Верлиозия

Я не стала дожидаться, пока Ларрен выйдет из ванной. Не хочу его сегодня больше видеть. Бесит! Даже Аргвар никогда не сокращал мое имя, а он посмел. Как ему такое в голову пришло? Какая из меня Вера? Грустно и обидно.

В спальне меня ждал Риан.

— Что-то случилось?

— Пропали пять человек. Прости, госпожа, это мое упущение, я готов понести наказание.

— Ты всегда к этому готов, сладкий, — мурлыкнула я и посоветовала, — уходи. Сегодня точно убью.

Вместо того, чтобы быстрее исчезнуть с моих глаз, моя белобрысая игрушка падает передо мной на колени и склоняет голову. От него исходят волны радостного ожидания. Странный человек. Очень странный. Даже для меня. Так же опускаюсь на колени перед ним, беру его за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть на меня.

— Ты так хочешь умереть?

— Не хочу, — шепчет он, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Тогда почему? — я тоже перехожу на шепот. — Любишь меня?

— Нет.

И ведь не врет.

— Тогда почему?

— Я люблю то, что ты со мной делаешь.

— Риан, — мурлычу я, поглаживая его по щеке, — будь умнее, найди себе подружку из людей, потому что я в один прекрасный день не смогу сдержаться и убью тебя. Ты же не хочешь этого?

— Не хочу. Хочу быть с тобой. Пока могу. А ты… ты хочешь быть с магом.

— Какой проницательный зверек мой Рианчик, — бормочу я, вцепляясь пальцами в его волосы.

— Он тебя ненавидит.

— Ты знаешь, что сказать, чтобы разозлить меня, — прошипела я и отпихнула от себя глупого мальчишку. — Пошел вон!

На этот раз он ушел без возражений. Понял, что перегнул и может не дожить до утра. И это правильно. Он мне больше не интересен. Я с легкостью бы его убила, потому что больше не хочу с ним играть. Ни с кем не хочу играть. Хочу Ларрена. Но не для игры. Он этого не понимает, а я не знаю, как объяснить. Он должен сам понять. Ведь, правда, должен?

Утром я к Ларрену не пошла. Не могу его видеть до сих пор. Уже не бесит, но мне грустно находиться с ним рядом, потом, что он не хочет меня видеть. Он меня ненавидит. Я ему противна. Это все Аргвар! Это из-за того, что я так похожа на него! Стоп. Хватит. У меня есть дела поважнее, чем размышления о моем маге. Теперь, действительно, моем. Он — моя собственность. Вот только я еще не поняла — хорошо ли это?

Отказавшись от завтрака, зову Риана. Приходит, весь сияет в ожидании. Дарю ему грубый болезненный поцелуй и приказываю изловить крыс. Он смотрит на меня недоумевающе. Я позволила себе хихикнуть и объяснила:

— Мой маг превратил твоих парней в крыс. Если бы ты поменьше думал обо мне и побольше внимания уделял своим обязанностям, то сам бы догадался.

Лукавлю, конечно. Вряд ли бы он сам догадался. Он же не маг.

— Прости, госпожа.

— Прощаю. Чтобы к моему возвращению все пять крыс были пойманы.

Каким образом он отличит превращенных крыс от обычных, меня не волнует. Одариваю Риана еще одним поцелуем, на этот раз более нежным, и отправляюсь заниматься делами.

Ларрен

Утро начинается с визита истерично визжащего Риана. Я полагал, что у мальчика гораздо более крепкая нервная система, а сейчас, не стесняясь в выражениях, он требует, чтобы я лично изловил крыс и вернул им приличный облик.

— Да пошел ты! — сообщаю, переворачиваясь на другой бок.

К сожалению, намека мальчишка не понимает, а потому приходится все же встать и применить к нему меры воздействия в виде легких потряхиваний за шиворот, перемежаемых моими не вполне цензурными обещаниями сотворить из парня кишечного паразита.

