеска звезд да твоих регалий, теперь подойти боятся! — нервно пошутил Тикунов, возвращение прежней темы разговора его пугало. — Пойдем, конечно!

О чем могут говорить изрядно выпившие мужики? Конечно о работе! Вернее, навязшей в зубах ЦК теме – уборке урожая, вывозе зерна, обмолоте, грузовиках и элеваторах. И нет ничего удивительного, если конструктор самолетов, председатель Гостелерадио, и первый секретарь МГК будут до хрипоты спорить о реальности рекордного урожая зерновых в Сараевском районе Рязанской области. Ни капли рисовки или лукавства – страна реально «ела» то, что собирала на полях, не балансируя на потоке экспорта-импорта.

Однако со стороны смотреть на процесс было по меньшей мере забавно. Поэтому подошедший Шелепин не выдержал, и с ходу постарался разбить картину:

— Эх, были бы средства космического наблюдения, — посетовал он, вспоминая Google Earth на ноутбуке пришельца из будущего.

— Зачем? — удивился Егорычев.

— Так посмотрел на экран… или распечатку фотоснимка, и можно понять, что убрано и как сложено. — Видя в глазах собеседников непонимание, он продолжил: – Вот смотрите, берем фотографию большую, и все видно, тут скошено, или стоит еще пшеница, а здесь все в кучах навалено, и даже не закрыто.

Шелепин не смог удержаться, и еще раз вспомнил ощущение всемогущества, которое появилось во время прокрутки по дисплею ноутбука закешированных окрестностей Н-Петровска, Иерусалима и Нового Орлеана.

— Брось, разве это возможно? — Месяцев пренебрежительно махнул рукой, — это ж какие объективы нужны!

— Американцы, говорят, уже умеют, — посетовал Александр Николаевич. — Да и потом, теоретически ничего сложного нет. Только техника очень тяжелая и дорогая.

— Интересно, но никак не вытянуть, — возразил Егорычев. — Сам же видел фотографии с орбиты. Там озеро от поля не сразу отличишь.

— Товарищи, а зачем вам обязательно космос? Все можно наблюдать с самолета. — неспешно заметил Артем Микоян, брат Генерального секретаря. — Над своей-то территорией это совсем не сложно.

Анастас Иванович, старый опытный политик, старался выдерживать одинаковую дистанцию от Брежнева и Шелепина. Но по меньшей мере не препятствовал сближению с «комсомольцами» брата, директора и главного конструктора «миговского» ОКБ-155.

— В самом деле? — пришла очередь удивляться Шелепину. — И что для этого потребуется?

— Камеру на самолет поставить, и все? — недоверчиво переспросил Егорычев.

— Определенные проблемы могут возникнуть. — Артем Микоян бравировал своей неожиданной компетенцией. — Наверняка нужно будет установить систему удержания заданного курса, несколько фотографических камер для съемки в разных диапазонах. И еще, не меньше десятка человек все это хозяйство обслуживать.

— Получается, надо пассажирский самолет переоборудовать?

— Разумеется, — подтвердил Микоян. — Жалко, на МИГе ничего похожего не делают, но хорошо бы подошел Ту-104 или Ил-18.

— У нас в народном хозяйстве и так самолетов не хватает! — снова попытался развалить идею Егорычев, — думаю, проще выездными проверками обойтись.

— Можно военных привлечь, им все равно летать надо для практики, — заметил Шелепин. — Кстати, в Ту-95 любое оборудование поместится, если несколько изношенных самолетов снять с боевых дежурств, стране только польза будет.

— Тяжело будет переоборудовать, — покачал головой Артем Иванович. — Для такого дела нужна большая герметичная кабина, делать ее вместо бомбоотсека не имеет смысла. Проще взять гражданский самолет, Ту-114 как раз из 95-го переделан. Хотя… — Микоян машинально поправил свою роскошную для 60-ти лет прическу. — Да зачем вам такая огромная кофемолка, шумит страшно, если низко пролетит – стекла из окон вылетают. И для обслуживания оборудование на аэродроме нужно специальное.

— Значит Ту-104 или Ил-18?

— Мне больше Илы нравятся, — заметил главный конструктор. — Но по большому счету все равно, тем более им на смену вот-вот придут Ту-134 и Ил-62, старую модель так или иначе придется постепенно снимать с пассажирских перевозок.

— И большую территорию так можно захватить? — не удержался от практического вопроса Тикунов.

