Милена уже шестнадцать дней не заходила в магазины. Вообще. Ни в один. Оказалось, что это возможно. Она ожидала, что будет труднее. Тяжелее всего было сначала, когда она буквально силой заставляла себя не реагировать на витрины с красными флажками скидок и проходить мимо прозрачных дверей, за которыми шла распродажа. Нелегко было не слушать и вкрадчивый голосок искушения, который предлагал ей «просто посмотреть, что там есть». «Мы только посмотрим, и убедимся, что нет ничего интересного. Зато потом можно будет спокойно не думать о том, что вдруг там что-то было». – «А если что-то будет?» – резонно возражала себе Милена. – «Ну, мы увидим. Если что-то симпатичное, то… мы не будем это покупать. Ты скажешь: «Нет. Вещь хорошая, но я спокойно обойдусь без нее». И потом будешь радоваться, что смогла устоять. А как же иначе ты научишься говорить «нет»?». – «А если там будет что-нибудь, без чего нельзя жить?» – «Тогда мы это купим. Потому что нельзя отказываться от того, без чего нельзя жить». И Милена, чувствуя, что слабеет, вдруг находила последний жесткий аргумент – «Но ведь я сейчас живу без этого» – и решительно уводила себя от манящего места. После этого она примерно час испытывала терзание об «упущенном», затем наступало радостное осознание преодоленного соблазна. Между соблазнами Милена работала над собой примерно таким образом: «Нет такой вещи, без которой я не могла бы прожить. На мне очень многие вещи прекрасно сидят, но невозможно скупать все. И носить когда? И вообще – ну будет у меня сто двадцатая кофточка и сто двадцать пятое платье – и что? Практика показывает, что счастья особого это не приносит».

На самом деле, момент счастья во всем этом, конечно, присутствует. Например, когда решаешь – да, это я куплю. И когда спешишь домой с заветным пакетом и думаешь – что это я несу такое беленькое – черненькое – синенькое – пестренькое? И когда дома вынимаешь свою новенькую вещь из пакета, примеряешь и видишь – да, вещь прекрасна. И когда идешь на работу в новой вещи и чувствуешь, что гармония существует, и в данный момент ее воплощение заключено в тебе. Это краткий миг настоящего счастья. Но… очень краткий. «В этом меня уже все видели». И опять начинается охота за новизной, до тех пор, пока вдруг однажды не появится подозрение, что все эти краткие счастливые мгновения в сумме не составляют одного большого счастья, и не могут его заменить, и больше того, напрямую с ним не связаны. И тогда назначается период «смены приоритетов» – да, непростой, да, часто мучительный, да, связанный с лишениями. Но – совершенно необходимый для победы над своими слабостями.

Именно в таком периоде находилась сейчас Милена, борясь с гравитацией знаменитых торговых марок, ловко обходя раскинутые сети скидочных акций, празднуя каждый несделанный шаг в сторону давно обжитых ею примерочных кабин. Вскоре «упущенного» стало так много, что терзание просто потеряло смысл. Через две недели праведной жизни Милена уже спокойно проходила мимо любых витрин и дверей. Она начала привыкать к мысли, что постоянное обновление гардероба вовсе не является условием существования. «Жить у моря не означает жить в море», написала она в своем посте, из которого ее многочисленные знакомые с изумлением узнали, что Милена прекратила покупать. На нее посыпались вопросы и комментарии. Большинство не верило, что она продержится больше месяца. В их представлении Милена была почти коллекционером, и это «почти» держалось, как на шатком гвозде, лишь на вопросе ее финансовых возможностей, и готово было в любой момент сорваться.

Отвечая своим комментаторам, а заодно и самой себе, Милена разразилась вторым постом, в котором подробно излагала свою новую жизненную концепцию.

Суть ее заключалась в том, что постоянная гонка за новыми вещами лишает нас возможности получать от них настоящее удовольствие.

«Вещи висят в шкафу, и иногда удается их надеть лишь раз в году, а то и реже. Наличие большого количества одежды создает несколько проблем, которые кажутся смешными тем, у кого одежды немного, но которые хорошо знакомы обладателям переполненных гардеробных. Например, пресловутый вопрос – что надеть? Некоторые люди имеют пару брюк и две рубашки, и у них нет проблем. Другие имеют один костюм – и три рубашки. Вот уже три варианта разного облика. Пять рубашек и два костюма – это пижонство, необходимое для некоторых офисов, где положение обязывает каждый день быть в разном.

