Дульсинея

Хорошо мы с Терином прогулялись. А о том, что мы на этой прогулке делали, никакое волшебство, даже самое забубенное, не заставит меня рассказать. Неприлично это — прилюдно о таком говорить.

В Зулкибар мы вернулись довольные и в отличном настроении. Правда, мне его тут же испортил Лин, который успел побывать в Эрраде и ввалился в наши с Терином покои с докладом, что там Олаф в истерике бьется, потому что народ его за наместника нашего принимает и к нему с проблемами идет. А он-то у нас кто? Правильно, он бывший тюремщик и будущий управляющий, но никак не наместник. Я хотела было Лина попросить, чтобы еще разок сгонял домой и успокоил Олафа, сказал, что мы завтра, после суда над Дафуром и остальными, возвращаемся. Но Терин решил иначе и отправился в Эрраде сам. Видите ли, у него там дела образовались, заодно и Олафа успокоит. Ну, и ладно. И пусть идет.

— Ну, что, Лин, может быть партию в дурака, а?

— Нет, мать, не в том я настроении. Пойду, попробую Саффу задобрить.

— А она что на тебя злиться? — удивилась я.

Даже странно как-то. Я не знаю, что такое Лин должен сделать, чтобы по-настоящему эту девочку разозлить? У нее же терпения по отношению к сынуле моему чуть ли не столько же, сколько у Терина ко мне.

— Она видела, как я с Ллиу целовался, — неохотно признался Лин.

— А, кстати, чего это ты вообще с ней целоваться стал? Совсем, что ли, крыша поехала? Решил для коллекции дракошу попробовать? Начни, с чего попроще! С эльфей каких-нибудь, ну или вот, например, волкодлаки тоже интересный вариант.

— Волкодлаки пройденный этап, — отмахнулся Лин, — и вообще, о чем ты, мам? Ллиувердан сама на меня напрыгнула. Наверняка знала, что сейчас Саффа появится, вот и напрыгнула.

— А зачем? — озадачилась я, — у нее, что вдруг случился неконтролируемый приступ стервозности, и она ни с того ни с сего решила тебя с Саффой поссорить?

— Нет, Ллиу не настолько ненормальная, — возразил Лин, — это она из-за того, что мы с ней слегка повздорили. Я ее разозлил.

— Да уж, в этом ты мастер, — проворчала я.

— Но сначала она меня разозлила! — оправдался Лин и покаялся, — возможно, я перегнул и заслужил, чтобы она что-нибудь этакое сделала. Но зачем так? Я даже вырваться не мог. Силища у нее не человеческая.

— Бедный ребенок, — стараясь сохранять на лице серьезное выражение, посочувствовала я, — что ж тебе все время достается-то так? То собственная невеста приворожила и поимела, то дракоша зажала и насильно чмокнула… сдается мне, что это тебе кара за все твои прошлые похождения. Вот не будь я магом, даже подумала бы, что какая-нибудь из твоих бывших наняла кого-то и прокляла тебя.

— Знаешь, мне тоже такие мысли в голову приходили, — признался Лин, — особенно после сегодняшнего. И, что странно, Саффа будто с цепи сорвалась. Нашла к кому ревновать! К невесте Кардагола!

— Так поговори с ней. Объясни, как дело было.

— Пробовал. Не хочет слушать.

— Лин, бери пример со своего папы, — посоветовала я, — когда я не хочу его слушать, он меня соблазняет, и после этого я что угодно готова выслушать.

— Думаешь, с Саффой сработает? Боюсь, что я просто огребу по морде или того хуже, атакующим по мне влупит и скажет, что так и было. Ладно, пойду, попробую еще раз с ней поговорить.

Лин ушел, а я отправилась по саду прогуляться. Делать все равно нечего. А в саду, глядишь, что-нибудь интересненькое встретится. Там мне и, правда, кое-что встретилось. Точнее кое-кто. Саффа. Сидит на скамейке, мрачная такая и… вот это номер! Сигару курит!

