...Среди прочего, Забайкальский Военный округ - тот самый, что сокращённо именуется "ЗабВО", и это самое "ЗабВО" офицеры расшифровывают не иначе, как "Забудь о Возвращении Обратно!" - так вот, среди прочего, Забайкальский Военный округ славен своей окружной газетой "На боевом посту". И тем студентам-гуманитариям из Иркутска, кому не повезло попасть в цепкие объятья Матери-Родины и загреметь на два года служить в ЗабВО, газета "На боевом посту" служит одной из немногих отдушин: во-первых, в газету можно писать - и получать какие-то копейки гонорара - а во-вторых, в газету "На боевом посту" можно даже устроиться служить! А "служить в газете" - это та же журналистская работа! настоящая синекура!... Правда, для этого нужно не просто уметь писать - нужно уметь писать связные статьи. Мишка это умел - и устроился.
Дело происходило в 1967 году - в год, ни много, ни мало, 50-летия ВОСР (кто не знает, аббревиатура ВОСР расшифровывается, как "Великая Октябрьская Социалистическая Катастрофа - pardon, Революция") - и номер газеты "На боевом посту", который должен был выйти, в аккурат, к 7 ноября 1967 года, тщательно готовился заранее. Да, номер готовился задолго до его выхода: допустим, разные праздничные обращения "ленинского центрального комитета" и прочий официоз должны поступить уже, непосредственно, накануне юбилея - но всякие "военно-патриотические" статьи, воспоминания, любительские солдатские стишата и прочий идеологический хлам редакция газеты тщательно отбирала и готовила ещё месяца за три до назначенной даты.
И вот, вызывает Мишку командир (он же - редактор), и говорит: " - Значит так, старшина Мишка! По оперативным донесениям стало известно, что в сотне километров отсюда, в глухой забайкальской казачьей станице живёт-поживает дедушка Иван Иваныч. Этот дедушка Иван Иваныч в суровое время борьбы за установление в Забайкалье совецкой власти был молод, горяч, отважен - он носился на боевом коне с шашкой наперевес по Забайкалью и рубил головы всякой белогвардейско-антисовецкой контре и сволочи. И даже орден Красного, понимаешь-ли, Знамени за это дело получил - знать, голов нарубил немало... Короче, боевая задача выглядит так: нужно разыскать ветерана гражданской войны и взять у него интервью, которое пойдёт в юбилейный номер. Вот тебе, старшина Мишка, все данные на героического дедушку, вот суточные и командировочное удостоверение - исполнять! Через три дня жду тебя с текстом интервью".
Мишка щёлкнул каблуками, гаркнул "Есть!!!" - и помчался на поиски краснознамённого дедушки. Как Мишка добирался до глухой забайкальской казачьей станицы, где жил тот дед, нам неинтересно: в конечном счёте, добрался же? Добрался. Вот и хорошо! А подробности его путешествия на попутках по читинскому бездорожью и колдобинам мы оставим за кадром, чтобы картины не портили...
И вот, наконец, заявился старшина и военжур Мишка в станицу, разыскал нужную избу - и увидел он, что на лавочке у ворот возле нужной ему избы сидит не один, а целых два древних деда героической казачьей наружности.
- Здравствуйте! - говорит Мишка тем дедам, - а не подскажете ли мне, где здесь живёт-поживает героический и краснознамённый Иван Иваныч, храбрый ветеран былинных времён гражданской войны?
- А не пойти ли тебе, хлопчик, на хер? - отвечают ему деды, - а то, ходят здесь всякие, выспрашивают чего-то... Чё тебе надо-то, паря? Зачем тебе Иван Иваныч понадобился?...
- Да я, понимаете ли, журналист из военной газеты, - говорит Мишка, слегка смущённый таким нерадушным ответом стариков, - человек я подневольный. А нужен мне Иван Иваныч ваш лишь затем, что получил я приказ: взять у него интервью. Приказ, сами понимаете...
- Понимаем, - говорят деды, - приказ - это другое дело!... Журналист, говоришь?... А ты самогон пьёшь, журналист?
- Пью, - отвечает Мишка, не совсем понимая, куда и к чему старики клонят.