— Никак не меньше тысячи квадратных километров за вылет, скорее больше, — быстро прикинул Артем Иванович. — Вот только…

— Кто будет обрабатывать эти данные! — перебил Шелепин. — Пусть масштаб метр на миллиметр фотографии, это значит на здоровенный снимок влезет участок меньше чем километр на километр!

— Именно в этом и проблема, — охотно подтвердил Артем Иванович. — Для понимания ситуации в одном совхозе потребуется рассмотреть не одну сотню фотографий.

— Ох! — не удержался Министр МВД. — Да у нас на это сотрудников не хватит!

— Зато сколько возможностей! — Микояну идея явно нравилась, он не хотел чтоб про нее просто забыли. — Представьте, если в систему добавить, РЛС, то скорее всего можно будет дистанционно определять кучу важных параметров, например влажность почвы, глубину снега, высоту травы…

— М-да, действительно жалко! — Шелепин скорчил грустную гримасу. — Надо бы все же хоть несколько подобных самолетов подготовить на всякий случай.

Но душа его ликовала. Вот оно, то самое решение многих административных вопросов! Пусть без ЭВМ и орбитального телескопа невозможно выстроить систему эффективного наблюдения в масштабе страны. Но зато вполне реально собрать мощнейший, убийственный компромат на вставшую поперек фигуру, от секретаря обкома до последнего председателя колхоза. Причем заниматься всем вполне возможно не в рамках заинтересованного в сокрытии проблем аппарата ЦК или Совмина, а как положено, по линии МВД.

Тут подтолкнуть проверку, там направить комиссию. Без прямого участия кого-нибудь «с самого верха» это ничего не даст, сколько раз пробовал подобное, все без результата. Проверяющие тоже люди, даже в РСФСР случаи выявления подтасовок в ходе инспекции КПГК единичны и малозначительны. В среднеазиатских республиках вообще пробовать подобное не стоит. А тут можно послать самолет с другого конца страны, и пожалуйста, достоверная картина, с поля, стройки, или даже крупного завода. Конечно, микроэлектронику или другой точмех на фотографиях не увидишь, но кто же их будет развивать за пределами РСФСР после записок из будущего?!

— Вадим, возьмешь себе пару авиалайнеров для борьбы с нарушителями правопорядка? — уже весело спросил Шелепин. — Пилотов Аэрофлот выделит, а вот обслуживать и искать где применить, уже твоя забота.

— Ох, ну и удружил! — невольно вырвалось у министра МВД. — Может сразу в минсельхоз?

— Да кто их там использовать-то сможет? — удивился даже Месяцев. — Техника сложная, «колхозники» все загубят. И потом, плохо они сами себя проверять будут.

— Вот так устраивай банкеты для друзей, — хоть и не всерьез, но всеж заметно обиделся Вадим Степанович. — Хорошо хоть не сразу космическим кораблем озадачили.

— Ничего, это дело поправимое, — Шелепин достал блокнот, и записал туда идею Тикунова. — Погоди, придет время, будет у нас орбитальная станция МВД СССР!

Соратники дружно и беззаботно рассмеялись. Хотя Александр Николаевич и не думал шутить.

* * *

Линдон Джонсон низко наклонился над простым до аскетизма столом, который какой-то безвестный снабженец притащил в Situation Room как будто с кухни собственного дома. Светлый шпон отделки успел слегка обшарпаться, впрочем, внимание 36-го президента США было полностью поглощено расстеленной в специальном боксе картой Вьетнама, по которой министр обороны США Роберт Макнамара с помощью главнокомандующего Уильяма Уэстморленда передвигал «фишки» боевых частей. Белоснежные манжеты мужчин далеко вылезли из-под рукавов строгих черных костюмов. «А ведь у Роберта рубашка подороже других будет» – с легкой брезгливостью потомственного шляхтича отметил сидящий за дальним концом стола один из советников администрации по внешней политике, Збигнев Казимеж Бжезинский.

Надо сказать, что среди собравшихся «тяжеловесов» 38-летний руководитель Institute on Communist Affairs выглядел почти мальчишкой. И действительно, своим присутствием в оперативной резиденции Президента США молодой доктор политических наук был обязан исключительно своему патрону, вице-президенту Губерту Хамфри. «Наконец-то мое мнение понадобилось президенту напрямую, а не через бюрократов аппарата» – не удержался от самодовольной мысли Бжезинский. — «Такой шанс построить карьеру нельзя упускать». — Он продолжил размышлять, скрывая рвущуюся наружу радость: – «Ведь Хорейшо на следующих выборах вполне может победить! Советник президента США по национальной безопасности, это ли не то, к чему эмигранту стоило продираться чуть ли не два десятка лет?!»

