Что должен сделать в серый августовский день солидный директор секретного НИИ, и его жена, мать двухмесячной дочери? Разумеется свинтить с работы на пару часов в кино! Ведь в М-Град привезли «Разиню», и вечером в кинотеатр попросту не пробиться без знакомства. «Аватар», разумеется, на порядок лучше, да и «Властелин Колец» совсем неплох. Но смотреть их уже выше моих сил. Однако я еще не озверел настолько, чтобы меня начало тянуть на легкодоступных в прокате «Председателя», «Верьте мне, люди», или прочую «Тишину».

Как там у классиков? Секретарше сказал, что пошел к Федору. Начальнику отдела техобеспечения – кивнул на секретно-полиграфический отдел Кати. А сам тихо-тихо прочь, вслед за женой через вертушку проходной, под всепонимающим взглядом деда-вахтера. Наверняка сейчас же настучит дежурному охраны. Впрочем, на это плевать, Анатолий в курсе наших планов.

Вдоль окон вытянувшегося вдоль улицы НИИ «Интел» надо пройти в деловом и целеустремленном стиле. А вот за поворотом… Резко притягиваю к себе любимую, и пару минут мы запойно целуемся.

— Не прижимай так, молоко выдавишь, — наконец отталкивает она меня. — И пойдем скорее, у меня всего часа три.

Впрочем, если торопиться в такой момент – можно опоздать на все лето. Мультика «Паровозик из Ромашково» тут еще нет, но актуальность его позитивной созерцательной философии от этого не уменьшилась. Так что прогулочным шагом, по-пионерски взявшись за руки, мы направились в центр городка вдоль густо засаженных боярышником газонов, в обход здоровенных луж на асфальте, через которые с задорными криками гоняют дети на велосипедах. Грязные, мокрые, хвастаются перед друг-другом брызговиками, мастерски вырезанными из куска линолеума. Другие отчаянно скачут по поребрикам, не разбирая толком, где тротуар, а где дорога. Что им, машины по этим тихим проулкам проезжают раз в час. Тут же, заклинив камешком ручку красной водоразборной колонки, они моют свои средства передвижения, что-то подкачивая и выправляя «восьмерки» на колесах подтяжкой спиц.

До них еще не дотянулась ласковая рука «Дом-2», азарт Counter-Strike, Quake, и растлевающее влияние разнообразных pornotubes. Зачем я пытаюсь ускорить прогресс в отдельно взятой стране? Может быть, вообще не нужны миру чудеса электроники? И самое умное – это дать еще одному поколению ребятни пожить вдали от мерцающего экрана монитора? Тяжелый выбор. Однако… Кто, если не эти пацаны, будут создавать чудеса будущего? Ведь сейчас на моих глазах носятся будущие советские Джобсы, Гейтсы и Босаки! Или, если перейти к привычным в СССР ценностям, именно они должны послать роботов на Марс и Юпитер, а заодно построить базу автоматов на Луне. А еще создать лучшие в мире беспилотники, спроектировать турбины самолетов и рассчитать свойства молекул пластиков…

— Ты куда опять провалился? — Катя сильно пихнула меня локтем в бок. — Мне тут адресок подсказали магазина в Орликовом переулке. Хорошие импортные костюмы продают, со Старой площади все там одеваются. Только предупредили, надо сразу продавцу трояк сунуть, а лучше пятерочку, и он вынесет получше, чем в торговом зале висит.

— Надо будет съездить после получки, — машинально ответил я. — Пока все равно денег нет.

— Мне Вера Борисовна намекала, что за «Русский кубик» премия будет. — Осторожно решила прощупать почву Катя.

— Не, то на шубу тебе! — я не смог сдержать улыбку. — Заслужила!

— Спасибо, спасибо! — теперь уже Катя полезла ко мне с поцелуями. — Впрочем, я не возражал.

Таким образом до центра городка мы добрались только через полчаса. В М-Граде стандартная советская планировка, площадь, по центру памятник Ильичу и обелиск павшим воинам. Слева горком, перед ним гордо красуются обе служебные «Волги», справа – дворец культуры «Трудовые резервы». Напротив – центральный «Гастроном». На пятачке у его торца по вечерам, говорят, собирается тусовка сомнительных личностей. Смычка мелких спекулянтов и жуликов.

Вообще, городку не повезло по местным понятиям. Нет крупного монопредприятия, которому по карману и новый ДК отгрохать, и праздники проводить на радость пролетариата. Поэтому все культмассовики-затейники ходят за шефской помощью по кругу, кто что даст. Даже в наше НИИ было сунулись за кирпичом, но обломались. Стройматериалы я сейчас накапливаю в стратегический резерв, готовлюсь к рывку – строительству собственной столовой хозспособом.

Так что определение «дворец» для местной киношки подходит слабо. Скорее это здоровенный сарай, покрытый ядовито-желтой штукатуркой, и фальшивыми белыми колоннами и арками высоких узких окон. Внутри даже места для кассы не нашлось, билеты продают в забавном боковом пристрое. Немалая очередь толпится прямо под открытым небом, такой хвост быстрее чем за полчаса не пройдет. И хорошо, если на ближайший сеанс найдутся билеты.

На втором году социализма я научился более-менее бороться с пустым ожиданием. Нет ничего проще, чем сходить до ларька «Союзпечати» и купить газету, например «Известия». От «Правды» стойкая идиосинкразия, на «Советский спорт» не тянет, а «Труд» вызывает приступ дремоты. Заодно рядом, почти без очереди, ухватил пару стаканчиков жестоко замороженного десятикопеечного мороженного.