Женщины, не имеющие большого количества одежды, носят то, что им к лицу. Например, джинсы и черный свитер – всегда прекрасно, и поэтому может использоваться бесконечное число раз. С одной серой юбкой можно носить три разных свитера и две блузки, которые хорошо сидят и подчеркивают фигуру. У этих женщин нет мук выбора, но зато всегда хорошее настроение, потому что они всегда одеты в то, что им идет.

Огромный выбор вариантов заставляет каждый день придумывать что-то другое, и это уже становится правилом, которое невозможно нарушить. На вопрос, «почему нельзя два дня подряд появиться в одном и том же, даже если это очень к лицу?» – ответить сложно. Наверное, изначально – потому, что хочется «вывести в свет» все. Но потом это приобретает силу закона, а с ней и власть, которой приходится подчиняться. И тут начинается: – в этом я была недавно, то не подходит к этому, а это не смотрится с тем. Этот цвет сейчас бледнит, этот фасон сегодня полнит. А на это нет настроения. И пока подберешь нужный вариант – изведешься и потратишь кучу времени. А завтра – то же самое.

Иногда можно просто забыть про некоторые вещи и обнаружить их случайно, когда сезон уже прошел. И ни разу не надеванная вещь становится из прошлогодней коллекции. Обидно за вещь!

И есть другой момент, тоже немаловажный. Вдруг ловишь себя на мысли, что уже не так радуешься новым покупкам, что уже наступает пресыщение, когда даже очень красивая блузка – всего лишь «еще одна».

Все это вместе привело меня к убеждению, что нужно остановиться. Я хочу носить все мои любимые блузки, свитера, платья и кофточки, я хочу их носить часто! А для этого нужно только одно – перестать покупать!

Я хочу перестать покупать вещи, потому что у меня на это уходят все деньги, которые я зарабатываю. Я хочу их тратить на что-нибудь другое, а может быть и не тратить вообще.

Я назначила себе месяц воздержания, думая, что будет сильная ломка, и что если я продержусь, то это уже огромная победа. Но вот уже проходит месяц, и гораздо спокойней, чем я думала. Поэтому я не буду ничего покупать еще целый месяц, а там, может быть, и совсем излечусь от этой страсти.

Интересное наблюдение. Мы называем свои всяческие пристрастия – слабостями. У кого-то слабость к спиртному, у другого – слабость к покупкам и т. п. Но часто сильный человек не может преодолеть слабость. Так что же сильнее?»

Эта концепция вызвала целый шквал комментариев, в основном, женских. Милену хвалили, поддерживали, выражали свою солидарность и даже сообщали, что последовали ее примеру. Некоторые, правда высказались, что им жаль, что Милена потеряла свою индивидуальность. От нескольких мужских комментариев веяло насмешливым снисхождением к такому серьезному обсуждению «шмоточных» проблем. В ответ Милена обрушилась на них, утверждая, что дело не в шмотках, а в умении преодолеть себя. «Ты вот можешь отказаться от своих пагубных привычек, зная, что они пагубные? Нет! Так что молчал бы». Это тоже было одобрено большинством Милениных подруг.

Прошел еще месяц. Милена держалась. Она не купила ничего, ни одной новой вещи. Милена праздновала победу и принимала поздравления. Без опасения она объявила, что продержится без покупок и третий месяц. Время шло, ничего не менялось, Милена чувствовала полное освобождение от зависимости. Ее даже не тянуло в магазин. Ей было все равно, что там можно увидеть и какие там скидки. «Мне ничего не нужно, даже даром. У меня все есть».

По истечении третьего месяца Милене выпало серьезное испытание. Одна из подруг попросила Милену помочь ей выбрать брючный костюм. Немного волнуясь, Милена переступила порог магазина. Однако волнение быстро прошло. Она была полностью поглощена той задачей, ради которой они сюда пришли. Милена честно и добросовестно смотрела только на брючные костюмы, которые могли бы подойти ее подруге, и ей даже не пришлось заставлять себя не смотреть украдкой по сторонам. Они, наконец, купили, что хотели, и покинули магазин.

После такого события Милена должна была поделиться с виртуальными собеседниками своим успехом. Она описала их совместный поход, но к своему удивлению, получила всего несколько невыразительных откликов типа «хороший костюмчик», «у меня похожий есть, только тройка, можно пиджак то с юбкой, то с брюками. Оч. удобно».

