Светославие

Добровольский Алексей Александрович

 

#pic1.jpg

Светославие

Высшая цель - это жить согласно

Природе, а это значит жить

Добродетельно: ведь именно

К добродетели ведет нас Природа.

Зенон - Учитель стоиков.

Эти очерки написаны в разное время, но скреплены единой красной - оберегающей нитью.

Все мы невольно наносим много боли другим живым существам особенно незаметным, слабым и беззащитным. Не о многом умоляют они тебя: пощади! окажи милость хотя бы тем, чтобы походя не загубить, не сломать, не растоптать…

По замыслу Природы человек должен развить в себе сострадание. Но нет порой другого средства вызвать в нем это сострадание, как заставить страдать его самого.

Доброслав сочтет, что он работал не зря, если хоть один человек, прежде чем сорвать подснежник или зарубить новогоднюю елочку, задумается: а не являются ли все его душевные и телесные хвори следствием легкомысленно - безжалостного обращения С ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ???

Люцифер:

Это мысли всех достойных мысли,

это говорит в вас бессмертие…

Байрон. Мистерия "Каин"

Люцифер буквально означает НЕСУЩИЙ СВЕТ. Так римляне называли свешенную утреннюю звезду (Венеру), предвещающую восход дневного Светила - Солнца.

Славяне так же особо почитали Венеру; древнерусские названия ее - Денница или Заря Утренняя, Зарница, Зарянка.

Только СВЕТ поражает мрак и его исчадие - жидохристианских мракобесов. Вот почему для служителя тьмы СВЕТ - это зло, а Люцифер - Дух Зла, Сатана или дьявол.

* * *

Луч Солнца в каждой человеческой душе есть обитающий в ней ДУХ - ее лучшее, высшее Я. Духовный СВЕТ, идущий и человека прямо от СВЕТИЛА, есть луч ЛЮБВИ. Соединенный с человеческой душой и телом, Свет этот становится Человеком, познающим себя и источник Света.

Познай Дух, в тебе сущий и познаешь ВЕЛИКОЕ ДУХОВНОЕ СОЛНЦЕ. Познай себя как воплощенный жизнелюбивый луч и ответишь на главный вопрос: Во имя чего существует мир? Во имя чего Солнце греет Землю? - ВО ИМЯ ЖИЗНИ! И потому всякую жизнь, что тянется к Солнцу.

В Махабхарате повествуется о некоем мудреце, стяжавшем великую славу. По подозрении в воровстве, он, хотя и не был вором, был посажен на кол. Мудрец воззвал тогда с укоризной к Божеству Закона: "О, Дхарма! Какой дурной поступок совершил в неведении, за который получил подобное возмездие?" И Дхарма отвечал: "Тобою некогда была вставлена тростинка в тельце бабочки и за это тебя постигло такое Возмездие, о, богатый подвигами!"

Древние знали о самоценном чувствующем начале в любом живом существе; отсюда их уважение и бережное отношение, как к животным, так и к растениям. В Природе действует всеобъемлющий и незыблемый ЗАКОН, сознательное и добровольное следование которому является залогом человеческого благополучия. Согласно этому справедливейшему из законов, боль и страдания, причиненные человеком другим живым существам, неизбежно возвращаются к нему самому.

Ныне миллионы животных ежегодно приносятся в жертву безжалостным, бессмысленным медико-биологическим "опытам". Стоит ли удивляться, что человечество несет огромное, все возрастающее бремя воздаяния в виде все новых неизлечимых болезней!

Дерево, никого не убивающее и питающееся солнечным СВЕТОМ, изначально почиталось ведунами существом СВЕЩЕННЫМ. Всем племенам земным были присущи представления об особых, волшебных взаимосвязях жизни человека и дерева. Живучие поверья и по сей день, напоминают, что рубить деревья сверх меры укорачивать и свою жизнь, и жизнь своих потомков.

И если жил некогда человек по имени Иегошуа (то есть "Иегова есть спасение", русское "Спаситель", "Спас"), умертвивший дерево только за то, что оно не накормило его в неурочное время ("ибо еще не время было собирания смокв"!), то закономерно и его собственная смерть была мучительной, каждому - свое.

* * *

Человек чувствует порой, что душа его тяготеет к чему-то светлому, возвышенному, РОДСТВЕННОМУ ей и в то же время бесконечно превосходящее ее. Это вещее чувство - сильнейшее подтверждение духовной сути человека.

Животворящий ДУХ - РОД, связующий всю ПРИРОДУ в единое целое и одухотворяющий человека, дает ему, как частице всеобщего, возможность еще в земной жизни ПОЗНАТЬ СОБСТВЕННОЕ БЕССМЕРТИЕ. Но достижимо это только на пути милосердия. Вся наша жизнь - это испытание на милосердие, милосердие ко всем живым существам, КО ВСЯКОЙ ЖИЗНИ.

Все живое жаждет любви и сочувствия. Все живое отзывается на ласку. Лишь до сердечной тоски возлюбивший трепет беззащитной жизни, лишь ощутивший боль срываемого цветка как свою собственную, лишь тот приобщается Светоносному Духу, который сам есть ЛЮБОВЬ.

Любящая душа возвращается тогда к своему первоисточнику. Человек и Мать - Г Природа составляют здесь единое, и невозможно отличить душу от Природы, в чье лоно она погружается, испытывая при этом невыразимое блаженство - восторг.

В таком самозабвенном состоянии человек предвосхищает свое развоплощение.

Что такое смерть, вечность, бесконечность - все эти вопросы кажутся совершенно излишними для того, кто ощутил задушевную, родственную связь ЖИВОЙ ВСЕЛЕННОЙ.

Смерть - всего лишь другая сторона ЖИЗНИ.

* * *

Верховный Закон ПРИРОДЫ есть торжество ЖИЗНИ во славу РОДА. Всякая Жизнь, освещенная Солнцем, СВЕЩЕННА. Отсюда: всякое содействие Жизни есть ДОБРО, а всякое деяние, губящее Жизнь, есть зло.

Доброта - это не просто отсутствие зла, это - безусловное нравственное ПРИЗВАНИЕ творить Добро. Служение Добру немыслимо без борьбы со злом (в Природе, по большому счету, зла как такового нет: зло привносит человек, возомнивший себя "венцом творения").

Доброта - это не лицемерная жидохристианская "добродетель" всепрощения, лишь потворствующая порокам. Жидохристиане бывали "добренькими" только до тех пор, пока они были бессильными. Дорвавшись до власти, они заживо ("без пролития крови") сжигали инакомыслящих.

Доброта есть преизбыток нравственной силы, доблесть великодушных, а не раболепие "нищих духом". В русском языке ДОБРОЕ издревле означало хорошее, светлое - верное: добрый молодец, доброе утро, добрый путь, добрый меч…

Доброта - это, пожалуй, единственная самоцель и самоценность, сама себе награда. "Добро нажинать" - это единственно благородный вид наживы.

Ведь именно возможность творить Добро есть ценнейшая, дарящая душе чувство глубочайшего удовлетворения и роднящая человека с Духами - волшебными силами одухотворенной Природы.

* * *

Но в почитании Жизни заключена еще некая воспитательная, нравоучительная тайна: ПОЧИТАЮЩИЙ ЖИЗНЬ ТВОРИТ СОБСТВЕННОЕ БЕССМЕРТИЕ.

Не губи Жизнь ни ради прихоти, ни ради корысти. Ни ради хитрости, ни ради мудрости. Внутренний смысл этой заповеди Природы скрыт от наших глаз так же, как скрыта "алхимия" Превращения духовных качеств ЛЮБЯЩЕГО человека в его неподвластное смерти Я. Но смысл этот существует: НЕ ГУБИ, ДАБЫ НЕ УМЕРЕТЬ САМОМУ!

Бессердечие - такой же яд для души, как сок цикуты для тела. Равнодушие так же разъедает тонкую, плоть души, как ржавчина железо. Признай Природу ЖИВОЙ, и Она признает ЖИВЫМ тебя.

Первоначальное, сокровенное значение слова "философия" было не "любовь к мудрости", а "мудрость любви". Высшая мудрость есть высшая любовь, а высшая любовь есть высшая мудрость.

Любовь - изначальная, живительная, чудодейственная сила Природы, единственная сила, одолевающая саму смерть. И лишь любовью созидает человек свое тонкое внутреннее тело - обиталище Духа, в котором суждено ему пережить смерть.

* * *

Бессмертие (как возможность возрождения - перевоплощения) человеку не дано, но задано как СВЕРХЗАДАЧА земной жизни. Если ты не обрел бессмертия при этой жизни, то, как самостоятельная, самоценная, самобытная сущность ты гибнешь.

Душа должна соединиться со своим бессмертным Духом еще при земной жизни, поскольку сама по себе она не выживет за фобом. Вне слияния своей душевной сущности с одухотворяющим ее началом, бессмертия для отдельной человеческой души НЕТ. Лишь следующая по пути ДОБРА И СОСТРАДАНИЯ душа становится достойной, НЕОТЪЕМЛЕМОЙ частью высшего, неуничтожимого человеческого, Я, обретая в силу этого БЕССМЕРТИЕ.