— Саффочка, тебе никто не говорил, что в этом мире курят только гномы и я? — проворковала я, присаживаясь рядом со своей будущей невесткой.

— Значит, теперь и я буду, — отозвалась Саффа и, подумав, добавила, — снова. Я во время Последней Магической войны к гномьему табаку пристрастилась. Потом, когда проснулась, решила бросить. Двадцать пять лет не курила и вот.

— Двадцать пять лет — это большой срок. Ты просто герой! Я бы столько не выдержала, — призналась я и, сделав вид, что ничегошеньки не знаю, поинтересовалась, — а с какого перепугу ты снова закурила? Случилось что?

— Нет. Все в порядке.

— Ой, Саффочка, не ври мне, а то обижусь и ругаться начну. Нецензурно, — припугнула я.

— Ругайся, — равнодушно согласилась волшебница.

— Не хочешь говорить и не надо. Можешь дальше все в себе держать, если тебе так легче. Только это ты зря, потому что друзья существуют именно для того, чтобы с ними проблемами делиться. Или думаешь, я из праздного любопытства спросила?

— Дуся, все в порядке. Я сама со своими проблемами разберусь.

— Как скажешь. Надеюсь только, что это не касается моего сына, — пробурчала я и тоже закурила.

Саффа некоторое время задумчиво дымила сигарой и, наконец, сдалась:

— Я сомневаюсь, что нам с Лином следует быть вместе.

— А что так? — я удивленно вытаращила глаза, — неужели тебе кто-то другой нравится? Или Лин опять по девкам пошел? Тогда, конечно, лучше вам расстаться, пока дело до свадьбы не дошло.

— Нет. Все не так, — возразила Саффа, — нет у меня никого другого, а Лин… ну это Лин. Было бы странно ожидать от него лебединой верности.

— Саффа, это ты зря. Он в этом отношении на меня похож. Я, пока свободна была, тоже, знаешь ли, такое вытворяла, до сих пор приятно вспомнить, а как Терина повстречала, так сразу и ни агу! Никаких измен! Лин такой же, я уверена.

— Дело не в этом, Дусь! Ну, поцеловал он Ллиувердан, ну и что? Вполне могу его понять, не каждый день драконы в человеческом обличье по дворцу гуляют. Я, может быть, тоже соблазнилась бы, будь она мужчиной. Но зачем Лин врет, что Ллиу все подстроила специально, чтобы я увидела?

Я ошарашено вытаращилась на это чудо озерное. Так выходит она не ревнует? Она обижается, считая, что он ей врет? Ой, вот и попробуй, пойми этих девиц!

— Я его искала, хотела с собой в Мурицию за травами позвать. А он на балконе с Ллиувердан целовался. Я хотела исчезнуть, пока они меня не заметили, но они заметили. Некрасиво получилось. Будто я за ним шпионила. Я поспешила исчезнуть. Лин меня нашел в Муриции. Я не хотела с ним говорить, мне неудобно было. И я была зла. Не знаю на кого сильнее — на него или на себя саму? А потом Лин начал мне сказки рассказывать о том, что Ллиувердан его насильно поцеловала. Ну ведь это же бред, Дусь! Зачем драконихе к Лину с поцелуями лезть?

— Может быть, из вредности? — предположила я, — ты же сама видела, какая она стервочка. Мало ли что у них там с Лином до твоего появления происходило? Может быть, ругались они, а Ллиу своим драконьим чутьем пронюхала, что ты сейчас появишься, вот и устроила этот спектакль. Ладно, вы с Лином потом разберетесь, выбрось это из головы, лучше послушай, я тебе расскажу, как мы с дедом и Терином Кардагола в девицу превратили. Зрелище было то еще, жаль, что не все видели!