— Спасибо, господа. — наконец устало разогнулся Линдон Джонсон. — Теперь ваши оперативные планы мне более-менее понятны. Присаживайтесь! — он пригласил жестом генералов, и сам тяжело уселся в мягкое дерматиновое кресло во главе стола. — Значит, обещаете к выборам навести порядок?

— Морская пехота находит и уничтожает, — поспешил со своим любимым термином главнокомандующий. — Затем в зачищенные от крупных соединений Вьетконга зоны входит армия. Эта тактика приносит успех, при небольших потерях мы можем контролировать обширные районы.

— На мой взгляд, проблем не предвидится, — добавил министр обороны. — сопротивление хоть и ожесточенное, но разрозненное. Так как у нас подавляющее преимущество в авиации и тяжелом вооружении, по-настоящему бойцам опасны только засады.

— С советскими зенитными установками научились бороться? Русские в газетах пишут, что вьетнамская армия сбивает наших парней сотнями.

— Мистер Президент, они успешно нейтрализованы! — не допускающим сомнений голосом заявил Уэстморленд.

— Совсем? — недоверчиво уточнил Джонсон.

— Ракеты вьетнамцы запускают постоянно. — Главнокомандующий был по-прежнему краток. — Но не попадают.

— Насколько знаю, Зиап в ярости, — улыбнулся Макнамара. — В последнее время, когда в USAF стали две-три машины из атакующей группы выделять для установки сплошных радиопомех, потери от зенитных ракет снизились почти до нуля. Хо Ши Мин настойчиво требует от СССР новое оружие, но ему постоянно отказывают.

— Нет у коммунистов ничего против нашей электроники, — похвастался Уэстморленд. — И не будет никогда!

— Откуда тогда у них такие бодрые сообщения в прессе?

— Мистер Президент, они засчитывают победу, если метка самолета пропадает с экрана радара, — объяснил министр обороны. — При этом в четырех случаях из пяти самолет остается цел и невредим. Даже если машина серьезно повреждена, пилот как правило дотягивает до моря, а там риск попасть в плен минимален.

— Хорошо! — наконец отбросил сомнения Джонсон. — Сейчас принесут кофе, а мы пока послушаем господина Бжезинского, специалиста про стратегическим результатам наших усилий в борьбе с коммунизмом.

— Пожалуйста, Збигнев! — поощрительно махнул рукой Хамфри. — Ты мне недавно рассказывал весьма интересные вещи.

Доктор политических наук поспешно вскочил из-за стола, и занял место у стенда с заранее подготовленными картами.

— Господа! — с заметным от волнения акцентом он начал свой доклад. — Если посмотреть на истоки войны во Вьетнаме, то можно подумать, что она почти случайна. Вернее, могла произойти чуть ли не в десятке похожих мест. Одна из бывших колоний, к власти в которой пришли коммунисты. Вернее, это бы безусловно произошло без нашего вмешательства. Никаких особо важных интересов США в этом регионе не было, но уж очень ситуация красиво укладывалась в «теорию домино» господина Даллеса.

— Потом Джон нашел повод ответить Хрущеву за Карибское обострение. — не удержался Джонсон. — Но продолжайте, продолжайте.

Базовые тезисы геостратегической картины мира в интерпретации Бжезинского оказались неожиданно масштабными. По сути, он расставил государства-фигуры на исполинской шахматной доске, постаравшись выделить роль каждой страны в отдельности. Особо досталось вечно «ломающейся» Франции де Голля, которая никак не может забыть о былом величии галлов, разделенной, но быстро набирающей былую мощь Германии, богатом нефтью Ближнем Востоке, даже Африка нашла свое место в общем замысле истории. Обделен вниманием остался лишь «задний двор США», Южная и Центральная Америки.

Разумеется, большая часть фактов была хорошо известна слушателям. Однако в данном случае развернутая на демонстрационном стенде картина служила лишь прелюдией для углубленной теории «Оси истории», или, иначе говоря «Хартленда» адмирала Гарольда Маккиндера. Как оказалось, события последних двадцати лет не отправили размышления начала века на свалку истории, напротив, заставили их звучать необычайно свежо и актуально.

