Проснулся, как от толчка. Ангел, где мой Ангел!? Целую ночь она прижималась ко мне, терлась ласковой кошкой о тело, хныкала маленькой капризной девочкой, ища защиты в моих объятьях. И я, слабак, упивался этой нежностью. Ведь для того чтобы залечить черный мрак в моей душе нужно много-много, целая тонна, ангельской нежности. Но сейчас эдемские цветы женской кожи не пахли под носом, постель рядом была пустой. Озноб прошелся по коже. Обманула своей лаской, чтобы потом сдать в полицию или своему тайному благодетелю. Неужели сука убежала? Но как?! Голая, без обуви!? Это уже было в твоей жизни, Андрей. Что тут удивительного? Вскочил с дивана, начал быстро натягивать на себя штаны, и тут что-то тихонько грохнуло на кухне. Облегчение пенной волной радости побежало по венам. Ангел в одной моей футболке, лишь чуточку прикрывающей женские бедра, жарила оладьи на кухне. Футболку все-таки утащила, гадкая девочка. Застыл столбом, любуясь открывшейся обворожительной картинкой. Лина повернулась, на каком-то подсознательном уровне почувствовав мое присутствие, приветливо мне улыбнулась. Опять возникли двоякие ощущения, с одной стороны, злость, с другой — умиление. Сука, как она смеет улыбаться, после того как разрушила мою жизнь, упекла в тюрьму, позволив другим подчистую разворовать мой бизнес. Сука… до чего же улыбка притягательная.

— Доброе утро, Андрей!

Мне хотелось разорвать её на части, мне хотелось расцеловать каждый кусочек этого великолепного тела, лыбиться в ответ последним дураком. Идиотизм крепчает.

— Знаешь, Андрей, в 2011 году в Бразилии выпустили марки с запахом кофе.

Какие на хрен марки? При чем тут марки?!

— Ну и? — напряжённо спросил я, как обычно, не поняв, что Лина пытается сказать этой нелепой фразой.

— Хочу сейчас такую марку.

— Зачем?

— Чтобы хоть запах понюхать, раз выпить нельзя. Не понимаю, как можно жить без кофе?

А я не понимаю, как можно быть такой притягательной. Который раз почувствовал — она меня сделала, улыбочками, кофе, своим ласковым «Знаешь, Андрей», нелепыми, демонстрирующими своеобразие женской логики, фразочками.

— Ты любишь оладьи?

— Л-люблю.

— Тогда я тебя покормлю, но пообещай, что в следующий раз купишь кофе, — снова неподражаемая улыбочка осветила ангельские уста ведьмы Ангелины.

А вот я, уже четыре с половиной года люто ненавижу гребаный кофе. Ведь, как ни крути, именно в этот напиток прекрасная ведьма, прикидывающаяся сейчас дивным ангелочком, подсыпала мне заколдованное зелье. Лина отвернулась, чтобы перевернуть оладьи. От осознания своей слабости к этой девушке, в теле появилась клокочущая злость. Она пузырилась, вздымалась внутри груди волной негодования. Сейчас всё снесет к чертям собачьим! Подскочил к Лине и выбросил целую тарелку вкусно пахнущих оладий в мусорное ведро. Нет, не возьмешь меня райскими яблочками, точнее, оладушками. Выхватил сковородку из женских рук и туда же отправил её содержимое. В голубых глазах плескалось целое море боли. Я должен радоваться, ведь мне хотелось причинить Ангелине боль. Много-много боли. Но, черт возьми, как это по-детски, как низко! Лина закрыла лицо чуть подрагивающими пальчиками. В комнате явственно послышались звуки рыданий… Млять, Андрей, ты скотина! Но разве можно с ней по-другому?!

— Не надо делать вид, что ничего не произошло! Скажи мне фамилию, имя и отчество человека, который тебе помогал или придумал засадить меня в тюрьму?! И тогда, возможно, я буду относиться к тебе чуточку мягче, почти по-человечески.

— Чертов маньяк! — лишь прошипела Лина сквозь рыдания.

А потом вдруг резко кинулась бежать к выходу из домика. Дернула дверь, один раз, второй, третий. Глупая, дверь закрыта, а ключик у меня на запястье. Наученный горьким опытом, теперь я не совсем простачок. Догнал Лину в несколько секунд. Она начала яростно вырываться, царапая кожу и беспорядочно колотя по моему телу маленькими кулачками. Видимо, снова назревает истерика.

— Опять захотела под холодную воду?!

— Нет! Я хочу сдохнуть, Андрей! Убей меня, пожалуйста. Не могу больше так!

Я тоже больше не могу быть зверем, и мне до чертиков хочется сожрать эти гребаные оладушки, ведь пахли они божественно. Но ты будешь полным дураком, Андрюха, если простишь Ангела, погубившего твою жизнь, за парочку улыбочек и вкусную жратву.

