Галя заметила, что Симона очень изменилась. Она стала иначе держаться, иначе говорить, не так дотошно следила за порядком, реже раздражалась по пустякам. Больше того, Симона начала следить за собой, у нее появилось несколько новых вещей, и она даже пользуется косметикой! Что это с ней на старости лет? Галя удивлялась, но одобряла такие перемены. Странно только, что все это началось после болезни Греты. Что мешало ей раньше? Представляю, как было бы весело, если б характер Симоны был похож на Гретин. Но между ними что-то произошло. Мама ни разу не навестила Грету. А Грета ее не зовет и не спрашивает о ней. Ни одного привета. Здесь явно что-то не то. Спросить? Или не надо? Интересно, как там Грета в своем санатории? Кажется, ее опекает какой-то профессор-кардиолог. Да, Грета есть Грета. Этот – как его? Грумм? – убыл к семье, в Майами. Ну и ладно. А у Гретки – профессор! А мама… тоже могла бы кого-то найти. В принципе. Ей не дашь ее возраста. Она такая…стройная. И … вообще… Эх, если бы она раньше за себя взялась!

* * *

– Мам! Ты очень изменилась! В лучшую сторону. – Да? Разве?

– Очень! Как только тебе стукнуло… не будем говорить, сколько…сразу помолодела!

– Ну, спасибо!

– Мам, а можно один вопрос?

– Один? Хорошо, давай.

– Тебя Грета подавляла?

– Э-э-э…не поняла. В каком смысле?

– Ну, ее нет – и ты расцвела. И я подумала…

– Знаешь, в каком-то смысле, может это и так. Но все гораздо сложнее.

– Мам, а вы с Гретой накануне ее болезни поссорились?

– Да, – после некоторой паузы ответила Симона. – Мы поссорились.

– Я так и думала. И у нее из-за этого…

– Мы многое друг другу наговорили. Но кто мог предположить…Я этого не хотела.

– Ну, ясно, что не хотела. А что же такое вы друг другу наговорили?

– Галя! Я не буду с тобой обсуждать эту тему. Я не знаю, что тебе Грета…

– Нет, Грета ничего не рассказывала. Никаких деталей. Но, похоже, что-то ее сильно задело. Мне было странно, что она ни разу о тебе не спрашивала. И инфаркт на пустом месте не бывает. Ты-то ведь знаешь, что могло так подействовать?

– Я…предполагаю. Но еще раз повторю – я не хотела такой реакции. И поверь – мы обе были не сдержанны.

– Н-да-а… тайны мадридского двора.

– Я очень переживала. Я даже думать боялась… Но надеялась, что все будет хорошо.

– Правда?

– Правда.

– Слава богу, все обошлось. Кстати, по-моему, там за ней один профессор ухлестывает…

– Галя!

– Да ладно тебе! Увивается. Не исключено, что после санатория она вернется не сюда, а на свою прежнюю квартиру, чтоб он там мог… за ней осуществлять уход.

– Галь, ну что за цинизм!

– Мама, не будь синим чулком!

– Я не чулок. Ты лучше скажи, зачем ты обидела Никиту?

Галя вытаращила глаза.

– Я?! Никиту?! Когда?!

– А помнишь, ты сказала, чтобы он не ходил больше в больницу, потому что Грета не хочет его видеть?

– Мама! Все не так! Грета не хочет, чтобы ее видели! Она абсолютно не в форме. А что, Никита обиделся? Вот идиот!

– Я не знаю, обиделся ли он. Но думаю, что обиделся.

– Что я слышу! Мама защищает Никиту! Бедному мальчику сказали не приходить! Тебе за него обидно! Что вообще творится?

– Ну, если ты считаешь, что ничего страшного…

– Поверь, что ему даже в голову это не пришло. Никита не такой ранимый, как ты думаешь. И вообще, при чем тут Никита?

– Хорошо. Все. Вопрос исчерпан.

* * *

После этого разговора Галя подумала, что Никита опять внедрился в жизнь их семьи. Имя Никита звучало постоянно по разным поводам.

* * *

– Ты не знаешь, какая завтра погода?

– Никита сказал, что обещали дождь.

* * *

– Что ты думаешь об этом?

– Я считаю то-то и то-то, но вот Никита…

– Опять Никита! Я не спрашиваю, что он думает. Меня интересует твое мнение!

* * *

– Никита принес…

*** – Надо показать Никите…

* * *

– Никита обещал…

* * *

– Никита забыл…

* * *

– Никита где-то читал…

* * *

– Может, Никита знает…

Когда бы Галя ни приехала с дачи, она либо заставала Никиту сидящим с Симоной за столом в гостиной, либо он недавно ушел, либо должен был скоро быть. Как-то Галя услышала, что Симона напевает в кухне.

– Мама, ты врешь мотив!

– Ой, Галюш, я не слышала, как ты вошла.

Симона была явно в хорошем настроении. На всех конфорках что-то варилось, жарилось и томилось.

– Мам, ты ждешь гостей?

– Нет.

– А что это за пир горой?

– Я просто готовлю обед. Никита придет, а больше никто. Ты вот зашла, очень удачно.

– То есть ты ждала только Никиту? И это все для него?

– Не только. Я тоже человек.

– Но для себя одной ты бы не готовила?

– Для себя одной не готовила бы.

– Ты даже для меня так не готовила.

– Галя! Во-первых, ты не права. К твоему приходу всегда был готов обед. Когда ты жила тут.

– Это не ты готовила, а Грета.

– Какая разница. Иногда я, иногда она. Кто был дома, тот и готовил. Но сейчас я никогда не знаю, когда ты явишься. Готовить на всякий случай я не могу. Если будешь сообщать заранее, я буду готовить к твоему приходу.

– А Никита всегда сообщает?

Симона внимательно посмотрела на дочь.

– Галя, в чем дело? Я что-то не пойму…

– Мам, это я не пойму. Никита, Никита. Дня не проходит без Никиты. С чего это ты его вдруг полюбила?

– Галя, не будь такой злой.

– Почему это я злая? Я просто спрашиваю. То ты его готова была вообще на порог не пускать, а теперь обеды ему готовишь.

– Никита повел себя как друг, когда мне было очень трудно. Я была совсем одна. Он мне помог. И я такие вещи ценю. И помню.

Симона помолчала. Голос ее приобрел холодноватый оттенок.

– Тебе не удастся испортить мне настроение. Но я прошу больше со мной в таком тоне не разговаривать.