Уже пристроившись обратно рядом с Катей, прочитал на первом развороте «Итоги августовского Пленума ЦК КПСС…» Черт, опять! Резко, разрывая листы, перевернул на последнюю страницу. Бесполезно. Купленный рупор Верховного Совета СССР годен только в макулатуру. Хуже того, подобное наверняка наблюдается по всем печатным изданиям. Разве что «Спорт» может игнорировать такие важные этапы жизни страны, и оставить под тематические материалы хотя бы половину.

Расстроенно мазнул глазами по длинному «слепому» тексту до шапки:

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС

СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 16 августа 1966 г. № 596 [163]

О МЕРАХ ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ СССР И РАЗВИТИЮ ХОЗРАСЧЕТА

Дальше я читал уже очень внимательно, с трудом продираясь через нагромождения советского канцелярита. Но до текстов выступлений вождей дойти не успел, заскучавшая супруга проявила недюжинную настойчивость, и буквально вырвала из моих рук образчик советского полиграфического искусства. Думал прямо у кассы топтать начнет, но Катя показала себя очень культурной девушкой. Не поленилась дойти угла, и под тихие смешки очереди торжественно запихала «Известия» в зеленый ящик урны.

Впрочем, и без подробностей все было более-менее понятно.

Во-первых, в СССР вводят двухуровневую банковскую систему. С 1 января 1967 года вместо единого Госбанка будет создан один главный Центробанк, и к нему более десятка отраслевых банков поменьше. Типа Стройбанка, Автобанка, Легмашбанка, Желдорбанка, Агробанка… Судя по всему, так сделано для всех основных министерств, к примеру, не забыли про Электронбанк для МЭПа. При этом «Банк трудовых сбережений и кредитования населения СССР» и «Внешэкономбанк» оставили как есть.

Все это не просто так. Для правильного хозрасчета с 1 июля 1967 года прямое финансирование сохранится только в пределах отраслевых финансовых учреждений, а вот Центробанк будет выделять средства своим нижнеуровневым подразделениям только в виде процентных банковских кредитов с минимальной ставкой в 2,5 %, причем под залог товарно-материальных ценностей или продукции. Ну и, естественно, замыкать на себе все межбанковские расчеты.

Честно говоря, не совсем понял, зачем все это затеяно, и по каким признакам прямое финансирование можно отличить от кривого. О работе бухгалтерии мне сильно задумываться не приходилось, только подписывал пачками документы. Понятно, что так делать небезопасно для здоровья, но… Осторожные расспросы показали, что среди советских директоров это совершенно обычная практика. Причем даже законодательство это учитывает, и уголовная ответственность главбуха далеко не игрушечная. Пробовал читать учебники экономики – вроде почти все, как в будущем. И слова похожие, а результат параллельный или вообще ортогональный.

Впрочем, явно видно какое-то движение в сторону конкуренции и капитализма хотя бы на уровне министерств, что не может не радовать.

Во-вторых, готовится корректировка масштаба цен, тарифов, и стоимости фондов. Заявленная цель – приведение этого беспокойного хозяйства к новому сбалансированному уровню. Но не так, как при Гайдаре в моем 1992-м, а простой пересчет соотношений при сохранении прежней общей суммы. Обещают, что продукты питания незначительно подорожают, хозтовары и одежда — наоборот, подешевеют. Прикрываются интересами работников сельского хозяйства, которым советская власть ранее, мягко говоря, недоплачивала. Впрочем, последнее я уже вывел сам, напрямую ничего подобного не писали.

При этом про социальную справедливость тут никто забывать даже и не подумал. Наоборот, для защиты особо малообеспеченных минимальный размер заработной платы рабочих и служащих всех отраслей народного хозяйства с 1 января 1967 года поднимался до 60 рублей в месяц. И по мере осуществления реформы обещали повысить до 80-ти.

Однако сколько я ни пытался высмотреть в длинном перечне пунктов признаки рыночного формирования цены – не нашел даже намека. Вроде и реформа, но явно декоративная, дефицита от нее меньше никак не станет. Так что вообще непонятно, зачем я старался, писал «записки» Шелепину и всей его озабоченной коммунизмом компании.

В-третьих, очень много писалось о хозрасчете. Как он будет достигаться, куда и какие фонды можно тратить, проценты и прочее. При беглом прочтении понять ничего не смог совершенно, и есть подозрение, что не поможет даже изучение с карандашом в руках. Местную перевернутую экономику надо начинать постигать со школьных учебников и базовых понятий. Может быть, я зря манкировал это дело, надеясь на скорое внедрение рыночных отношений. С другой стороны, и черт бы с ним. На свою бы работу времени хватило.

В конце списка таилось самое интересное. Утверждался новый порядок работы частных предприятий. Как я понял, из законодательной базы и прочих конституций кооперативы и артели выкорчевать тут еще не успели. Так что все подавалось под соусом упрощения регистрации и введения единой системы патентов. Стоимость последних оказалась весьма немалой, особенно на торговлю и общепит – 400 рублей в квартал. Видимо прикидывали содрать с людей не менее половины дохода, так что не уверен, что найдется много желающих на подобные авантюры.

При этом количество «наброшенных» на частника ограничений поражало воображение. К примеру, не допускалось никаких наемных работников. Если не индивидуал – то пожалте в кооператив или артель, все по-честному, с председателем и пайщиками. Причем сколько людей занято – столько и патентов нужно приобрести. Система должна действовать даже для колхозов, но лишь со следующей пятилетки, или 1971 года. Закупать что-то на госпредприятиях и перепродавать попросту запрещено. Только в госторговле и «без признаков спекуляции». В смысле, купить материю в магазине, сшить штаны и продать – можно. А вот приобрести штаны, пришить «лейбак» и «толкнуть» вдвое дороже – вполне может закончиться сроком. Не совсем понятно, как тут собираются определять грань в глубине промышленной переработки, но думаю, при самом гуманном суде в мире особо не забалуешь.