Милена решила не обращать внимания на холодный прием у публики. Она написала пост о том, что можно из раба своих слабостей стать их хозяином. «Я им не подчиняюсь, а распоряжаюсь ими. Хочу – дам волю слабости. Хочу – дам волю силе». Этот пост понравился десяти пользователям, но также бурных дискуссий не вызвал. Милена поняла, что народу уже надоело следить за ее перевоспитанием. Милена стала как все, а это никому не интересно.

Она была немного уязвлена, но решила, что не изменит своему новому кредо даже ради интереса публики.

Продолжая гордиться собой и получать удовольствие от своей стойкости, Милена вдруг подумала, что поход с подругой в магазин за брючным костюмом прошел так легко, потому что сама Милена там никогда бы ничего себе не купила. Все было слишком… короче, там не было тех марок, которые она предпочитает. Предпочитала. Предпочтет, когда настанет время что-то купить. Ведь она не отказывалась от покупок на всю оставшуюся жизнь.

Да, это было зрелое рассуждение. И честное. «Интересно, а если я приду в свои магазины, как я себя поведу? Наверно, увижу что-то… Ну и что? Мне же ничего не нужно. И даже если там кое-что есть для меня… ну, и в следующем году будет, и всегда будет. Эти фирмы не исчезнут завтра. А исчезнут – появятся другие. Они для меня, а не я – для них». Милена была довольна собой. Она наконец достигла того уровня сознания, которое может себе позволить только тот, кто может позволить многое другое. Ей не надо было теперь следить за сезоном распродаж и покупать вещи только потому, что они «хорошего происхождения» и с большой скидкой. «Если вещь мне не нужна, то не нужна и со скидкой. А если я ее захочу купить, то куплю и без скидки. А сейчас у меня всего полно. И вещи меня не интересуют». Это был пик внутреннего комфорта. Милена достигла полной душевной ясности, которая не покидала ее ни на работе, ни после работы.

Выйдя из офиса на свежий воздух, Милена решила немного пройтись пешком и скоро оказалась перед одним из любимых магазинов. «Зайду, пожалуй».

Продавщица окинула ее взглядом.

– Вам что-нибудь подсказать?

– Нет, спасибо, – с холодной вежливостью ответила Милена. Она походила по магазину, увидела несколько вполне приличных платьев. Цены были не низкие, но и не заоблачные. Просто облачные. Милена покрутилась, затем решительно и без сожаления повесила вещи обратно.

– Не будете мерить? – спросила продавщица.

– Нет, не буду. Передумала.

Продавщица поджала губы. Милена, внутренне усмехаясь, вышла.

Соседний магазин тоже был ей хорошо известен. Не успела Милена войти, как ей навстречу двинулась молодая девушка в фирменном жилете.

– Здравствуйте! Давно вы у нас не были!

– Здравствуйте! – улыбнулась Милена. Ей было приятно, что ее помнили.

– Вы, наверное, уезжали?

Милена сделала загадочное лицо и не ответила. Откровенничать с продавщицей не входило в ее планы.

– У нас сейчас есть кое-что вашего размера. Смотрите. Если надо, я к вам подойду.

Милена кивнула.

– Да, хорошо. Спасибо.

Быть в фирменном магазине и не найти совсем ничего на себя – это было нереально. Милена наметанным глазом – надо же, не разучилась еще! – выделяла из множества моделей именно ту, которая соответствовала главному критерию – «моя» вещь.

После пяти или шести переодеваний Милена уже собиралась выйти из примерочной, когда к ней постучалась продавщица.

– Ну что? Подошло что-нибудь?

– Вы знаете, все подошло. Но у меня несколько черных платьев, примерно такого же плана. Вот это в полоску – чудесное, но оно похоже на мое…

– Да, я помню, вы у нас же его покупали.

– Да, правильно. Белая кофточка – сама по себе очаровательная. Но у меня три или даже четыре вариации на тему. Поэтому я сегодня, пожалуй, откажусь.

– Да, конечно. Давайте я заберу. Я еще хотела вам показать один костюмчик. Вчера только пришел. Один сегодня взяли, и один еще остался. По-моему, ваш. Принести?

– Давайте.

При первом же взгляде на него еще издали, пока он плыл к ней через весь зал, Милена поняла – он прекрасен. Когда же она осталась с ним один на один в примерочной кабине, она сказала себе – так не бывает! Казалось, что он был задуман дизайнером специально для Милены, а Милена была создана специально для этого костюма. Это был именно тот случай, когда форма и материя гармонично сливаются с душой. Наличие такого шедевра в шкафу само собой означало, согласно знаменитой чеховской формуле, что у его обладателя все в порядке с лицом, мыслями, душой, а также покупательной способностью. Цена у шедевра была соответствующе заоблачной.