В нашем языке различаются понятия ДУША и ДУХ. Дух всегда мыслился как высшие способности души, ее сокровенная светоносная сущность. Не вдохновленная СВЕРХЛИЧНЫМИ побуждениями душа, еще до физической смерти человека отлучается, отпадает от его действительного, сверхсознательного Я, теряя при этом вложенную в нее возможность бессмертия.

Всякий, злонамеренно попирающий свещенное право на жизнь других существ, отчуждается от ЖИВОТВОРЯЩЕГО ЛУЧА ЛЮБВИ, и сам теряет право на жизнь.

Он обречен. Его ждет ужасная участь ВТОРОЙ СМЕРТИ, то есть смерти души, следующей за смертью тела.

Смерть - это не расставание с телом. То не смерть, то - развоплощение. Смерть это отрыв от ДУХА - РОДА и исчезновение отродья НАВСЕГДА, без всякой надежды на ВОЗРОЖДЕНИЕ.

Все, укоренившееся в РОДЕ, сохраняется навеки. А все отверженное, безродное нисходит в НЕБЫТИЕ, растворяется в стихиях, будучи лишено стержня, скрепы, опоры. Наступает смерть в материалистическом смысле слова, то есть исчезновение души в бездонной "черной дыре".

* * *

Понятие о душах, погибающих второй смертью, издавна было присуще человечеству. Согласно древнейшим воззрениям, души добрых людей продолжают жить, а души злобных колдунов ненадолго переживают их тела в обличье упырей.

В Веданте и Зенд-Авесте утверждается, что злой идет прямо в "вечность темноты", погружается во мрак вечного бессознания.

Славянам были чужды жидохристианские представления о боге, сотворившем мир и предопределившем вечный адский огонь. Ада как такового нет. Добрый себя созидает, злой себя уничтожает. Нечистые души просто исчезают, теряют свой ОБРАЗ, растворяясь в БЕЗОБРАЗНОЕ НИЧТО.

Не выявивший собственную бессмертную сущность посредством нравственного самоутверждения оказывается духовно-безнадежным и отсеивается в "переплавку" - в огромный плавильный котел Природы, чтобы быть отлитым в другой образ.

* * *

Природу не перехитришь. Согласно Ее замыслу, человек должен творить ДОБРО РАДИ ДОБРА, ничего не ожидая, единственно из потребности в любви, изливающейся из его сердца на все сущее. А в итоге все, что он творит Доброй Волей, оказывается для него самым значимым и целесообразным: ведь и на этом и на том свете непреходяща и бессмертна одна лишь Добрая Воля.

И чем более безотчетны сострадательные побуждения человека, нем более "безрассудно", безоглядно следует он велениям своего сердца, тем более его Добрая Воля обретает волшебную силу, а благие пожелания являются оберегом. Великие подвижники могли исцелять немощных и умиротворять стихии безмолвно и даже бессознательно. А после развоплощения они становились еще более могущественными Чурами Покровителями…

* * *

Жизнь предшествует форме и

Жизнь переживает последний атом.

Елена Петровна Блаватская

Так называемая западная цивилизация воплотила в себе все зло иудо-христианства - религии, навязанной индоевропейцам чуждой и враждебной им расой. Для успешной борьбы с этим злом необходимо осознать не только мировоззренческую несостоятельность иудо-христианства: надо понять всю пагубность этой смертоносной религии, грозящей гибелью всему живому на Земле.

Вся чудовищно - вампирическая суть иудо-христианства заключена в евангельских текстах Матфея (гл.21) и Марка (гл.11), где Иисус одним зловещим проклятием умерщвляет смоковницу - дерево, олицетворяющее ЖИЗНЬ у многих народов. По большому счету не столь важно, было ли это злодеяние в действительности (так же, как не столь важно, жил ли когда-либо человек по имени Иисус). Гораздо важнее другое: даже если это только каббалистическая притча - иносказательное повержение "зла" в лице невинного, беззащитного дерева, то подобный образ мог зародиться только в умах иудеев - ненавистников ЖИЗНИ, ПРИРОДЫ, СВЕТА.

Если рай или совершенное "царство божье" лишь в "небесном Иерусалиме", то вся видимая Природа - несовершенство и зло. Лучше, если бы вообще не было этой "грешной" Земли. А уж если приходится жить, то надо "спасаться", каяться, ожидать благодетельного "конца света".

Для иудо- христиан то, по чему они ходят, не Мать-Земля, а прах под ногами -"тварь господня". Настоящая жизнь для них начнется якобы после их смерти. Согласно их вероучению, все, что имеет плоть - изначально дурно, грешно и нечисто. Любой, самый праведный ЖИВОЙ человек с этой точки зрения - плох и скверен, хотя бы только потому, что он воплощен. Для того чтобы выглядеть хорошо, очиститься от скверны и попасть в "рай", человеку мало избавиться от плоти, то есть УМЕРЕТЬ: надо постоянно умерщвлять плоть еще в земной жизни. Короче говоря: хороший человек - это мертвый человек…

Однако Иудохристианские представления о загробном мире двойственны и противоречивы. С одной стороны, их краеугольным камнем стоит как будто учение о душе человека и о ее посмертной судьбе, главная забота о ее "спасении". Но с другой стороны, важнейшим догматом является вера в телесное "воскресение мертвых", понимаемое в строго буквальном смысле как оживление находящихся в могилах трупов, хотя бы они давно сгнили.

И эти самые иудохристиане, утверждающие, будто их религия освобождает от страха смерти, упорнее других цепляются за жизнь, а своим мрачным обрядом погребения заставляют живых лишь содрогаться от ужаса перед неизбежным. Невольно ощущая безнадежность своих упований, они пытаются собственным страхом смерти заразить как можно больше людей.

Предвидение своей неизбежной обреченности отразилось в болезненно-бредовых картинах Апокалипсиса, проникнутого кровожадной, но немощной злобой к МИРУ, ЖИЗНИ, СВЕТУ. Вообще вся мышиная возня вокруг так называемого "конца света" заключается в исторически предопределенной судьбе самого иуда - христианства, предчувствующего собственную беспросветную безысходность и пытающегося увлечь за собой в бездну небытия все человечество.

Достойно сожаления, что иные юродствующие "радетели" русского национального единения выдвигают в качестве основы возрождения Отечества столь чуждое славянам мировоззрение, вернее, мироотрицание: призывают поклониться "спасителю", приговорившему мир к смерти.

Иудохристианскую природопожирающую цивилизацию действительно ожидает близкий конец: Природа очистится от скверны. Но разве конец этой цивилизации явится гибелью ВСЕГО человечества? Нет, это будет не светопреставление, но напротив, ПОБЕДА СВЕТА.

* * *

Первохристиане не сеяли и не пахали, со дня на день, ожидая обещанного "конца света". Однако, как только иудо-христианство становится государственной религией Рима и прежние призывы к веротерпимости, сменяются кровавыми "богоугодными" преследованиями язычников, то "конец мира" отодвигается на неопределенный срок, а на первое место выдвигается проповедь воздаяния в загробном царстве, что вполне отвечает задаче удержания рабов в повиновении.

Над всей западной цивилизацией тяготеет внутренне присущее ей проклятье, которое она несет в себе, как клеймо, как родовую наследственную болезнь. Это - вековечное проклятье уничтоженных ею народов и загубленной Природы.

И, осознавая начало своего конца, пытаясь свалить все с больной головы на здоровую, иудохристиане выносят смертный приговор Вселенной устами своей содержанки, современной западной науки, пугают "научным" апокалипсисом - неизбежной, якобы, физической смертью мира вследствие стремления энергии к равномерному рассеиванию по всему пространству мироздания. К слову сказать, на вопросы о том: что такое ЭНЕРГИЯ? Какова ее загадочная суть и происхождение? - наука не имеет (и не будет иметь) сколько-нибудь вразумительных ответов (люди научились казнить с помощью электрического стула, оставаясь в полном неведении относительно подлинной сути самого электричества).

"Научно- популярная проповедь угасающего Солнца имеет, прежде всего, религиозно-философское, мировоззренческое значение: то, что "из ничего" якобы, сотворено, то "в ничего" и обратится. "Страшный суд", прекратив земную жизнь, сделает ненужной "видимую" Вселенную.

Второй закон термодинамики гласит: более нагретое тело обязательно передает, свое тепло менее нагретому, а оно в свою очередь - еще менее нагретому и так далее. Это называется энтропией. Теоретические выводы из этого физического закона были произвольно распространены на все мироздание. И получилось, что вследствие 'энтропии тепло должно равномерно распределиться между всеми телами Вселенной, и тогда замрут любые движения и превращения: холодный и безжизненный мир оцепенеет в гробовой тишине.

Такое умозрительное истолкование привело к так называемому термодинамическому парадоксу: если Вселенная вечна, то давным-давно должна была бы наступить ее "тепловая смерть". Вывод, предвещающий конец движения во Вселенной, противоречил основному положению независимой от богословия философии: движение несотворимо и неуничтожимо, как и САМА ПРИРОДА. И, наши лучшие отечественные мыслители - Чернышевский и Столетов, Тимирязев и Циолковский - не принимали идею "энергетической смерти" мира.

Хотя в данном случае речь шла лишь о "КОНЦЕ" физической Вселенной, в центре внимания естественно оказалось и ее "НАЧАЛО" - вопрос вопросов науки, религии и философии. Ведь понятие мира с началом, но без конца логически тождественно понятию мира без начала, но с концом.