К сожалению, сон все равно испорчен, а потому в приказном тоне требую подать мне что-нибудь взамен разорванной рубашки и еду. В ответ получаю посыл в неведомые дали. Некоторое время размышляю над тем, не претворить ли мне в жизнь угрозу о паразите, но не решаюсь. Благо я знаю, где взять одежду. Она, оставшаяся от его подчиненных, так и лежит, наверное, аккуратно прикопанная под зеленым забором. Еда тоже должна где-то водиться.

Внезапно Риан перестает трепыхаться.

— Ты — ее собственность… — срывающимся голосом произносит он, разглядывая мою грудь.

— Как и ты, болван, — рычу в ответ, — тебе что, приказов не давали? Или ты мой персональный надсмотрщик?

— Я… я пойду… хорошо.

Парнишка явно потрясен. Интересно, чем? Методу глубокого погружения в разум я научиться так и не смог. Мудрый Кардагол пояснил мне как-то, что во мне есть внутренний протест, запрещающий поступать таким образом с разумными. Неудивительно.

Пищу я нахожу в освобожденном вчера от заразы доме. Мне здесь рады предложить тарелку каши и кружку молока. Большего и не нужно.

С одеждой, как и предполагал, проблем тоже не возникло. Она в сохранности. Беру себе одну из рубашек — ту, что почище, после чего перепрятываю оружие. Перед этим еще раз осматриваю арбалет. Стыд и позор его хозяину. Ну не должен приличный солдат удачи пользоваться такими самопальными плохо отрегулированными игрушками. С другой стороны, большая прицельная дальность мне и не нужна. Если этот самострел слегка подправить и посадить стрелка в доме напротив моего и подвести дракошу к окну, может, кое-что и получится. Во всяком случае, ранить ее вполне реально. А там я и сам смогу закончить дело. С другой стороны, не хочется впутывать местных жителей, а я раздваиваться не умею. Не уверен, кстати, и в том, что это вообще возможно. Говорят, старый Мерлин такие опыты проводил, только неудачно.

Надо бы мне в тот домик наведаться, выяснить, кто там обитает. Да заодно и чистильщиком еще поработать.

В доме, к глубокому моему сожалению, обитает Риан со товарищи. Иными словами, чистить там некого. Сотоварищи, оказывается, несколько на меня обижены за негуманное обращение с их друзьями, а потому дом приходится спешно покинуть. Но идея с арбалетом мне все равно нравится.

На улице ко мне снова привязывается рыжий пес, улыбается, как старому знакомому, хвостом машет. Я рад, поскольку чувствую, что это существо относится ко мне с симпатией. Да, и он не требует ничего из ряда вон выходящего. Так, за ухом почесать, да палку кинуть.

Навещаю соседей вчерашней девочки. Еще одна семья свободна. Меня, правда, несколько беспокоит, что они оказались куда более импульсивными, чем предыдущие мои пациенты — прыгают, руками машут. Настойчиво рекомендую им сохранять спокойствие и продолжать делать вид, что они под заклятьем. Не знаю, насколько их хватит.

Возвращаюсь в "свой" дом. Принимаюсь за изучение поводка. С удовольствием обнаруживаю, что, чисто теоретически, я могу его снять. Безусловно, на это потребуется не один день, но, кажется, я понял, каким образом это можно сделать почти без ущерба для собственного организма. Драконья магия! Ха!

Верлиозия

Сначала я проверила города, в которых побывала вчера. Один местные маги уже обнаружили и закрыли, другие два то ли не нашли, то ли не хватает сил, чтобы и здесь порядок навести. В любом случае, надо бы их отвлечь. А как отвлечь магов? Спасибо Ларрену и его памяти, я знаю, как устроено магическое сообщество в этом мире. Чтобы маги не особо усердствовали, оберегая Зулкибар, мне следует посетить княжество Главы Совета и устроить там беспорядки. Глава — Терин Эрраде Кайвус Третий, дед котеночка Терина. Скоро ему будет не до зулкибарских проблем.

Лечу в Эрраде и начинаю действовать как можно ближе к княжескому дому. Чем быстрее Глава Совета обнаружит, что здесь творится, тем лучше. Наложив заклинание повиновения на десять человек, я отпускаю их гулять и общаться. Лечу в другой населенный пункт и повторяю процедуру. Через пару часов результат становится очевиден. Теперь у магов будет много работы в Эрраде, а мне пора набирать новых бойцов.