— Легко можно видеть, — продолжил руководитель института по вопросам коммунизма, — что факты в общих чертах подтверждают основной тезис, «Кто контролирует Восточную Европу, тот командует Хартлендом; кто контролирует Хартленд, тот командует Мировым островом Евразии и Африки; кто контролирует Мировой островов, тот командует миром». По итогам прошлой войны СССР далеко вышел за границы Хартленда. Сбылся страшный сон политиков старой британской школы, теперь не Восточная Европа командует огромными ресурсами Евразии, а совсем наоборот. Более того, технический прогресс наконец позволил русским связать огромные пространства железными дорогами и полноценно использовать замерзающие порты в Северном Ледовитом и Тихом океанах. Судя по всему, они сами до конца не понимают, какой колоссальный инструмент получили в свои руки. Но наладить поставки во Вьетнам сухопутным путем коммунисты все же догадались!

Бжезинский закрепил на доске очередной лист карты, на этот раз, расчерченной стратегическими транспортными коридорами Евразии. Описав в общих чертах открывающуюся картину, он акцентировал внимание на итоге:

— Как видите, господа, они могут оперировать железнодорожными маршрутами между всеми, повторяюсь, всеми океанами планеты. Даже Индийским! По большому счету, для полноты картины не хватает только контроля над Ираном. А их ракеты?! Чтобы уничтожить любую страну, Советам вообще не нужен флот! Что проку во владычестве над морями в духе доброй старой Англии? Любой ресурс самого большого континента мира все равно доступен коммунистам! Так что можно констатировать факт – Евразия уже не наша. Морские державы спасает только то, что противник использует свои новые возможности как дикарь дубину, а не хирург скальпель. Но…

— Только пока СССР и Китай выступают единым фронтом! — не выдержал министр обороны.

— Или их не разорвала на части «Культурная революция», — довольно осклабился Джонсон. — Говорят, последнее время железнодорожные составы через Синдзян и Внутреннюю Монголию сопровождали советские пограничники. Но к лету и это движение прекратилось.

— Именно так! — обрадовался докладчик. — Из этого можно сделать очень простой вывод, вернее даже два. Во-первых, война в Индокитае должна вестись совсем не за Вьетнам. Да вообще, все равно, есть эта страна на карте или нет! Поэтому картину мира надо сменить!

Бжезинский быстро вставил очередной лист карты мира, который, впрочем, был больше похож на карикатуру. На месте Вьетнама был показан огромный синий клин, разрывающий на части границы Китая и СССР вместе со всеми путями сообщений.

— Вот примерно так, и наши вооруженные силы должны нанести удар, как молотом, чтоб разорвать этот проклятый коммунистический союз на куски! Можно делать что угодно и как угодно, но результат должен быть не тут, — Бжезинский показал на практически утративший свои очертания контур Вьетнама. А вот здесь! — он провел пальцем по Амуру и Уссури. — Как только между коммунистами прольется кровь… Настоящая, русская и китайская, тогда армия США может спокойно уйти из Вьетнама. Но не раньше!

На несколько минут повисла тишина, присутствующие еще не рассматривали ситуацию под таким неожиданным углом, и теперь пытались получше понять все плюсы и минусы предложенной доктрины. Только уже знакомый с ней Хамфри улыбался, довольный эффектом, который произвел его протеже. Наконец, Джонсон разорвал молчание:

— The apple of discord! Браво, господин Бжезинский, такого прочтения войны в Индокитае еще никто не предлагал. Что же, играть в такую игру действительно можно втроем.

— Сейчас желтозадым нечего предложить друг-другу для замены русских зенитных ракет. — Задумчиво пригладил свои и без того гладко зачесанные назад волосы министр обороны. — Против USAF их добровольцы с калашниковыми много не навоюют.

— Выходит, Советы грамотно отдают инициативу Китаю как раз тогда, когда он не может ее взять. — С неподдельным удивлением констатировал Президент США. — Это хороший тактический ход, который может вынудить дядюшку Хо быть посговорчивее.

— Не думаю, что это обдуманно, скорее им просто повезло, — фыркнул Уэстморленд.

— Сложно сказать, последнее время «Президиум» начал демонстрировать немалый здравый смысл, — поспешно вставил Бзежинский. — Но полагаю, их стратегия намного более проста, «сосед моего соседа является моим союзником». То есть русские всего лишь пытаются окружить строптивый Китай кольцом своих сателлитов. Не слишком плохая идея, но в то же время, мы можем обернуть это к своей выгоде. Мао Цзедун явно не в восторге от такого «предательства интересов коммунизма», — последние слова докладчик сказал по-русски, впрочем, его прекрасно поняли.

Сидящие за столом джентльмены молча переглянулись. Для выводов слова не требовались.