— Дуся, я пойду, пожалуй, потом расскажешь, — заторопилась Саффа и телепортировалась. Вместе с сигарой.

Надеюсь, это мои слова ее вдохновили, она задумалась, сделала правильные выводы и отправилась искать Лина. То-то он обрадуется, когда узнает, что его невеста курит!

Лин

Я искал Саффу почти везде, где она могла быть в это время дня. Только на территорию Каро не пошел. Не хочется мне с этим гением сыска лишний раз сталкиваться, а если Саффа там, то тем более не хочется. Лучше я в ее покоях подожду. Приняв такое решение, я туда телепортировался, присел на диван в гостиной и приготовился ждать. Думал, долго придется, но Саффа появилась минут через пять. Меня даже не заметила, быстро затушила в вазе из-под фруктов сигару и собралась куда-то перемещаться. Она курит? Вот так номер! Но спросил я ее о другом:

— Саф, до каких пор ты будешь меня игнорировать?

Она подпрыгнула от неожиданности и развернулась ко мне. На ее ладонях расцветало голубое пламя.

— Ну вот, ты уже готова меня убить! — сокрушенно воскликнул я.

— Заплачь, так будет более убедительно, — посоветовала Саффа, и голубое пламя исчезло.

Так, вроде бы настроение у нее получше стало. Может быть, сейчас она расположена пообщаться?

— Не хочешь поговорить? — осторожно спросил я, — или спешишь куда-то?

— Я тебя искать собиралась, — призналась она и смущенно улыбнулась, — вот сигару затушить забежала. Не в саду же ее бросать.

— Это мать тебя, что ли, курить научила?

— Нет, гномы, во время Последней Магической войны.

— Раньше я не видел, чтобы ты курила.

— Я не курила… и не буду больше. Наверно. Просто настроение такое было, захотелось закурить.

— Это из-за меня?

— Нет… да… не знаю!

— Иди ко мне, птичка моя, — я похлопал по дивану, — садись рядом и расскажи, что за сомненья тебя гложут?

Не особо надеялся, что послушается. Не в том она сегодня настроении. Но нет, послушалась. Села и рассказала. Когда я понял, что злятся на меня вовсе не за поцелуй с Ллиу, а за вранье, я слегка офигел. Нет, ну это как это? Она что, вообще не собирается меня ревновать? Я у нее так и спросил.

— Собираюсь. Если застану тебя в постели с какой-нибудь…кхм… дамой, вот тогда получите у меня оба, — пообещала Саффа.

— Только в постели? — наивно вытаращив глаза, уточнил я.

— Везде!

— Пожалуй, я воздержусь от измен, — решил я, — да и зачем мне изменять волшебнице своей мечты? И врать я тебе тоже не буду. А вот за сегодняшнее могу и обидеться. Ну, сама подумай, зачем бы я тебе врал насчет Ллиу? Если бы я ее целовал, так и сказал бы. Вот, допустим, я сегодня еще и Кардагола целовал. Не он меня, а я его. И зачем мне врать, что этого не было?

— Лин, а зачем ты его вообще целовал? — насторожилась Саффа.

— Так дед его в девушку превратил, а он гад возьми и вспомни, что я ему желание проспорил и потребовал поцелуй. Пришлось целовать на глазах у мамы с папой. Они офигели. А потом пришла Ллиу и устроила сцену ревности. В общем, весело было, жалко, что ты не видела.

— Я бы ему потребовала поцелуй! — прошипела Саффа, — нашелся, затейник!

— Саф, он сам испугался. Он же не ожидал, что я его прямо вот так как девушку, по-настоящему целовать буду.

Слышу волшебница моя весело зафыркала. Значит, не злится на меня больше?

— А что у вас с Ллиу было? Почему она тебя поцеловала?

— Ты мне веришь?

— Не знаю, — Саффа престала веселиться, — скорее да, чем нет. Твоя мама предположила, что вы с драконихой ссорились и она, зная, что сейчас появлюсь я, набросилась на тебя с поцелуями.

