#doc2fb_image_02000001.jpg

 

О методах борьбы со стукачеством по-американски

...Жил-был один наш с вами зарубежный соотечественник. Он, как и все мы, был рождён в ссср, и по-сему о стукачестве был осведомлён достаточно, и, надо полагать, все прелести этого явления испытал на своей шкуре - именно поэтому-то он и слинял отсюда подальше, и слал потом всю жизнь приветы социалистическому отечеству исключительно с того берега Атлантики. Нет, он не был никаким таким идейным борцом с ужасами совецкого тоталитаризма - он просто хотел нормально жить, работать и получать за свою работу нормальное денежное вознаграждение. Хотел жить в нормальном доме, носить качественную одежду и слушать ту музыку, которая ему нравилась - а не ту, которую передавали по "Маяку" в передаче "В рабочий полдень". Вот он и уехал. А так как по образованию он был каким-то технарём-инженером-чертёжником, то,  перемыв положеное всякому начинающему эмигранту количество посуды и  покрутив положеный срок баранку такси, наш герой решил, таки, найти себе работу по основной специальности. Это заняло у него некоторое время, и даже из такси ему пришлось уволиться - нужно же было обзванивать потенциальных работодателей и ездить на встречи с ними - но, в конце концов, его труды были вознаграждены: работу он получил.

В частной архитектурной мастерской, где ему указали место не то за кульманом, не то за письменным столом, кроме него работало ещё пятеро таких же гавриков: немец из бывшего ГДР, братский болгарин, надменный хорват, маленький китаец и двухметрового роста эстонец. Социнтерн, короче. Бывший.

Наш-то дурак-новичок, воспитаный в духе пролетарского интернационализма и прочей дружбы народов, решил по началу, что попал он в этакую дружественную компанию, все члены которой объединены общей эмигрантской судьбой, очень даже возрадовался: он думал, что здесь - все свои, а уж о возможности того, что в Свободном Капиталистическом Обществе возможно такое явление, как стукачество, он совсем не думал. Как оказалось, зря: первые два дня новые коллеги к нему приглядывались - а на третий день на него настучали. Его вызвал шеф, и ледяным тоном сообщил ему, что приходить на работу в грязной обуви недопустимо, и что за это грубое нарушение дресс-кода - за грязные ботинки - руководство фирмы в его, шефа, лице приняло решение удержать с него 20$. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит - а если что-то не так, то welcome, дорогой сэр, на street!... И вся любовь.

Когда наш герой, совершенно ошарашеный случившимся, вернулся на своё рабочее место, то он стал смотреть на своих новых коллег уже совсем по-другому: что-то здесь было не так, и он решил присмотреться к ним повнимательнее. Вскоре его внимание привлёк братишка-болгарин, который то старательно избегал смотреть в его сторону, то искоса кидал в его сторону злорадные взгляды. Неужели, он?! Вот ведь, сволочь какая!... А мы их ещё от ткрок спасали, Плевну ради них, гадов, штурмовали, Шипку всякую... Впрочем, среди каждого народа есть свои уроды, и по одному такому уроду обо всей нации судить нельзя, так ведь? А с болгарином мы потолкуем вечером, после работы.

Потолковать не получилось: ровно за полчаса до окончания рабочего дня болгарина вызвал к себе шеф, после чего тот на своё рабочее место не вернулся. А по дороге домой наш герой заметил того болгарина сидящим в каком-то уличном ресторане: довольный балканский иудушка пожирал фаршированые перцы и запивал их ракией...

На следующий день от болгарина слегка попахивало перегаром, и это, конечно же, не осталось незамеченым коллегами. Наш герой, правда, не видел, как из общей комнаты, в которой они все трудились над чертежами, выскользнул верзила-эстонец - но ещё через полчаса в их комнату вошла секретарша шефа, и вызвала болгарина "на ковёр". Вызвала точно таким же морозно-стальным тоном, каким давеча приглашала "на беседу" нашего горе-архитектора, обладателя грязных ботинок...

Наш герой на этот раз наблюдал за реакцией коллег ещё внимательнее, и в голове у него зашевелились не только подозрения, но и некоторые мысли, которые - забежим чуть вперёд - окончательно оформились только к концу следующей недели. А пока он внимательно наблюдал, и видел на лицах коллег некую затаённую смесь страха и злорадства. А самым торжествующим выражение лица было у эстонца, который в тот день тоже ушёл с работы на полчаса раньше, и которого наш архитектор - совершенно верно! - после работы встретил в баре, где тот отдыхал в компании нескольких кружек пива.

