Железнодорожные вагоны бывают разными. Большими и маленькими. Восьмиосными, шестиосными, четырехосными. Крытыми, открытыми, полувагонами, хопперами для зерна и угля, платформами, цистернами. Пассажирскими, мягкими, купейными, плацкартными и повышенной комфортности, международного сообщения. Но при всем их разнообразии я могу похвастаться близким знакомством только с плацкартными вагонами. С лишь их самым непритязательным вариантом, без громкого обозначения 'фирменный' на белой эмалированной табличке. Долгим и памятным. В молодости, в своей первой жизни, пришлось мне много помотаться по стране в командировки и по личным делам. И попадались мне вагоны производства только ТВЗ, тысяча девятьсот шестидесятых годов выпуска. Ни одного венгерского амменодорфа! Ни разу! Не везло, наверное.

  Так что я вволю и досыта надышался незабываемым ароматом из запыленных угольной пылью тамбуров и вагонных туалетов, томился при жаре градусов за тридцать в вагоне с наглухо закрытыми окнами и набил предостаточное количество синяков об углы полок и поручней, чтобы считаться ветераном железнодорожных поездок. А еще у меня там был секс. На верхней полке, в туалете и в тамбуре. Короткий, бестолковый, с ломящимися в двери проводниками и пассажирами, но это к делу не относится и будем считать, что я это не говорил.

  Ах, да! Еще я никогда не ездил на железнодорожном транспорте отдыхать к морям, Черному или Азовскому. Не имел счастья слышать очаровательный детский рев часа в три ночи и воплей пьяных соседей по купе. Не покупал вазы из Гусь-Хрустального, не помогал выгружать неподъемные баулы необъятных теток и не ел чужую жареную курицу, тайком вытирая руки об занавеску на окне. Интересно, много потерял или нет? Не знаю.

  Зато нынче я ознакомился с железнодорожным транспортом этого времени и вагонами в полной мере. С мягкими 'егоровским', двухосными системы 'Брейд-Шпехера', СПВС ?3, 'канадскими', построенными по заказу царского МПС в Нью-Глазго. Впечатление осталось двоякое. Во первых, я так и не понял, зачем нужно было крутить маршрут по московской области, заставляя наш небольшой, но грозно рыкающий на служащих железной дороги, коллектив, состоящий из меня, Ли, барона, Сашеньки-Стилета, вдруг оказавшегося оперативным уполномоченным ОГПУ, кавалериста Феденьки и двух десятков бойцов дивизии особого назначения, пересаживаться из вагона в вагон, с поезда на поезд. Во вторых все было чудовищно грязным. Заплёванным, затертым, замызганным. Абсолютно все вагоны, в которых мы имели счастье передвигаться, имели неприглядный внешний и внутренний вид, при наличии рядом, на путях, блестящих лаком и пахнущих свежей краской собратьев. Где и зачем, столь мной уважаемая организация, что зорко стережет покой государства рабочих и крестьян отыскала подобный хлам, непонятно.

  Не хотели привлекать внимания к нашей группе? Довольно странный способ прятать следы, при условии того, что форма на нас была сотрудников органов, ну и револьверами с кулаками махалось от души почти на кажой станции. Даже кому-то непонятливому и упрямому, в черной гимнастерке и таком же галифе с шашкой на боку, на скорую руку набили морду шустрые бойцы из ОСНАЗа.

  А может быть, это была просто наша неискоренимая неразбериха и уютный, до боли родной и нетерпимо близкий всем гражданам великой страны российский бардак? Вполне вероятно, так как на вторые сутки мы, усталые, голодные и злые, оказались на станции под загадочным названием Средняя Кышь, где-то в районе Звенигорода на запасных путях. Вот там-то и ждал нас наш поезд, имеющий внушающий и одновременно ввергающий меня в полную прострацию вид.

  Все видели на фотографиях бронепоезда заводской постройки с прикрытыми бронеплитами клиновидными паровозами, блиндированными вагонами, пулеметными казематами и откидными бронированными экранами на площадках типа С-30? А бронепоезда типа 'А', штурмовые, или типа 'Б' для разведки и типа 'В' особого назначения, с артсистемой от шести дюймов и выше? А бронепоезда вермахта из пулеметных и артиллерийских бронедрезин? Не видели? Я тоже не видел вживую, так, поумничал. Но примерное представление об этих чудовищах на колесах имеют все. Снова же по фильмам и фотографиям. А вот теперь представьте себе дикую смесь из бронированного по самое не могу штурмового поезда со ста семи миллиметровыми гаубицами в шести башенных установках, ровно по две штуки на один артиллерийский вагон. С тремя бронепаровозами, с нестандартным, удлинённым на пару метров, штабным вагоном в середине состава. Вдобавок, на торцах штабного вагона красуются две малые поворотные башни с трехдюймовками, посередине крыши вагона возвышается высокая наблюдательная. Отовсюду торчат выпуклыми наростами многочисленные пулеметные гнезда. Спереди и сзади состава по две пулеметно-зенитных, вроде бы дрезины, с четверенными 'максимами', прикрытыми в нерабочем положении сдвижными люками - один как раз устанавливали, вот и разглядел. Все же это дрезины, больно они не большие по размерам и орудий на них нет. Стоп, есть орудия. Торчат спереди из невысоких бронеколпаков башенок тоненькие стволы семидесяти шести миллиметровых 'дивизионок' образца тысяча девятьсот восьмого года. Пушка неудачная, но для поддержки пехоты или для огня по ней самой, по царице полей, да шрапнелью, самое то! Все продуманно и мы имеем отличное механизированное средство для разведки боем или отгона от полотна злых диверсантов. Пулеметами врагов мордой лица вниз положили, шрапнелью придавили, если в лесу или кустов много, и под защиту большого калибра сбежали. Умный человек и с опытом проектировал. А еще форма расположения бронелистов вагонов очень необычная, не стандартная прямая с прямоугольными выступами и обходами площадок, а наклонная. Градусов в сорок от краев крыши до середины вагона и тридцать-двадцать по направлению к колесным парам. С 'фартуком' над ними из навесных щитов. Этакий стальной ромб на колесах, ощетинившийся орудийными и пулемётными стволами в разных направлениях. С еле видимыми под широкими и ломаными линями черной, серой и зеленой краски, небрежно прихваченными шляпками заклепок крупными литерами 'Э-1 тип А2' на боках броневагонов. Бронеэкспресс в осеннем камуфляже. И веет от этого бронепоезда чем-то очень знакомым, близким мне, футуристическим. Напоминает он мне немецкого 'королевского тигра' из сорок четвертого года. Такой же сараеобразный, с острыми углами брони, до невозможности угрюмо-свирепый на вид. Гм, появляется смутное предположение, что тут есть еще один 'попаданец-переселенец' помимо меня.

  -Вам нравится, девушка?

  Сзади пахнуло нагретым машинным маслом, кожей, металлом и терпким одеколоном. Я обернулся и посмотрел на подошедшего ко мне человека с большими залысинами на крупной голове, одетого в кожаную тужурку ремесленника. На груди тужурки дырочка от снятого нагрудного знака или ордена, из кармана торчит кончик тряпки и высовывается штангенциркуль. Под курткой обычная серая рубаха с расстёгнутым воротом, мятые брюки в мелких пятнышках смазки и угольных разводах небрежно заправлены в нечищеные сапоги. Глаза под очками в круглой роговой оправе темно зеленые, взгляд цепкий, умный, за ухом торчит острозаточенный карандаш. Выбрит подошедший плохо, клочьями, словно он начал бриться, а потом вдруг все бросил и занялся более важным делом. Интересный типаж. Этакий сумасшедший ученый-изобретатель. Самоучка-самородок.

  -Да, вид весьма впечатляет. Очень грозный бронепоезд и, наверное, самый сильный из всех бронепоездов. А телеграфные столбы он своими ребрами на поворотах не сносит?

  -К-хм.... Вы правы. Случилось такое дело, сломали мы пару столбов на испытательном прогоне. А вы имеете какое-то отношение к железнодорожным войскам, товарищ, не имею чести быть представленным?

  -Старший сотрудник ОГПУ Овечкина Елена Александровна. К железнодорожным войскам отношения не имею. Просто я неплохо владею геометрией и есть пространственное воображение. Поэтому могу предположить угол заваливания вагонов при длинном повороте.