Иудеи давно уже приписали "сотворение" мира своему божку-упырю Иегове, а убогие христиане признали его своим "богом-отцом" (почему они и называются иудо-христианами). Не случайно теорию Большого Взрыва, согласно которой Вселенная родилась вдруг в одно мгновение, будто по мановению волшебной палочки, выдвинул католический ученый аббат Леметр. Ведь представление о Большом Взрыве как "начале" Вселенной вполне соответствовало библейскому сотворению мира "из ничего". Вообще же теория Большого Взрыва тесно связана с модными, но ущербными формулами Эйнштейна, заявлявшего об ограниченности скорости света и замкнутости, то есть конечности искривленного пространства.

* * *

Мыслители седой старины, ссылаясь на еще более древних пращуров-ясновидцев, хранивших сокровенное ВЕЩЕЕ ЗНАНИЕ-ВДОХНОВЕНИЕ, полученное некогда непосредственно от СВЕТЛЫХ ДУХОВНЫХ СУЩНОСТЕЙ, признавали мир бесконечным во времени и в пространстве. Для них вопросы о начале и конце мира были бессмыслицей, подобной попытке отыскать начало и конец кольца.

Волхвы поучали, что вся видимая и невидимая ПРИРОДА есть воплощение ВЕЛИКОГО ДУХА-РОДА. ПРИРОДА (в самом широком смысле этого понятия) вечна, не сотворена и неуничтожима. При этом вечность надо понимать не в смысле вечного пребывания в одном и том же состоянии. Все в мире непрерывно рождается и возрождается, все пребывает в вечном движении-коловращении и непрестанно перевоплощается - оборачивается.

На языке науки древнюю мудрость возвещает "еретик" Ф. Хойл - ведущий космолог и астрофизик современности. Хойл говорит о Вселенной без начала и конца, постоянно живущей и расширяющейся, рождающей все новую и новую Энергию.

Ведуны наставляли: ЖИЗНЬ так же совечна ВСЕЛЕННОЙ, как ПРИРОДА совечна РОДУ. Безжизненная Вселенная была бы бессмыслицей. Жизнь, в том или ином обличье присутствующая всюду, - такая же основа бытия, как движение-коловращение: и одно присуще другому.

Во Вселенной нет мертвой материи. Любая "мертвая" материя, приобретшая самую простую организацию-устройство, уже имеет частицу животворящего Духа-Рода, пронизывающего всю Природу. Вообще в мире не существует явления смерти. То, что называют смертью, всего лишь смена форм воплощения ВЕЧНО ТОРЖЕСТВУЮЩЕЙ ЖИЗНИ. И именно ЖИЗНЬ противоборствует "тепловой смерти" Вселенной!

Жизнь - ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ Вселенной.

Новые достижения биофизики свидетельствуют об антиэнтропийности живых организмов, о противоречиях между биологией и термодинамикой. Именно особое свойства жизни и являются антиэнтропийной силой, призванной уменьшать мировую энтропию. Если замкнутая физическая система стремится к равновесному состоянию наименьшей упорядоченности (то есть к наибольшей энтропии), то напротив, любая ЖИЗНЬ развивается от простого к сложному (от низкоупорядоченного, к высокоупорядоченному). И при этом энтропия не возрастает, а убывает. Под антиэнтропийностью следует понимать наличие особо высокого порядка живых организмах, далеких от мертвящего равновесия. Выдающиеся достижения советских биофизиков, и в первую очередь, проф. В. М. Инюшина, доказали, что все живые существа пронизаны потоками некоего "холодного пламени" - биоплазмы, оживляющего и одушевляющего начала, "построенного" на более глубинном уровне, чем атомно-молекулярный. Биоплазма - термодинамически неравновесная система, и ее неотъемлемое свойство - антиэнтропийность.

Крупнейший биоэнергетик современности А. Сент-Дьерди пишет в своей книге "Биоэлектроника": "Организм пронизан невидимым потоком, частицы которого - электроны - несут в себе энергию, заряд и информацию, служат как бы горючим для всех жизненных процессов". Это очень близко учению Упанишад о "нади" - особой, отличной от нервной, системе живого организма, несущей жизненные токи - праву.

Оккультисты называли этот внутренний организм - двойник, сотканный из тончайших биоэнергетических нитей и способный пережить смерть своей плотной оболочки - эфирным, либо астральным телом.

Именно существование "тонкой плоти", а по-русски - ДУШИ, является ключом к прояснению загадочных явлений раздвоения, оборотничества, привидений и многого такого, "что и не снилось нашим мудрецам"…

* * *

Он один только муж, все другие -

скользящие тени.

Гомер

Быть может, главной причиной искания человеком смысла своего бытия является неприятие смерти.

Древнему славянину был неведом страх смерти, который есть НЕДОВЕРИЕ К ВЕЛИКОМУ МОГУЩЕСТВУ ЖИЗНИ. Славянин и в смерти слышал голос все той же ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩЕЙ ПРИРОДЫ.

Жизнь не закапчивается смертью, а лишь обретает временно иное обличье. Обе кажущиеся противоположности - ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ извечно образуют единое кольцо, ведь в каждой из них заключена другая. Что в мире Предков называется смертью, то в мире людей называется рождением, и наоборот.

Нельзя возродиться, не умерев. Плоть, служившая оплотом для воплотившейся Жизни, изнашивается, и одушевляющему Началу требуется новое вместилище. В таком просветленном отношении к смерти язычника убеждала сама Мать-Природа: растение предвидит необходимость пройти через состояние семени, чтобы не погибнуть бесследно зимой и вновь расцвести весной.

В отличие от позднейших, искусственных, книжных религий, в основе праславянского мировосприятия лежали не богословские догмы, а живой сердечный опыт Свешенных Обрядов. Не было и особого слова, соответствующего современному понятию религии. ВЕРА понималась как ВЕРНОСТЬ заповедным прадедовским обычаям - дедовщине и заключалась в почитании Ярилы-Солнца, волшебных сил Природы и Духов Предков-Хранителей Рода-Племени.

Иудохристианский смысл в славянское понятие ВЕРЫ вложили церковники, пытавшиеся облечь жизнелюбивое мироощущение наших пращуров в мертвящий саван религии.

Не было у славян и "богов" в убогом надприродном смысле этого слова. Позднейшие "боги" (название, заимствованное у иранских племен) - это обожествленные Предки-Родоначальники, Великие Старшие Родичи, сливавшиеся порой с сочувственными стихиями.

Славяне воспринимали смерть не в качестве конца бытия, но как условие воссоединения с Предками-Сородичами и продолжение существования в их светлой обители - НА ТОМ СВЕТЕ.

С миром Предков (который также заключен в Природе) связывались представления о возрождении земного человека: Предки воплощались в мире людей в лице новорожденных, снова потом уходящих в Страну Предков, откуда опять неизбежно возвращение на Родную Землю. Не было того страха исчезновения из мира, что терзает иудо-христиан и материалистов; для язычника Природа - единое всеобъемлющее бытие.

Отлетевшая от тела ЖИВАЯ ДУША не покидала "бренного" мира, не возносилась на "небо" (славянское "небо" скорее схоже с китайским "дао", чем с иудо-христианским "раем"). МИР ЕДИН. Смерть, то есть развоплощение души, есть СОСТОЯНИЕ, а НЕ МЕСТО. Кстати, наиболее проницательные физики говорят, что в бесконечном и едином мироздании существует не один, а несколько взаимосвязанных и взаимопроникающих планов бытия с иными, чем наш, пространственно-временными измерениями и иными уровнями материальности (вернее сказать, иными энергетическими уровнями).

* * *

О том, что миры эти разделяются только человеческим неведением, о возможности заглянуть по ту сторону очевидности издавна свидетельствуют чудесные способности лунатиков и ясновидцев, ведуний-чародеек и вдохновенных прорицателей.

Было подмечено, что в некоторых исключительных состояниях лунатизма, самозабвения, восторженности, одержимости, наития - человек вступает в совершенно необычные, качественно иные отношения с Природой.

Если в обыденном, бодрственном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны, то в лунатическом забытье и подобных же состояниях, связанных с погашением головного сознания, душа как бы погружаясь в Природу и сливаясь с одушевляющим ее Началом, прозревает непосредственно сокровенную суть явлений, обретает всеведение.

Это подтверждают сбывающиеся предсказания, ясновидение во времени и в пространстве, знахарство, врачевание и ворожба на расстоянии, вещие сны, экстатическое вдохновение и многие другие силы и способности души, действующей вне известных науке законов, вне известных пяти органов чувств - вне тесных пределов плоти.

Здесь кроется смысл выражений: "не себя", "вышел из себя", "пришел в себя", и т.п. Мы употребляем их, не задумываясь о том, какой глубокий и прямой смысл вкладывали в них древние. Пребывать в экстазе - значит пребывать вне себя (приставка "эк" означает "вне"). Порой одно лишь остро переживаемое восхищение дивной, благоуханной красотой Природы может у особо чувствительных (сентиментальных, как говорят нигилисты) натур возвыситься до восторженной экзальтации - ИССТУПЛЕНИЯ.

