"… если-бы не Вьетнам, раскатали бы они там все в блин давно. А так, Женева, конференция… Они же понимают, Микоян не Сталин. Нас ведь только базы раздражают, потенциальные. Вот они и думают — провоцировать или нет. И в какую цену им это станет, в баксах и сложенных флагах. А сама Корея, Толь, похрену им глубоко, и та и эта…"

На этих словах политинформация в популярных тонах была прервана стуком в дверь.

— Да — откликнулся я, уже в физиономию Федора.

— Можно? — Федор сосчитал присутствующих и замялся на мгновение. Однако признал видимо компанию достойной:

— По личному.

— Заходи, садись, излагай. И скажи, ты там что с секретарем сделал, шоколад? — указал парню на стул, одновременно собирая бумаги со стола в массивную красную папку с эмблемой и надписью "КГБ СССР"

Федор, покосившись на папку, пристроился на другой, дальний стул. Уселся правда прочно, а не на краешек, и даже слегка поддернул на коленях брюки.

— С чайником пошла…

Обведя взгляд вокруг такой-же папки перед Анатолием взглянул мне прямо в глаза:

— Шеф, я это, в командировку попроситься хочу…

Мы переглянулись с Анатолием. "Шеф". Похоже начальник 1-го отдела переведен в категорию "люди достойные участия в заговоре". Анатолий улыбнулся краешком губ и спросил:

— Не в Корею часом?

Получил в ответ непонимающий взгляд и махнул рукой:

— Рассказывай что-ли.

Федор замялся и пришлось вступить мне:

— Случилось чего?

— Да нет — отреагировал Федор.

Уже легче:

— Должно случится? — еще одна заминка.

— Так, Федор, ты лучше начальство успокой — оно спать крепче будет.

Федор вздохнул поглубже, обреченно выдохнул и изложил суть его жизненной драмы. Ипотека. Правда слово это в его лексиконе отсутствовало. Называлось это кооперативная квартира в рассрочку, да еще вперемешку с долевым участием в строительстве. С льготным государственным кредитом в размере, пропорциональным взносам кооператоров.

Вот такие интересные вещи изобрели государственные мужи в неустанной заботе о деньгах в карманах трудящихся. Видимо сподобились как-то изыскать стратегическое количество стройматериалов. Или какая гигантская стройка отменена ради заботы о народе.

Причина в корне была проста и известна всему институту — новенькая молодая чертежница Рита. Она сияла и излучала ферромоны как неоновая реклама — свет в глухую ночь. Этим объяснялась и срочность вопроса. Дело просто горело. Этим, да еще подготовкой к закладке нового дома, "прямо ну в сказочном месте". И для кредитной кассы иметь справку о доходах за год с суммой поболее далеко не лишне.

Поэтому и нужна Федору была не сама командировка, а серьёзная премия, и лучше, с его слов, "две до конца года". Его же проект, мол, уже оформляется к отправке на испытания к заказчику и там "все в ажуре". Так может нефтяники эти чего…

— Э нет — воспоминания меня заметно взбодрили — нефтяники пока для нас на другой планете. Но, трудовой энтузиазм надо поддерживать, а инициатива она…

Подумав и покопавшись в стопке папок с проектами нулевой стадии на двух и остановился.

— Значит смотри — это пожарные, тема горячая. Почему понятно? — кивок в ответ.

— Во-от, "ВсеСоюзСпас" — служба спасения и прочей заботы — почти новое министерство. Пожарные как официально зовутся? "Бойцы"? Ну вот и будут теперь строем ходить.

— Но! У них есть ведомственная шарашка, собаку на этом съевшая. А мы здесь до кучи, в соревновательных, хм, целях, должны поразить широтой взглядов и глубиной понимания.

— Техзадания нет — есть куча мечт, примерное описание текущих достижений и мои небольшие, но выдающиеся наметки. Предлагать будем сразу линию решений — от звездолетоподобной штуки для выставки в СЭЗ до ломообразной, чтоб делать могли начать сразу, если вдруг…

— Но, с максимумом сквозной совместимости и гибкости расширения, вплоть до охранки и прочего. ЖК-панели, термопринтер — дозволяются, пусть эта штука хоть сама 01 звонит и пищит чего. "Интеллектуальная изба" — слышал выражение? Нет? Запомни.

— И смотри, работают там не физики-ядерщики, так что и почеловечнее надо, но и с защитой от дурака. И надежность на уровне, да чтоб она сама там не полыхнула, понятно?

Немного неуверенный кивок и я продолжил:

— Хорошо, что понятно, вникай пока, варианты прикинь — позже обсудим. Иванов не трогай — позже штурм мозговой устраивать будем, до достижения просветления. Один конечно тему не поднимешь, но начинать надо, вот и дерзай.

— Это раз — папка отправилась пока еще не раскаявшемуся энтузиасту.

— Теперь два.

— У нас произошла утечка информации и местные партократы узнали, что у них под боком разрабатывались световые табло. Для СЭЗ. Чего им захотелось объяснять?

— Так вот — улица Ленина, 7, гостиница, крыша с фасада. С города материалы, рабочие, установка. С нас мозги и более интеллектуальное оборудование. Министерство скривилось, но добро дало.

— Тут все ясно, и дел тебе — проект набросать, поэтому — в инициативном порядке. Но, делай сразу так, как будто три раза уже хреново получилось.