Три месяца назад Милена уже летела бы домой с заветным пакетом и выраженьем на лице «счастье есть!». Но что случилось? Неужели за такой недолгий срок ее мозг разъела ржавчина практичной праведности, и вместо торжествующих труб, гобоев, кларнетов и флейт в ее голове звучали скрипучие, как голос дядюшки Скруджа, сомнения? «Еще один костюм! Куча денег! А нужно ли? И как же мои обещания? Моя концепция? Кто сильнее – я или вещь? Куплю и перестану себя уважать. Костюм, конечно, очень хороший. Сидит бесподобно. Но… Это не последний костюм в моей жизни. Будет еще что-то. Не он, так другой. Или купить? Если что, можно вернуть. Но ведь не верну! Один раз в нем пойду куда-нибудь, а потом он будет месяцами ждать своей очереди. Да, надо отказаться. Жаль, конечно. Но это будет правильно». Милена торопливо переоделась, чтобы продавщица не смогла ее переубедить. Аккуратно повесила костюм на плечики, погладила его, поправила воротничок. «Прости меня, прекрасный костюм». И вздохнув, вышла из примерочной.

Продавщица опоздала на роковых десять секунд.

– Не подошел?! – с изумлением спросила она. – Я была уверена…

– Да дело не в этом… очень подошел, великолепно сидит и вообще…

– Денег нет? Хотите, я вам его отложу? – продавщица боролась, как могла.

– Нет, спасибо. Дело даже не в деньгах. Я должна подумать…

– Но он один! Вдруг вы надумаете, а он уйдет!

– Значит, не судьба. Будет что-то еще. Спасибо вам большое!

– Да не за что. Заходите почаще!

– Обязательно!

* * *

Милена сидела за компьютером и выполняла свою часть срочного задания. Ей нужно было управиться до пол-четвертого, а уже было около двух. Милена сосредоточенно вбивала цифры в таблицу, стараясь не напутать и не допустить ошибки в расчетах, потому что времени на проверку данных практически не оставалось. Подытоживая проделанный анализ и формулируя вывод, Милена поймала себя на мысли «а все-таки он классный». Хотя эта мысль никоим образом не вписывалась в контекст задания, она не показалась ей странной и непонятной, и не вызвала никаких недоуменных вопросов. Милена хорошо знала, из какого тихого омута прозвучал этот невинный голосок. «Да, он в принципе очень хороший. Но мне он не нужен», – она категорически пресекла на корню попытку неуместной сейчас темы. Голос послушно замолк, но лишь для того, чтобы выбрать более подходящий момент.

Нельзя сказать, что вечер пятницы Милена провела плохо. Да и следующий день по всем параметрам мог быть отнесен к числу удачных. Но совершенно неожиданно, в какой-то самый неподходящий момент, – кажется, в кино, – без всякой связи с сюжетом фильма, в голове Милены вдруг возник образ костюма. Он быстро мелькнул – и исчез. Но очевидно, не вернулся в подкорку, а остался где-то на небольшой глубине, потому что через какое-то время возник снова. Это повторилось еще несколько раз, но Милена сделала вид, что ничего не замечает. Поздним вечером, когда Милена уютно устроившись на диване рядом с тарелочкой винограда, предвкушала, как она сейчас будет читать детективновампирский роман, картинка явилась вновь и осмелела настолько, что стала задерживаться и буквально маячить перед глазами.

– Что происходит? – возмущенно спросила Милена, и даже самый искушенный последователь Станиславского не распознал бы сейчас, искреннее это возмущение или деланное.

– Ничего, – ответил ей тот, кому этот вопрос был адресован – собственный внутренний голос. – Абсолютно ничего не происходит. Просто ты не можешь забыть тот костюмчик.

– Да я и не думаю о нем совсем.

– Не думаешь. Но помнишь.

– Даже если так, то что?

– Ничего.

Милена открыла книгу там, где лежала закладка, и прочитала несколько строк.

– Вообще-то очень красивый костюм. И сел так, как будто с тебя мерки снимали, – как бы между прочим произнес голос. Словно в доказательство этому возникла картинка – Милена в костюме перед зеркалом.

– Посмотри, как тебе в нем хорошо! Редко бывает, чтобы так…

– Я ж не спорю. Действительно, костюм очень хороший.