Издревле известно о предсмертных видениях, являющихся умирающим и близким к смерти людям. Уже отошедшие Родичи-Предки встречают их на пороге ТОГО СВЕТА, облегчая переход в посмертное состояние. Об этом свидетельствует и личный посмертный опыт - воспоминания возвращенных к жизни (реанимированных) больных.

Араб Ибн- Фадлан так описывает погребальный костер знатного Руса X века: "И вот, когда умер тот муж, то спросили его девушек: "Кто умрет вместе с ним?" И сказала одна из них: "Я"…И девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему". Затем Ибн-Фадлан пишет, что девушку, произносившую какие-то заклинания, трижды поднимали над оградой вокруг места, где лежал готовый к сожжению покойник, и она заглядывала вниз.

"И в первый раз сказала: "Вот вижу я отца моего, И мать мою". И во второй раз сказала: "Вот вижу все с отошедших родных моих сидящими". И сказала в третий раз: "Вот вижу господина моего сидящим в саду, а сад красив, зелен, и вот он зовет меня, так ведите же меня к нему". После прочтения записок Ибн-Фадлана наш великий поэт-язычник Константин Бальмонт воскликнул: "И там, за пределами этого огня, который догорел и потух, разве не вспыхнули им костры негаснущие, и мало ли расцвело им медовых цветов?"

Славяне мыслили посмертную судьбу человека либо как встречу-, воссоединение с Родичами-Предками, либо как собственно смерть, то есть провал в бездну небытия. Светлые, достойные души возвращаются в Страну Предков и до нового воплощения становятся Духами-Покровителями своих сородичей, а души дурные, нечистые исчезают навечно в царстве смерти. Обитель Предков - TQT СВЕТ, а во владениях смерти - тьма кромешная (ср. с Упанишадами, где говорится, что нечестивец попадает после смерти в область, называемую Асурья, то есть лишенную Солнца, погруженную в глубокий мрак).

В русском народном творчестве порог - водораздел между здешней Землей людей и Страной Предков образно обозначен вещей рекой Смородиной (праславянский корень "мор" - "мар" - "мер" связан со смертью). И река эта смертельно опасна, непреодолима для злобных колдунов, для трусов-предателей Рода и для выродков-мужеложцев.

* * *

Выдающийся германский ученый и мыслитель Карл Дю-Прель (1839-1900), исследовавший загадочные способности лунатиков и сомнамбул (сомнамбула - человек, искусственным гипнотическим способом погруженный в лунатическое состояние), ввел в науку понятие психофизического порога сознания (впервые употребленное другим великим германским мыслителем - основателем психофизики Теодором Фехнером), отделяющего сознание человека от всей необъятной области сверхсознательной жизни души.

Пробуждение дремлющих сил и способностей зависит от ослабления, понижения обычного чувственного сознания, иначе говоря, от понижения порога сознания. Чем ниже этот порог, тем выше чувствительность к восприятию дотоле не воспринимаемого.

Сверхчувственное сознание в повседневной жизни заглушается чувственным, то есть головным мозгом - порогом нашего сознания. И потому сверхчувственные способности могут проявляться обычно лишь во время нахождения человека в некоторых бессознательных (с точки зрения рассудочного сознания) состояниях, связанных с помрачением сознательного восприятия. Точно так же темнота ночи не является причиной появления на небе звезд, а лишь необходимым условием их видимости.

Ясновидение лунатиков и сомнамбул указывает, что душа наша отнюдь не тождественна нашему бодрствующему "дневному" самосознанию с его пятью органами чувств. Душа не исчерпывается нашим мыслящим Я, но коренится в подспудной области так называемого бессознательного.

Неопровержимость явлений, противоречащих тому "здравому смыслу", ссылаясь на который судили Галилея, дает наилучшее доказательство существования независимого от внешних чувств высшего сознания. А явления раздвоения призраков - живых и мертвых, а также все явления, не совсем удачно обобщенные под названием спиритических, подтверждают, что это сверхчувственное сознание имеет своего носителя, каковым является астральное (тонкое) тело-оболочка ДУШИ.

Именно проявляющиеся порой у человека сверхчувственные способности представляют собой задатки возможного посмертного существования носителя этих независимых от тела способностей - его ДУШИ, деятельность которой и должна состоять в пользовании таковыми способностями.

Сверхчувственное откровение - экстаз предвосхищает наше посмертное состояние в том смысле, что пробуждающиеся в нем "сверхъестественные" возможности могут стать нашим обычным ЕСТЕСТВЕННЫМ достоянием после развоплощения. Образно говоря, посмертным состоянием СОЧУВСТВЕННОГО ПОДВИЖНИКА ПРИРОДЫ будет (до нового воплощения) непрерывный ясновидческий ВОСТОРГ.

Исчезающее в момент смерти сознание есть только низший вид сознания, зависимый от головного мозга. Во внутреннем же нашем существе смерть не производит никаких изменений; она только лишает человека органов чувственного познания, ставших ему теперь ненужными, наделяя взамен совершенно иным, проникновенным видением мира.

Внутреннее пробуждение души напрямую зависит от глубины забытья - "чем ночь темней, тем ярче звезды". Чем более усыпляется, ослабевает внешнее чувственное восприятие, являющееся лишь препятствием для общения нашего внутреннего существа с иными духовными сущностями, тем более независимым и действенным становится тонкое тело, тем легче ему проявлять себя, выделяясь временно из плотной оболочки.

Полное же исчезновение поверхностного "дневного" сознания - физическая смерть - будет лишь полным устранением этого препятствия, полным раскрепощением души, над которой смерть не властна.

* * *

Видения, сопровождающие самобулический транс, возможны вследствие понижения порога сознания, отделяющего нас от действительности, лежащей ПО ТУ СТОРОНУ этого порога, от "Зазеркалья" (латинское "транс" означает "за").

Смерть не переносит нас в пространственно другой мир, а только открывает мир, восприятие нами которого остается до поры до времени за порогом нашего сознания. И смерть в этом смысле есть изменение уровня сознания. Другой мир не есть другое место, он есть другое восприятие. И переход наш в потусторонний мир равнозначен переходу от посюстороннего способа восприятия к потустороннему.

Если мир Предков отделен от нас только порогом нашего сознания, если ПОТУСТОРОННИЙ МИР ЕСТЬ МИР, ЛЕЖАЩИЙ ПО ТУ СТОРОНУ нашего сознания, то не значит ли это, что мы вступаем в потусторонний мир не впервые после смерти нашей, а находимся в нем БЕССОЗНАТЕЛЬНО уже в этой жизни???

Область бессознательной (для обычного сознания) душевной жизни. И есть та дверь, через которую только и возможно общение наше С ИНЫМИ ДУХОВНЫМИ СУЩНОСТЯМИ…

* * *

Почитание Предков лежало в основании всего уклада жизни родовой общины. Само понятие культуры восходит к культу Предков, оказавшему огромное, определяющее влияние на нравственность и мышление народов. ОТЕЧЕСТВО - ЗАПОВЕДНАЯ ЗЕМЛЯ ПРАОТЦОВ.

Язычник не мог помыслить оторванного от собственной жизни пребывания Предков в ином мире, он всегда был окружен близкими людьми, лишь перешедшими в иную действительность. Души Предков, возведенные смертью в благодетельных Духов-Хранителей и Берегинь, оберегали потомков и опекали их так же, как делали это в своей земной жизни. К ним - Пращурам-Чурам язычник доверчиво обращался за помощью: "Чур меня!" И сам он невольно готовился присоединиться к Предкам и помогать "оттуда" своим потомкам. И это вносило покой, и умиротворение в его душу…

Мир Предков был величавым и в то же время естественно слитым с бытием потомков. Не было резкой границы между этими мирами: Родичи могли явиться в минуты необыкновенного, просветленного состояния человека, а главное - во время свещенных родоплеменных действ-обрядов, призванных поддерживать постоянную связь между сородичами земными и отошедшими. Несомненно, что древние не просто слепо веровали в такую возможность: для них это был, безусловно-очевидный, опыт. Поминальные празднества единения душ потомков с Духами Предков-Хранителей были не маскарадом ряженых, не символическим, но ЖИВЫМ ЗАДУШЕВНЫМ ОБЩЕНИЕМ С ПРЕДКАМИ.

Дважды в году 1 травня (мая) и 1 грудня (ноября) славяне справляли РОДОНИЦУ - родовые поминки, посвещенные ВСЕМ ПРЕДКАМ. Родоница весенняя - древнейшее общеиндоевропейское торжество у славян называлось еще Красной Горкой, поскольку с Предками общались и дома - в Красном Углу, и возле родовых могильников-курганов (отсюда - "пир горой").

Иудо- христиане, искоренявшие язычество, ночь накануне этого празднества объявляли ночью "св. Вальпургии", а свешенные ночные костры приписали разгулу "ведьм" на Лысой Горе.