Схватил красавицу за волосы, надо бы потащить её назад к матрасу, приковать, да и уехать подальше, предварительно, чтобы не подохла раньше времени, накормив, вместо загубленных оладий, какой-нибудь бурдой. А я отчего-то стал голодным зверем слизывать её слезки и целовать в губы. Черт, Ангел меня сделала! Я хочу быть дураком, самым большим идиотом на свете.

* * *

— Как дела, Владик, что-нибудь нарыл?!

— Нееа, Лина как сквозь землю канула. На свое имя, да и по поддельному паспорту, который я ей делал, билетов она не покупала. У Петьки тетя работает на ж/д вокзале, она пробила по базе. На автовокзалах Лину тоже никто не признал. Только аэропорт пока проверить не получилось.

— Неужели правда сбежала, сучка?! Представляешь, я по ней даже немного скучаю, все-таки с ней приятно было… причем не только трахаться.

Владик Литвинов тоже скучал по Лине. Такие девушки, как Ангелина Нестерова, редко встречались в его окружении. Лина была безупречно красивая, интеллектуальная, с мягким чувством юмора. Она держала чашку, словно настоящая аристократка, ходила мягко и женственно, а вечная грустинка в глазах и высоко поднятая голова невольно притягивали взгляд. Казалось, никакая грязь к ней не может прилипнуть. И черт, всё другие девушки, на фоне Ангелины, казались ему разукрашенными базарными бабами. Даже то, что она посмела убежать, не побоялась, обвела вокруг пальца самого Глеба Георгиевича, ему тоже дико нравилось. Только почему не взяла Влада с собой? Он бы защитил Лину. Стал верным псом, если надо.

Не надо… Ангелине ничего от него не надо. Потому что она не простит, хоть в лепешку расшибись, но настороженность с толикой презрения никогда не исчезнут из прекрасных голубых глаз. Осознание этого факта вызывало грусть и одновременно дико злило. Тогда, пять лет назад, казалось даже забавным запугивать такую красивую, немножко книжную цыпу, от этого внутри разрасталось пьянящее чувство своей крутизны и могущества. А сейчас, всё внутри разъедало завистью и желанием заполучить эту дивную девушку себе.

— Ты проверил людей, где мы задействовали Ангелину?

— Большинство проверил. На первый взгляд, никаких следов не обнаружил. Но на всякий случай парней со службы безопасности оставил проследить за некоторыми типами.

— А самого первого, которого мы отправили в тюрягу за изнасилование Ангелочка, проверил? Уже достаточно времени прошло, его могли выпустить за примерное поведение.

— В первую очередь поехал выяснять, что с ним стало. Плохо, видимо, Евдокимов вел себя в тюряге, до сих пор на нарах валяется.

— Это хорошо, — раздался в трубке довольный голос Моргунова, — признаться, я хотел, чтобы ему досталось по полной. Все-таки прежде всего именно он виноват в банкротстве моего брата. Антон, конечно, был слабаком, взял и застрелился. Нет бы к младшему братишке приехать, помощи попросить. Но ему, видите ли, не нравились мои методы ведения бизнеса. Придурок!

— Глеб Георгиевич, но у меня есть одна новость, буквально час назад позвонили из «Сонаты», сказали, приходил на днях один хмырь, расспрашивал о Настеньке.

— Настенькой она была. Черт! Неужто старый хрыч догадался о чем-то. Хреново… У него еще остались связи. Надеюсь, Лина будет держать язык за зубами.

— Главное, чтобы они не использовали для развязывания языка те же методы, что и мы, — философски заметил Владик.

— Блядь, знать бы, куда подевалась моя детка!

* * *

— Здравствуйте, Андрей Тимурович!

— Добрый день, — буркнул я, усаживаясь на стул перед частным детективом. — Ну как дела, Дмитрий Константинович? Времени хватило, удалось выяснить, куда девались миллионы компании Новотекс?

— Ребята потрудились на славу, кое-что разузнали… Работа, скажу я вам, была проделана большая и сложная, ведь прошло уже почти пять лет.

Нетерпеливо помахал рукой в воздухе, дескать, я в курсе, теперь говорите по существу вопроса.

— Ничто не ново под луной! Сработала очень часто используемая схема банкротства. Деньги перечислялись фирмам-однодневкам на покупку несуществующего оборудования и работ. Эти фирмы «пф» и миллионы тю-тю… Вы знаете, что вашего бывшего компаньона, Лихолетова, даже посадили за финансовые махинации.

— Да, некоторые слухи до меня дошли. Туда и дорога этому шуту, умел только пыль в глаза пускать. Сколько раз Макс пытался втянуть меня в сомнительные дела, хорошо, что контрольный пакет акций позволял быть самостоятельным в принятии решений. Кстати, об акциях. Кто их купил, вы выяснили?

— Официально акции приобрели сразу несколько компаний, правда, большинство из них также довольно быстро перестали существовать

— Вот список фирм и директоров, которые за ними стояли. Можете изучить дома.

— Не понимаю, кто же фактически управлял фирмой, после того как меня посадили?