– «Очень хороший!» Он шикарный! И цвет твой! И размер твой!

– И цена шикарная.

– А ты хотела, чтобы он стоил два рубля? Он стоит дорого, а выглядит еще дороже.

– Но я же уже отказалась, и считаю, что поступила правильно.

– Когда поступают правильно, не жалеют об этом.

– А я и не жалею.

Ответом на эту реплику было насмешливое молчание.

Милена снова взялась было за книгу, но чтение не срабатывало.

– Ну, представим, что я бы его купила. И что?

– Как «что»? Радовалась бы сейчас, любовалась.

– Нет, в том-то и дело. Порадовалась бы минуту, а потом привыкла бы к нему.

– А чем плохо порадоваться минуту? А так ты и минуты не порадовалась, зато маешься все это время.

– Я бы еще больше маялась, если бы проявила слабость. Получилось бы, что я, как наркоман, сорвалась.

– Ну, глупости! Сравнение некорректно! Твоя любовь к покупкам не такая всепоглощающая, как зависимость наркомана. И уж конечно не представляет опасности для жизни. Ни чьей.

– Все равно все бы сказали, что я не выдержала.

– Не выдержала – чего? Во-первых, ты не давала зарока больше никогда ничего не покупать. Это ведь твои слова? Ты обещала – себе, заметь, а не кому-то! – что три месяца не будешь заходить в магазины. Это была временная мера, чтобы остановить поток необязательных покупок. Ты это выполнила. Во-вторых, кто это «все»? Твои подруги? Но они-то в это время ходили, куда хотели, покупали, все, что нравилось, и ни в чем себе не отказывали. Почему тебя должно волновать, что они скажут?

Голос замолчал и, не дождавшись отпора, продолжал смелее:

– Представляешь, ты являешься на работу в таком костюме…

– Хватит, прекрати! Все! Уже его нет!

– Да, конечно, наверняка его купили. Ведь он был один…

* * *

На следующий день наваждение продолжалось.

– Знаешь, почему я не могу успокоиться? – зазвучал голос, пока Милена пила кофе. – Потому что он был создан для тебя. Я же не вмешивался, когда ты отказывалась от всего остального.

– Да ты и тогда не вмешался. Что же ты молчал, когда я от него отказывалась?

– Я пытался, но ты не слушала. Я был подавлен. Но потом я понял, что мы совершили ошибку. Я мучаюсь.

– И как тебе помочь?

– Вообще-то можно…

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я сильнее.

– Сильнее кого? Или чего?

– Сильнее своих слабостей.

– Послушай, – терпеливо возразил голос. – Слабостью ты называешь желание купить красивую вещь. А силой – отказ от этого желания. Правильно?

– Да, правильно. Я хочу перестать быть рабой своих слабостей. Надо уметь говорить себе «нет». Надо уметь держать слово.

– Хорошо. Давай разберемся. Представь, что ты каждый день смотрела по нескольку фильмов, и тебе это надоело. Ты перестаешь ходить в кино, но если через три месяца выйдет хороший фильм – ты, что, не пойдешь его смотреть? А как ты отнесешься к тетке-кассирше, которая скажет: «Нет, ты билет не получишь, потому что ты нарушаешь свое обещание!» Ты ее возненавидишь? А ведь ты сама для себя выступаешь в роли такой тетки.

– Что ты хочешь? Для чего эти разговоры сейчас?

– Пойми, если ты, к примеру, решила худеть и не поддаешься на уговоры съесть полторта, ты можешь гордиться собой и радоваться своей стойкости. А какая радость от твоего тупого упрямства – «не куплю, потому что я себе запретила покупать?» Никакой радости и никакой пользы. Значит, этот запрет неправильный.

– Откуда ты такой умный?

– Это не я, это ты. Ведь я же твой внутренний голос.

– И что, ты хочешь, чтобы я сейчас побежала за этим костюмом?

– А что такого? Почему бы и нет?

– Нет, не побегу. Сегодня воскресенье. У меня были планы… Может, завтра после работы.

– Завтра может быть поздно. Представляешь, тебе скажут, что его час назад кто-то купил.

– Ну, значит, так и будет.

– Только не надо передо мной разыгрывать, что тебе все равно. Я-то знаю…

– Так, все. Больше к этой теме мы сегодня не возвращаемся.

Голос замолчал, но настроение у Милены было испорчено.

По всем телеканалам шла реклама.

«Смотреть нечего!» – с ворчливым недовольством сказала Милена.

