Андизар, снабженный своей волшебной тростью, отправлен в лагерь. Сын его вроде бы с Шеоннелем. На душе тяжело. Такое ощущение, будто я от этого предметника приняла жертву. Будто я вынудила его. Будто я не лучше Журеса. Тот же шантаж, только благодарностью.

Надо бы как-то улучшить свое душевное состояние, а то королева в печали, страна — в проблемах. Есть у меня один способ на примете, как сделать свою жизнь светлее и радостнее. И способ этот валяется сейчас на кровати и думает неизвестно о чем. Имею я право навестить своего бывшего жениха? Имею!

И потому бодрым шагом, по пути посылая куда-нибудь подальше тех, кто осмеливается пристать ко мне с вопросами, направляюсь к Кирдыку Шактигулу Кайвусу.

И, чтоб его, в постели полковника не застаю. Вздрагиваю от ужаса. Что с ним могло случиться?

И тут слышу тихое хихиканье из угла.

— Я здесь, Ханна.

Сидит, дурачок такой, на полу и смеется.

Подхожу, любуюсь на него сверху вниз, после чего вопрошаю:

— И что Вы здесь делаете, полковник?

— Генерал, между прочим, — отзывается он.

— Поздравляю с повышением. И все-таки?

Смеется.

— Я хотел прогуляться.

— И?

— И упал.

— Тебе помочь подняться, или ты хочешь совершить еще один подвиг и встать самостоятельно? — серьезным таким тоном произношу я.

— Хороший вопрос! — восклицает Кир.

— А тебя не смущает, что ты здесь восседаешь в одной ночной рубашке?

Кир с интересом рассматривает свои голые ноги, после чего любопытствует:

— А почему меня должно это смущать? По-моему, мне это идет.

Протягиваю герою руку, помогаю подняться. С трудом доходим до кровати. Тяжелый он, все-таки. Даже когда просто наваливается мне на плечо.

— Спасибо, — выдыхает он.

— Да, пожалуйста!

Накрываю экс-полковника одеялом и ворчливо добавляю:

— Это исключительно из заботы о служанках. Не стоит шокировать бедных девочек созерцанием полуодетых мужчин на полу.

— К сожалению, — заявляет Кир, — голые мужчины валялись на полу в гордом одиночестве.

Фыркаю:

— Тем более! Какой сейчас от них толк?!

Гляжу на него не в силах сдержать улыбку. Присаживаюсь на край кровати. Кир тут же хватает мою ладонь и спрашивает:

— Ты больше не злишься?

— Злюсь, — честно отвечаю я, — чего это ради ты решил тут валяться, пока я одна занимаюсь государственными делами?

— Я нечаянно.

Вздыхаю.

— Знаю. Но мне от этого не легче. Ведь скоро тебе станет лучше, и ты опять меня бросишь. Отправишься на эту свою войну.

Лицо Кира моментально становится серьезным.

— Я вернусь, — отчего-то шепчет он. — Если ты этого хочешь, я обязательно вернусь к тебе. Ханна, я очень тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, Кир, — моментально отвечаю я и пугаюсь. Я не подумала, когда это произносила! Я не хотела! Но поздно.

Кир сильнее сжимает мои пальцы своими.

— Поцелуй меня, — просит полковник. Ах, да! Его же повысили. Но я так привыкла, не хочу называть его по-другому. И спорить с ним тоже не хочу, а потому просто наклоняюсь и целую в губы этого гада. Этого мужчину. Этого…. моего будущего мужа.

* * *

— Взгляни на себя! На кого ты похожа? На тебя же смотреть страшно! — выдал я самый шедевральный комплимент в своей жизни.

— Так не смотри, Эрраде, кто тебя заставляет? — прошипела Саффа.

— Ну, я-то ладно, я тебя любую… кхм… в общем, меня хрен испугаешь! Но ты при королеве находишься, когда она с людьми встречается. Какое у них впечатление создается, когда они видят за спиной правительницы такое вот чудовище — бледное с темными кругами под глазами и в балахоне страшенном! Клянусь, я когда-нибудь потеряю терпение и все эти твои тряпки уничтожу! У тебя же есть платья. Красивые! И штаны тебе идут. Очень. Мне иногда кажется, что ты мне назло надеваешь это вот тряпье.

— Довольно! — кажется, Саффа начала всерьез сердиться. — Это, как ты выражаешься, тряпье, традиционный наряд придворных магов!

— Так никто не настаивает на том, чтобы ты его носила! И вообще я сейчас не о твоей манере одеваться говорю, а о том, что ты скоро свалишься от усталости. Ты когда в последний раз отдыхала, как следует? Уже несколько дней тебе приходится либо Ханну охранять, либо с Кардаголом нянчиться. А сегодня ночью ты вообще спала? Учитывая, сколько времени готовится противоядие, я сомневаюсь, что ты вообще ложилась!