Из положительного – в текущей пятилетке колхозы получили право самостоятельно реализовывать произведенную сверх плана продукцию. Однако обычные предприятия, как и совхозы, такой привилегии остались лишены начисто. И еще для обслуживания этого сектора экономики расщедрились на специальный «Кооперативный банк». Более того, все расчеты между субъектами, в смысле, кооперативами и ЧП, можно будет вести исключительно в безналичном виде через этот банк, либо его номерными чеками. Сомнительное удобство, нечего сказать.

Как итог – получился опять маленький костыль-подпорка. Может, конечно, кафешек на улицах прибавится. И кооперативных продмагов станет не один на весь М-Град, а десяток. Вдобавок скорняки, швеи да всякие камне- и древорезы матрешек вылезут из подполья. Что меня сильно порадовало, попробуй, найди хорошего спеца без рекламы, да еще если они шугаются при каждом громком слове. Но не более того, заметного экономического эффекта от таких «великих реформ» и близко не видать.

Наверно, зря я так много рассказывал Шелепину с Косыгиным про ужасы шоковой терапии 90-х годов. Они решили подстраховаться, и рубить хвост коммунизму еще медленнее, настоящими нанокусочками. По мне пустая затея – «раньше сядешь, раньше выйдешь». В смысле, результат-то все равно один и тот же получится. Разве что хватит у предупрежденных вождей сил СССР от распада спасти и не дать тупо разворовать госсобственность. И стартанет обновленная Россия, или там Советская Федерация, не из глубокой жо… ямы, а с заранее подготовленной позиции. По крайней мере не хуже Китая.

Плохо что такими темпами, как сейчас, они будут как раз до 1985-го частные предприятия разрешать и свободные экономически зоны вводить. А без капитализма и свободы слова не видать мне Интернета, как своих ушей. И это, между прочим, начинает напрягать.

Но соваться со своими идеями – ищите другого дурака. Пробовал уже, еще прошлой осенью. У Шелепина было настроение хорошее, что-то особо интересное я ему откопал в завалах спама про финансовый кризис 2008 года. Вот и рискнул:

— Александр Николаевич, а почему сейчас не дают участков под сады, или дачи? В 80-х у моих родителей было соток пятнадцать, домик построили…

— Дурость! Не от большого ума такое разрешили, — попробовал по-быстрому отмахнуться Шелепин. Но видя мой недоумевающий взгляд, недовольно продолжил: – У тебя Федор сейчас самый ценный специалист? Так вот смотри, что если ему нарезать десяток соток на каком-нибудь совхозном поле?

— Как что? — удивился я. — Построит домик, будет летом отдыхать, заодно картошку там, помидоры вырастит на зиму. У нас писали, что смена вида деятельности полезна для здоровья.

— Эх! — Шелепин брезгливо скривил губы. — Чему вас только учат в будущем! Ну подумай! — он постучал по голове пальцами. — В первую очередь он пойдет искать доски, кирпич, гвозди всякие. Потом после работы даже на пять минут не задержится, о новой ЭВМ перед сном не задумается…

— Стройматериалов тут в магазине не купить. — В моей голове начала формироваться тень понимания, и она не осталась незамеченной. — Значит…

— Именно! Сопрет у тебя же в НИИ!

Я хотел возразить, но Шелепин продолжил:

— Хотя Федор, конечно, у тебя выпросит, не откажешь в мелочи ценному кадру. А вот техники – точно стащат. Или купят ворованное где-нибудь, что ничуть не лучше. В итоге экономике большой ущерб, у нас на стройки народного хозяйства постоянно ресурсов не хватает!

— Так ведь за границу все равно не утащат, — мне в голову пришел анекдот брежневских времен. — В смысле, так он и продуктов меньше будет покупать, значит можно по идее меньше фабрик и хранилищ строить.

Теперь Александр Николаевич смотрел на меня уже с большим интересом. Но отнюдь не в хорошем смысле. Скорее я оказался малость тупее, чем он ожидал. Только начал бояться, что он просто отвернется, типа «отстань, дурак», однако Шелепин все же продолжил:

— Знаешь, я постоянно забываю, что ты из другого мира. Думаешь, что Федор будет в саду отдыхать? Ну там чуть лопатой потыкал землю, и опять на веранде с чаем-вареньем валяться, новые схемы для тебя придумывать под пение птиц?

— Разумеется, — я пытался понять, куда клонит Александр Николаевич. — У родителей, ну в смысле в 2010 году, есть маленькая тепличка, пяток яблонь, смородина. Так поесть вполне хватает, а времени занимает чуть-чуть совсем.

— И сколько помидор собираете? — в голосе Шелепина сквозило неприкрытое ехидство. — А яблок, в мешках?

— Да ведра два-три бывает…

— И сколько семья у вас за зиму съедает? Раз в десять больше, наверно? Да еще не только помидоры с яблоками? Бананы, да? Апельсины, мандарины, лимоны?! Ананасы с рябчиками?

Александр Николаевич уже откровенно смеялся. И, похоже, было над чем. Садоводство моих родителей действительно было забавой, практически никак не влиявшей на реальное потребление продуктов. Хотя в шальные 90-е помню, что отец поднял на заброшенном участке каких-то дальних родственников кусок целины, и несколько лет мы туда исправно ездили вкалывать «на картошке». А потом ели урожай весь год совсем как Катя в Н-Петровске, жареным, вареным и пареным.

Хорошо, машина была, и не приходилось все барахло таскать по электричкам. Но как только доход стабилизировался, возня на полях была немедленно заброшена. Уж очень невыгодно получалось в конечном итоге.