— Допустим… — медленно сформулировал мысль Макнамара. — Мы на самом деле будем вести войну за разрыв Китае и СССР. Но вы сказали «во-первых». А что «во-вторых»?

— Эта часть не военная… — чуть замялся докладчик, но встретив заинтересованный взгляд Президента США, продолжил: – мне кажется, сама концепция контроля над территориями устарела. Америка первой в мире должна встать над теорией Хартленда, перестать рассматривать отношения между странами в виде иерархической пирамиды. Напротив, мы должны встать в центре взаимозависимой вселенной, такой, в которой власть осуществляется через постоянное маневрирование, диалог, диффузию и стремление к формальному консенсусу. Хотя все это должно в конце концов иметь единый источник, а именно: Вашингтон. Так будет лучше для всего мира! И вообще, нужно добиться, чтоб американский образ жизни стал самым привлекательным, им должны гордиться, и именно к этому должны стремиться иные страны…

К концу своей пафосной речи Бжезинский явно смутился под циничными взглядами старых опытных политиканов. Ему казалось, Президент едва сдерживается, чтоб не укорить наивного доктора политических наук прошедшими сквозь века словами: «пусть ненавидят, главное чтоб боялись». Поэтому он решил пропустить длинную логическую связку и постарался побыстрее закончить выступление заранее подготовленной фразой:

— Полагаю, наша евразийская геостратегия должна строиться на целенаправленном руководстве динамичными с геостратегической точки зрения государствами и осторожном обращении с государствами-катализаторами. При этом существует два равноценных интереса Америки: в ближайшей перспективе – сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе – ее трансформацию во все более институционализирующееся глобальное сотрудничество. Употребляя терминологию более жестоких времен древних империй, необходимо предотвращать сговоры между вассалами, сохранять их зависимости от общей системы безопасности, защищать и удерживать в покорности подчиненных, а так же не допускать объединения варваров.

Дослушав последние слова скорее из вежливости, Линдон Джонсон попросту махнул рукой докладчику:

— Збигнев, присаживайтесь поближе. Полагаю, нам есть что обсудить без ваших заумных слов.

— Расскажите, как вы оцениваете последние изменения в «ЦК КПСС», — Хамфри бросил своему советнику спасательный круг, — кто там сейчас реально контролирует ситуацию?

— О! — обрадованно протянул Бжезинский, усаживаясь поудобнее. — К власти пришел очень странный блок. Сталинист Шелепин, сторонник странных экономических реформ Косыгин и весьма заурядный хозяйственник Воронов. Да еще плюс к этому Генеральный Секретарь Микоян, старый торгаш-армянин. Нам не удалось достоверно выяснить, что вообще может связывать этих людей кроме сиюминутных тактических целей. Поэтому многие были уверены, что сразу после съезда они начнут ожесточенную грызню за власть. Однако этого не произошло. Скорее наоборот, судя по назначению нового министра МВД СССР, эти «члены Президиума» уже полгода демонстрируют удивительную способность работать в одной команде и на единую цель.

— Бизнесмен на месте коммунистического Генерального Секретаря, — легко, явно не вдумываясь в смысл советских интриг, заметил министр обороны. — Бывает же такое!

— Насколько нам известно, он так давил на своего министра торговли, господина Струева, что тот совсем измучил несчастного Остина Альбу, провел с ним тридцать два раунда переговоров по каком-то никчемному вопросу рассрочки старых долгов. Сумма была менее миллиона фунтов в год, а торговались, похоже, вообще за сотню тысяч.

— Однако! — рассмеялся Линдон Джонсон. — Такое крохоборство чересчур даже для меня!

— А что Микоян делает с Насером? — не смог удержать улыбки Бжезинский. — Он же из него выжимает все до апельсиновых корок! Русские развернули в окрестностях Александрии несколько заводов, консервируют овощи и льют выжатые суррогаты фруктов по жестяным банкам, по два галлона каждая! И представьте, прямо так и выставляют в своих магазинах!

— И покупают? — удивился Хамфри. — Столько не всякая семья выпьет!

— Конечно! У коммунистов в магазинах пустые полки, называется «дефицит», — вставил последнее слово с отчетливым русским акцентом Бжезинский.

Присутствующие заулыбались. Пресса регулярно и нелицеприятно рассказывала о проблемах простых людей в СССР, и том, какими дикими глазами смотрят на изобилие западного мира редкие туристы «с той стороны» железного занавеса.