Постепенно всё становилось на свои места: и этот странный "социалистический интернационал", состоящий из людей самых разных национальностей, и эти отлучки на пять минут, и вызовы к шефу, и штрафы... Шеф - гений! мелкотравчатый финансовый гений! - он начитался каких-то своих классиков капитализма-империализма, и теперь внедряет передовые методы капиталистического хозяйствования, обостряет конкурентную борьбу в одной, отдельно взятой фирме, превратив её в борьбу за выживание!... Ну, ничего! Где наша не пропадала: на каждую хитрую задницу найдётся болт с левой резьбой, и на каждую ихню аглицкую блоху мы поставим свои подковы обувной фабрики "Новая Заря"! Гардемарины, вперёд!...    

    

Он вот ведь, что удумал, наш с вами бывший соотечественник: он решил бороться с индивидуальным стукачеством путём привития коллегам чувства здорового коллективизма, основаного на общей материальной заинтересованости в конечных результатах. Но для начала нужно было составить грамотный экономический рассчёт, и выяснить конкретные суммы затрат и доходов от намечаемого предприятия. Для этого он, для начала, отправился к шефу и настучал на китайца, который имел неосторожность опаздать на службу на полторы минуты. Чистый доход с этой операции составил в тот день 50$, которые были аккуратно пропиты в тот же вечер - а следующим утром он милостиво предоставил возможность коллеге-хорвату заработать ровно столько же, дохнув ему в лицо перегаром. Правда, на этом деле он тут же потерял те же  50$, которые шеф ледяным тоном пообещал удержать с него, но в течении ближайших двух дней он покрыл эти расходы, заработав ровно 90$: для этого пришлось "просигнализировать" шефу, что болгарин и восточный немец пришли на службу в несвежих рубашках, а растяпа-китаец запорол чертёж. Вечером, придя домой, наш проектировщик долго производил какие-то вычисления с помощью калькулятора, что-то заносил в блокнот, вычерчивал какие-то графики - а накануне уик-энда пригласил всех своих коллег посидеть с ним в находившемся поблизости ресторанчике. Отметить, так  сказать, его вливание в дружный интернациональный инженерный коллектив...

Коллеги его приглашению удивились крайне, но, в силу того, что были людьми воспитаными, приглашение приняли. Я думаю, каждый из них в глубине души  надеялся на то, что этот Загадочный Русский сразу же напьётся vodka, станет играть на balalajka, плясать Kalinka и требовать в отдельный кабинет matrechka, после чего поедет домой верхом на medved, распевая во всё горло Katuscha; и каждый из приглашённых, скорее всего, рассчитывал, что именно он утром понедельника первым доложит обо всех этих паскудствах шефу, и получит премию баксов, этак, в триста. Или даже в пятьсот. Но Загадочный Русский удивил их гораздо сильнее: он не стал плясать с медведем и требовать в отдельный кабинет Матрёшку - он заказал всем по коктейлю, а потом достал какие-то записи и обратился к коллегам с очень странной, в высшей степени странной речью:

- Господа! - начал он, - за две с половиной недели работы в нашей кампании я понял одно: в целях повышения трудовой дисциплины и производительности труда, руководство кампании поощряет взаимное наблюдение сотрудников друг за другом, и даже выплачивает небольшое материальное вознаграждение тем, кто проявляет бдительность. - На этих словах все приглашённые упёрли взгляды в поверхность барной стойки, а наш оратор продолжал: - Все мы здесь, в Америке - люди чужие, и не нам указывать хозяевам, как им строить свой бизнес. Тем более, никто из нас не хочет конфликтовать с руководством кампании, вовлекать в это дело профсоюз и, вообще, затевать скандал. Однако, в результате того, что каждый следит за каждым, внутри кампании создаётся достаточно болезненная атмосфера, а те небольшие денежные вознаграждения, которые наш шеф выплачивает особо бдительным сотрудникам, никак не могут быть достойной компенсацией за те нервные переживания, которые выпадают на долю каждого из нас. Согласны, господа?

- Что ты предлагаешь? - мрачно спросил верзила-эстонец. Он спросил это по-русски, но все остальные и безо всякого перевода догадались, о чём он спросил.