На этот раз я не особо привередничаю. Орки, люди, гномы, волколаки, дриады, эльфы, кентавры. Среди всех этих разумных я нашла тех, кто не смог отказаться от предложения дракона. Я теперь умнее, в человеческом обличии переговоры с наемниками не веду. Скучно каждый раз доказывать, что я не беспомощная сумасшедшая девочка и служить под моим началом — большая честь.

Служить дракону соглашаются быстрее и охотнее. К полудню моя армия насчитывает полторы тысячи разумных. Больше всего орков. Кентавров немного — десять. Эльфов и дриад в общей сложности тридцать. Полсотни волколаков. Занятные зверюшки, любят человечину. Пришлось проглотить парочку, чтобы убедить их, что они не должны есть тех людей, которые работают на меня. А людей в моей армии около сотни. Отдам их под командование Риана. Пусть отвлечется от меня и займется делом. Несмотря на свои странности, командир из него получился неплохой. Строгий, временами даже жестокий, но адекватный. Может быть, почистить ему память, чтобы забыл, что я с ним делала, и перестал отвлекаться на меня? Да, неплохая мысль.

В Трали недостаточно места, чтобы разместить мою новую армию. Я приказала им разбить лагерь в лесу, неподалеку от деревни. Нужно дождаться, когда основные магические силы будут брошены на освобождение Эрраде. Тогда я перемещу своих воинов к стенам столицы Зулкибара. Мелочиться и начинать захват этого королевства с окраин я больше не хочу. Зулкибар будет моим, и у меня состоится особый разговор с воинствующей принцессой. Я рассчитываю, что это случится уже завтра.

Настроение у меня отличное и поэтому я делаю вид, что позабыла о задании изловить крыс, которых, конечно же, не поймали. Но мне это и ненужно, чтобы снять заклятие. Ларрен использовал простой способ. Привязка для снятия превращения смешная — мой поцелуй. Но мне, чтобы вернуть крысам человеческий облик, не нужно прилагать таких усилий. Достаю из тайника "Драконью магию", нахожу нужное заклинание, расколдовываю всех превращенных, какие находятся в деревне. Вряд ли кроме моих крыс тут еще кто-то заколдован. А если и так, мне все равно. Будем считать это незапланированным добрым делом. Драконы тоже иногда творят добро. Очень редко.

Поскольку все еще пребываю в хорошем настроении, отправляюсь навестить Ларрена, не опасаясь, что сорвусь. Маг у себя в комнате. Сидит, смотрит в окно, мое появление игнорирует. Зову идиотов, прошу принести обед. Два волколака уже давно переварились в драконьем желудке, и я опять голодна.

Ларрен молчал. Я тоже не спешила с ним заговаривать. Дождалась, пока принесут еду, и предложила:

— Садись за стол.

Он прошел и занял место напротив меня.

— Ешь, — скомандовала я.

Смотрит на меня все так же равнодушно, но к еде не приступает.

— В чем дело? — поинтересовалась я.

— Уточни, Вера, что именно я должен съесть?

Вот опять. Вера.

— Не называй меня так.

— Как именно?

— Издеваешься? — рычу я.

Он тяжело вздыхает и поясняет мне, как маленькому ребенку:

— Печать очень чутко реагирует на команды. Нужно более четко формировать свои приказы, иначе я буду не в состоянии их выполнить.

— Не называй меня Верой, — шиплю я и уточняю, — я Верлиозия.

— Хорошо, Верлизия.

— ВерлиОзия, — поправила я.

— Хорошо, Верлозия.

— ВерлИозия! — я срываюсь на визг.

— Прости, мне сложно выговорить твое имя, — смотрит на меня, глаза честные, ни тени насмешки. Действительно, не может? Что ж, лучше уж Вера, чем непонятно как искаженное имя. Можно приказать ему звать меня хозяйкой или госпожой, но мне не хочется, чтобы он меня так называл.

— Ладно, называй меня, как тебе удобнее.

— Хорошо, Вера.