— Какая забота! Саффа, пошла бы ты, и правда, поспала, — подал голос Кардагол, — судя по тому, как мой зайчик шумит, он хочет сам в роли сиделки побыть.

— Хватит! — не выдержав, заорал я, — надоела уже эта твоя идиотская шутка! Что, так долго ждал, когда можно будет назвать меня зайчиком, что теперь успокоиться никак не можешь? Или ориентацию сменил, а?

— А если и сменил?

Он удивить меня решил? Вот хрена с два!

— Сменил и отлично. Хоть переживать не буду, что Саффа с тобой столько времени проводит.

— А тебе-то, какое дело, с кем я время провожу? — возмутилась волшебница.

Нет, ну мне уже надоело ее ослиное упрямство и эти попытки придираться к каждому моему слову! Я просто подхватил эту дуру на руки и вынес в гостиную. Диван там достаточно широкий, вот на нем и уложу ее. Можно было бы, конечно, к себе ее отнести и на кровати устроить. Я так сначала и хотел сделать, но вовремя вспомнил про амулет перемещения, который мать должна была передать отцу и который ведет прямиком ко мне.

— Спать! — буркнул я, сгрузив Саффу на диван и накидывая на нее плед. — Попробуй только не послушайся, я тебя магически усыплю.

— Добрый какой! У меня после магического сна голова болит, — напомнила Саффа.

— Вот если не хочешь, чтобы голова болела, спи сама, без магии, — отрезал я и наклонился чтобы поправить сползающий на пол плед.

— Эрраде, ты невыносим! Ты…

— Еще скажи, что я сейчас неправильно поступаю, — предложил я с самой невинной улыбкой.

— Я сама решу, когда мне нужно отдыхать! И нечего усмехаться!

— Хватит выпендриваться, Саф, — перестав улыбаться, попросил я, — тебе нужно отдохнуть. Сейчас, пока Ханна под присмотром Юсара, а я свободен и могу с Кардаголом посидеть, самое время это сделать. Ну, давай, скажи, что я не прав, — предложил я и поправил выбившиеся из ее хвостика волосы.

— Не трогай меня! — прошипела она, отмахнувшись от моей руки.

— Давай договоримся, — предложил я, — я тебя не трогаю, если ты в течение двух часов никуда не порываешься бежать и спокойно спишь.

— Ты меня в течение этих двух часов не трогаешь или всегда? — уточнила волшебница.

— А тебе как больше хочется? — серьезно поинтересовался я.

Саффа буркнула что-то невнятное и повернулась ко мне спиной.

— Значит, договорились, — сделал я вывод, не удержался и погладил ее по волосам.

— Отстань!

Мне смешно стало. Лежит такая, ко мне задом, в плед этот закопалась, типа вся такая грозная. Не удержался я и чмокнул ее куда придется. Попал в висок. А она вдруг развернулась. Думал сейчас заругается или пнет, как следует, но нет, процедила сквозь зубы что-то такое нецензурное, схватила меня за волосы, притянула к себе и… вот пусть только попробует потом сказать, что я первый ее целовать начал! И пусть не говорит, что я заставлял ее мне под одежду лезть и гладить по- всякому.

— Саффа, может быть ну его на фиг, платье белое и осень?

— Ты о чем? — она растерялась и остановилась.

— Платье белое и прочую хрень на фиг, вот что! — прорычал я и разорвал этот ее балахон, — и эти тряпки твои тоже на фиг! Да не смотри ты так жалобно, будто я тебя тут насиловать собираюсь.

Вроде бы она сказать что-то хотела. Нет уж, хватит с меня разговоров! Больше она мне мозги не запудрит. Никакой осени мы ждать не будем… то есть будем, потому что в свадебных торжествах есть своя прелесть. Но вот с самым приятным моментом до осени я больше тянуть не намерен. И если она сейчас возразит, я ее просто придушу! Но она не возразила. Только в ответ рубашку на мне разорвала.

Надеюсь, у Кардагола хватило совести не прислушиваться. Шумная у меня волшебница. А диван все-таки недостаточно широк для таких дел.

— Только не думай, что это означает, будто мы помирились, — пробурчала Саффа.

— Что? Это как это? — растерялся я. Но она не ответила. Заснула с довольной улыбкой. Нормально. Озадачила и на тебе! Спит, как ни в чем ни бывало. Ладно, у нас еще будет время для разговоров.

Я зашел взглянуть, как там Кардагол. Лежит гад, ухмыляется.

— Ты, Лин, нашел самый верный способ. Почти все женщины после этого засыпают.

— Договоришься у меня, — буркнул я, — что и тебя сейчас усыплю.

— Ну, для подобных дел я несколько не в форме, а вот потом…

— Да, ну тебя! — перебил я, — ну правда, хватит уже. Достали эти шуточки. Да и звучит как-то не очень, ты все-таки дед мой.