К осенней Родонице церковники приурочили сначала свой "день всех святых", а затем поминальную "Дмитриевскую субботу" (суббота перед26.10.), хотя изначально у славян даже дня с таким названием не было: суббота происходит от иудейского "шаббат" - шабаш - еженедельный праздник ранних иудо-христиан. Вешняя Родоница - главный день поминовения родичей, день "встречи" с ними. Дорогих гостей окликали по именам; язычники были убеждены в существовании таинственной неразрывной связи между человеком и его именем, имя считалось важнейшей составной частью человека как земного, так и отошедшего к Предкам. "Дедов" просили отведать бескровного угощения - клецек и хмельного медового питья. Клецки от глагола "клечать" - "кликать", то есть возвещать волю Предков устами вдохновенной ведуньи.

Свешенный напиток арийцев - хома - от праславянского хмеля. Древнейший языческий обычай дожил до наших дней в виде обязательной поминальной стопки для покойника.

Посредством жертвоприношений устанавливалась связь с Предками: питье и пища становились целебными, насыщенными исходящей от Предков живительно" силой.

Свещеннодейство оборачивалось безудержным весельем - "беснованием", так осуждаемым Стоглавом (записки церк. собора 1551г.). В первобытном исступлении стирались зыбкие грани между песней, пляской и кличем, между явью и наваждением, между людьми, призраками и стихиями. Зрителей не было: в волшебный хоровод вовлекалась ВСЯ ПРИРОДА. Ощущение присутствия Предков возрастало у некоторых, особо предрасположенных к тому участников до прямого ясновидения…

Радостное ВЕСЕЛЬЕ поминальных обрядов - игрищ было естественным проявлением славянских воззрений на ПРИРОДУ. Поминки были обрядом ЖИЗНЕННОГО коловращения, поскольку жизнь не завершается смертью: в вещем русском языке - "душа" - именование отошедших и душа - причина жизни.

Поминальные обряды, были поражением смерти.

* * *

Подобное мировоззрение определяло бесстрашное отношение воинов к смерти: греческие, латинские и арабские историки в один голос утверждают, что в открытом, бою славяне были непобедимы. Для воина подлинной смертью была не гибель за правое дело, а бегство с поля брани, ибо душа труса не возвращалась к Предкам, а навеки умирала вместе с телом.

Смерть в сражении - не только условие увековечения славы витязя в поколениях, но и превращения его из воина на Земле в воина - защитника родичей в дружине Пращура-Родоначальника. Высшее благо воина - самопожертвование во имя Отчизны, и потому на тризне сложивших буйну голову в кровавой сече не оплакивали, а высоко о них радовались.

Воину страшна не смерть, но бесславная жизнь в рабстве. Именно качество восприятия смерти превращает человека либо в раба, либо во властелина своего бытия. Раб становится рабом, потому что страшится смерти. Но он-то и попадает в ее объятия.

Славяне не сдавались врагу живыми: "Мертвые сраму не имут!" - возвестил Светослав - ВЕЛИКИЙ ВОИН, сплотивший славянскую Державу от Дуная до Волги, от Варяжского моря до Чермного. Свещенна любовь к Отечеству и свещенна ярость к его недругам! И светлая слава Светослава гремела по всей Европе, и честь Русского Воина была образцом для народов.

Такие же понятия о воинской отваге были и у двоюродных братьев славян у германцев, кельтов, фракийцев…

Смерть вообще считалась последним и величайшим испытанием, кома полнее всего раскрывается глубочайшая сущность человека и обнаруживается подлинная его ценность. Только в поведении воина перед лицом смерти завершается его становление. Не даром сохранение присутствия духа в свой смертный час считалось высшей доблестью. Язычник должен был всегда жить достойно, чтобы в любое время встретить смерть без страха.

Саги древних германцев-скандинавов поражают современное воображение торжественным спокойствием героев перед смертью. В песнях Эдды Валькирии провожали бесстрашных воинов в Светлую Валгаллу, в то время как подлые и раболепствующие исчезают во тьме Хеллы - владычицы смерти.

О воинственных кельтах и об их волхвах-друидах так писал Цезарь: "Они особенно хотели бы убедить нас, что души не умирают, но после смерти возвращаются в других телах. Они считают, что подобный взгляд очень полезен, чтобы поднять в человеке мужество и даже внушить ему презрение к смерти". Именно друиды внушали воинам то презрение к смерти, которым так восхищались римляне.

Геродот рассказывает, что наиболее ожесточенное сопротивление Дарию оказали геты-фракийцы, чье мужество объяснялось их непоколебимой убежденностью в бессмертии души и перевоплощении. Воины - фракийцы состязались за право удостоиться величайшей чести - принять добровольную смерть на остриях копий, чтобы таким образом отправиться гонцом к фракийскому верховному божеству.

Японские летчики - Камикадзе также оспаривали друг у друга право первым отправиться в свой смертельный полет на американские авианосцы. Жителям Страны Восходящего Солнца удалось сохранить свое исконное национальное мировоззрение, остаться такими же язычниками-солнцепоклонниками, какими были и наши далекие предки.

В японском храме Ясукуни до конца войны совершались особые ночные обряды поминовения - вызова и встречи душ погибших воинов, называвшиеся секонсай (дословно "торжественный обряд вызова душ умерших"). Здесь вдохновлялись на подвиг самопожертвования пилоты-смертники.

Один из них, прежде чем совершить свой последний полет, написал четырехмесячной дочери: "Когда ты вырастешь и захочешь встретиться со мной, то пойдешь в светилище Ясукуни, и твое сердце поможет тебе увидеть меня"…

* * *

Прости, Мать-Сыра-Земля, в чем я тебе досадил!

Из русского народного заговора

О, мати каша, мати, змея Матрона!

Из древнего языческого заговора

ЗЕМЛЯ, соединяющая в себе все стихии, с незапамятных времен была одновременно ЕСТЕСТВОМ и БОЖЕСТВОМ. И для всех племен заемных Она была ПРАМАТЕРЬЮ, порождающей все сущее (что отметил и Юнг в своем учений об архетипах).

Столь живое, непосредственное ощущение наших отдаленнейших предков запечатлено в наследственной, родовой памяти: недаром и в русском Языке слове ЗЕМЛЯ - женского, материнского рода, а сама земная твердь называлась материком.

Свещенное слово МА (МАТЬ) имеет глубочайшую праиндоевропейскую древность. В крито-микенских надписях во главе божеств - великая МА иногда Она именуется Ма-Дивия, то есть Верховная Богиня - Матерь всех богов. В нашей речи макушка и верхушка - понятия однозначные. На Руси почитали Макошь - прародительницу мира и одновременно олицетворение Матери-Земли, замещенную после христианизации Параскевой-Пятницей.

Латинское слово "материя" (природное вещество, то есть природная действительность) восходит к однокоренному МАТРОНА - МАТЕРЬ. В английском и в некоторых других индоевропейских языках "matter" - материя, материнское вещество. Древние оккультисты говорили о "materia matrix" - материнской изначальной материи. И только в этом смысле наших пращуров можно назвать материалистами, поскольку их мировоззрение не имеет ничего общего с плоским "научным" материализмом, отказывающим Природе во всеобщей одушевленности.

В цельном языческом мировидении Дух и Природа не противостояли друг другу. Для язычника сама материя, то есть природная плоть, была лишь воплощением какой-либо силы или стихии. Все земное одухотворялось, а |все духовное имело природную оболочку.

Великий Пан - животворящий Дух самой Земли - почитался самым важным из Духов-Хозяев. Греческий Пан - это наш Леший - Покровитель всего живого: он вездесущ в обличье деревьев, гор, трав…

Земная плоть могла родить, то есть стать Матерью, только будучи орошенная влагой в виде дождя или тумана. Отсюда: МАТЬ-СЫРА-ЗЕМЛ-Я. В исконных, дохристианских воззрениях славян живородные силы Земли именовались Рожаницами. Рожаницы почитались во множественном числе, поскольку Земля порождает различные - растительные, животные и иные виды жизни.

САМЫЙ ДРЕВНИЙ, САМЫЙ ЗАГАДОЧНЫЙ И САМЫЙ МОГУЧИЙ ОБРАЗ НАШИХ БЫЛИН - ТИТАН Светогор - сын Земли, обремененный неимоверной стихийной силой. Земля как планета - величайшая загадка для науки. Но самые проницательные ученые современности, отбросив библейскую догму о бесчувственной "твари-земле" (сотворенной, якобы, иудейским божком Иеговой), все более подтверждают древнейшие языческие представления о том, что ЗЕМЛЯ - ЖИВАЯ, СОЗНАТЕЛЬНАЯ, ОДУШЕВЛЕННАЯ СУЩНОСТЬ, ИМЕЮЩАЯ ВОЛЮ И СОВЕРШЕННОЕ САМОЦЕННОЕ БЫТИЕ.

Подобно всякому живому существу, Земля (как цельный организм) имеет свои жизненно важные точки (ученые называют это акупунктурой Земли). Там, где животворящие силовые потоки ближе к поверхности - там явственнее ощущается их благотворное воздействие. Такие места издревле почитались свещенными: там возникали языческие капища, там совершались родовые празднества, там насыпались Красные Горки - курганы над прахом сожженных сородичей. Целебная сила бьющих там родников зависела именно оттого, что проистекали они прямо из благодатных недр Матери Земли.

Особое почитание славянами Матери-Сырой-Земли выражалось и в так называемых земных поклонах. В клятвах и заговорах имя Земли считалось самым свешенным, и в подтверждение клятвы глотали горсть земли.