  -Ах, да, геометрия и воображение. Заканчивали художественную в.... Ну это не важно! Да, на длинных поворотах при скорости тридцать верст в час, бронепоезд ведет себя несколько неуверенно. Мы тоже говорили немецким товарищам, что ребра вагонов слишком далеко выдаются за просвет оси колеи при таких углах наклона бронелистов.

  -Немецким товарищам? То есть самым настоящим фрицам?

  -Как вы сказали? Фрицам? Гм.... Да, был среди них один по имени Фриц. Как же его полностью-то величают? О, вспомнил! Фриц Крейслер! Он еще постоянно хвалился, что является тезкой и однофамильцем какого-то очень известного венского музыканта. То ли скрипача, то ли.... Нет, точно скрипача! Возможно, вы слышали об этом скрипаче? Вы же прибыли из самой Москвы, товарищи? Товарищ Овечкина? Простите, вы меня слышите?

  Но я добровольного гида не слышал, я тут несколько растерялся и опешил. Это с какого такого бодуна у нас вдруг любовь и дружба с немцами?

  Хотя....

  Ну да, вспомнил, все верно. Топчет невозбранно немецкий сапог русскую землю, несется лающая речь над бескрайними полями и лугами нашей Советской родины, презрительно сверкают стекляшки моноклей чопорных пруссаков из рейхсвера.

  Дипломатические отношения между РСФСР и Германией были установлены в тысяча девятьсот двадцать втором году, в апреле. Герр министр иностранных дел страны Советов Георгий Васильевич Чичерин все устроил. Геноссен Гансы и Фрицы из Дойчланда приперлись к нам под Липецк сразу же после серии секретных переговоров воспитывать будущих убийц детей, своих асов люфтваффе. Под Казанью обосновались начинающие с азов коллеги унтерштурмфюрера СС Карла Броманна, во время Второй Мировой командира PzKpfw YI "Tiger II", оберштурмфюрера СС Эрнста Баркманна, командира PzKpfw Y "Panther" и всем известного гауптштурмфюрера СС Михаэля Виттмана. А под Самарой педантичные камрады строят завод боевых отравляющих веществ. Интересно, газ 'Циклон-Б', которым травили заключенных в концлагерях, не оттуда ли родом? Его ведь создали немецкие химики все из того же рейхсвера.

  Похоже, последнее слово я произнес вслух, так как сразу получил отклик на случайную обмолвку.

  -Ну, да, вы правы. Из немецкого рейхсвера. Это ведь совместный проект с немецкими товарищами. Но в данный момент их тут нет, они возвратились к себе под Казань. Работы практически завершены и их присутствие является не обязательным. Да, а вот компоновку вооружения бронепоезда, не могу удержаться и не поделиться с вами, мы разработали сами! Полностью, с нуля! И у нас получилось! Вы представляете, камрад Штонгольц утверждал, что при одновременном залпе с одного борта возможно опрокидывание бронепоезда!

  -А он не опрокинулся?

  -Нет! Пять залпов и три серии беглым огнем! А наш малыш даже не шелохнулся!

  Ну да, такую дуру попробуй, опрокинь. Скорее рельсы под весом этого монстра расплющатся.

  -А имя у этого 'малыша' есть?

  -Пока нет, извините. Но мы вместе с моими товарищами думаем его назвать....

  -'Красный Октябрь'. Я не ошибся, товарищ военинженер второго ранга Кудинов Константин Дорофеевич?

  -Гм, нет, не ошиблись, товарищ?

  -Товарищ оперативный уполномоченный Гольба. Я вынужден забрать у вас товарища Овечкину, ей необходимо разместиться. А разговор о бронепоезде вы сможете продолжить позже, ведь вы тоже едете в штабном вагоне?

  -Да, там мое рабочее место! И спальное тоже.... А товарищу Овечкиной лучше будет разместиться по левому борту. В крайней секции пустой каземат под боеприпасы для трехдюймовок, но так как мы идем с неполной загрузкой, то снарядов там сейчас нет. И там чисто. А еще там есть смотровая амбразура, застекленная. И койку можно поставить нормальную, а не вешать этот дурацкий гамак из веревок с узлами! И печка рядом. Чайник можно вскипятить, воды согреть для, гм, умывания.

  -Спасибо, товарищ Кудинов. Комендант поезда уже все подготовил. До свиданья. Товарищ Овечкина, следуйте за мной!

  Ну, я и последовал за товарищем оперативным уполномоченным, опустив голову и сложив руки за спиной. А еще я высунул язык в направлении спины Стилета. Сзади послышался сухой смешок. А что, вроде бы нормальный мужик, этот военинженер второго ранга и сосед из него неплохой выйдет.

  -Веселитесь, Елена Александровна? Есть повод?

  -Без повода веселюсь, Саша, без повода. Просто настроение хорошее. Свежий воздух, люди рядом приятные. Ни кого не нужно пугать или самой кого-то бояться.

  -Вы в этом уверены?

  Я ловко набросил на неопознанного назначения, но очень приемистый железный крюк ремень с кобурой, сверху зацепил наспинным кольцом выданную мне, как у кавалериста Феденьки, двухплечевую портупею. Хорошо, что шашку мне не выдали. Вот куда бы я ее пристроил в этом закутке? Если только в узкую нишу над головой? Наверное, туда, вроде бы места вполне хватает. Задумчиво посмотрел на плотно набитый барахлом вещмешок - сейчас разобрать или дождаться, когда Стилет уберется к себе в кубрик? Можно и сейчас, смею думать, что товарищ оперативный уполномоченный, раньше женские панталоны с чулками в достаточном количестве видел. Не возбудится, не задышит жарко, так как в фетишизме он мною не замечен. Надеюсь, не стащит, а если и стащит, то и не жалко. На складе, где я, Ли и барон Стац получали форму и прочее сопутствующее барахло, мне кальсон бязевых, красноармейских, выдали целых пять пар. Куда вот мне столько? На голову чалмой мотать? Да и вроде бы фетишистов чистое белье не привлекает, им обязательно нужно ношенное, с запахом? Или все же преодостерчься, на всякий случай, на мне как раз подходящее, двухдневной носки. С запахом. Интересно, в этом бронированном 'гробу на колесах' найдется таз или лохань? Мыло у меня есть, два увесистых темных бруска, а еще можно будет добавить в кипяток лаврового листа взамен отдушки. И обязательно помыться самому, подбрить, что выросло за время пребывания в камере, а то не волосы, а прядки сальные, и из-под мышек затхлый такой душок доносится.....

  -Елена Александровна, вы слышали мой вопрос?

  Да слышал я, слышал, не ори. Паузу это я держу, нервы в порядок привожу, а то действительно, развеселился, как гимназистка на День Ангела. Гм, интересное сравнение, явно Леночкино, но прозвучало естественно, ухо не резануло. Слияние наших личностей все более и более прогрессирует? Только вот интересно, кто кого поглощает? Не испытывал я раньше непреодолимую тягу к бритью интимных мест....

  -Елена Александровна! Вы испытываете мое терпение!

  Я резко развернулся лицом к Гольба, вытянулся по стойке 'смирно', сведя лопатки вместе и чуть согнув руки в локтях, плотно прижал ладони к верху бедер. Не по уставу, но зато как грудь вперед выдается! Ледокол 'Ленин' имеет бледный вид и не проходящую зависть.

  -Нет, не испытываю, товарищ оперативный уполномоченный! Нет, не уверена, товарищ оперативный уполномоченный! Но если партия скажет 'Надо', я всегда отвечу 'Есть!'.

  -Что 'есть'?

  -Все что угодно могу есть! Например, могу грызть гранит науки! А также закаляться и готовиться на смену!

  Саша-Стилет долго и задумчиво смотрел на меня, потом сделал два шага назад, сел, подвинув ногой под себя табурет.

  -Не ожидал, что вам интересны доклады наших вождей. Тем более, столь неоднозначного и э.... несколько болезненно тянущегося к вашему сословию, вождя. Это ведь слова Льва Давидовича Троцкого, я не ошибаюсь?

  -Да, это рык вашего 'льва революции', вы не ошибаетесь. А вы, Саша, не опасаетесь, что про эпитет 'болезненно' - я выделил голосом использованное Стилетом слово - кто-то узнает?

  -Нет - Стилет усмехнулся - не опасаюсь. Да и от кого? Не от вас ведь?