— А вот и нет. Я же генеалогическое древо наше восстановил. Не дед я тебе, и Терину не дед, а так, десятая вода на киселе. Вы прямые потомки моего троюродного кузена.

Я хотел поинтересоваться, действительно ли в его дурной голове живет уверенность, что столь отдаленное родство — это повод такие вот шутки «зайчиковые» шутить? Но Кардагол вдруг побледнел и, кажется, собрался в обморок.

— Эй, ты чего? Кардагол, не вздумай помирать!

— Кирдык, — прошептал Повелитель времени.

— Что кирдык? Тебе кирдык? — всполошился я.

— Кир, засранец такой, — уточнил Кардагол, — что он делает?

— Надеюсь, не Ханну любит, — буркнул я и нагло телепортировался в спальню, где наш полковник лежал.

Оказалось, нет, ничего такого они с Ханной не делают. Она ему с пола подняться помогает и ворчит что-то. Ну, понятно, этот герой куда-то пойти хотел и упал. И вот итог — Кардагол чуть не скончался. Я хотел было пару ласковых Киру сказать, но передумал. Уж слишком нежно блонда над ним воркует. Кажется, дело к примирению идет. Надо же, какое совпадение. Я вот с Саффой тоже помирился… или не помирился? Ладно, с этим потом разберусь.

Я переместился обратно к Кардаголу, а Ханна с Киром так и не поняли, что их кто-то видел.

* * *

Мне удается развернуть войска, как мы и планировали.

Сам я, опять-таки, как и рекомендовал Терин, нахожусь в некотором отдалении, на пригорке, с которого видно все. Но стрелы, предположительно, сюда долететь не должны. Меня прикрывают Иксион и Дуська, которая гордо заявила, что, если понадобится, она и отсюда прекрасно куда надо шандарахнет. Не утешила, если честно. Получается, что и по нам, как это, шандарахнуть тоже кто-нибудь может.

Высказываю это опасение, после чего получаю пренебрежительное:

— Не дрейфь, Валь, отобьем.

Иксион хмурится, но добавляет, что защитные экраны он тоже устанавливать умеет. Кентавр наш, кстати, выглядит впечатляюще: он тоже в кольчуге и шлеме, украшенном перьями, и вооружен аж двумя мечами сразу. Вижу только эфесы — странные, в виде крюков, стилизованные под птиц.

Рядом со мною четыре гонца. Тоже, кстати, кентавры. Они передвигаются быстрее всадников. Я решил, что буду в этом качестве использовать именно их. Стоят, с нетерпением поглядывая на будущее поле боя.

Да, благодаря Иксиону нам на помощь прибыло две сотни кентавров. Даже и не знаю, как я буду за это рассчитываться.

Еще со мною знаменосец и трубач. Последний подаст сигнал к бою. Дуська поколдовала что-то над его инструментом. Обещает незабываемый эффект. Дульсинея, кстати, в кольчуге и небольшом круглом шлеме. Переупрямил ее Терин все же. Удивляюсь ему — как он живет с этой заразой столько лет, да еще и умудряется ею управлять? Мне всегда казалось, что это в принципе невозможно. Хотя он же волшебник!

Ухмыляюсь, и Дуська тут же косится на меня с подозрением. Чувствует, что ли, что я о ней думаю?

Страха, надо признать, нет. Есть нетерпение и азарт.

— Дусь, дальнозоркость, — командую я.

Княгиня фыркает, но подчиняется.

Ага, теперь я могу разглядеть и войска противника. Ну что же, Журес неплохо подготовился. Численность его войска мне известна — разведчики постарались. Она большей нашей тысячи на две. Это без учета эльфийских лучников.

Но у нас есть сюрприз. С него и начнем. Командую атаку, и вздрагиваю, ощутив обещанный «незабываемый эффект». Труба ревет так, что закладывает уши. Дуська довольно улыбается. Хулиганка.

Первыми в бой вступают лучники. У них в этот раз странная задача — сделать так, чтобы большая часть стрел просто упала в стан противника. С радостью наблюдаю, какой начинается в войсках Арвалии переполох. Впервые, наверное, сожалею, что я не маг — не вижу, как срабатывают заклинания. Говорят, что это красиво. Наблюдаю лишь эффект от этого — а здесь уж с красотой проблематично. О, мне кажется, или группа военнослужащих вон там, на правом фланге, хм… любят друг друга и некоторых лошадей?

— Убью засранца! — орет Дуся, приподнимаясь в стременах и глядя примерно туда же. Ага, значит, не кажется. Значит, это сынуля ее так повеселился.

Новый сигнал. Войска сближаются. Пехотинцы пропускают вперед арбалетчиков. Вторая волна магии пошла. И тут активизируются эльфийские маги. Арбалетчиков, а вместе с ним и первые ряды пехотинцев будто сносит волной.