— Пойми, Петр, земледелие – это никакой не отдых, а тяжелая работа. Чуда не произойдет – или Федор ничего толкового не вырастит, или он будет у тебя в НИИ отдыхать в перерывах между поездками в свой сад. Кстати! — Шелепин наставительно воздел указательный палец. — У нас на заводах половина рабочих из крестьян вышла только-только, они до земли жадные, да и наголодались в войну.

— Так в чем проблема тогда, раз привычные?

— Тьфу! — раздраженно сплюнул Александр Николаевич. — Хочешь получить к себе троих колхозников вместо одного разработчика электроники? Так это легко устроить!

— Но в будущем многие знаменитые люди кучу времени и сил посвящают своим хобби! — я сделал последнюю попытку возразить. — Цветы выращивают, или лошадей разводят.

— С жиру бесятся, — окончательно отрезал Александр Николаевич со злостью. — Ваши капиталисты, или даже квалифицированные специалисты, могут себе позволить такую роскошь. Но сейчас у СССР нет возможности так бессмысленно разбрасываться ресурсами! Нам приходится слишком многим жертвовать ради будущего. Советские специалисты просто обязаны работать с максимальной отдачей, и не отвлекаться на картошку с помидорами.

Мне оставалось только согласиться, прикусив губу на следующем вопросе. Тем более я сам понял, «почему нельзя дать землю только крестьянам». Ведь удержать их после этого в колхозе, совхозе или на заводе можно будет только пулеметами. Близкую и желанную Шелепину идею коммунизма они видели исключительно в гробу и белых тапочках. Причем о производительности труда, вернее ее полном отсутствии у мелкого земледельца, я знал еще из школьных учебников. Себя такой единоличник еще прокормит, а вот индустриальную страну – никогда.

Кроме того, недавно я сам был в подобной ситуации, и вполне понял, о чем упорно не хочет говорить вслух товарищ Шелепин. Работал у меня сотрудник с самого открытия фирмы, друг можно сказать. Звезд с неба не хватал, но руки и голова на месте, всегда прикроет и поможет. Зарабатывал он более чем неплохо, под сотню килорублей в иной месяц выходило. Ну и прибыли фирме приносил изрядно, разумеется.

Но вот завел он себе хобби, аквариумных рыбок разводить. Компрессоры, корма, водоросли, лампы… Даже в офис припер стеклянный ящик с водой, поставил на подоконник себе за спину. А уж что дома устроил, подумать страшно. Сначала только посмеивался, а потом смотрю – неинтересно ему работать стало. Вроде и особо придраться не к чему, приходит вовремя, слова умные говорит. А вот выработка упала раза в три, да жалобы от клиентов пошли, тут небрежно, там сроки сорвал. Попробовал денег прибавить, расшевелить – ничего не выходит. Говорит, на рыбок хватает, и ладно. С женой развелся, хорошо, детей не успели завести.

Как ни было обидно, но пришлось с ним прощаться. Но мне-то просто, хоть не сразу, но другого сотрудника подобрал в команду, помоложе да пожаднее. А вождям СССР что делать?! Вся страна – их фирма. Вот и закручивают гайки со всех сторон, выжимают эффективность из народа, как при Сталине да Хрущеве научились.

Хотя надо признать, шелепинская постановка земельного вопроса меня все же удивила. Привык, что в 2010 году земли можно купить хоть десяток гектаров, и вообще забыть дорогу в магазины. Типа как Стерлигов, жить на всем своем. Вот только желающих на такие подвиги можно пересчитать по пальцам. Продукты выгоднее покупать в магазинах, а в свободное от основной работы время – нормально отдыхать. Садоводческие изыски остались только тем, кому это реально нравится, пенсионерам, или совсем уж малообеспеченным людям без нормальной специальности.

В общем, охоту выяснять, «почему сделано так, а не иначе» я тогда отбил крепко. Нет у меня настоящего государственного мышления в текущей реальности. И это еще хорошо, что повод был не слишком провокационный, а вождь в хорошем настрое. Как там в анекдоте про доброту Ленина «А ведь мог бы и полоснуть!»…

Тем временем у крошечного, забранного решеткой окошечка билетной кассы возможность спокойно подумать закончилась. Машинально протянул рубль:

— Два на ближайший.

Тетка посмотрела в какой-то невидимый мне список, при помощи линейки оторвала пару напечатанных на синей бумаге билетов, небрежно вписала ручкой места и время. Результат кинула в прорезь, добавив сорок копеек сдачи. И добавила многозначительно:

— Журнал уже идет!

Ура! Вот уж о чем никогда не жалел, так об этой пропущенной рекламной вставке. Всего отличия с будущим – вместо коммерческой рекламы пихают политическую. Не великая беда пробраться в темноте до своих мест по ногам зрителей. Так что нам с Катей повезло, явно наткнулись на билетную нычку, которую ушлая тетка до последнего берегла для своих. Наверняка и места будут удачные, в центре зала, да еще на каком-нибудь неожиданно высоком ярусе.

Просмотр «Разини» прошел просто шикарно. Нет, кресла тут конечно неудобные, узкие и жесткие. Но черт возьми, ни одного барана с поп-корном! И людям, даже детям, в голову не приходит делиться друг с другом циничными впечатлениями по ходу фильма. Наоборот, они реально сопереживают в унисон сюжету! Эмоциональное поле, или как его еще назвать, можно буквально ощущать кожей!

В общем, не думал, что такое удовольствие можно получить от старой французской комедии с Бурвилем и Луи де Фюнесом. Да и Катя была очень довольна, она не была в кино уже года три. Придется выбираться почаще, чего не сделаешь ради любимой… И в Москву, слишком редко в М-Град завозят что-то на самом деле приличное.