День чествования Земли-Именинницы, когда ее нельзя ранить ни лопатой, ни плугом, дожил в глубинке до наших дней. Во всех древних обществах вообще строжайше запрещалось колоть землю ножом или копьем.

Древнеиталийская Теллура - Мать Земля (отождествленная позднее с Геей и Церерой) покровительствовала бракам. Древнейшие тайнодейства в се честь совершались в подземных гротах - во чреве Земли.

Еще в начале этого века творилось на Руси языческое свещеннодейство - ОБРЯД ОПАХИВАНИЛ - окружения деревни поясом - оберегом от мора и болезней. Глубокой ночью, в сопровождении толпы обнаженных селянок, в соху впрягалась непременно БЕРЕМЕННАЯ женщина, олицетворяющая тягу Природы к Жизни. И тогда из борозды - "продуха" подымалась и исходила могущественнейшая первобытная ЗЕМЛЯНАЯ СИЛА, устрашавшая саму смерть.

Все произрастает снизу, из Земли, из СВЕЩЕННОЙ ПРЕИСПОДНЕЙ - детородного лона Матери-Земли. И именно там нечестивые иудо-христиане поместили снос самое проклятое вместилище - ад, где должны терпеть вечную казнь "идолопоклонники", не признавшие "спасителя".

Столь безнравственное отношение к Праматери-Земле объясняется тем, что иудеи никогда не имели своей земли. Так называемая "обетованная земля" Палестины была захвачена ими путем ПОГОЛОВНОГО (в буквальном смысле) истребления коренных племен-солнцепоклонников.

* * *

Слово ЗЕМЛЯ - одно из главнейших, одно из древнейших слов родной речи. В вещем языке славян слона ЗЕМЛЯ и ЗМЕЯ звучат почти одинаково. Они родственны. Для наших пращуров ИМЯ свешенного пресмыкающегося было запретным, непроизносимым. Люди не знают первоначального славянского ИМЕНИ этого животного. Название "змея" - лишь иносказание, производное от "земля". Это подтверждается древнейшими текстами, например из "Златоструя" XII в. "И переть и скачеть, и по земли плезеть аки змлия". "Доисторические" Змиевы валы - исполинские земляные насыпи южной Руси хранят тайну своего названия к назначения.

Родство ЗЕМЛИ и ЗМЕИ коренится в глубине тысячелетий. Змея означали земное, женское начало. Змеи мудры и свещенны, потому что они ближе к земле, из которой все произрастает и все возрождается. Змея - воплощение могущественных земных сил, змея сопряжена с животворящей мощью земли.

Почти во всех мифологиях подземный мир - место мудрости и вещих знаний, куда за ними отправляется герой или шаман. С этим можно сравнить описание "того света" (СВЕТА, а не тьмы!) в некоторых русских сказках.

У греков Земля-Гея почиталась родоначальницей богов, людей и титанов. Порожденное Землей змеехвостое дитя звалось Эрихтонием. Гиганты - змееногие сыны Геи - наидревнейшие, доолимпийские хозяева земных стихий. Образ змееногон Богини-Покровительницы был распространен у скифов. В кельтских преданиях выступает фея Мелузина - женщина-змея. Постоянным спутником древнеиталийского Лешего-Сильвана была змея. Росписи на вазах свидетельствуют, что культ Богини-Змеи процветал у создателей великолепной и загадочной Трипольской культуры (в которых ряд ученых видит праславян и даже праиндоевропейцев). Вообще змея - свещенное животное у всех древнейших народов. Змея, омолаживающаяся со сменой кожи, являлась символом возрождения в новую жизнь, почиталась существом, познавшим тайны жизни и смерти, - воплощением всеведения. В Египте посвещенные в сокровенные таинства именовались "змиями". У кельтов именование волхвов-друидов "змиями" считалось почетным. В Черной Африке и поныне существуют тайные общества "людей-змей", - оборотней-побратимов. Древние римляне своих Гениев-Хранителей иногда представляли в виде змей.

Змея, завораживающая одним своим взглядом, считалась хранительницей подземных сокровищ, камней-самоцветов и "зачарованных кладов". В Уральских сказах - это оборотень - Хозяйка Медной Горы.

Существует очень древнее убеждение в том, что Природа-Учительница, Вдохновительница и Целительница людей, может наделить достойнейшего из них особыми дарами с помощью змеи. Таково предание о Мелампе - знаменитом ясновидце и врачевателе. Некогда Меламп спас (!) и выкормил молодых змей. Когда они выросли, то однажды вползли к Мелампу на плечи и вылизали ему уши. После этого он стал понимать звериный язык, познавать целебные свойства трав и прорицать будущее.

Греки считали змею существом благостным. Посох обожествленного ими фракийского целителя Асклепия (Эскулапа) был обвит змеей.

В русском народном творчестве живая вода, дававшая людям здоровье, молодость и красоту, называлась змеиною.

В древности медицина обитала в светилищах. Ведуны-травознаи были одновременно певцами-сказителями и чародеями-заклинателями. Все это почиталось волшебством. И с тех пор змея вокруг чаши-чары с волшебным зельем стала эмблемой и медицины.

Дочь Асклепия Гигиея (отсюда - "гигиена") изображалась женщиной со змеей в руках. Богиня мудрости Афина также нередко изображалась со змеей, равно как Артемида, Геката и Персефона. Некоторые иные божества изображались со змеями вместо волос.

В Индии кобра - свещенное животное, охраняющее древние храмы и свешенные деревья. В некоторых деревнях ежегодно отмечается праздник змей. В этот день люди приносят из леса кобр: дети и взрослые украшают их цветами, поят молоком, обвертывают вокруг рук, обвивают вокруг шеи… Вечером кобр относят обратно в лес. И не было еще случая, чтобы в этот день змея укусила человека.

Всем известен знаменитый танец с королевской коброй, когда жрица целует четырехметрового змея прямо в раскрытую пасть. Но мало кто знает, что у нас на Руси были и есть еще люди - "хозяева змей", имеющие над ними необъяснимую власть. Известно, что славяне смотрели на знахарей (не путать с колдунами!) как на людей вещих, связанных не с "нечистой силой", а с ЛЕСНЫМИ ДУХАМИ.

Хозяин змей повелевает ими без всякой свирели. Он не только уводит ядовитых гадюк с покоса, из деревни, не только приказывает им охранять детей, не только заставляет сползаться и накручиваться на воткнутый в землю кол, но и завязывает их узлом, наматывает вокруг шеи и т.п. НО ГЛАВНОЕ - ОН НЕ ДОПУСКАЕТ ИХ УБИЙСТВА.

За змеей скрывается некий промысел Природы, незримыми нитями связывающий человеческую жизнь с жизнью других живых существ. И если бы человек знал, какой удар навлекает он на себя, убивая змею, он никогда бы этого не делал.

* * *

Уверенность в защитной силе змеи-покровительницы дома и семейного очага, издревле бытовала у славян. Согласно их представлениям, домашняя змея приносит, счастье и оберегает как от злых людей, так и от упырей. Жизнь и смерть пары домашних змей имели волшебную связь с судьбой хозяина и хозяйки жилища.

Эти поверья у западных славян дожили до наших дней в виде уважения к "запечному змею" - разновидности домового. Под понятием "беспечный человек" в, старину подразумевался человек, не имеющий ни своего очага, ни домашнего духа-хранителя.

Змея способствует процветанию рода в здоровом, сильном духом, мужском потомстве. Она же может наделять людей любовным обаянием и ярой силой. Змея, олицетворяющая собой животворящую мощь плодородной Земли, покровительствует беременным. Женщины испрашивали чадородия у змеи, и если змея захочет, то каждая женщина, даже бесплодная, сможет родить. Змея, свернувшаяся в круг, как знак плодовитости изображалась на свешенной обрядовой одежде балканских славянок, которую беременные носили перед родами.

В руках волхва свешенная змея служила оградой общины от злого колдовства; по признакам и оттенкам ее поведения судили о предстоящей судьбе Рода-племени.

Особым обожанием окружали змею балгы и пруссы - западные славяне; Их ведуны - вайделоты держали змей в храмах-светилищах. Иметь даже изображение змеи в доме значило располагать неисчерпаемой защитной силой.

У южных, балканских славян самым сильным оберегом считался змеиный. Древнерусские амулеты-обереги назывались змеевиками. Образ Змея был, особо почитаем у новгородцев, хранивших предания о могучем волхве-оборотне Словене (на камнях Словенска вырос позднее Новгород).

Былинный чародей Волх Всеславьевич - волшебник, зачатый Великим Змеем (что, по древним представлениям, являлось признаком мудрости).

Корни новгородского образа Змея-Дракона-Ящура уходят в праисторическую старину. Лишь слабые круги по воде от вихревого пляса Водяного Хозяина дошли до нас в былине о Садко.

Змеевидные существа запечатлены новгородцами в резьбе, росписях, вышивке. Ими украшались корабли, весла, гусли, чаши для воды, браги и меда. Значение Змея-Дракона было, несомненно, положительным, связанным с добрыми силами, иначе не стали бы люди держать его изображения в своих домах и уж тем более делать рукояти ковшей-братин, то есть свещенных обрядовых сосудов, в виде змеиных голов. Одно из излюбленных украшений - Змей - служило одновременно и оберегом.