Она была раздражена, и хотя повод для этого был пустяковый – подумаешь, костюм не купила! – но раздражение росло и не унималось. К тому же перед ней все время витал призрак костюма, который то ли дразнил и манил, то ли молил и звал.

– Может, действительно, купила бы его и не мучилась, а так – ни костюма, ни покоя.

«У нас в гостях известный писатель, ученый, журналист, путешественник Витольд Арнольдович Сельдин» – раздалось из телевизора. – «Скажите, Витольд Арнольдович…»

– «Витольд Арнольдович!» – передразнила ведущую Милена и направилась в ванную мыть голову.

Стоя перед зеркалом с тюрбаном из полотенца, она легкими движениями наносила на лицо увлажняющую сыворотку, когда вдруг до нее донеслось:

«…потакать или не потакать своим желаниям? Наши зрители часто спрашивают, можно ли воспитать в себе сильную волю, способную противостоять любым соблазнам? А также задают вопрос, почему люди с такими качествами часто оказываются несчастнее слабых?»

– Так-так-так! Интересно, что там такое?

«Видите ли, все дело в том, ради чего вам нужна сильная воля. Если вы алкоголик и даете зарок больше не пить… Или скажем, вы хотите бросить курить… или вы рецидивист, но решили начать новую честную жизнь… или человек просаживает все деньги на игру, а дети голодают…есть много подобных ситуаций. Тогда вам необходима сильная воля для преодоления своей слабости. Заметьте, что так называемые «слабости» часто оказываются сильнее силы воли, и с ними не так легко справиться даже очень волевому человеку…»

– Смотрите-ка, прямо мои слова повторяет!

«…и в этих случаях осознание своей силы приносит человеку радость и уверенность в себе – я смогу еще многое! И это настолько весомее, чем краткое и очень условное удовольствие от потакания своей слабости… – потому что конечно, искушения одолевают со всех сторон… и человек думает – нет, я не сорвусь, я сильнее!»

– Арнольдушка! Ты мое эхо!

«Но бывают совершенно другие, совершенно безобидные слабости. Например, один мой знакомый, – он биолог по профессии, специалист по зайцеобразным и грызунам… так вот, он увлекся коллекционированием зайцев. И скоро весь дом у него был завален зайцами. Его жена сказала – или я или они…»

«И он выбрал зайцев?» – улыбнулась ведущая.

«Нет. Он просто ввел систему отбора. Он приобретал только тех зайцев, которые могли украсить коллекцию, а не всех подряд. А вот другой пример. Тоже из жизни. Один математик и, при этом, блестящий знаток литературы и истории, что часто бывает с математиками, имел необычное хобби. Он самым тщательным образом изучил все адреса и маршруты персонажей «Трех мушкетеров», и больше того, прошел по этим маршрутам лично. На это он тратил свое свободное время и собственные деньги. Однажды его супруга потребовала, чтобы он бросил эти никому не нужные глупые изыскания… Он обещал, но стал угрюмым, ворчливым, подавленным. Кончилось тем, что он вернулся к Дюма, но расстался с супругой. Почему я рассказал об этом? В таких случаях, как эти два последних, увлечения человека не несли никакой угрозы ни для них самих, ни для окружающих. Жена любителя зайцев пошла на компромисс, поняв, что заставлять мужа полностью отказаться от увлечения – слишком жестоко. И он в свою очередь понял, что переизбыток зайцев обесценивает его коллекцию. И пошел на разумное ограничение. Что же касается математика… Даже если допустить, что его страсть «к следам мушкетеров» бесполезна, почему он должен был от нее отказываться в угоду другим людям? Такое «преодоление слабости» не приносит радости. Осознание, что «я это сделал, потому что меня заставили», как и любое насилие, угнетает, подавляет собственное «я», рождает чувство озлобленности, а может и привести к болезни».

– Арнольд, милый… – Милена протянула руки к телевизору.

«Витольд Арнольдович…» – словно в укор Милене обратилась к гостю ведущая.

– Витольд, милый – послушно поправилась Милена, – ты же мой единомышленник! Бери меня в жены! Мы будем счастливы! «Милена и Витольд Сельдины!»