* * *

Телевизор «Вальс», сделанный на Ленинградском заводе имени Козицкого, починили даже раньше, чем обещали. Всего-то месяца два потребовалось телемастерской, зря только приемщик меня пугал. Так что волей-неволей пришлось приобщаться к советской культуре «голубого экрана». Впрочем, быстро выяснилось, что лучше такое слабое подобие Интернета, чем вообще ничего. Особенно во время временной супружеской нетрудоспособности Кати.

Тем более, тут до телезависимости будущего еще как до Луны пешком. Во-первых, передач попросту мало. По будним дням вещание первого канала начиналось в лучшем случае с 11-ти, заканчивалось около 22-х. Плюс перерыв с 13 до 18 часов. Пару дней на неделе утреннего блока не ставили вообще. По выходным телевизионщики явно любили поспать, и экран начинал показывать осмысленную картинку не ранее полудня, и прекращалось это счастье задолго до полуночи. Второй канал с утра работать даже не пробовал. Третий, московский, в М-Граде не принимался вообще.

Во-вторых, интересных и универсальных тайм-киллеров еще не придумали. Без содрогания можно было пару раз в неделю смотреть художественные фильмы. Новости проходили исключительно правильно и в тягуче-медленном темпе, как будто были рассчитаны на изучавших русский язык гастарбайтеров. В 2010 году за две-три минуты выдавали информации больше, чем за весь 15-минутный блок «Последних известий» 65-го года.

Представленные в изобилии концерты меня не интересовали совсем, точно как и странные двадцатиминутные зарисовки сельской, военной или производственной жизни на фоне партийных успехов. Их, судя по всему, впихивали в трансляцию от недостатка контента, а также чтоб хоть как-то закрыть лакуны и состыковать сюжеты.

Еще во времена «отпуска», как мы с Катей называли время, проведенное на даче Шелепина, я понял, что видеомагнитофонов для телевидения в СССР придумать не успели. Разработчики только обещают «вот-вот запустить в производство» свой «первый блин». Поэтому никакой гибкости в сетке вещания нет, передачи от начала до конца монтируют на кинопленке, или пускают «вживую» прямо с телекамеры. Естественно, первое требует немалого времени, второе – нешуточной подготовки и ответственности.

Однако после съезда по идеологическому головотяпству был нанесен мощный удар. Не иначе, как с подачи Шелепина, Гостелерадио получило колоссальную инъекцию разума и материальных ресурсов. Ходили слухи, что Месяцев, недолго думая, за сущие копейки купил в США сразу несколько упакованных студий фирмы Ampex под устаревшее черно-белое вещание, и поставил их в Москве, Ленинграде и Свердловске.

Похоже, не зря в записках я рекомендовал покончить с попытками изобретения велосипеда в общем, и отечественных видеомагнитофонов в частности. В этой отрасли уже поздно пытаться утвердить свои технологии и стандарты. Будущее за цифровой записью, вот над ней и надо работать в полную силу. Кассетно-аналоговое поколение техники можно и нужно безболезненно пропустить. Работать на опережение, а не заниматься любимой в СССР дурью погони за давно тронувшимся от перрона поездом.

Результат был буквально «налицо». В июне зомбоящик в ареале обитания центрального телевидения неожиданно начал работать с 9-00. А с первого августа – с 6-00, одновременно с исполнением гимна СССР по радио запускали запись оркестра по телевизору. Представлю, как сильно пришлось напрячься Гостелерадио с содержанием передач. Но Месяцев достойно справился с этой сложнейшей задачей.

Днем, в явном расчете на пенсионеров, в ход пошли театральные постановки, причем всякие Гамлеты и Джульетты получались на советской сцене совсем недурно. Утренняя программа с подозрительно знакомым названием «Доброе утро, страна» постепенно превращалась в современное двухчасовое шоу с вставками наивных и простых музыкальных клипов, шуточных реприз, концертных выступлений, новостей, мультфильмов, и вполне живых персонажей.

Особую популярность приобрели бытовые сценки, пяток-другой, со всей страны. Для 66-го года необычайно почетно и круто сказать «привет страна» прямо от дойки коровы, сборки какого-нибудь станка, или из-за руля 27-тонного 540-го БелАЗа. Чуть лучше выполни план, и сможешь сам поздравить в экран родственников и знакомых за отпущенные на это 1–2 минуты. Очень действенно, кстати – открытые улыбки, легкие шутки, и как ни странно, никаких упоминаний партии Ленина.

Вторую программу облюбовал спорт. Чего только не показывали, даже городки. Для меня неинтересно, но сотрудники ради какого-то турнира умудрились скинуться на телевизор, протащить его в НИИ, и смотрели тайком в рабочее время. Еще интереснее получилось с запущенной в кратчайшие сроки третьей программой. Тут явно пошли в дело мои советы про обучающие программы. Физика, химия, математика, даже астрономия для старшеклассников и студентов заочных вузов шли практически без остановки, с утра до вечера.

Прокóлов и накладок при вещании много, но судя по всему, это никого особо не заботит. Даже логика хромает на обе ноги, утренняя гимнастика, к примеру, чуть не месяц шла с 19–30. В самый прайм-тайм парочка гимнастов десяток минут махали руками и ногами с унылыми улыбками. Потом перестроились на утро, и разнообразили свой арсенал всякими скакалками, турниками и обручами. Причем умудрились додуматься сделать это с переключением кадров между знаменитыми спортсменами, чтоб желающие могли выбрать что-то по душе.