  -Нет, не от меня. А от товарища сзади вас, что в углу прячется.

  Стилет резко развернулся, вскочил, ножки падающего табурету протестующе скрипнули, глухо стукнуло деревом по металлу.

  -Ко мне бегом марш!

  Из темного угла торопливо появилось нескладное конопатое чудо в форме красноармейца, лопоухое и сильно испуганное. Замерло возле ребристой металлической лесенки, что вела в наблюдательную башенку, и вроде бы даже дышать прекратило.

  -Кто таков?

  -Техник-красноармеец первой роты третьего особого железнодорожного батальона Иван Артамонов! Провожу по приказу товарища военинженера Синицы настройку и обслуживание артиллерийского дальномера согласно техническому регламенту, товарищ оперативный уполномоченный!

  Стилет напряженно молчал, буравя взглядом красноармейца и широко раздувая ноздри побелевшего от злости носа. Костяшки его кулаков натянули кожу, спина закаменела, напоминая собой рубленую плиту серого мрамора вытянутую на белый свет из каменоломен. Техник-красноармеец Артамонов вытягивался все больше и больше, лицо его начало бледнеть, глаза затянулись тонкой белесой пленкой. Вот-вот закатятся, и рухнет товарищ красноармеец в банальный обморок. Или обмочится. Не нравится мне это. Пахнуть потом будет, а мне тут жить и кушать, много-много дней.

  -Товарищ Гольба, а может, расстреляем его, как вредителя и диверсанта? Сами этот артиллерийский дальномер сломаем, а скажем, что это он. Он ведь не дурак, вон какие слова умные знает, опасно такого в живых оставлять. Вы как думаете?

  -Товарищ старший сотрудник Овечкина!

  -Я!

  -Будьте добры, заткнитесь!

  -Есть заткнуться!

  А я что, я ничего, меня здесь и нет совсем. Я глюк-с.

  -Что вы слышали, товарищ красноармеец?

  -Предложение меня расстрелять, товарищ оперативный уполномоченный!

  -А еще?

  -Про болезнь, не могу знать какую!

  -И все?

  -Да, товарищ оперативный уполномоченный! Разрешите спросить?

  -Спрашивайте.

  -Вы меня расстреливать тут, в вагоне будете, товарищ оперативный уполномоченный или на насыпи? Если на насыпи, то надо дальше от бронепоезда отойти, иначе тревожная группа прибежит, у них приказ есть, чтобы тревогу подымали и на любой выстрел бежали. А дальномер ломать не надо, он народный, там можно просто сбоку два болтика повернуть, а Семен потом исправит. Один по часовой, а другой против. И все, шкала расстроится. А еще можно....

  -Вон!!! Вон из вагона!

  Ах, как громко и страшно-то кричит Сашенька! Аки лев рыкающий! Прямо дрожь по телу! Не скрою, впечатляет! Но надо что-то срочно предпринимать, переключать мысли товарища уполномоченного на что-то другое, иначе порвет он меня как бешеный барбос Тузик резиновую грелку. И зачем я свой рот раскрывал, спрашивается? Красноармейца пожалел? Нет, другое здесь, несет меня, словно нанюхавшегося или обкурившегося. Лезу в за.... В бутылку, в общем, лезу. Так, чем же мне его отвлечь? Что спросить? Ох, не нравится мне, как он на меня смотрит. У самого такой взгляд, когда решаю в колено выстрелить или в живот. Прикидывающий такой, холодно изучающий.

  -Кстати, товарищ уполномоченный, есть у меня к вам один интимный и чрезвычайно волнующий меня, как женщину, вопрос - а теперь быстрый вдох-выдох, чтобы колыхнулось все волнующей волной перед глазами Стилета, метнулось вверх-вниз. Бедро вперед, голову опустить, нижнюю губу несколько раз сильно прикусить зубами, дыхание задержать. Ага, все работает как нужно.

  Левая бровь Сашеньки дернулась при слове 'интимный', взгляд непроизвольно метнулся вниз, на грудь, затем еще ниже. Чуть задержавшись на приятной выпуклости, взор Гольба вернулся к моему лицу, а там все уже готово - губа опухла и покраснела, щечки от задержки дыхания порозовели, и реакция пациента укладывается в прогнозируемые мною рамки.

  Боже мой, неужели я тоже был таким же легко отвлекаемым и предсказуемым самцом? А всего-то обыкновенные сиськи-письки, даже не обнаженные, спрятанные под грубым чехлом ткани. Черт, это словно у ребенка конфетку отобрать! Ну, женщины, порождения крокодилов, вам имя не коварство, а.... А хрен его знает! Не могу слово подобрать. Да, чуть не забыл - спасибо, Леночка, за науку!

  -Что у вас ко мне за вопрос, товарищ Овечкина? Волнующий вас, как женщину?

  -Зачем, товарищ оперативный уполномоченный?

  -Что зачем?

  -Рисунки эти на мне, наколки, зачем? Никак не могу найти важную причину для этих ваших.... Народных 'художеств'.

  -Художеств, говорите.... Так, чтобы не было между нами недопонимания, сразу уточню - это не моя идея. Это распоряжение.... Приказ, если быть точнее, вышестоящего.... Вышестоящих руководителей. А приказы не обсуждаются, товарищ Овечкина!

  -Понятно, что ничего не понятно. Так зачем же все-таки? Не томите женщину в неведенье, Александр, не будьте жестоки!

  -Очень хочется узнать?

  -Очень, Сашенька, очень. Я прям вся сгораю от любопытства!

  Действительно, сгораю, жарко мне. Температура, что ли, поднялась? Где-то продуло? Немудрено, в тех ужасно грязных вагонах было столько щелей!

  -Хорошо, Елена Александровна, я скажу вам. Заодно развею ваши тщетные надежды на возможность от нас скрыться.

  -Разве я давала вам какой либо повод?

  -Нет, не давали. Но для дополнительной гарантии и во избежание глупых мыслей или замыслов, могущих навредить вам и нашему делу....

   Стилет прошел к двери, со скрипом оттолкнул от себя толстую железную плиту, выглянул наружу, громко крикнул:

  -Перидиев! Специзделие дай!

  Через пару минут чьи-то руки протянули в дверной проем темной кожи длинный кофр, туго стянутый двумя ремнями. Стилет ловко втянул внутрь вагона внушительный по виду и весу багаж, стукнул медными уголками боковых оковок по столешнице, устанавливая чемодан на середине, щелкнул замками, раскрывая.

  -Вот, товарищ Овечкина, разработка одного немецкого ученого, усовершенствованная нашими советскими учеными. Специально для вас. Ну, не совсем для вас именно - Стилет как-то нехорошо хмыкнул, недобро улыбнулся одними глазами - но на вас решено было испытать. Так что, вы у нас Елена Александровна, так сказать, первопроходец. Можете гордиться, на вас целый коллектив закрытой лаборатории работал! Там даже один профессор есть.

  Я подошёл к столу, осторожно заглянул во внутрь кофра. Что здесь у нас? Гиперболоид инженера Гарина? Нет, не гиперболоид. Загадочная, громоздкая, сделанная из дерева, лакированная хрень размером сантиметров сорок пять в длину и шириной в тридцать. Вверху штуковины круглой стеклянное окошко в медной оправе, под стеклом циферблат со стрелкой, но деления непривычные, излишне упрощенные - 'единица', 'двойка' и 'тройка'. Сектор 'тройки' закрашен красным цветом. Внизу, друг напротив друга, две поворотные рукоятки. То же медные. А нет, это накладки медные, а сами рукояти выполнены из эбонита. Не хватает надписей 'Вкл' и Выкл', а так все более менее понятно, этой включил, этой выключил. Стрелка указывает напряжение или силу разряда. Но назначение специзделия мне непонятно, тем более, как средство противодействия моему побегу. На шею привяжут? Или к ноге прикуют? Ладно, голову ломать не буду, просто спрошу. Сашеньку вон так и распирает от желания поделиться со мной 'страшной военной тайной'.

  -Это секретная радиостанция?

  -Нет, Елена Александровна. Не угадали. Я знаю, что у вас гуманитарное образование, но ведь азы химии вы изучали? - я согласно киваю головой - вам знаком химический элемент под названием уран?

  Я снова киваю головой, медленно перевожу взгляд с деревянного ящика на Стилета. Он.... Шутит? Не похоже....

  -Что с вами, Елена Александровна? Вы так внезапно побледнели. Вам нехорошо?