«… о тех случаях, когда люди добровольно держат себя в узде, запрещают себе всякие слабости, считая их чем-то… ну, вроде греха. А в конце жизни вдруг понимают, что лишали себя многих простых человеческих радостей…»

«Светлана, вы практически ответили на тот вопрос, который задали мне в начале передачи. Люди, которые держат себя в узде, не хотят быть рабами своих желаний. Но на самом деле они все равно рабы – только не желаний, а запретов. Всегда надо понимать, во имя чего ты не позволяешь себе того, что приносит удовольствие. Не должно быть запретов ради запретов…»

– Такое впечатление, что эта передача затеяна специально для меня!

«…Именно поэтому такие люди часто чувствуют себя несчастными по сравнению с теми, кто не отказывается от простых человеческих радостей и, что, называется, живет сполна. Знаете, мне довелось очень много путешествовать. Я жил на Тибете, в Китае, Индии…»

– Интересно! Когда это он успел!

«То есть вы изучили всю мудрость мира?»

– Это ж надо такую глупость сморозить!

Витольда Арнольдовича тоже позабавила наивность ведущей.

«Звучит замечательно! Но я не настолько самонадеян! А если серьезно, то я старался взять из «всей мудрости мира» то, что мне лично казалось приемлемым для себя. Такой вот творческий подход. И одна из выведенных мной обобщающих истин вполне отвечает нашей сегодняшней теме. Это звучит примерно так: ценность человека измеряется тем, чему он радуется».

«То есть?… Хотя да… Очень интересно! Как жаль, что время нашей передачи не позволяет подробней поговорить на эту тему. Витольд Арнольдович, я надеюсь, что мы еще увидим вас в нашей программе?»

«Ну, если вы пригласите…»

«Конечно! Что бы вы могли сказать нашим зрителям в заключение?»

«Я бы хотел добавить, что особую радость доставляет обретение на грани потери. Но это отдельный разговор. А сейчас я благодарю зрителей за внимание и желаю им всяческих радостей».

«Спасибо большое! Напоминаю, что у нас в гостях был…»

Милена включила фен и стала укладывать волосы. Она нисколько не жалела, что посмотрела эту передачу.

– Ай да Витольд! Интересно, сколько же времени он прожил на Тибете? Наверно, лет пять, не меньше. И в остальных странах столько же. Ведь ему и языки еще надо было изучить, чтобы с мудрецами общаться.

Она задумалась.

– Подумать только – человек бросает все и едет на пять лет в какой-нибудь тибетский монастырь, чтобы найти ответы на свои вопросы! Представляю, сколько денег он потратил на это! И на все эти путешествия!

Потом с некоторым удивлением произнесла:

– Но надо отдать мне должное – мои точки зрения почти дословно совпадают с тем, что он говорил. Поразительно! – Милена уже не отделяла себя от своего внутреннего голоса и была права. Ведь все, с чем она недавно спорила, было ее собственным возражением самой себе.

– Но я-то ко всему этому пришла не сходя с места, без всяких путешествий на Тибет! И не потратила ни копейки! Можно сказать, что я сэкономила огромные деньги! – рассмеялась Милена.

Но тут ей в голову пришла мысль, которая буквально ошеломила ее.

– Минутку! Минутку! Если я сэкономила такую кучу денег, то разве я не могу себе позволить…

Прекрасный силуэт с изумительной тонкой черной полосочкой по воротнику и рукавам возник перед ее внутренним взором.

– Так! Сколько сейчас времени? Четыре! Боже мой, сегодня же воскресенье! Они до шести! Ехать полчаса! Успею! Только бы…только бы не… – она даже не хотела думать, что вдруг за это время кто-то…нет!

Ожидание троллейбуса до метро, долгий красный свет, медленный эскалатор…

Милена была на месте без четверти пять. В торговом зале практически никого не было. Две продавщицы тихо разговаривали между собой. Увидев Милену, одна из девушек обратилась к ней с дежурными словами: «Я могу вам чем-то помочь?»

– Вы знаете, тут был такой костюм… Я его пару дней назад мерила… в общем, я все-таки решила его купить.

– Так, сейчас посмотрим. Вы его не откладывали?

– Нет. Я хотела, мне девушка… продавец… Она меня давно знает. Она мне предлагала… Но вот я как-то…

– Да, надо было отложить. Что-то я его не вижу. Вы помните, как он выглядит?

Милена похолодела.

– Конечно! А что… его нет?!

– Наверно, его купили. Вы когда были?

– На той неделе. Кажется, в четверг.

– Ну, сегодня я его точно не продавала. Если его купили, то в пятницу или в субботу.

– Не может быть! Он так на мне сидел! – Милена почувствовала опустошение от невосполнимой потери. – Я так его хотела! Он мне так нужен!