— Это еще что, — продолжил специалист по геостратегии. — Последнее время Советы бамбук прямо стволами везут из Вьетнама. Как будто в Сибири лес кончился. А под плетеную из ротанга мебель недавно суда арендовали, так торопились. И рыбой не брезгуют, но ее Хо Ши Мин отдает только в крайнем случае, самим не хватает.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок…

— Сильно обижаются вьетнамцы? — поинтересовался Джонсон. — Может наконец одумаются, да прекратят войну?

— Совершенно исключено! Про идеологию там не забывают, — не оставил места надеждам Бжезинский. — Тем более, наши коммерсанты еще хуже, они валюту требуют, а русские зачетами по продовольствию и ширпотребу договариваются.

— Но все же, — сделал еще попытку Президент США. — Если дикари поймут, что подачки за обещания строить коммунизм кончились, и хоть как-то, но расплачиваться придется? Притихнет мировая революция?

— Не думаю, — заметил Хамфри. — Этим обезьянам бананов и всякой чепухи не жалко. Да и в речах… Недавно Воронов по случаю возвращения из вояжа в Бангладеш митинг закатил на большом московском заводе, так с трибуны орал, что капитализму более пары пятилеток никак не протянуть. Толпа рабочих охотно скандировала лозунг победы мировой революции. Так что в мозгах у них ничего не поменялось.

— Тут есть парадоксальный момент, — профессионально отметил Бжезинский. — Линия по снижению помощи коммунистическим режимам поддерживается их «ястребами» типа Шелепина, Воронова, Мазурова, Устинова. Напротив, умеренное крыло Брежнева усиленно критикует эту позицию.

— Полагаю, это чисто внутриполитический момент, — отмахнулся Джонсон. — Так сложились личные интересы. Действия Микояна на этом фоне больше похожи на легкое закручивание гаек.

— Тем не менее, их инициатива с ограничением количества ядерных боезарядов на уровне 10 тысяч штук наделала проблем нашим пропагандистам, — возразил Хамфри. — А плакат про борющуюся за мир дамочку разошелся даже среди студентов Йеля.

— Это та, у которой «младший сын воюет во Вьетнаме, средний – высадился в Доминикане, старший – военный консультант в Пакистане, муж собирает на заводе Минитмены»? — Джонсон скорчил недовольное лицо. — Его еще «Правда» на центральном развороте печатала?

— В точку, господин Президент! — Хамфри постарался сгладить недовольство Джонсона. — Надо сказать, давно у Советов не было подобных творческих прорывов.

— Прошу простить, господа, — вмешался Бжезинский. — Мы проанализировали их риторику, в смысле, содержание выступлений за последние несколько лет. Так вот, получается, что количество антикапиталистических лозунгов уменьшилось за последний год примерно в восемь, я подчеркиваю, в восемь раз. Можно сказать определенно, к власти в СССР пришли прагматики, готовые идти ради своих целей поступиться идеологией. Еще пять лет назад подобное казалось ненаучной фантастикой!

— Beware of a silent dog and still water! — не удержался от поговорки Макнамара.

— И какие же у них цели? — вычленил главное Джонсон. — Чем Советы хотят удивить мир в следующий раз?

— К сожалению, что-то основное нам определить не удалось несмотря на все приложенные усилия. — Развел руками геополитик. — У них идет промышленная модернизация. Покупают оборудование для химических производств, машиностроения, автомобилестроения, микроэлектроники и точной механики… Очень широкий спектр. Военное производство незначительно сократили, но там результаты пока сложно оценивать достоверно. Вообще, наш институт недавно отсылал в администрацию развернутый доклад по этим вопросам…

— Кхе! — предостерегающе кашлянул Хамфри.

— Эти бюрократы нас до сумы когда-нибудь доведут! — прогнозируемо отреагировал Президент США. — Губерт, ты не кашляй, а позаботься, чтоб исследования этого молодого человека не исчезали в глубинах аппарата!

— Обязательно, господин Президент. Хотя в этом нет особой надобности, Збигнев уже давно под моим присмотром.

— Что ж, — взглянув на часы, подвел итог Джонсон. — Думаю, на этом мы пока и остановимся. Кое-что придется обдумать заново, хотя, скорее, это работа дипломатов, а не военных. — От вас, господа, — он обратился к генералам, — скорее всего ничего нового не потребуется. Полностью контролировать юг Вьетнама нам придется в любом случае, как и поставить на место зарвавшихся коммунистов Хо Ши Мина. А дальше… Кто сейчас знает, какие варианты нам предложит жизнь.