— Ешь, — прорычала я и уточнила, — ешь, что пожелаешь.

Наконец, он приступает к еде. А у меня уже аппетит пропал, а вместе с ним и настроение. Как Аргвар терпел эту тупую покорность? Наверно, никак не терпел. Потому и бросил свою собственность. Ведь если бы было иначе, он бы его забрал в наш мир. Или часто навещал в этом. А это не так. В последний раз Ларрен видел Аргвара еще до моего рождения. Которому, кстати он способствовал, зачаровав Ллиувердан на подчинение Аргвару. Наверное, стоит поблагодарить Ларрена? Если бы не он, меня бы не было на свете. А может быть, стоит убить его за то, что благодаря ему я все же на свете есть. Это так скучно — быть. Просто быть. В чем смысл существования? Что было бы, не появись я на свет?

Нет, лучше поставить вопрос иначе.

— Ты знаешь, что было бы, если бы Аргвар не нашел тебя и не заставил на себя работать? — обратилась я к Ларрену.

— Не знаю.

— А хотел бы знать?

— Нет.

Врет. Я чувствую, что ему интересно, и начинаю рассказывать:

— Это один из наиболее возможных вариантов. Вероятность — девяносто девять процентов. Итак, когда ты был ребенком, Аргвар не пришел в твой мир, ты с ним не встретился, и, следовательно, твоя магическая сила не была запечатана. Ты стал довольно сильным магом и в возрасте сорока лет попробовал устроить заговор против Терина Эрраде, чтобы занять пост Главы магического Совета. Это тебе не удалось. Тебя должны были казнить, но вмешалась жена Терина, и он заменил казнь печатью собственности. Ты носишь печать "Собственность Дульсинеи Эрраде". Ллиувердан продолжает жить со своим волшебником. С Кардаголом. Когда-нибудь они планируют пожениться официально, но все еще не могут решить, когда и как это лучше сделать. Маги Катерина и Терин. Твои родственники. Их в этом будущем нет, потому что Саффа погибла в Шактистане, во время покушения на султана Гарея. Лин так и не женился, ушел с головой в изучение магии и достиг в этом больших успехов. В тридцать пять он уже архимаг. Аргвар совершил попытку использовать Лина, как он использовал тебя, но Лин убил его, так и не поняв, что прикончил дракона. А тебе, Ларрен, живется несладко. Дульсинея — суровая дама. Ее характер испортился после того, как не стало Саффы, и Лин превратился в мрачного мага-заучку. Ну, как тебе?

— У тебя хорошо развито воображение, Вера.

— Дурачок, — мурлыкнула я, — это не воображение, а один из вариантов будущего.

— Ллиувердан так умела… то есть умеет. Не знал, что у всех драконов есть этот дар.

— Не у всех. Мне он достался от Ллиу.

Это не секрет, и я рассказываю Ларрену, как все случилось.

Однажды, когда мне было лет шесть, я заигралась и так достала Аргвара, что он не выдержал и отвел меня к Ллиувердан, велев:

— Займи ребенка.

— Чем? — как всегда безразлично спросила моя родительница.

— Не знаю, — раздраженно буркнул Аргвар, — научи ее чему-нибудь полезному.

Он забыл о моем существовании на несколько недель, у него была новая подружка, и он вовсю развлекался. Все это время я провела с Ллиувердан, которая, следуя приказу, прилежно учила меня полезному. Полезным она сочла умение видеть и просчитывать альтернативное будущее при помощи изменения исходных данных. Аргвар этого не умеет. Это личный талант Ллиувердан. Она увидела, что этот дар есть и во мне, потому и учила. Мне было интересно, и я не возражала против такого времяпровождения.

— Любопытная история, — равнодушно заметил Ларрен, помолчал немного и не удержался, спросил, — как там Ллиу?

— Никак. Снулая рыба. Как ты понял, в идиотку она не превратилась, но ее разум наполнен равнодушием. Ей все безразлично. Единственное, что вызывает у нее какую-то реакцию, это приказы Аргвара.

— Мне жаль, — начинает Ларрен и замолкает. Понимает, что говорить это мне нелогично. С его точки зрения.