— И я тебя умоляю, дублируй там что хочешь, как на истребителе, но чтобы табло наше гостиницу эту пережило. На кону честное имя родного института. А то начали, понимаешь, темы острые в прессе поднимать.

Закончив описанием благ в случае получения исключительно положительных результатов, с удивлением обнаружил стойкого инженера, взирающего на оставшуюся стопку. Да-а, вот что делает любовь с неокрепшим разумом.

— Забудь, остальное — различные формы шизофрении. Тебе уже хватит.

Выпроводив просителя попытались вернуться к нашему с Анатолием плану. Сегодня мы добивали месячный комплект научно-технической периодики стран развитого капитализма.

Ничего особо интересного и доступного комментариям с высоты моих знаний так и не нашли. Разве порадовало очередное эхо провокации с холодным синтезом, но тут уже и добавлять было нечего.

Вот только вникать дальше что-то мешало, чувство чего-то упущенного, не родившейся мысли. Анатолий, мой ежедневный исповедник и аккуратный классификатор запятых, заметил мой задумчивый вид и сразу же сделал стойку:

— Что?

— Что-то — неопределенно покрутил пальцами я — забыл что потерял…

Немного помолчали. Но в голову, как назло уже лезло совсем другое — то Музыкин с коньячной мнемоникой, то гипнотизеры — неудачники.

— Знаешь, что-то оттуда, из той жизни, но не понимаю… ничего конкретного. — все, что я смог выдать.

— Так, ладно, о чем мы там трепались, Корея? — не выдержал Толя — нет? тогда Федор?

И начал изображать театр одного актера в замедленном воспроизведении. Не смог только точно восстановить схему взносов и кредитов кооперативного строительства. Замолк, пытаясь припомнить. А у меня в голове наконец щелкнуло:

— Есть — и я закрепил успех щелчком пальцев — кооператив…

— И что с ним не так? — почти расстроился Анатолий, ну да кооператив — не нобелевка.

— Что? Забытый запах той жизни… неприятный такой запашок.

Анатолий ожил, а я продолжил. С грехом пополам припомнил схему финансирования и даже начеркал ее на листочке:

— Смотри что получается, своими взносами, или кредитами, неважно, новые члены фактически оплачивают долги предыдущих. Частично конечно. Второй и третий подъезд доплачивают первому, дальше корпуса, дома. Там вроде чуть не микрорайон построиться должен. Цены поэтому низкие нарисовать смогли — это значит там целая очередь, наверняка.

Дальше, у людей на руках что? Членские билеты и квитанции о том, что ИХ кредит перечислен по ИХ заявлению ИХ кооперативу. И все, по большому счету. Остальное — договора и прочее — мусор.

Вот теперь скажи мне Анатолий, что будет года, скажем через три, когда вместо тысячи квартир окажется сотня-две? А денег нет и не будет. Представил? И кто виноват? Сами кооператоры? Ну и что, само-собой, делать?

А за год-два, авторы этого цирка, следы заметут и постараются раствориться на просторах, а может и дальше. Оставят на хозяйстве орденоносного дедушку — и делай тогда что хочешь с этим кооперативом.

Суммы представь. Ладно, счета еще обналичить нужно, но и нала будет прилично. Да и на всякие взаимозачеты по стройматериалам и услугам времени вдоволь.

Постановлению о господдержке кооперативного жилстроя сколько? Года еще нет, так? Сколько же им конвертов раздать пришлось, за проект, разрешения, согласования и прочее? Дальше, а ты уверен, что вообще какой-нибудь замначальника ОБЭП или младший прокурор уже не куплен, с потрохами или в темную, как предохранитель и источник информации?

На последних словах Анатолий заметно посмурнел. А рассказами о митингах в той, другой моей жизни, я добил его окончательно.

Музыкина я лицезрел уже через пару дней. Новоиспеченный генерал предстал в гражданской ипостаси неприметной поношенности и без шляпы. Втроем, с ним и Анатолием, мы посреди рабочего дня распивали кофе в дороговатой новой кафейне, в витринных окнах которой проводится ежевечерняя выставка девиц.

Сейчас зал был пуст, если не считать двух парней, одетых этак "слегка под хиппи", ну в моем понимании. Только, разумеется, по советски сдержанней. Да и прически у них здорово выбивались из образа. Но таиться им видимо особой необходимости не было — иностранные шпионы явно отсутствовали. Зато были вьетнамки — не представительницы работящего братского народа, а несуразные инопланетные панамки с козырьком из мне неизвестного растительного волокна. По мне — так пионерская газетная панамка в бюджетном исполнении, но здесь — последний писк экзотики. Ладно, не этот белый конус, и то хорошо. Впрочем этих парней, понятно, считать и не надо было.

А вот про работу сегодня можно было уже забыть. Рассказывать пришлось долго, повторяясь, вспоминать примеры и полоскать горло чашками единственного и не лучшего сорта кофе. И отвечать, объяснять, отвечать. Находясь при этом в состоянии изрядного удивления — Музыкин захватил с собой свежий экземпляр московского "Человека человеку", который просто "чел" в народе. А в нем обведены целых четыре объявления. Четыре объявления о наступлении новой эпохи.

Вбокфик от Прохожего

22.01.2014