  -Мне? Ах, да.... Мне... Мне нормально. Пока.

  Вру. В моем горле сухо и пустынно, мое нёбо шкура старого матерого дикобраза, мои ноги бумажные полоски. Мои руки.... Мои руки не красные, гиперемия еще не началась? Вроде бы нет. Нет рвоты и тошноты, и в туалет меня не пока не тянет.

  -Скажите, Саша, а фамилия у этого немецкого ученного случайно не Гейгер?

  -Да, Гейгер. Знаете, Елена Александровна, вы не устаете поражать меня своими....

  -Заткнитесь, Саша. Сколько граммов порошка урана вы добавили в краску?

  -Гм. Не знаю точно, но что-то вроде половины. Или еще меньше. Нас заверили, что этого количества вполне будет достаточно для работы специзделия. В вас, в ваших 'художествах' на плечах и спине, источник этих лучей. Черт, забыл, как они называются! То ли дамма, то ли.... Да, а как вы догадались?!

  -Это называется гамма-лучи, Саша.

  -Да, совершенно верно, гамма-лучи. Так вот, если вы вздумаете сбежать, то с помощью этого прибора мы вас сразу же и найдем!

  -Идиоты!

  -Что?!

  -Боже мой, боже мой! Как нелепо, как глупо! Подохнуть из-за рядовой человеческой некомпетентности! Обычной глупости! А я-то дура магию сюда приплела, восточный оккультизм! А все так до дебилизма просто! Солдаты-обезьяны, лучи смерти, теперь вот радиометка в виде наколки! Бодро шагает по стране Советов наш пролетарский ученый, гордо неся факел новых знаний! Господи, какие же вы дремучие, тупые идиоты! Чертовы экспериментаторы! Хреновы Менгеле! Моральные уроды! Как же я вас всех ненавижу! Вас, идущих по трупам! Вас, готовых ради своего долбанного важного дела или ради химерических идеалов всемирной революции убить любого! Убить, сгноить заживо....

  -Да как вы смеете так говорить, гражданка Доможирова! Да я вас!

  Пальцы Стилета гневно царапнули кобуру.

  -Что ты меня, Сашенька? Пристрелишь? Ну, давай, стреляй. Только уже поздно, вы меня уже начали убивать, чертовы революционные кретины, когда рисунки набивали! Я тебе только спасибо скажу, что убьёшь меня сейчас, а не когда я изойду кровавым поносом и покроюсь язвами. Когда начну умолять пристрелить кусок гнилого мяса, загибаясь от общего сепсиса - я медленно поднял голову, ткнулся взглядом в белые от бешенства глаза Стилета - ты хоть знаешь, что такое радиационное облучение, что такое лейкемия? Когда люди умирают заживо, когда адски, невыносимо, каждую минуту болят кости, потому что сгнил костный мозг, а есть ты можешь только через трубочку, потому что у тебя отек слизистой рта и прямая кишка в язвах? И срать ты не можешь, потому что это очень-очень больно?! Знаешь? Нет, ты этого не знаешь, ты этого не видел и дай Бог тебе этого не увидеть и не узнать, а сдохнуть от пули или честной стали. Дай Бог, Саша, дай тебе Бог легкой смерти. А сейчас иди.

  -К-куда мне идти, Елена Александровна?

  -К черту, к дьяволу! На станцию иди, придурок! За водкой, за молоком, за солеными огурцами! И еще пусть твои бойцы найдут свеклы, моркови и семян льна. Много! Много моркови, много свеклы, много семян! Я ведь тебе нужна здоровой, а не срущаяся каждые полчаса с выпавшими волосами и зубами?

  -Мне все ясно, Елена Александровна, я немедленно отдам необходимые распоряжения. Вы действительно нужны нам совершенно здоровой. Не знаю, на основании чего вы так.... Так экспрессивно охарактеризовали наши действия, но я вам верю. Так не обманывают. И я вас уверяю - виновные в этой диверсии будут наказаны со всей строгостью пролетарского закона! А это, кстати, вам поможет?

  -Что именно, Саша? Наказание виновных или водка с молоком?

  -Водка, молоко, свекла, морковь.

  -Это поможет. Радионуклиды хорошо выводятся из организма алкоголем, свекольный и морковный сок стимулируют образование эритроцитов. Лен превосходный сорбент. А молоко нужно для вязкости отвара.

  -А огурцы?

  Я с недоумением посмотрел на растерянного и взволнованного Стилета. И почему я его так раньше боялся? До дрожи в коленках, до вздрагивания при звуке его голоса? Ведь он совсем еще молодой, всего тридцать пять лет, юноша, по сравнению со мной, совсем мальчик. Зловещая тень системы? Пугающий ореол власти, кровавый отсвет могущества бездушного государственного механизма? Наверное. Ах да, он же снова, но в этот раз терпеливо ждет моего ответа!

  -А огурцы, Саша, нужны чтобы закусывать водку. Да, водки мне нужно литра четыре, дорога ведь дальняя. Не беспокойтесь, женскому алкоголизму я не подвержена.

  -Понятно - Стилет быстро шагнул к двери, взялся рукой за кремальеру, но вдруг обернулся - Это голоса?

  -Что голоса? Я не совсем вас поняла, Саша.

  -Ну, все это - Стилет неуверенно обвел рукой пространство вагона - Они подсказали. Гамма-лучи, эта ваша страшная болезнь лейкимия.....

  -Лейкемия, вместо 'и' буква 'е'.

  -Да, лейкемия. Это все голоса?

  -Да, Саша, это они. Идите уже!

  Действительно, иди ты уж нахрен, любознательный мой! У меня тут дело возникло очень важное, безотлагательное. Морду нужно срочно кое-кому набить. Тому, кто язык распускает. Ах, мы были в шоке, мы себя не контролировали перед лицом смертельной опасности? Ну-ну. Только вот стоило ли посвящать товарища оперативного уполномоченного в тонкости лечения лучевой болезни, блистать терминами и знаниями? Ох, вспомнит он об этом в самый не удобный для меня момент, обязательно вспомнит!

  Шифрограмма с борта экспериментального изделия 'Э-1 тип А-2', время получения - восемнадцать часов три минуты. Расшифровку и запись в журнале 'Учета шифрограмм' кодированной телеграммы произвел красный воин РККА третьей категории отдела 'бис-ноль', временно прикомандированный сотрудник криптографической службы Осинин А.Г..

  'Прошу провести сбор информации по следующим словам: 'тяжелые металлы', 'лейкемия', 'сорбент', 'эритроциты', 'гамма-излучение', 'радионуклиды', 'радиационное облучение', 'физика конденсированного состояния веществ' и проанализировать связь между ними. Направление - военное применение и лечение последствий применения. Необходимо рассмотреть возможность смерти объекта из-за введения в его кожный покров порошка из урановой руды. Основание - утверждение самого объекта. Подтвердите полезность семян льна, как средства от отравления тяжелыми металлами.

  Работа с объектом продолжается, поведение объекта - лояльное. Эксцесс на железнодорожной станции Сапитова высь, вызван плохим самочувствием объекта вследствие его болезни и неправильным поведением тревожной группы из-за халатно проведенного инструктажа командиром комендантского взвода. Меры приняты. Стилет'.

  Шифрограмма из отдела 'бис-ноль', принята на борту изделия 'Э-1 тип А-2', время получения - пять часов тридцать четыре минуты. Расшифровка шифрограммы будет самостоятельно произведена получателем согласно приказу командира изделия 'Э-1 тип А-2' Конеева А.И. за номером семнадцать дробь ноль семь под личную роспись получателя шифрограммы. Запись в журнале 'Учета шифрограмм' произвел сотрудник криптографической службы красноармеец третьей категории Лайц Ф.М..

  Мое распоряжение о доставке водки на борт бронепоезда, в качестве универсального абсорбента и панацеи от всех болезней, оказалось излишне поспешным, а если правдиво, то неосторожным и крайне вредным для меня. Лучше было бы немного подумать глупой головой и отправить подчиненных Стилета за красным вином. Не крепленным, обычным столовым. В крайнем случае, за церковным кагором, если остался после доблестных чекистов, что тащили тогда их храмов все подряд. И кадила с окладами, и ладан, и самовары. Но инерция мышления и десятилетиями пестованные стереотипы сыграли со мной злую шутку и создали множество неприятностей и ненужных осложнений в отношениях с коллективом бронепоезда и бойцами ОСНАЗа. Которые можно было бы своевременно предвидеть, если не устраивать неумных истерик и просто вспомнить, что нынче я пребываю в женском теле. Молодом, здоровом, красивом, но абсолютно не 'тренированным' многократными возлияниями и, вследствие этого более восприимчивым к алкоголю.