Но все это не главное. Самое время вспомнить «Жертву телевидения» до сих пор почти неизвестного Высоцкого с его «Глянь – дома и Никсон и Жорж Помпиду!» – на экране начали появляться прямые трансляции важных политических событий. И стартовала эта традиция с августовского визита генерала де Голля.

Прямо с трапа самолета французскую делегацию сопровождали камеры. В новостях шла спрессованная нарезка событий, более того, была запущена передача «Международная панорама», в которой какой-то профессор МГИМО по фамилии Зорин, но с очевидным еврейским лицом, давал очень дельные комментарии событий. Тут уж мне пришлось «внезапно» обнаружить заныканный в НИИ телевизор, и утащить его на недельку к себе в кабинет. Издержки времени – никаких «отложенных записей», а тем более youtube, еще не придумали.

Собственно, только сейчас я узнал, что текущий визит французского лидера не первый в истории. Еще в 43-м Сталин и де Голль подписали в Кремле договор «О Союзе и военной помощи» сроком на 20 лет, и вообще, если б не позиция СССР, то при дележе немецкого пирога про Францию бы вообще забыли. А так – и при капитуляции кто-то от них подпись ставил, и оккупационную зону хоть и плохонькую, но отрезали. Вроде шикарная основа для долговременного сотрудничества, но с товарищем Хрущевым у них что-то не заладилось. Зато с Микояном, судя по трансляциям, общение шло великолепно. Как ни кадр – оба довольные, чисто коты у разбитой банки сметаны.

Есть отчего, де Голль хорошо подготовился для снижения напряженности времен провозглашения независимости в Алжире. Еще в 63-м вывел из НАТО свой флот, в феврале 66-го призывал распустить этот блок вообще. Кроме того, вывез из США 825 тонн золота в обмен на 750 миллионов долларов. Теперь того же хотят Германия, Канада, Япония. А в Великобритании все совсем плохо, ее мировая империя разваливается на лоскуты под напором национально-освободительных революций. Запасов «желтого металла» нет, курс фунта неустойчив, для его стабилизации еще пару лет назад взяли заем на три миллиарда долларов. Но это не помогло, и вот только что, в июле, их правительство объявило шестимесячный мораторий на рост зарплат, цен и дивидендов, а также о введении валютного контроля. Товарищ Зорин аж глаза прищуривал в телекамеру, когда рассказывал о всех этих скандалах между странами мирового империализма.

Помотались зарубежные гости по стране знатно, и телевизионщики постарались не отставать. Иногда получалось вполне зачетно – к примеру, мотоциклетный кортеж в Новосибирске, тридцать гаишников верхом на «Уралах» творили настоящие чудеса на дороге вокруг генеральского лимузина. Но это был лишь один из фрагментов путешествия по Советскому Союзу. За неделю – Ленинград, Киев, Волгоград, Свердловск. Настоящий марафон, в день по два-три объекта. Я бы от такого темпа с ног валился, а эти привычные, бодрячком, в камеры постоянно улыбаются. К моему удивлению, не постеснялись показать по ЦТ посещение могилы Сталина, и даже вытащить архивные записи его похорон. Но настоящий шок и трепет вызвал репортаж с Байконура. Причем не только у меня – реально вздрогнул весь мир.

На глазах французского премьер-министра, многочисленной делегации и телекамер был продемонстрирована работа двух тяжелых ракетных дивизионов. В течение двух часов из шахт в небо, на почти невидимых столбах гептилового огня, ушли шесть тяжелых ракет Р-16, способных нести шестимегатонные термоядерные боеголовки в любую точку земного шара. Тут же, на плакатах военные специалисты разъясняли всем желающим, что значит шесть мегатонн для среднего европейского города, а заодно – сколько подобных ракет имеется у США.

Не знаю, как руководители СССР решились на такой откровенный демарш. Видимо, на самом деле верили, что оборудование сработает без сбоев. Но на технике дело не закончилось. Прямо в пристартовом городке, менее чем в десятке километров от боевых позиций, организовали что-то вроде митинга. После первого вала поздравлений слово взял Микоян, причем говорил он без бумажки, легко и непринужденно… По советским меркам. Если перевести его получасовую речь в привычный для 2010 года формат, то получилось бы примерно следующее:

Только что все присутствующие на полигоне, а также многочисленные телезрители, видели демонстрацию мощнейшего оружия, которое наша коммунистическая партия и советский народ вручили вооруженным силам Советского Союза. Это огромная сила, способная нанести сокрушительное поражение любому агрессору, где бы он ни находился. Но одновременно огромная ответственность! Если одна такая ракета способна сжечь дотла крупный город, то тысячи или десятки тысяч способны уничтожать целые страны, и даже отбросить всю человеческую цивилизацию обратно в каменный век.

В таких условиях мировая война становится самоубийственным безумием. Вполне достаточно иметь возможность уничтожить мир один раз. Поэтому коммунистическая партия и правительство СССР готовы сделать самое страшное для развернувших бешеную гонку вооружений милитаристов – а именно, лишить их соперника [180]В начале 80-х американист Георгий Арбатов заявил американцам: «Мы сделаем для вас самое ужасное, – мы лишим вас врага» (The Washington Post).
. В знак своих добрососедских намерений, дружбы с народом Франции и лично господином де Голлем, провозгласившим принцип «силы устрашения» еще в 1959 году, Советский Союз прямо с настоящего момента сворачивает производство новых ядерных боеприпасов, разумеется, не прекращая совершенствовать и модифицировать уже существующие боеголовки и средства доставки.

Военная доктрина теперь звучит коротко и ясно: «СССР оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против него или его союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности ситуациях [181]Современная военная доктрина России.
».