- Минуточку! - ответил наш герой, - я произвёл некоторые рассчёты. Вот смотрите: сумма штрафов, удерживаемых с каждого из нас, примерно равна той сумме, которая выделяется шефом в качестве вознаграждения... - выступающий чуть было не произнёс слово "стукачам", но вовремя одёрнул себя, - ...вознаграждения информаторам. Однако, если проследить динамику, на такие премии, всё же, руководством кампании тратится процентов на двадцать больше средств, чем удерживается со всех нас в совокупности. Вывод, который мы можем сделать из этого, достаточно прост: наш шеф никого из нас всерьёз не собирается увольнять, да и слишком уж разорять нас штрафами он не хочет - просто, ему нужно постоянно держать нас в этаком напряжении, в тонусе. Может быть, в Америке у американцев так и принято, но мне это не нравится.

- Мне это тоже не нравится, - вновь подал голос эстонец, и повторил свой вопрос: - Что ты предлагаешь? Говори.

- Я предлагаю лотерею! Такую "Русскую Рулетку"! - на этих словах все, и даже маленький китаец, вздрогнули, а наш герой продолжал, - вот смотрите: в конце каждой недели мы все вместе приходим сюда, в бар, отдыхаем здесь, и составляем список - кто в какой день совершает какое нарушение. Нарушения мы придумываем себе сами, и договариваемся, что в течении дня все остальные, один за другим украдкой идут к шефу и информируют его о "нарушителе". Сообразили? Выдуманое "нарушение" пусть бувдет лёгким и не страшным - зато, если у кого-то из нас случится какая-то настоящая неприятность, то... то ведь шефу о ней знать ведь не так уж и обязательно, верно?... А чтобы мои слова не были пустыми, то предлагаю в качестве первой жертвы себя! В понедельник можете сообщить шефу, что стали свидетелями того, как я безобразно напился в этом баре vodka, играл на balalajka, плясал с медведем Kalinka и требовал в отдельный кабинет чернокожую matrechka! А теперь - ещё по одной, за знакомство и Na Zdorovie! У-ух!...

...И в понедельник, один за другим, коллеги нашего инженера-конструктора (как писали раньше в совецких фельетонах, "воровато озираясь и стыдливо пряча глаза"), один за другим, семенили в кабинет шефа и что-то нашёптывали ему на ухо: каждому ведь было интересно проверить, правду сказал этот Загадочный Русский, или протрепался по пьяни... А потом Загадочного Русского стальным тоном пригласила в кабинет шефа секретарша - а когда он через пять минут вернулся, то лицо его светилось радостью:

- Эксперимент удался! - громким шёпотом сообщил он коллегам, - штраф - ровно сто баксов! Это, если учесть, что каждый из вас получил за информацию по тридцатке, составляет полста баксов чистого дохода нашей корпорации! - здесь он хитро подмигнул, - ну что, идём сегодня после работы играть в "Русскую Рулетку"?...

И, едва закончился рабочий день, вся честная компания отправилась в давешний ресторанчик - выбирать завтрашнюю "жертву" - а заодно, чтобы потом опять не заморачиваться, и "жертв" на следующие дни. Отдельной темой, вызвавшей бурю веселья, стало составление "списка грехов" на каждого из них: подбодрив себя некоторой дозой алкоголя, через полчаса все участники этого действа уже напоминали какую-то команду КВН, придумывающую шутки перед выступлением.

...Так и трудились они потом - рисовали свои чертежи и делали вычисления без того, чтобы боязливо озираться друг на дружку - каждый день бегали по очереди к шефу, и рассказывали об очередном "проступке" очередного "нарушителя дисциплины" - а полученые "премии" сдавали китайцу, которого выбрали казначеем. А в конце недели неизменно ходили в тот самый ресторанчик, где и расслаблялись, и опять выдумывали себе "грехи" на следующую неделю.

А самое интересное во всей этой истории - то, что эффективность их труда заметно поднялась: качество проектов, выпускаемых этой небольшой конторой, стало значительно выше, сроки работы уменьшились, заказчики были довольны и от клиентов отбоя не было. Больше всех, конечно же, радовался шеф: он искренне считал, что созданая им система тотального наблюдения всех за всеми дала такие замечательные результаты. И никто не смог бы разуверить его в этом.