  Приближенно это напоминало ситуацию, когда некий гражданин решает 'тряхнуть стариной' и через энное время лежит на твердом, страдальчески охает, держась одной рукой за поясницу, а второй тщательно растирает область сердца. За сердце я не держался, но растирал помятые ребра, натруженные и в синяках запястья с голеностопами и, время от времени смачивал тряпку на лбу, гадая - вырвет меня или не вырвет, при очередном шевелении раскалывающейся от боли головы? И еще заставлял себя вспоминать, что натворил под воздействием ударной дозы доставленного 'спотыкача' или по-простому самогона.

  Прекрасной очистки, даже настоянного на каких-то травах, но неожиданно убойного по своему воздействию. Слаб, оказался Леночкин организм, не лярвинской выучки и стойкости, не обладал он блядской закаленностью к крепким напиткам. Так, шампанское, легкое вино, еще туда-сюда, но никак не жидкость крепостью градусов в сорок пять с примесью сивушных масел. Нет, пока, в деревнях ректификационных колон.

  А как все бодро начиналось! Вспомнить приятно. Принесли, поставили на стол зеленоватую бутыль в ровный децилитр, с выражением крайнего удовлетворения на лице от оперативно выполненного задания. Не сомневаюсь, что добыто было гораздо больше и уже дожидалось своего часа. Иначе, зачем тогда переминаться на месте и буквально 'бить копытом', пожирая непосредственное начальство пламенным взором?

  -Елена Александровна! Этого количества алкоголя вам хватит?

  Я подошел к столу, покачал пальцами пробку из газеты, тщательно залитую расплавленным воском, звонко щелкнул ногтем по внушающей уважение своим объемом таре.

  -Вполне. Думаю, что и останется. Знаете народное выражение: 'Не пьянства ради, лишь только для здоровья'?

  -Знаком, Елена Владимировна, приходилось слышать. Но звучит оно несколько иначе.

  -Да? А мне показалось, что произнесла я его верно.

  Боец ОСНАЗа, доставщик и добытчик в одном лице, негромко фыркнул и тут же замер статуей. Этакий 'атлант' в зеленой гимнастерке с румянцем во всю щеку.

  Я покосился на него:

  -Товарищ оперативный уполномоченный, я осмелюсь предположить, что бойцу Красной армии найдется гораздо более достойное занятие, чем занимание места в штабном вагоне?

  -Согласен с вами, Елена Александровна - Стилет ожег взглядом бойца, подкрепив невербальный посыл стальной ноткой в голосе - Боец! Свободен!

  Грохнули каблуки по металлу пола, глухо стукнула шашка, ударившись о поручень, скрипнула смесь песка и гравия под подошвами сапогов резво спрыгнувшего на землю доставщика.

  В углу вагона шевельнулась, скрипнула кожей куртки фигура военинженера второго ранга Кудинова:

  -Знаете, товарищ Елена Владимировна, я тут подумал и если вы позволите вам предложить.....

  Что мелодично звякнуло и, под неярким светом 'двадцати пятки', сверкнула хрустальными гранями изящная стопка. Золоченый ободок, искусно выгравированный замысловатый вензель на боку, донышко в серебряной оковке, объем граммов в семьдесят.

  -Коньячный набор, Константин Дорофеевич? Исполнили по заказу?

  -Ну, да. Подарок на именины от.... От моей..... Она сейчас....- Кудинов неожиданно смутился, с опаской взглянул на Стилета и неловко закончил - Вот, только она одна и осталась. Сейчас. Храню на память как память. Простите покорно, неуместный каламбур у меня вышел, я же вижу, вам сейчас....... Г-хм..... Да, очевидно, вам сейчас необходимо выпить! Пользуйте, коли не побрезгуете. Только ее помыть надо, обязательно. Ровно год не доставал. Гм. Да, ровно год.....

  Горькие нотки, сожаления, печали и тоски о том светлом и добром для него, что когда-то было, а теперь кажется лишь сном, прозвучали в голосе этого хорошего и правильного человека. Я с жалостью взглянул на отвернувшего в сторону лицо Кудинова.

  Вот здесь, тут, передо мной, он стоит один, а сколько их вообще в этой стране и за границей? Людей со сломанной судьбой, с растоптанным беспощадным катком революции, их тщательно лелеемым и бережно хранимым мирком? Скольким из них приходится глотать жгучую горечь воспоминаний и пытаться забыть, заставляя принять сегодняшний кошмарный сон за единственно верную реальность? И в ней существовать, притворяясь, что они живут. А сколько их осталось лежать на стылой земле в степях, в сумрачном лесу, сырых оврагах? Тысячи, сотни тысяч? Людей, что непросто бы продолжали жить и радоваться жизни, а могли и хотели принести пользу своей стране? Разве они были виноваты в том, что родились не от тех, выросли не там и, получив образование, встали выше кого-то, выше других?

  'У нас все равны'. Кто именно равен? Тупое существо, которое и язык не поворачивается назвать человеком, невидящее ничего дальше своей кормушки и ненавидящее всех просто потому, что чувствует свою ущербность и люди, способные на поступок, способные творить? Они равны? Ну что ж, будь, по-вашему, все равны. Только почему-то один из этих равных, разрабатывает артиллерийские системы вооружения, используя свой интеллект и знания, а другой применяет эти системы, используя свою ненависть ко всем, кроме себя, неимоверно уникального.

  Впрочем, кто судит и рассуждает? Тот, кто сам уравнял всех, не оставив никакого выбора. Тот, кто уложил не только на, но и в землю не сотни тысяч, а миллионы?

  У меня не было другого выхода!

  А ты его искал? Ты пытался его найти? Ты рассмотрел абсолютно все варианты - дать событиям идти своим путем или попытался рассказать людям, руководству страны, о том, что их ожидает? Ты сделал попытку проникнуть на пост управления и попытаться запустить ждущее своего часа ядерное чудовище на известный тебе город, откуда начал свое смертоносное шествие по всему миру 'нильский вирус'?

  Нет, ты этого не сделал. Ты невообразимо легко, не терзаясь даже малейшими сомнениями, всех 'взвесил' и всем 'отмерил', одновременно. Правда, кое-кому ты дал неимоверно малый шанс, призрак шанса, подарив с ленцой небожителя модифицированную формулу вируса. Ты избрал меньшее из зол, ты надеялся, что творишь благо, на самом деле совершая......

  Я не знаю, что совершил, я умер там, в том мире. Я не знаю ..... Не знаю ничего. Я! Там! Умер! Вместе с ними, вместе со своими 'солнышками', с мамой и.... И Надей. Моей 'звездочкой'.

  Да, ты умер вместе с ними там, но тут ожил и так до сих пор и не понял, что именно натворил. Но это тебя в их смерти и смерти миллионов совершенно не оправдывает, потому что ты всегда помнил, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями. Но упрямо шел по ней. Шел в Ад.

  Не 'лубочный', со страшных картинок для недоразвитых, с чертями, раскаленными сковородами и кипящими котлами, а в тот, о котором ты даже представления не имеешь. А он, без сомнения, существует. Не может не существовать, ибо свершенное тобой, не может остаться безнаказанным. И не прощенным. Никем и никогда. И поэтому.....

  -Елена Александровна! Очнитесь! Да, твою мать! Доможи.... Овечкина! Очнись, мля, ты!

  Обжигающая пощечина мотнула мою голову из стороны в сторону, возвращая меня в реальность. Черт, что же так больно левую ладонь?

  Я опустил голову вниз. Капли. Яркие красные капли на столе. Много капель и блестящие, искрящиеся на гранях излома осколки хрустальной стопки военинженера Кудинова. Однако, я силен! Стопку, в ладони, с оковкой, и в мелкое крошево. Левой рукой. Один раз на арене, только одно выступление..... Неудобно получилось, раздавил я 'память' Кудинова.

  Но все же, как мне больно и жарко.... И тошнит. Неужели началось? Или это все же та банальная простуда, тяжелая дорога, стресс, мысли дурные, ненужные воспоминания? Слабое самоуспокоение.