— Моя мама мудрая женщина, — стараясь не ухмыляться, ответил я, — так и было, Саф. Мы с Ллиу ссорились. Я ее чемоданом-переростком обозвал, а потом она вдруг как прыгнула, как схватила меня… не смейся, Саф! У нее силища не человеческая, я вырваться не мог!

— А что, очень хотелось?

— Чего?

— Вырваться.

— Нет, ну вот честно, целуется она изумительно, но мне неинтересно с чужими невестами этим заниматься, у меня своя есть. Но она не дает к себе прикоснуться уже… хм… сколько? Короче, с самого утра! — закончил я и даже постарался посмотреть жалобно.

— Бедняжка. Надо это исправить, — пробормотала Саффа, опустила руку мне на колено и переместила нас в спальню.

Вальдор

— Дочь! — прошу я, встретив случайно Ханну в одном из коридоров, — а не могла бы ты мне Ларрена одолжить на несколько минут?

Ну ладно, случайно встретил — это не совсем правда. Я знал, что она там пойдет, и хотел сделать так, будто мысль побеседовать с Ларреном пришла ко мне нечаянно.

— Ларрена? — удивляется Иоханна, — а зачем он тебе?

Смотрю на ее охранника — тот весь напрягся. На лице — болезненное какое-то ожидание. Приказ боится какой-нибудь получить, что ли? Что-то такое, что он сочтет для себя унизительным. А вот и нет. Ничего такого я не задумывал. И вообще, знал бы парень, как я к нему отношусь, не дергался бы так при моем появлении. А я ему симпатизирую. Особенно после того, как он прикрыл собою Ханну. Да, понимаю, что, возможно, он сделал это по принуждению — из-за печати. Но не верю в это. Не такой Ларрен Кори Литеи человек, который может спокойно отойти в сторону, когда кто-то нападает на женщину. К тому же беременную.

— Иоханна, мне нужно с ним поговорить, — терпеливо проговариваю я.

— Ну, хорошо, — сдается дочь, — поговорите, если он не возражает.

А вот это что-то новенькое! Кто ему право-то такое давал — возражать? Физиономия Ларрена становится растерянной.

— Я не против, — лепечет он.

Иоханна бросает на него надменный, я бы даже сказал, царственный, взгляд и сухо роняет:

— Ну, иди!

— За мной! — командую я и направляюсь к собственному кабинету. Ханна на него не претендует, а мне здесь нравится. Уютно, все под боком, и защита от прослушивания установлена такая, что даже Терин снять не мог. Мы с ним спорили как-то на эту тему. Я выиграл. Спорили, кстати, на желание. О! Так он мне до сих пор должен! Надо будет придумать что-то такое этакое, но это — потом.

— Присаживайся, Ларрен, — предлагаю я, указывая на одно из кресел, — выпить хочешь?

— Я не могу, спасибо, — отзывается он.

Знаю, что не может. Но и я не мог не предложить. Телохранитель моей дочери усаживается в кресло. А мне вот что-то не сидится.

— Ларрен, я хотел поговорить с тобой по поводу печати, — проговариваю я, облокачиваясь о край стола. Предстоящая тема немного нервирует. От взгляда на жалкое какое-то выражение лица бывшего наместника легче на душе не становится. Наоборот, начинаю испытывать жуткие угрызения совести. То, что собираюсь сказать, парню не понравится. Ну что же, не буду его мучить ожиданием.

— Ларрен, я не могу снять с тебя печать.

Наместник опускает ресницы, потом наклоняет голову и тихо проговаривает:

— Спасибо, что сказали мне об этом. Я могу идти?

Злюсь.

— Нет, не можешь. Я хочу тебе объяснить, почему я не могу это сейчас сделать!

— Не стоит, Ваше величество.