– Да, обидно, – сказала продавщица сочувственно. Но было заметно, что она не понимает, как можно всерьез переживать из-за костюма, да еще такого дорогого.

– А может, вы посмотрите, вдруг он где-нибудь… – Милена не могла сразу смириться с поражением и уйти.

– Хорошо, сейчас узнаю, подождите немного, – продавщица с сомнением подошла ко второй женщине, постарше. – Валь, ты не помнишь, тут костюм такой был, итальянский. Ты не продавала?

Женщина покачала головой. Но как опытный продавец, привыкший к прихотям клиенток, она не удивлялась Милениным страданиям.

– Сейчас, подождите, на кассе спросим.

– Спасибо большое, – сказала Милена, благодарная за участие. Она осталась в напряженном ожидании – то ли сейчас подтвердят, что костюм продан, то ли уточнят, когда, то ли скажут прийти завтра – вдруг другая смена что-то знает. Но вряд ли… Надо было сразу… Обидно, невозможно. Своими руками… Теперь никогда больше… Это урок на всю…

– Девушка, этот, что ли? – вдруг раздалось за ее спиной.

– Д-д-д-да-а-а-а! – полувыдохнула, полупрорыдала Милена, не веря своим глазам. – Это он, он!

– Тут одна дама вчера вечером попросила его отвесить, завтра, говорит, приду с деньгами. Но вот, не пришла. Уже без двадцати шесть, мы закрываемся. Будете мерить?

– А это сорок шестой размер?

– Да. Он один. Их было-то две штуки.

– Я уже его мерила. Но если можно… я быстро!

– Конечно, примерьте. Успеете.

Милена с замирающим сердцем надела костюм и вышла к продавщицам.

– Ну, как?

– Да, ваш! Сидит бесподобно! Не зря он вас ждал! Пробиваю?

* * *

Милена держала заветный пакет в руке и все никак не могла уйти.

– Огромное спасибо! Вы даже не представляете…Я вам так благодарна! Это просто невероятно! Спасибо вам большое!

– Ну, видите, как хорошо! Значит, судьба! Носите с удовольствием!

– Приходите еще!

– Обязательно! Спасибо! Всего доброго!

Милена растроганно распрощалась с добрыми продавщицами.

* * *

– Ну, надо же, совсем с ума посходили! – сказала та, что помоложе, когда Милена ушла. – Ты бы могла две зарплаты выкинуть на костюм?

– Сейчас!

– Да ладно вам, девочки, – сказала кассирша. – Я эту давно знаю, у нее вещей больше, чем у нас в магазине. А к нам только такие и ходят.

– Сколько же они зарабатывают?

– А шут их знает. Пусть зарабатывают. И хоть весь товар у нас скупают. Давайте закрываться.

* * *

Милена вдохновенно шагала по улице. Время от времени она с замиранием сердца заглядывала в заветный пакет. Нет, не сон! Вот он, здесь, такой нужный, такой прекрасный! Такой выстраданный! «Обретение на грани потери» – вдруг вспомнила Милена! Да, мудрый Арнольд! Мудрый Витольд! Арнольдович Сельдин!

Ее внутренний голос помалкивал, посмеивался и был откровенно доволен, считая, что все сделано правильно, вовремя и, конечно, благодаря ему.

Она уже представляла, как будет выглядеть ее новый пост. Чудеса бывают! Счастье есть! Милена как будто наяву увидела оживленный поток откликов и пересекающихся комментариев. Кто-то пошутит, кто-то посмеется. Большинство, конечно, поздравит ее с возвращением к жизни. И обязательно найдется тот, кто выдаст тривиально-язвительное «как мало тебе нужно для счастья». А тебе сколько нужно, завистник несчастный (или завистница)? Много? Или тебе для самого полного счастья не хватает именно такого же пустячка – платьица нового? А если ты уже имеешь все, что хотелось тебе, то почему ты так кислотно-щелочно реагируешь на самую пустяковую чужую радость?

«Да, – сказала себе Милена, которой этот воображаемый спор помог обрести некую ясность. – Да, да, да!»

Она шла – на плече сумка, в руке пакет, и носки ее туфель словно легонько подталкивали и раскатывали перед ней тугой свиток ковровой дорожки, от которой медленно отматывался сегодняшний воскресный вечер. А в блестящих витринах, как в зеркалах, то сжимаясь, то растягиваясь, подчиняясь каким-то особым законам преломления, заговорщицки отражалась вся мудрость мира.