  -Товарищ Гольба, я бы вас попросил! Елена Александровна, несомненно, сильно больна и ваши варварские методы здесь совершенно неуместны!

  -Заткнитесь, Кудинов!

  Сильные ладони обхватили мое лицо, рывком потащили вверх, под свет лампы.

  -Ну, ты... Вы... Лена, как ты себя чувствуешь? Тошнит? Температура?

  Ух ты! Лена! Лена, мля, полено! А глаза-то, какой тревогой наполнены! Искренней, неподдельной! Интересно, за что именно наш всегда хладнокровный Сашенька-Стилет так переживает - за меня или за дело, порученное ему?

  Я неловко высвободил голову, тряхнул челкой.

  -Все нормально. Дайте мне бинт и налейте этого вашего 'курвуазье' из Жмеринки. Сперва мне на ладонь плесните, ранки промоем, а потом в стакан. Полный стакан.

  -Вы уверены, Елена Александровна? - в словах Кудинова мелькнули нотки тревоги за меня и еле уловимой брезгливости. Ну, да! Не к лицу приличным барышням самогон стаканами хлестать, упала я в глазах товарища военинженера второго ранга, сползла с верхушки Олимпа.

  -Я уверена, товарищ военинженер Кудинов! Полный стакан. И с 'горочкой', если вас не затруднит и, если вы умеете. Мужчины, настоящие мужчины, умеют.

  Разумеется, он перелил. Не из такой бутыли 'с горочкой' наливается. Обиделся. Я же не обращая внимания, грубо протянул руку и в несколько мелких глотков выпил жгучую дрянь. Тяжело отдышался, перемолол со скоростью пулемета огурец и выругался. Грязно, громко.

  Так, с травмы руки, бессмысленного оскорбления Кудинова и ругани, начался мой запой, последствия которого я сейчас вспоминал. Не краснел и не скрипел зубами от стыда лишь потому, что уже откраснелось и отскрипелось пополной.

  В первый день я больше не чудил, вел себя почти прилично - выпил, съел горький порошок из аптеки бронепоезда, покурил, пнул какой-то ящик и уснул. Спал крепко почти до полудня, лишь изредка просыпаясь от боли в ладони, да попить и справить естественные нужды. В ведро. Звонко журча и цепляясь за любые выступающие части. Ох, что-то это мне напоминает.....

  Ах, да! Меня еще будили принять отвар и поесть. Отвар пил, есть не стал, совершенно не хотелось, тошнило.

  Второй день также начался с полного стакана и сигареты на голодный желудок. Потом снова свекольно-морковный сок, отвар семян льна, в обед картошка с мясом, тошнота, рвота, беспокойный сон. Температура скакала как лошадь с колючкой под седлом, заставляя меня то трястись от холода под кучей одеял, то в одной рубашке стоять у приоткрытой двери в вагон. Местный доктор, бронепоездный фельдшер, был мною послан далеко и надолго, с указанием точного адреса и слезной просьбой больше тут не появляться. Не появляться и не пытаться применить свои неимоверно малые познания. Пытаться лечить начальную стадию лейкемии аспирином и хинином! Назначить антибиотики совместно с алкоголем, ну не идиот ли он после этого? Нанесем двойной удар по печени! Борьба с болезнью будет беспощадна!

  И его вовсе не оправдывает, что данная болезнь ему неизвестна. Сказано ведь было - заболевание не вирусное и к отравлению имеет лишь косвенное отношение. Почему косвенное и что такое вирусы? Потому! Все вопросы к Альфреду Херши! И именно Херши, а не 'пепси' или 'кола'. И все, это без комментариев. Лучше налейте доктор еще полстакана! Что?! Тогда идите как вы доктор, знаете куда?

  Доктор, обидевшись, ушел, а я продолжил пить. То же обидевшись. Так и не налил ведь, лепила армейский, пришлось вставать с постели и тащиться босиком к столу - рядом со мной, предусмотрительный Стилет, бутыль и стаканы не оставлял, только кружку с водой. Изверг.

  На четвертый день нашего путешествия по бескрайним просторам страны, на стоянке, я обнаружил себя чинящим мотоцикл. Советами и мудрыми указаниями, как правильно держать гаечный ключ.

  'Сижу тихо, никого не трогаю, примус починяю....'. Или не так? А, не важно!

  В общем, возглавил я процесс ремонта некого двухколесного чуда. Руководил энергично, с размахиванием руками, едкими комментариями и пространными разглагольствованиями. С душой участвовал, отрабатывал номер на полную, выкладываясь. Не стесняясь и выматериться, когда у механика срывался ключ или выскакивала из паза вредная пружинка дискового сцепления. А вокруг меня, почтительно храня молчание, возвышались механики с бронепоезда во главе с военинженером Кудимовым, бойцы ОСНАЗа, в количестве трех штук, их возглавлял филолог-убивец Феденька, и все слушали мои откровенно антисоветские высказывания о том, как можно испортить хорошую идею дебильным исполнением. И еще вредным желанием идти своим путем, а не по уже ранее проторенной другими дороге.

  Ведь все гениальное просто, но желание усложнить неистребимо. А начало было преотличным, совершенно ничего лишнего не было в двухколесном механизме. Вся электрика, это лишь одно сухое магнето и лампочка в фаре. В обслуживании мотоцикл прост как утюг и так же не прихотлив. Передняя вилка рычажная, плюс рессоры и пружины. Задняя подвеска пружинная, демпфер - рама мотоцикла. Такова, вкратце, схема мотоцикла под название 'Союз', производства завода 'ОСОАВИА-ХИМ-1', элементарная до подозрения. Правда, привод на заднее колесо ременной, но вскоре бы додумались, не сомневаюсь, заменить ремень на цепь. Уникальный механизм по ремонтопригодности, так как данное достижение советской промышленности легко чинится в любой деревенской кузнице. За исключением мотора. Вот благодаря именно ему, этот агрегат до 'ямах' и немецких 'бээмвешек' не дотягивал, как воздушный шар недотягивает до нормального дирижабля с цельнометаллическим каркасом. Почему? Да потому, что как обычно, отметились мы своими новациями и внедрениями, испортившими неплохую начальную компоновку, пусть и немного содранную с баварского R 32. Ну да, ну да, именно его я прочу в прародителя этого первого мотоцикла страны Советов. И, разумеется, никто не воровал идеи, и данный механизм разработан нами самостоятельно, без каких либо заимствований. Угу, без нормального проектного бюро, грамотной техслужбы, с ужасным двигателем, который чуть не разлетается на куски при вибрации.

  Нет, не понимаю я эту страсть, сделать пусть и хуже, но свое. Возьми чужое, да переделай чуть дизайн и все вопросы с авторскими претензиями решены. Нет, надо истратить средства, время, ресурсы, бороться с перегревом двигателя, разбалансировкой и в итоге с завистью смотреть на чужое. Эх, китайцев бы да японцев нам сюда, совсем ведь не заморачиваются азиаты по поводу копирования, не возникают у них ни моральных терзаний, ни вредного для дела желания что-то творить. Копируют, и все предъявляющие претензии, идут у них лесом. А нам кто мешает? Сами себе и эфемерное понятие 'совесть'? М-да....

  Но, стоп, с этими рассуждениями я сейчас не к месту, вернемся к мотоциклам бронепоезда.

  Их оказалось ровно две штуки для посылки курьеров и наземной разведки, а для воздушной разведки в оснащение бронепоезда входил малый аэростат с корзиной наблюдателя, из прошитого несколько раз по краям брезента.

  'Глазастым' неимоверно оказалось экспериментальное изделие под литерами 'Э-1 тип А-2'. Бронедрезины, способные самостоятельно производить разведку на железнодорожном полотне, два мотоцикла, аэростат, дальномеры, стереотрубы, бинокли у командного состава. Что-то не возникает желания проверять на 'прочность' этого стального монстра, даже теоретически. Если все будет происходить согласно уставу и часовые не будут безбожно храпеть на постах, то 'и пехота не пройдет и бронепоезд не промчится', а про вражеский ползущий танк я вообще молчу - накроют фугасами и сожгут. Сожгут до взрыва боекомплекта и расплавленных траков.

  Не банальными ранцевыми огнемётами, такими как древнейшие, российскими системы Зигер-Корна, немецкими 'Веке' и 'Клейф' или краснозвездным советским СПС, а ампуламетами. Калибра сто двадцать пять миллиметров.