Но и это еще не все. СССР всегда последовательно выступал за разрядку в Европе, и готов первым сделать новые шаги в этом направлении. А именно, перевести Западную Группу Войск с «повышенной» боевой готовности на «постоянную». Причем с таким подтекстом, что это значительное и чрезвычайно важное изменение. Как я выяснил позже – по сути это означает разгрузить боевую технику от окснаренных боеприпасов, слить топливо, убрать аккумуляторные батареи, и тому подобное. С трудом представляю, чего стоило СССР в моей истории годами держать целые армии в практически предбоевом состоянии.

Дальше пошли намеки на необходимость ответных шагов западных стран, готовность к более глубокому и конструктивному сотрудничеству, и вообще, много лозунгов за паритет, основанный на взаимном доверии и контроле.

С ответным словом выступил мсье Шарль, огромный широкоплечий старикан в старомодном двубортном пиджаке. Он возвышался над своими спутниками на целую голову, причем совершенно лысую и снабженную мясистыми растопыренными ушами. Слегка ошарашенный масштабом советских предложений, начал он просто: «Оказывается, мы ломимся в давно открытые двери!» И продолжил вполне предсказуемо – с благодарностями и обещаниями. Дошло дело и до конкретики – де Голль заявил, что немедленно выводит французские войска из структур НАТО, так как это реально укрепит мир, а также призвал всех участников этого военного блока следовать своему примеру и «решать проблемы Европы в европейских рамках». С легко заметным подтекстом – СССР ракетные шахты строит совсем не зря, а шесть мегатонн – это почти тысяча квадратных километров выжженной земли.

После чего премьер-министр перешел к делам коммерческим. Дескать, уж если собрались на космодроме, надо развивать вместе мирный космос. И прямо в лоб задал вопрос – как насчет совместного использования космодрома Куру, что во Французской Гвиане. Вывод грузов в космос нужен многим странам, а килограмм полезной массы на орбите при запуске с экватора обходится раза в полтора-два дешевле.

Тут уже вышел к микрофону не слишком смущенный Шелепин, похоже, этот спектакль был обговорен заранее. И закатил на полчасика речугу о перспективах международных отношений в области межпланетных исследований, связи, прогнозирования погоды, и прочих «мелочей». Однако про GPS-ГЛОНАСС – даже не намекнул. Хотя я предупреждал Александра Николаевича, что первый спутник по программе GPS в США выведут еще до 1975 года, а проект подобного уровня СССР все равно не потянет без кооперации хотя бы с европейцами. Не иначе, будут точить навигацию на свои, чисто военные цели, и загубят систему, как в моей истории.

Впрочем, журналисты без того начали мельтешить как сумасшедшие. Если в этом времени принято делать пресс-конференции – то мне даже жалко руководителей. Щелкоперы замучают до полусмерти!

Далее пошли рассказы шишек поменьше, досматривать не стал. Работы вал, на следующий день запланирован визит де Голля в МЭП, на устроенную там презентацию копии двигателя «Равчика» и макетов будущего автомобиля. Без моего участия не обойдется, да и посмотреть на это шоу живьем интересно. Естественно, где-то на заднем плане технической подтанцовки, по возможности не показываясь никому но глаза. Но если что пойдет не по плану – аккуратно подать записочку с ценным советом.

Все утро промаялись дурью в ожидании, только к обеду кто-то из свиты вождей соизволил сообщить о переносе визита на следующий день. Впрочем, слухи пришли куда раньше – после «Байконурского прорыва» принимающая сторона устроила грандиозный банкет, на котором все делегаты тривиально перепились. Поэтому срочно устроили выходной, а чтобы никто не видел опухших морд – вывезли всех в лес стрелять по кабанам.

…Вообще, с двигателем 3S-FE тут возятся уже почти год. Все-таки промышленность СССР 66-го года катастрофически отстает от японского машиностроения начала 80-х. Чем дальше, тем больше выплывает проблем. К примеру, самая мелочь, типа отсутствия в стране «гражданской» масло-бензо-термостойкой изоляции и с повышенной стойкостью к изгибам. По качеству с ширпотребом начала 80-х может сравниться только фторопластовая оболочка, которая тут используется в самолето- и ракетостроении. Для экспериментального агрегата она вполне сгодится, но для серии – верный путь к разорению.

В моем будущем это решается простейшим способом – покупкой заграничных комплектующих. Много ли их будет в цене автомобиля? Но у местных полностью ортогональное понимание задачи. Проблема мгновенно эскалируется до уровня соответствующего отдела ЦК КПСС, как же так, оказывается провода даже в пластике могут быть по-настоящему гибкими! Хорошо хоть, что у проклятых империалистов на самом деле уже существуют подходящие материалы. И сразу после испытания предоставленных образцов начинаются переговоры о покупке станков и технологий, строительстве нового завода, и прочих долгоиграющих проектах.

С металлами ничуть не лучше. С головкой блока и поршнями все еще мучаются. Вроде бы все как у японцев, но по термостойкости советское не дотягивает процентов двадцать, хоть тресни. Но тут хоть прогресс есть.

А вот с поршневыми кольцами не повезло. Соответствующее немецкое производство, заводы Goetze, достались в 1945 французским оккупационным властям, и то, практически в руинах. Получилось, что изготовителей нужной номенклатуры в СССР много, к примеру Клинцовский, «Одесский второй пятилетки», Макинский, он же «Автотрактордеталь», Лебединский. Вот только они представляют собой натуральные сараи времен индустриализации, и способны делать продукцию только для танков, тепловозов и комбайнов. Для «Москвичей» и «Волг» – уже на самом пределе. Сакити Тоёда при виде такого качества наверняка бы сделал себе харакири.