* * *

Змеиная спираль как знак-оберег уходит в глубь "доисторических" пластов. Наци великая соотечественница - ведунья Елена Петровна Блаватская учит, что в древнейших индоевропейских мистериях (фракийских) Змей, свернувшийся кольцами, означал для посвещенных астральный свет, окружающий Земной шар змееобразными потоками и оберегающий его от губительных излучений.

Говоря современным языком, ИМЕННО ИМ - "ЗМЕЕМ" - создается и возобновляется озоновая прослойка в атмосфере, защищающая Землю от чрезмерного солнечного ультрафиолета.

В еще более глубоком смысле Змей, свивающийся кольцами, означал волшебную первосилу Вселенной - КОЛОВРАЩЕНИЕ, порождающее и поддерживающее в мире ЖИЗНЬ (современные космологи и астрофизики не знают, откуда поступает во Вселенную загадочная неисчерпаемая Энергия, вращающая галактические спирали).

* * *

Подобно тому, как изначально чистый родник естественного откровения Природы постепенно замутился искусственными наслоениями, так и первобытный образ Змея - могущественного покровителя за многие тысячелетия претерпел ряд разновременных преображений и переистолкований, подобно Бабе-Яге, Вию и Соловью-Разбойнику.

Благодетельное некогда существо переосмысливается в свою полную противоположность - во враждебное сказочное чудище - крылатого Змея Горыныча, которого надо убить. Так возникает образ змееборца, отсутствовавший в родоплеменном обществе.

Затем "змей" еще более мельчает до заурядного женского обольстителя - огненного "летуна", от пламенных объятий которого сходят с ума монашки.

И, наконец, "змей" дотягивает до наших дней в качестве НЛО ("летающий объект" действительно трудно опознать, ведь "летучий змей" в русских сказках и бывалыщинах никогда ясно не описывается).

В библии Змей - существо, враждебно относящееся к богу, и доброжелательно - к человеку. И его иудо-христиане называют дьяволом и сатаной. Дьявол в библии не случайно изображен в виде проклятого богом Змея: иудеи, в отличие от других народов, считали змею воплощением всяческого зла.

Церковники использовали змееборчество в своих целях. Появляется в иконах Георгий па коне, поражающий язычество в образе Змея. Былина "Добрыня и Змеи" отражает такую победу над язычеством, ввергнувшую Русь в тысячелетние оковы иудо-христианского мракобесия.

* * *

Век живи век учись, и ты, наконец достигнешь

Того, что подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь.

Козьма Прутков

Гармония (по-русски - лад, созвучный строй) была у греков основным понятием учения о мире и красоте. Само слово "космос" (мироздание) означало красоту и порядок; наука о красоте и поныне называется косметикой, Снежинка и листок заячьей капустки, раковина улитки и змеиная чешуйка в безупречной правильности, соразмерности своих построений - только подробности, отражающие гармонию целого.

Переливающееся радугой птичье перо, обаяние душистого цветка, дивный узор на крыльях бабочки - в каждом творении чародейки-Природы воплощена красота, неотделимая от совершенства.

Все виды человеческого искусства родились из сознательного или бессознательного подражания Природе. Зодчие не знали более изящных и величественных образов для своих украшений, чем очертания цветов и деревьев.

Древние мудрецы создали учение о мимезисе, утверждая, что животные были первыми учителями человека во множестве ремесел. Ныне специалисты по бионике также призывают инженеров учиться у растений и животных. Настоящие ученые всегда обращались за подсказкой и вдохновением к Природе, ведь созданные человеком хитроумные приборы во многом уступают ее идеальным творениям, в которых непостижимым образом сочетаются красота, совершенство и целесообразность.

Непревзойденные достижения живых существ озадачивают знатоков: майский жук, согласно законам аэродинамики летать не может - он слишком тяжел.

Однако жук этих законов не знает и летает. Меч-рыба развивает скорость до 150 км/час, нарушая все известные законы гидродинамики и посрамляя все человеческие расчеты…

Созерцание изумительного совершенства и целесообразности, царящих в храме Природы, приводило мыслителей к признанию существования неких высших созидательных начал, лежащих в основе всего.

Что вызвало появление и расцвет Жизни на Земле: случай, бог или саморазвитие Природы?

Живое может произойти только из живого. Невероятность чисто случайного, "счастливого" зарождения Жизни давно уже не вызывает в научных кругах никакого сомнения. Остается либо допустить искусственное, внеземное происхождение Жизни, либо признать ее ВЕЧНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ. Другими словами: можно, конечно, веровать во вмешательство сверхъестественного, надприродного бога или в "посев" пришельцев-инопланетян, но не лучше ли принять САМОЕ ПРОСТОЕ, САМОЕ ЕСТЕСТВЕННОЕ: ЖИЗНЬ СОВЕЧНА, ВНУТРЕННЕ ПРИСУЩА ЗЕМНОМУ БЫТИЮ?

Жизнь на Земле появилась одновременно с образованием Земли как небесного тела изучение Жизни, как явления, необходимо приводит к признанию, ее многомерной, неоднозначной сущности: стирает грани между "мертвой" и живой Природой. Расширяется и наше представление о качественно иных, помимо белка и нуклеиновых кислот, НОСИТЕЛЯХ ЖИЗНИ.

Жизнь, распространяющаяся в обе стороны бесконечности, это - "ВЕЩЬ В СЕБЕ". Всякие попытки определить Жизнь есть попытки ее ограничить, то есть сделать бесконечное конечным. Сущность же той Силы, что мы называем Жизнью - НЕПОЗНАВАЕМА, ибо лежит за пределами познавательной способности человеческого рассудка.

* * *

Поражает неукротимое упорство, "живучесть" самоподдерживающейся, самовозрождающейся Жизни. Ведь Жизнь на Земле никогда НЕ ИСЧЕЗАЛА - В ЦЕЛОМ, какие бы потрясения не изменяли лик планеты.

В самом широком смысле слова ЖИЗНЬ можно понимать, как ДВИЖЕНИЕ Неудержимо раскручивающиеся витки с удивительной настойчивостью все усложняли и усложняли Жизнь. Движение, направленное по восходящей, есть РАЗВИТИЕ. Но если развитие со все нарастающим размахом имеет устремленную в сторону усовершенствования направленность, то чем или кем задана такая целеустремленность?

СОЗИДАТЕЛЬНОЕ ТВОРЧЕСКОЕ НАЧАЛО САМОБЫТНО, ОНО ЗАЛОЖЕНО В САМОЙ ЖИЗНИ! Развитие, обусловленное ВНУТРЕННЕЙ ДВИЖУЩЕЙ СИЛОЙ, "питало" само себя и было НЕИЗБЕЖНЫМ.

Славяне называли эту исходную жизненную СИЛУ, побуждающую ПРИРОДУ к саморазвертыванию "изнутри" - РОДОМ. ВСЯ ПРИРОДА - САМОПРОЯВЛЕНИЕ РОДА. Любое живое существо есть внешнее, видимое воплощение ВОЛИ РОДА. А ВОЛЯ ЭТА ТАКОВА: ПУСТЬ ВСЮДУ РАСЦВЕТАЕТ ЖИЗНЬ!

Как дарвинисты, так и их противники пытаются объяснить развитие Жизни механистически, с помощью изменений наследственности и внешних условий. Например, образование столь сложнейшего органа как глаз, представляется им не более чем СЛУЧАЙНЫМИ изменениями - постепенными или внезапными (кстати одно из величайших таинств - превращение СВЕТА в зрительные образы остается неразгаданным до сих пор).

Как объяснить постепенное развитие органа, дающего преимущества и борьбе за выживание только после того, как он вполне развился, по не на первых порах?

Ведь новые признаки при зачаточном возникновении их слишком слабы, чтобы быть полезными, и потому непонятно медленное развитие новых органов под влиянием естественного отбора.

Если невозможно постепенное образование глаза, то остается предположить, что он появился в готовом виде, что живое существо получило его не сразу, за одно поколение вследствие резкой мутации (мутация по-латыни - изменение). НО КАКИЕ СИЛЫ НАПРАВЛЯЛИ ЭТУ МУТАЦИЮ. Главной догмой генетики является утверждение, будто мутации происходят либо совершенно произвольно, либо под влиянием внешней среды, и в целом развитие Жизни не подчиняется никаким закономерностям" Но не уж-то Природа творит свои совершеннейшие изделия неосмысленно, бесцельно и наугад?

Для стихийного развития и для случайностей в мире слишком много необходимости. Ведь даже хаотичное Броуново движение поддается статистической обработке. Но ДВИЖЕНИЕ ВО ВСЕЛЕННОЙ - отнюдь не Броуново движение.

Мыслить эту закономерность следствием игры слепых, косных сил просто невозможно. Разве может хаос сам по себе породить стройный порядок?

Научная вера, будто беспорядочное нагромождение совпадений могло привести к развитию "простой" клетки в сложнейшее человеческое существо столь же ребячески - наивна, как и вера в единоличного, внеприродного бога-творца.

Вопрос о так называемой "прогрессивной эволюции", о ее причинах и движущей силе - больное место биологии. До сих пор нет не только строгого и фон кого, но даже мало-мальски удовлетворительного определения этих понятий. Если наука не в состоянии объяснить большие целенаправленные мутации, то богословы приписывают их сверхъестественным причинам.