  Незнакомая вещь? Мне тоже, ранее не доводилось ни слышать, ни сталкиваться с такими устройствами. Поэтому я подозрительно поглядывал в угол штабного вагона, где находились три странных, выкрашенных зеленой краской цилиндра, каждый на своей нескладывающейся станине из двух трубок.

  Похожи были устройства на пулемет 'максим' без ствола, щитка и лентоприемника, но им однозначно не являлись. Лежал, смотрел, гадал, что за оружие, когда не спал и не смотрел в амбразуру, а как-то ночью, встав попить, на обратном пути завернул в тот угол.

  Присел рядом, потрогал пальцем, поскреб ногтем краску, потеребил затвор. Внизу ствола приемный лоток, прицельная планка, спусковой механизм. Что же это все-таки за неизвестная мне вундервафель советского производства? То, что это делали в стране Советов, видно и так - обработка краев металла на 'троечку', станина не позволяет стволу поворачиваться на сто восемьдесят градусов, да и ощущение у меня внутри твердое - наше, точно наше, родное, ни какой изящности или эргономики. Руку совать внутрь ствола не стал, вдруг там мышь притаилась или задиры после обработки остались? Так и заражение крови, ко всем моим удовольствиям можно получить вдобавок.

  Гадал минут пять и так ничего и не поняв, задал в темное пространство вагона вопрос:

  -Это очень маленькая пушка, эта зеленая штука? Ручная?

  На звук моего голоса из боковой ниши показалась голова военинженера Кудинова, мотнулась в сторону, отталкивая занавесь из брезента, осмотрела мою фигуру, покачивающуюся в такт движения вагона, негромко откашлялась:

  -К-ха! Утро, гм, доброе, Елена Александровна!

  -Нет, ночь еще, Константин Дорофеевич. Что это за агрегат?

  -Простите, какой, хм, агрегат, Елена Александровна? К сожалению, мне отсюда не видно, а встать, прошу прощения, не могу - я неодет.

  -Вот тут, в углу, три зеленые трубы на лафетах. Большие. И ящички с ними рядом, маленькие. Патронные напоминают.

  -А.... Это.... Гм, как бы сформулировать-то, без излишних специфических...

  -Говорите как есть.

  -М-да? Хорошо. Это ампулометатель станковый, калибра сто двадцать пять миллиметров. Стреляет он жестяными АЖ-2 или стеклянными АК-1, наполненными смесью КС. Однозарядный. Используется для уничтожения дотов, техники или живой силы врага. Вот, это вкратце. Надеюсь, что я удовлетворил ваше любопытство, Елена Александровна?

  -Угу, тащвоенженер.

  -Замечательно. Тогда, Елена Александровна, с вашего разрешения я продолжу свой сон - чуть слышно щелкнула крышка часов - Да и вам советую, хм, третий час ночи, как ни как. А вы сами говорили, что крепкий сон способствует выздоровлению.

  Ну да, говорил. Я в последнее время много что говорю, не подумав. 'Говорите как есть'. Сказали. Вот сейчас думай и гадай, что это за звери такие неведомые; жестяные да стеклянные 'АЖ-2' и 'АК-1', ну и 'КС'. И кем им приходится этот пугающий своей непонятностью ампуломет - папой или мамой?

  Утром четвертого дня, после уже стандартной, первой половины стакана, мое хранилище всех знаний человечества, выдало справку - данное загадочное устройство, является простейшим ампулометом, снятым с вооружения Красной армии в каком-то году. Предназначен для стрельбы жестяными или стеклянными круглыми ампулами с начинкой из сгущенного керосина, КС, оснащенными взрывателями УВУД. Выстрел производится с помощью вышибного заряда, роль которого играет охотничий патрон двенадцатого калибра. В общем, ничего фантастического и замудренного, за исключением одного - начинку ампул, этот 'русский напалм', изобрел в тысяча девятьсот тридцать восьмом году некий товарищ Ионов, а на дворе у нас тысяча девятьсот двадцать пятый. По-моему, есть повод задуматься о возможном присутствии здесь моего 'коллеги' или о том, что эта реальность, не совсем та. Сумбурно, кто спорит, но меня оправдывает некое волнение и уже принятая внутрь утренняя доза 'лекарства'.

  Повертел я это неожиданное предположение в голове, приложил разными сторонами к чему-то внутри себя, не приложилось, принял решение, пока об этом забыть. Слишком мало информации для точных выводов. Вариантов, то получается два. А если убрать их взаимное исключение, то есть допустить и другую реальность и 'коллегу' в одном континууме времени и пространства, то и три. А это значит, что возможно.....

  Если, конечно.... Черт, а ведь.... Так, мне необходимо срочно выпить.

  Да, я тоже пришел к этому решению - без нее, родимой, не разберешься. Никак. Поэтому встал, добрался кое-как до стола, выпил еще и неожиданно вырубился. Затем очнулся уже у сломанного мотоцикла, где и принял горячее участие в его ремонте. Хм, автопилот у меня весьма неплохой, пусть и базовой комплектации. Только маршрут произвольно избирается. Или я на запах бензина пришел?

  Чей-то скрипучий и неприятный голос отвлек меня от глубокомысленных размышлений о причинах моего появления здесь:

  -Товарищ младший сотрудник Овечкина, вот слушал я вас и думаю, что плохо вы относитесь к нашему пролетариату, не верите в его энтузиазм, в его способность работать хорошо и делать ладные, качественные вещи. А вот Владимир Ильич Ленин говорил: 'Не надо бояться признавать своих ошибок, не надо бояться многократного, повторного труда исправления их - и мы будем на самой вершине'.

  -Да? А вы у товарища Сизифа по этому поводу высказываниями не интересовались?

  -У кого?

  -Неважно. Вы сами кто есть, товарищ?

  Сухой и блеклый, весь какой-то вытянуто-сплющенный, гражданин в пенсне со стертой позолотой, принял позу, подчеркивающую его неоспоримую значимость, и сухо произнес:

  -Я военинженер третьего ранга Сипельгас Олег Германович.

  Мне показалось, в конце фразы в его рту что-то щелкнуло или скрежетнуло. Неприятно так, аж мурашки по коже.

  -Как? Сипельгас? Муравей? - я удивленно поглядел на военинженера третьего ранга, капитана, если перевести его звание на привычные ранги.

  -Да, Сипельгас. Вас что-то удивляет?

  -Нет, ничего, товарищ военинженер третьего ранга. Муравьи, это хорошо. Они умные и трудолюбивые.

  Ох, зря я это ляпнул, врага нажил, вон, как человека с муравьиной фамилией перекосило. И мочки ушей покраснели, негодует. А, плевать! Видимся-то, первый и последний раз, надеюсь и детей мне с ним не крестить.

  -Так чем вы аргументируете свои слова, товарищ младший сотрудник?

  А вот это он зря, у нас ведомства разные, и тянуться перед этим муравьиным капитанам я не обязан.

  -Отсутствием школы, товарищ военинженер. Грубо все делается. Не спорю, надежно, но тяжеловесно и трудоемко. Нет у нас культуры производства, к сожалению. А один из основных параметров культуры производства - это технологическая дисциплина. Работник должен, обязан сделать все в строгом соответствии с требованиями. И именно теми инструментами, на том оборудовании, теми приемами, которые записаны в технологическом процессе. Так работают там, на родине проклятых буржуинов. А не кувалдой с ломом и такой-то матерью, подгоняют деталь, выполненную по размерам 'два лаптя туда - два лаптя сюда'. Да, кстати, вам такое понятие, как культура производства, знакомо? Немецкие товарищи не упоминали?

  Сипельгас хитро прищурился, привычно поправил пенсне:

  -Мне это знакомо, и не от немецких товарищей, с ними я не пересекался. А вы можете привести примеры отсутствия у нас этой культуры? Наглядные, зримые, а не ваши голословные утверждения. Вот тут, сейчас, на месте.

  -Примеры? На месте? Пожалуйста - я усмехнулся, приглашающе махнул рукой - идите вот сюда!

  Шагнул к вагону, вытащил из кобуры свою любимую стреляющую игрушку, аккуратно ковырнул мушкой 'люггера' на стыках бронелиста краску.

  -Вот вам и пример.