— Генеральным директором был ваш друг Лихолетов. Но вот в совет директоров вошли сразу несколько человек. Мы собрали информацию по каждому, всё, что могли за такой короткий срок. Посмотрите дома, если кто-то заинтересует, начнем копать более подробно. Очень сложно разобраться в этих финансовых хитросплетениях. Возможно, у вас получится лучше, вы ведь все-таки успешный бизнесмен.

— В прошлом, — губы горько скривились.

Частный детектив немного смутился и даже крякнул в досаде на свои неосторожные слова.

— Всё равно вы больше разбираетесь в этом, мои же ребята по большей части натасканы за неверными супругами следить, — с легкой иронией в голосе произнес частный детектив.

— Уверен, за всеми этими людьми должен стоять какой-то один человек. Нужно проверить, как они связаны друг с другом и Ангелиной Нестеровой.

— Хорошо, Андрей Тимурович, постараемся проработать связи.

От частного детектива вышел несколько раздосадованный. Эх, надо было раньше начинать это расследование. Я же перво-наперво бросился искать Ангела. Нашел? И что теперь делать с этой ангелоподобной девушкой?!

* * *

— Виталик, я опять к тебе… Всё тот же ноутбук. Мне нужно получить пароли сайтов, на которых была зарегистрирована его владелица.

— Ха, Андрей, это очень просто!

Внутренне передернуло от такой фамильярности, я ведь этого гения компьютерной техники почти в два раза старше.

— Буквально десять минут и все пароли восстановлю, — продолжил меж тем программист.

Управился он даже быстрее, и через довольно непродолжительное время, которое я был занят разглядыванием весьма захламленного и пыльного жилища юного хакера (Ангелочек была бы в шоке от такой грязищи) раздался его довольный голос:

— Всё! Справился. Да она почти никуда не заходила, любовница ваша. Лишь сайты литературные посещала. Прикольно, похоже, владелица ноута книжки писала под псевдонимом Анна Степанова. Смотрите, сколько комментов, девчонки, кажется, пищали от этой лабуды.

Вот, значит, что… Голова начала трещать. Как автором таких добрых, светлых книг, которые я прочитал, причем с интересом, несмотря на то, что мужикам не должна нравиться подобная писанина, могла быть женщина, без жалости испоганившая мою жизнь? И не только мою. Но оторваться от строчек Анны Степановой было сложно, они задевали, привлекали, западали в душу. Сюжеты, конечно, чуточку наивные, девчачьи, лишь немного сдобренные аурой фентези или космической фантастики, но написаны эти истории были хорошим литературным языком, а самое главное, в них не ощущалось фальши, в них верилось, картинка получалась живая и затягивающая. Как такое возможно?! Как?! Полный разрыв шаблона.

* * *

Лина всё так же сидела на матрасе, обнаженная и красивая, а изящная женская ножка внушительной цепью была прикована к батарее. Выдохнул. Ух, на этот раз снова не улетела. Её вид резанул болью глаза, сердце, душу. Только полная мразь может поступать подобным образом с этой прекрасной девочкой. Андрей, это ты, ты — полная мразь.

Лина настороженно посмотрела на меня.

А где же моё: «Привет, Андрей»? Почувствовал себя прямо-таки обделенным. Млять… рядом с ней мою душу, да и тело, постоянно ломает. Мне все время больно, но я, как мазохист со стажем, хочу, даже жажду, этой боли.

Подошел ближе и отстегнул тоненькую лодыжку от цепи.

— Здравствуй, Ангел, не рада меня видеть?!

Красивые глазки округлились бездонными голубыми озерами бескрайнего неба. Моргнула, раз, другой третий. Что такое? Неужто соринка в глаз попала?

— Андрей, ты смотрел мультфильм «Холодное сердце»?

Я ожидал любой другой фразы… но Лина, как всегда, удивила.

— Я был в тюрьме, Ангел, там отчего-то не показывают мультики, только безрадостную реальность сквозь решетчатые окна.

— Д-да, — дребезжаще произнесла она и виновато опустила глаза.

— А к чему вопрос, Лина? Ты опять замерзла или считаешь, что холодное сердце у меня?

— Пусть будет замерзла.

Взял одеяло с дивана и окутал им своего прекрасного Ангела.

Снова быть мерзавцем отчего-то совершенно не хотелось.

— Тогда пойдем греться кофе.

Идеально красивое лицо просияло робкой девчачьей полуулыбкой настоящего ангела.

Мы пили кофе, затем целовались сначала нежно, дальше, входя во вкус и распаляясь от близости друг друга, неистово сосались до смерти голодными вампирами, а чуть погодя трахались, как два обезумевших от похоти зверя, потом лежали, обнявшись, остывая от страсти и слушая сиплое дыхание друг друга. И черт, мне так хорошо было сейчас… И черт, я хочу наслаждаться моментом, на миг выбросив из головы прошлое. Мне нужна ласка и нежность от Ангела, мне необходима её страсть.