Мы это ожидали, и потому в бой вступают Мерлин, Андизар и Варрен-целитель. Мне совести не хватило отказать парню, когда он просился в бой. Поздно теперь сожалеть.

В рядах противника образуются три огненных пятна, которые медленно расширяются и гаснут. Ну да, магов у них больше — смогли нейтрализовать.

Одновременно с нашими волшебниками активизируются гномы. Десять гномов с десятью огнеметами — это, я хочу сказать, зрелище еще то. Горнорыл снабдил своих бойцов амулетами перемещения. Мерлин делал. Штука интересная, хоть и одноразовая. Закладываешь координаты заранее, и вперед, а потом назад, потому что дядька Горнорыл заявил, что напрасно жизнями своим родственников он рисковать не собирается. Напугали и сбежали.

Они появляются внезапно на месте, где только что были наши арбалетчики. Я отсюда слышу вопли сжигаемых эльфов. Даже представлять не хочу, что они в этот момент чувствуют.

И вот на нашем правом фланге начинается какая-то неразбериха. Кажется, они собираются отступать. Не знаю, что там произошло, не увидел.

— Иксион! — ору я.

Герцог кивает, и вот уже в бег срывается первый кентавр. Как он несется, будто летит! Кажется, даже мой Ворон поглядывает на него с завистью.

О, боги! Еще немного и… И к правому флангу устремляется отряд (чуть стадом не назвал) кентавров. Так, у меня в запасе еще моя собственная кавалерия имеется. Но пока не время, нет, еще не время.

А вот теперь пора! На этот раз гонца шлю я сам. И вот уже мои всадники врубаются в ряды арвалийских пехотинцев. Ворон перебирает ногами и ржет. Ощущение, будто и он рвется в бой. Я и рад бы, я тоже хочу. Но не стоит.

Ага, Арвалия пускает в ход свою кавалерию. Отлично. О, боги, я хочу туда! Да, что со мной творится такое? Я сражался в молодости, конечно. Были у нас пограничные столкновения с той же Мурицией. Отец, помнится, решил, что как наследнику мне будет полезно в них поучаствовать. Я помню свои ощущения, но… Чтобы мне вот так хотелось их повторить? Ну, нет.

И все-таки… Я не должен. Я не могу! Я хочу и сделаю это!

И с громким воплем я пришпориваю Ворона, и конь, явно обрадованный этим, несется в гущу схватки.

Иксион догоняет меня достаточно быстро и, кажется, пытается что-то кричать. Не слышу. Думаю о том лишь, чтобы успеть домчаться, чтобы все это развлечение не закончилось до того, как я прибуду. Это же счастье! Это восторг!

Войско приветствует мое появление воплем. А мне уж все равно. Я с радостным оскалом на лице рублю и колю кого-то. Хорошо, если не своих. Ворон подо мной вертится, бьет копытами и пытается кого-нибудь укусить. Эх, завидую я Киру! Какой конь!

Краем глаза замечаю бьющегося рядом Иксиона. Он работает двумя мечами странной какой-то формы.

Ах, всадник! На меня летит какой-то всадник! Ну, наконец-то кто-то стоящий. Иксион, зараза, стоять, он мой! Ага, если бы меня кто слушал. Ну и ладно. Кавалерист тот был не один. Вижу, что ко мне направляются и наши. Не нужно мне мешать! Рукоятка меча уже мокрая от крови. А я даже не поцарапан! Мелькает мысль — а где там Дуська? И тут же исчезает. Арвалийский всадник напротив меня. Его белый, защищенный доспехами конь, кажется, даже крупнее Ворона. Всадник довольно скалится — это я вижу. О, я даже и не заметил, как Дуська сняла с меня дальнозоркость. Спасибо ей. Кстати, а что я здесь делаю? О, боги! Я же должен быть на холме! Всадник наступает. А он хорош. Не побоюсь сказать — он лучше меня. С трудом отбиваю первые удары. Уже с трудом. Ворон отпрыгивает в сторону, и лишь потому противник не успевает меня достать. Где Иксион? Следующий удар меча приходится на щит. Уже хорошо. Так, что делать? Я пытаюсь глазами найти подмогу. Все слишком далеко. Те, кто были близко, уже мертвы. Успеваю подставить меч под удар. Атаковать уже не получается. Я устал. Еще удар. Парирую. Бью коленями Ворона, направляя его чуть в сторону. А потом… Я даже не понимаю, как это происходит. Я просто чувствую боль, и даже не могу понять, где. Вскидываю руку с мечом, и от удара он просто вылетает у меня из рук. Ворон снова дергается в сторону, но на этот раз я не успеваю среагировать, начинаю соскальзывать… И все. Дальше уже ничего не помню.