  Сипельгас практически вплотную наклонился к царапнутому месту, долго разглядывал, затем недоуменно оглянулся на меня:

  -И что? Где ваш пример?

  -Там.

  -Где?

  Эх, а еще военинженер, человек с высшим техническим образованием. Муравей.

  -Видите, краска от металла отстала? Скоро проступит ржавчина, краска запузырится, пойдет лохмотьями и работа, получается, выполнена напрасно. И все из-за простой, элементарной причины - разметки мелом.

  -Э... Мелом? Но при чем здесь мел?

  -При том. Смывать его надо, после разделки листа, краска на мел не ложиться. А у нас на это все плюют. Пролетариат наш плюет. Хотя для кого делает? Для нашей легендарной Красной Армии! Для армии.... Вот, насчет армии. Пример.... Хороший такой.

  Я крутанул рукой, неловко покачнулся, еле успел удержаться на ногах, икнул и громко спросил:

  -Вот у кого какой ствол? Какой длины и размера? Калибра, то есть?

  Стоящие рядом хмыкнули, гыкнули, хрюкнули, даже интеллигентный Федя не удержался, прорычал что-то сдавленное, тщетно стараясь скрыть улыбку. Сипельгас, с чувством собственного превосходства, раздвинул тонкие бледные губы в снисходительной улыбке.

  У, кретины, мля, жеребцы стоялые! Одно на уме. Ну, что ж, сейчас я вам устрою вынос остатков вашего мозга! Хотя, потом, каяться буду.

  Я медленно стянул гимнастерку и предстал перед этим 'табуном' в майке. Да, в майке. Реализовал я все-таки свою идею о сногсшибательном виде. 'Лонгслив', то есть майку, сделал мне портной по призванию, сотрудник ОГПУ по месту работы, на оценку 'отлично'. Не бесформенный балахон с лямками, а по фигуре сшитая вещь черного цвета с добавочным слоем ткани в районе груди. Не зачем смущать товарищей красноармейцев видом возбужденно напрягшихся сосков, за просмотр деньги платят, но этого здесь пока не понимают. Не шагнул еще стриптиз широким шагом в народные массы, да и вообще, в СССР секса нет, тут почкованием размножаются.

  В мертвой тишине повел плечами, гимнастерку бросил в сторону Федора, тот поймал, никуда не делся, крутанул на пальце пистолет, обвел взглядом замерших в разных позах товарищей. Да, такого из них никто еще не видел. Особенно изуродованных наколками обнаженных женских плеч.

  'Глаза не оставьте, граждане. И рты закройте'.

  -Так у кого какое оружие ближнего боя? У кого наган? У кого маузер?

  Так, почти у всех наганы, только бойцы ОСНАза вооружены укороченными маузерами 'боло', а Сипельгас 'браунингом'.

  -Хорошо. Наганы ведь тульские? А маузеры немецкие? Хорошо, давайте сравним. Точность боя и кучность. А, следовательно, качество обработки и подгонки деталей.

  -Но ведь у пистолетов разная длина ствола и калибр! Товарищ Овечкина, как вы можете сравнивать разные системы оружия! Да и стреляют все по-разному!

  Это Сипельгас, никак ему не промолчать, не вмешаться

  -Даже на расстоянии равном десяти метрам?

  Больше не обращая внимания ни на кого, направился к стоящему рядом с путями пакгаузу. Обшивка у него замечательная, доски тонкие, светлые.

  -Вот, видите эту доску с пятном? Я стреляю сюда, в центр пятна.

  Раз и мой люггер отбарабанил свинцовую чечетку. Два, обойма заменена. Три, и я недоуменно оборачиваюсь назад - почему никто не стреляет? И стоят на том же месте, у артиллерийского вагона, и вроде бы даже, пытаются незаметно исчезнуть. Возможно, причина этому, суровые морды пяти мордоворотов, во главе с 'трехкубовым' усатым товарищем?

  -Немедленно сдайте оружие! Вы арестованы!

  Ух, голос-то, какой грозный! Уже боюсь! Кто такие, интересно? 'Комендачи', тревожная группа, местная военная полиция? Хм, никогда не любил полевую жандармерию. Да и вроде бы недолжен я, по всем раскладам, им подчиняться, в 'особой группе' я или нет?

  -А если я не сдам оружие? То, что? Будете обижать девушку? Руки белые крутить? И, вообще, на каком основании? Разве сотрудник ОГПУ обязан подчиняться пехотному командиру?

  Ох, несет меня не по-детски, кураж какой-то нездоровый, унижаю усатого, нарываюсь и делаю это сознательно. Я же ему выбора совсем не оставляю - отступит, лицо потеряет, прикажет арестовать - стыдоба, девушку-красавицу, пусть от которой и перегаром на километр разит, злой дядька арестовать решил.

  'Трехкубовый' командир роты несколько мгновений жег меня взглядом, затем решился:

  -Взять!

  Как собакам скомандовал своим подчиненным, так и проситься заменить на 'фас!'. Но бойцы не обиделись, дружно бросились. Отличная дрессура.

  Первый из подбежавших ухватил меня за лямку майки твердой рукой стража завоеваний революции. Второй хотел поймать руку с зажатым в ней 'люггером', но промахнулся и сцапал меня за вырез, оттянув ткань так, что я сам непроизвольно скосил глаза вниз, стараясь рассмотреть, что же там такое округлое и упругое хочет на белый свет выпасть? Странно, вроде бы должен был уже привыкнуть к своему новому телу, а подсознательно все равно, как не свое. Или это у меня комплекс нарциссизма неожиданно проявился?

  Ну, а пока я предавался размышлениям о вывертах психологии, стражи тянули к себе, а я изо всех сил отодвигался от них. Дергался рывками и крутился вокруг собственной оси, заворачивая пальцы красноармейцев тугим 'винтом'. Соответственно, ткань майки не выдержала и с треском разорвалась. У стражей остались два кусочка ткани, у меня, гм, все остальное. Встали мы, поглядели друг на друга. Я красный, сопящий и злой, как тысяча чертей и в стиле 'ню', стражи растерянные и оторопелые.

  Тут-то меня и накрыло. Дальнейшее, как уже говорил раньше, помню плохо, но почему-то постоянно возникает смутное ощущение неправильности ситуации, когда пытаюсь вспомнить детали. По идее, все это мое рукомашество с ногодрыжеством против пятерых могучих кабанов, килограммов под сотню каждый, было абсолютно не эффективно и неэффектно, стойки красивые я не принимал. Да их кувалдой надо бить, для достижения существенных результатов, а не моим кулачком размером с пасхальное яйцо, пусть даже в кулачке зажата рукоять 'люггера'. И бить не промеж глаз, а строго в висок, там кость тоньше. Но, тем не менее, они валились с ног, неподдельно глотали воздух широко раскрытыми ртами и тяжело ворочались на земле, неуклюже вставая. Так не поддаются, так не играют. Да и какие из них актеры, из этих не отягощенных печатью интеллекта здоровых крестьянских парней? Точно такие же, как из меня Майк Тайсон. А может, они пялились на мою грудь и поэтому пропускали все удары? Да ну! После того, как тебе заедут стволом по зубам, становится не до женских прелестей.

  Сашенька-Стилет подговорил поддаться? Нет, он и предположить не мог, к чему приведет мой четырехдневный запой и исчезновение из вагона.

  Да и лицо у него было абсолютно ошалелое, когда он примчался к пакгаузу и застал финальный момент схватки. Мы тогда с усатым целились в друг друга, а у моих ног ползали, роняя на землю кровь из разбитых носов и рассечённых лиц, помятые бойцы тревожной группы. Вот если бы он закричал, заорал, то точно бы, дрогнули пальцы на спусковых крючках, но Саша-Стилет умный. Встал спокойно между нами и, негромко скомандовав:

  -Прекратить! - добавил - Товарищ Келер! Верните гимнастерку товарищу Овечкиной! - затем повернулся ко мне и укоризненно покачал головой - Елена Александровна, что же вы не в постели? Вам ведь лечиться надо!

  Ох и умен же, сволочь! Всего три фразы и ситуация 'разрулена', не подобрать другого слова. Он умница и красавец, а я старый идиот! Должен ведь я сейчас ему, жизнь должен. И товарищ оперативный уполномоченный это знает. Усатый бы обязательно выстрелил, видел я это у него в глазах. А вот увернулся бы я, неизвестно. Скорее всего, что нет.