— Мне тоже жаль, — откликаюсь я и поясняю, — я не просила Аргвара производить меня на свет. Благодаря тому, что я посмотрела твою память, я знаю подробности. Для того, чтобы я появилась, он сломал жизнь не только Ллиувердан. Результат не стоил таких стараний.

— Заниженная самооценка и непомерные амбиции типа желания завоевать мир, — констатировал маг с таким видом, будто ставил мне диагноз. А может быть, он именно это и делал.

Настроение испортилось окончательно.

— Ларрен, почему ты так ко мне относишься? — задаю вопрос и приказываю, — отвечай и не лги.

Ларрен

Отвечай и не лги. И не лги. Возможно, если бы печать действовала, мне было бы легче это сделать. Вера рассказала, каким могло бы быть мое будущее. Безрадостным. Выходит, быть свободным мне было не суждено при любом раскладе — попадись я на глаза Аргвару или нет. Но случилось то, что случилось. Изменить данность я не могу, я могу лишь изменить к ней отношение, но пока получается плохо.

Ладно, попробую ответить настолько откровенно, насколько удастся. Правда за правду.

— Твой отец Аргвар, как мне сейчас кажется, относился ко мне неплохо. Да, он лишил меня магии, превратив тем самым в страстно мечтающего как-то выделиться неудачника. Хотя тому же самому поспособствовал и мой отец, так меня и не признавший. Не знаю, прочитала ты во мне это или нет, но Ларрен Эрраде так и не заявил, что я его сын, и все детство я считался бастардом. Это, собственно, и вынудило мою мать переехать из Эрраде в Арвалию. Впрочем, не имеет значения.

Слова даются мне с трудом, но и сам понимаю, что нужно озвучить то, что давно во мне живет, но так и не было окончательно оформлено.

— Аргвар постоянно мне угрожал насилием, он при каждой встрече делал мне намеки на то, что допускает возможность возникновения между нами… противоестественной связи.

Перевожу взгляд на Верлиозию, ожидая насмешливого фырканья с ее стороны. Нет, лицо дракона серьезно, а потому продолжаю говорить:

— Но при этом все ограничивалось лишь словами и намеками. Твой отец спас мне жизнь, и история с гаремом была последней, но не единственной. Я регулярно попадал в какие-нибудь передряги, из которых он меня вытаскивал. Насмешничал, конечно, и издевался, но я ведь оставался жив. Это я говорю тебе, чтобы ты могла представить объективную реальность. А теперь поговорим о чувствах, да? Я его боялся, постоянно. Иногда страх притуплялся, иногда становился мучительным. Я все время жил в ожидании того, что со мной, благодаря Аргвару, произойдет нечто ужасное, такое, что я не смогу пережить. Он постоянно мной манипулировал, не давая об этом забыть. Ни на секунду. А в итоге он сделал меня своей вещью и вынудил активировать артефакт. Я понимаю, во многом я виноват сам… Но ты не представляешь, какое унижение я испытал.

— Представляю, — шепчет Вера.

Усмехаюсь.

— Серьезно? Но я ведь не сказал еще главного — почему я тебя ненавижу. Это не совсем ненависть. Это скорее чувство омерзения. Мало того, что ты похожа на своего отца внешне. Ты ведь и поступаешь так же, как он. Для тебя мнение других разумных не значит вообще ничего. Ты и со мной сейчас разговариваешь, наверное, потому что тебе любопытен именно я. Такое забавное существо — Ларрен, собственность Аргвара. Ты с легкостью лишаешь людей воли просто так, ради интереса. Ты прибегаешь к насилию, даже не задумываясь о том, что могут быть какие-то другие способы решения вопроса — альтернативные. Ты — капризное злое дитя, которое пожелало уничтожить мир, а между делом сделало из меня игрушку. Я ведь не человек для тебя, не мужчина, а просто занятная вещица, которую будет очень интересно разобрать на составляющие. Ведь так? Да не нужно отвечать, вопрос был риторическим. Знаешь, резюмируя сказанное, я не люблю тебя, потому что ты — зло. Беспричинное, жестокое и опасное. Я ответил на твой вопрос?