— Не нужно указывать, что мне делать, а что нет! — кричу я, — я не собираюсь перед тобой оправдываться! Я просто хочу, чтобы ты знал. Твою печать снять невозможно, я узнавал у Кардагола. Я могу тебя отпустить, но тогда она лишь видоизменится. Просто надпись «собственность Вальдора» поменяется на «человек вне закона». Я говорил с Горнорылом, старейшиной наших гномов, он все еще хочет тебя убить. Ну, что ты молчишь?!

— Надпись «человек» меня устраивает больше слова «собственность», — все так же негромко, с достоинством, отвечает Ларрен и поднимается с кресла. Стоит, хмурый, в глаза мне смотрит. Он ниже меня на полголовы, но выглядит сейчас довольно-таки внушительно. Даже впечатляет. Сразу видно, чья кровь. Только вот представления о жизни у него какие-то дремучие.

— Чем лучше-то? — фыркаю я, — тем, что тебя убьют, как только ты выйдешь из дворца? Так я и здесь тебе защиту не могу гарантировать.

— Лучше умереть человеком, чем жить вещью, — серьезно заявляет наместник.

Пожимаю плечами.

— Не понимаю, тебя здесь обижают? Если Терин с Лином, не обращай внимания. Да и не вечно они будут находиться в Зулкибаре. Если кто еще, ты только скажи — я разберусь.

Ларрен невесело усмехается.

— Хорошо Вам, Вальдор, Вы вправе не смотреть на печать. А она передо мной постоянно. Вы можете себе представить, что вынуждены и днем и ночью носить на себе табличку со словами «раб» или «вещь»? Вам не хотелось бы ее снять? Неважно, как меня называют, важно, чем я себя чувствую. А я сам уже начинаю считать себя чьей-то собственностью.

— А я буду чувствовать себя последней сволочью, если тебя отпущу! — заявляю я и понимаю, насколько эгоистично это звучит. Я не даю парню свободу, потому что меня будут мучить угрызения совести, если его нечаянно зарежут или еще каким способом лишат жизни. А ну и что!

— Я могу Вас как-нибудь образом убедить отпустить меня? — спрашивает Ларрен.

— Нет. Не сейчас. Не знаю. Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, ты можешь идти. И спасибо тебе за Иоханну.

— Пожалуйста, — спокойно отвечает экс-наместник.

Уже уходя, Ларрен оборачивается и спрашивает:

— Скажите, Вы тоже считаете, что я защищал Иоханну только лишь потому, что Вы мне это велели? Что иначе я спокойно отошел бы в сторону?

Гляжу на него недоуменно.

— Нет, конечно! Да я и не мог о тебе такое подумать!

Ведь правда, не мог.

— Тогда…

Ларрен Кори Литеи протягивает мне руку, которую я с удовольствием пожимаю.

— Спасибо, — говорит он, грустно улыбаясь.

Вот загнал же я себя в угол. И так я — гад, и так я — сволочь. Чудесный выбор. Ладно, побуду пока сволочью.

Нужно срочно пойти и кому-нибудь на жизнь нажаловаться. Жене, что ли? Должна же она приносить какую-то пользу.

А еще мне хочется выпить. Почему бы и нет? Я — богатый и никому не нужный человек. Что там еще с Арвалией получится — неизвестно. А сейчас я могу заниматься, чем хочу. М-да, вот так вот люди и спиваются. А, все равно! Ну сопьюсь я, умру. Интересно, а что тогда с Ларреном будет? По наследству к Иоханне перейдет? Жаль парня. Нет, не из-за наследства жаль, а так просто. Понимаю я его.

Аннет, конечно, рада меня видеть, но отчего-то мысль напиться вдвоем с супругой меня несколько смущает. Не понимаю — отчего. Ситуацию спасает вовремя появившийся Иксион. Вот я, жена и кентавр — это совсем уже другое дело. Пить втроем — это уже не пьянка, а способ общения. Ну и, общаемся.