Дело оказывается совсем не простое. Это раньше я думал, что поршневое кольцо можно нарезать из чугунной трубы. Реальная отливка изначально имеет эллиптическую форму, обеспечивающую эпюру радиальных напряжений. Токарная обработка по копиру должна быть очень точной. А контроль брака – почти как при изготовлении процессоров, в четыре этапа, по высоте, тангенциальному усилию, тепловому зазору, радиальной толщине, только потом – диаметру.

Даже проценты брака вполне «процессорные»! Если в переплавку пойдет 25 % – это праздник коллективу и ордена руководству. Очень неплохо, если выход годной продукции около 50 %. Но в реале – обычно «в мусор» вылетает более 80 %. Так что и тут дело идет к закупке победителями полного производства у побежденных. Но пока начальники не могут определиться между успевшим встать на ноги немецким Goetze и молодым японским Riken. Надеюсь, что моя записка Шелепину о блестящем будущем автопрома страны восходящего солнца будет принята во внимание, и в конкурсе победит последний.

Но самая большая засада подкараулила на инжекторе. Моя первоначальная идея о легкости замены высокотехнологичного впрыска на карбюратор, оказалась, мягко говоря, не слишком здравой. Существующие конструкции для подготовки горючей смеси – попросту хлам, который задушит превосходный двигатель. Аэродинамику подобных аппаратов считать в 1966 году никто не умеет, и даже не пытается. Ученые при упоминании теории поведения аэрозолей в разных температурных режимах смотрели на меня как на блаженного.

Механический одноточечный впрыск в советской технике, как оказалось, уже используют. В самолетах аж с 30-х годов, а как раз в настоящее время, параллельно с нами, инженеры ЦНИИТА в сотрудничестве с уфимским моторным заводом пытаются смонтировать свой инжектор на несколько серийных «Волг» ГАЗ-21. Предлагали сотрудничество, однако пришлось настоять на отказе, вернее, оставить этот вариант на самый крайний случай. Что-то не помню я в своей истории удачных инжекторов советской разработки, наоборот, карбюраторы ставили на ВАЗы даже в 21-м веке. Так что чем меньше будет советских «улучшений» в нативной конструкции, тем больше шансов получить нормальный автомобиль.

Поэтому МЭП бьется по максимуму, сразу за электронный многоточечный впрыск. За полгода специалисты сумели написать целую кучу диссертаций, а заодно «снять» алгоритм управления углом, моментом впрыска, объемом и составом смеси. Нет, прошивку из контроллера считать не удалось, пришлось провести тысячи измерений сигналов при различных режимах работы. Так что сейчас для имитации «поведения» маленькой коробочки бортового компьютера используется небольшой шкафчик. Всего-то килограммов двести электроники и релюшек. А самодельных форсунок хватает лишь на несколько сотен часов работы.

Еще одной «фишкой» стал лямбда-зонд, он же датчик кислорода. Оказывается, в 1966 году это простое устройство никому неизвестно, разработчики пытаются обходиться датчиками давления. Инженеры чуть не кричали от восторга, когда разобрались, какие огромные преимущества дает сама возможность точного регулирования качества эмульсии. Хорошо еще, что я вовремя вспомнил про отравление лямбда-зондов тетраэтилсвинцом. Ну и специалисты сработали на удивление разумно, додумались провести исследования топлива и спросить «почему оригинальный бензин неэтилированный».

Но несмотря на все трудности, двигатель уже работает, хоть и позвякивает цепью вместо зубчатого ремня. На кевлар, изобретенный в позапрошлом году в DuPont, пока надежды нулевые. Промышленного производства, и тем более продаж, этого материала нет. Об оборудовании даже спрашивать в США смешно, отказ гарантирован. Говорят, отечественные ракетчики что-то подобное разработали, но у них все на столько секретно, что пока не нашлось подходов.

…После всех приготовлений и репетиций сама презентация прошла удивительно серо и буднично. Показ тарахтящего двигателя, рассказ об его параметрах, полноразмерный макет RAV-4 уже в металле и со стеклами, отдельно передняя и задняя подвески. Съемка ближних планов запрещена, хорошо что тут нет фотоаппаратов в сотовых телефонах.

Однако было отчетливо заметно – всерьез советское автомобилестроение никто из французов не воспринял. Во всей немалой делегации не нашлось ни одного специалиста, способного вникнуть в технические нюансы. Дизайн, который даже в 2010 выглядит вполне актуально, не вызвал даже обсуждений. Чертовы снобы из вежливости покивали головами, позадавали вопросы типа «Ouais? Vraiment?», и постарались поскорее закончить уже привычный мини-митинг. Не смотря на все намеки товарища Воронова, никаких предложений по совместной работе со стороны зарубежных гостей не прозвучало.

Так что обидел меня господин де Голль и его камарилья, прямо за живое хватанули. Ладно, не нашлось техников, бывает. Но никак не ожидал от утонченных европейцев такой поразительной этстетической близорукости. Вот только радоваться этому не стоит. В сборке действующего образца силами МЭПа я уже почти не сомневаюсь. Подгонку напильником никто не отменял, более того, в СССР выросло целое поколение уникальных мастеров этого дела.

Но совершенно не представляю, как поднимать серийное производство Тойоты без помощи заграничных фирм. Покупку целого завода можно не предлагать, с итальянцами уже все давно решено, лимиты на кредиты исчерпаны. Переговорщики небось и откаты успели потратить. Строить еще один автогигант своими силами – полная утопия. Остается путь модернизации. Причем Горьковский автозавод никто «на поругание» не отдаст, партийный функционер без «Волги» как российский чиновник без Ipad. И «Москвич» пока вполне актуален, даже на экспорт идет в немалых количествах. Придется опять думать и писать предложения Шелепину.