- Ну, раз пьёшь, - отвечает тогда один из дедов, - то пошли в дом, журналист. Выпьем за знакомство! Я - твой Иван Иваныч, расскажу тебе всё, чего надо...
И все втроём они идут в дом - Мишка и оба недружелюбных и суровых старика. И садятся за стол, и на столе появляется бутыль самогона, и сало, и лук, и солёные огурцы из кадушки, и грибочки маринованные из подполья, и варёная картоха из чугунка - добрая такая деревенская закуска. И героический старик Иван Иваныч начинает рассказывать о своих былых подвигах в гражданскую войну. И, чем больше сидят они, тем больше Иван Иваныча "несёт": он уже и орден свой Мишке показал, и Мишка сфотографировал его, одетым в этот орден - а дед Иван Иваныч всё рассказывает и рассказывает - Мишка записывать не успевает. А второй дед всё сидит и молчит. Пьёт самогон, закусывает - и молчит. А потом вдруг подаёт голос:
- Ну что ты врёшь? Что ты врёшь, дурак старый? - это он к краснознамённому Иван Иванычу обращается, - ну не было этого! Не так всё было! Я-то, я-то лучше помню, как оно было тогда... - и, обращаясь к Мишке: - Ты не слушай его, дурака старого - он всё напутал. А дело, короче, было так... И начинает, значит, второй дед - звали его Петром Василичем, кстати - излагать собственную версию событий полувековой давности. Его рассказ не сильно-то и отличается от того, что говорил Иван Иваныч до этого - но, некоторые нюансы расходятся.
А Иван Иваныч слушает-слушает рассказ друга - да вдруг и сам перебивает: - Нет! Ну послушал бы ты себя со стороны!... Ну что ты мелешь, что мелешь? Дело-то вовсе и не так было!... - и начинает излагать свою версию. А Пётр Василич не соглашается, и оба старика начинают жарко спорить, обвиняя друг друга в старческом маразме и попытках сфальсифицировать историю Отечества. А Мишка слушает их - он уже отложил в сторону блокнот и карандаш - а потом и говорит:
- Я так понял, что и Пётр Василич - тоже мужественный боец за установление совецкой власти в Забайкальском крае? Тоже отважный герой и ветеран гражданской войны?
- Да какой он герой?!! - кричит раздухарившийся Иван Иваныч, - он - контра недобитая! Семёновец! Урядник казачий!... Эх, - поворачивается он к другу, - жаль, не добил я тебя, Василич, тогда, весной девятнадцатого!...
- Ну вот, опять врёшь! - кричит Пётр Василич Иван Иванычу, - это не весной было, а по осени! И не ты меня, а я тебя, суку красную, тогда пожалел, когда ты из седла кувыркнулся! Пристрелить тебя, Ванька, тогда надо было...
- Ага, "пристрелить"!... - передразнивает Иван Иваныч, - да ты лучше вспомни, как ты сам тогда... - и оба деда вступают в увлекательную перебранку, в которой припоминают друг другу всё: и отбитую кем-то у кого-то невесту, и боевые стычки гражданской войны, и взятые взаймы, да так до сих пор и не отданные сапоги, и давний спор на предмет раздела охотничьих делянок... А потом кто-то из них вдруг и говорит:
- Ладно, хватит! Давай лучше выпьем! - и все пьют самогон, и закусывают его салом, и огурчиками, и грибочками, и картошкой с луком. И снова пьют. И - рассказывают - теперь уже на два голоса - о гражданской войне в Забайкалье...
...Когда на следующий день Мишка, заночевавший в избе Иван Иваныча, уезжал в расположение своей части, оба старика нагрузили его провиантом: салом, грибами, огурцами. С самогоном у них вышел спор: каждый из них утверждал, что его продукт - лучше, а от соседского наутро голова болеть будет. Сошлись на том, что всучили Мишке и самогонку от Иван Иваныча, и от Петра Василича - а он, мол, приедет в свою часть, да и сравнит...
Мишкин материал вышел 7 ноября в окружной газете. На фотографии, иллюстрирующей интервью, были сняты оба старика - Иван Иваныч и Пётр Василич - а снизу была подпись: "Герои гражданской войны в Забайкалье такие-то...". О том, что второй участник интервью - герой гражданской войны с совершенно противоположной, белой стороны, Мишка ничего не сказал редактору. Зачем?...