Религия взяла на вооружение телеологию - древнее учение о природной целесообразности. Учение это было достоянием мыслителей, восхищавшихся бесконечной сложностью и в то же время величайшей слаженностью мироустройства.

Именно телеологию - целенаправленную закономерность всех явлений Природы Аристотель считал самым сильным опровержением материализма.

Прекрасно понимая всю неотразимую мощь этого довода, церковник присвоили его себе. Со времен Фомы Аквинского и его "Суммы против язычников" так называемое "телеологическое доказательство бытия божия", по которому существование бога доказывается царящей в Природе целесообразностью, считается церковью наиболее убедительным.

Указывая на зияющие провалы дарвинизма, на бессилие науки объяснить возникновение и развитие Жизни, жидохристиане вновь поднимают на щит библейскую небылицу о сотворении мира Иеговой - "Богом Авраама, Исаака, Иакова"…

* * *

Основу всякого развития составляет творчество. Всеобщая взаимосвязь, взаимообусловленность и соразмеренность природных явлений ясно указывает на действие некоей ТВОРЧЕСКОЙ ВОЛИ, на воплощение некоего ЗАМЫСЛА, а это, в свою очередь, подразумевает бытие породившего этот ЗАМЫСЛ ИСТОЧНИКА. Но зачем искать РОДНИК ВНЕ ПРИРОДЫ?

Если есть развитие, то должна быть и цель развития, но зачем делать целесообразность орудием чьей-то посторонней воли? Всякий замысел имеет цель, но почему целеполагающим началом должен быть вынесенный за природные скобки бог?

Почему не признать наиболее очевидное и естественное, в рамки которого укладывается все: ЗАМЫСЛ ВНУТРЕННЕ ПРИСУЩ - ВРОЖДЕН САМОЙ ПРИРОДЕ?

И жидохристиане и материалисты одинаково враждебны Природе, отказывая ей в одушевленности, самоценности и самосознании. Из созерцания Природы, безусловно, явствует одно: ВЫСШАЯ СУЩНОСТЬ, ВЫСШАЯ ЦЕЛЬ, ВЫСШИЙ СМЫСЛ ПРИРОДЫ ЕСТЬ ЖИЗНЬ И ТОРЖЕСТВО ЖИЗНИ. А что может быть выше этого?

* * *

ЖИЗНЬ СОВЕЧНА ПРИРОДЕ. Каждое же отдельное воплощение преходяще: для Природы оно служит лишь временным проводником ЖИЗНИ. Основное - ЖИЗНЬ, заключенная в этом воплощении. Когда плотная оболочка изнашивается, Природа отбрасывает ее, чтобы дать ЖИЗНИ новую силу движения: человек зовет это явление смертью. Смерть разрушает ставшую оковами старую, увядшую плоть, чтобы одушевлявшая ее ЖИЗНЬ могла обрести новое, цветущее воплощение.

Единый Бесконечный Животворящий РОД проявляется в ПРИРОДЕ в обличье множества конечных существований. Ответ же на вопрос "почему" происходят проявления БЕСКОНЕЧНОГО, должен, по-видимому, быть известен лишь САМОМУ БЕСКОНЕЧНОМУ. Конечный человеческий рассудок просто не в состоянии вместить безбрежный ВЫСШИЙ РАЗУМ, разлитый в Природе, подобно тому, как кувшин не может вместить в себя океан.

Не бесплодное суемудрие книжников, а ВЕЩЕЕ ПОЗНАНИЕ СЕРДЦЕМ - СОПЕРЕЖИВАНИЕ И СОЧУВСТВИЕ - вот единственное, что не дает человеку отчаиваться.

Для всеобщей МАТЕРИ-ПРИРОДЫ нет детей-любимчиков. Тешить себя мечтами, будто Природа любит человека больше, чем лягушку, могут только слабоумные либо бессердечные. Добро и милосердие ко всякой беззащитной твари не только волшебным образом оберегают человека от напастей и невзгод, не только дарят ему отраду, но, ГЛАВНОЕ, отзываются в его душе убеждением в благожелательности Природы и ВНУШАЮТ ПОЛНОЕ ДОВЕРИЕ К НЕЙ.

Зло же неизбежно оборачивается в конечном итоге болезнями, горем и НЕБЫТИЕМ…

* * *

Я слушал голос древних Посвященных,

Что пили Солнце, как мы пьем вино,

С Луной горели тайной заодно.

И знали поступь Духов в травах сонных.

Константин Бальмонт

Кажущаяся противоположность Духа и Естества существовала всегда только в непросветленном сознании. Слово ПРИРОДА употребляется ныне как нечто отвлеченное. Можно долго и умно говорить о Природе, но познавать ее возможно, только сочувственно сливаясь с ней. Наши пращуры ощущали все части Природы особо одушевленными, населяя все ее царства и каждую стихию таинственными духовными сущностями. Мир был живым телом Единого Неизъяснимого Могущества, пронизанным созидающими Силам и - Духами, исходящими из своего Первоисточника.

Понятие о всеобщей одушевленности Природы не было приобретено учение, а присуще человеку отроду. Для него, видевшего мир в свете своих неискаженных первобытных впечатлений, существование независимых от человеческого разума и чувств духов было очевидным. Человек жил тогда в естественной, задушевной связи с этими силами.

Убеждение в бытии духов, населяющих Природу, предшествовало вере в то, что ею управляют над мировые силы, то есть боги. Славяне исповедовали непосредственное одухотворение Природы в самом чистом, безыскусственном его значении, когда Естество и Дух слиты воедино.

Понятия "бог", сопоставимого со средиземноморским понятием личностного, надприродного божества, у наших предков не было. Ярославна, чей плач ничто иное, как отзвук изначального славянского мироощущения, не вспоминает ни одного "языческого бога", а призывает силы древние, родные - Солнце, Ветер, Воду…

Ведическая религия, хотя и сохранила многие первобытные черты, все же под влиянием местных темнокожих племен стала, в общем, гораздо более чувственной и больше приблизилась к представлениям о личностных человекоподобных божествах. Истоки Вед, как и Авесты, - на Севере, но записаны они скотоводческими народами, чьи религии жертв и заклинаний были поздним, жреческим уклонением от более чистых ранних воззрений. Исследователи не обнаружили общеиндоевропейских названий для обозначения жрецов и жертвоприношений.

Славянам, как и другим северным народам, не свойственно было олицетворение Природы в виде божеств, наделенных человеческими качествами. В исконно славянском мировидении отсутствовали боги как таковые. Вместо них выступали особые волшебные Силы Природы. Эти Силы и есть Духи.

Дух - слово родное, славянское, настолько древнее, что невозможно проследить его истоки - первоначально подразумевало сущность особого порядка - светлую, чистую, тонкую… Мировоззрение славян ставило духов и людей в равное положение по отношению к единой Праматери-Природе, родоначальнице всего живого.

О древности одушевления различных явлений Природы свидетельствует то, что духи не имеют человеческого обличья. В народных сказаниях они могут иметь облик птицы, дерева, метелицы… Даже если они и наделены в этих сказаниях человекоподобием, в их чертах явно видна родственная связь с лесом, рекой, то есть с миром Природы. Таковы наши лешие, русалки, снегурочки…

Образы этих существ не завершены, неуловимо меняются-преображаются, легко перевоплощаются-оборачиваются. Подобно тому, как душа человека в обмороке или восторженности выходит из тела и может принимать любое, хоть звериное обличье, так и душа березы, например, может объявиться в облике либо человеческом, либо смешанном, либо перемежающемся.

Первоначально люди относились к Природе как к чему-то цельному, не разделенному на духов и не духов. Обычно духи невидимы, но их невидимость особого рода. Это не скрытый от наших глаз облик человекоподобных духов, а скорее растворенность духов в Природе, невыделенность их из всеобщей одушевленности.

Леший - совокупный дух леса, не имеющий сейчас определенного облика, может в следующий миг заявить о себе обуявшим человека страхом, криком ворона, внезапно, покатившимся камнем, или обернуться налетевшим вихрем.

Русалки не имеют постоянного тела, обычно их облик сливается с волнами, но, порой волнуясь, они вступают в другую стихию, воздушную, обосабливаются и чувственно обнаруживаются. И тогда средь росистых лугов видятся вещие девы-берегини, сотканные из сгустившихся туманов и благоухания душистых трав.

Там, где водят они свои дивные хороводы, приметны на земле круги и гуще растут купавы; там знахари ищут целебное зелье.

А после Купалы и зеленых святок русалки опять растворяются в порождающей их стихии.

К слову сказать, окончательного описания загадочного явления под названием "вода" в науке до сих, пор нет.

* * *

О, привет тебе, зверь мой любимый!

Ты даром даешься ножу…

Сергей Есенин

Во всей, так называемой западной цивилизации, порожденной жидо-христианством и нацеленной на "победу" над Природой, господствовало убеждение, что крупные хищники по своей сущности свирепы и беспощадны, что они извечно враждебны человеку, и их следует уничтожать при любой возможности.

Однако первобытный человек и крупные плотоядные животные никогда не были заклятыми врагами потому, что человек не являлся их постоянной добычей. Есть основания полагать, что самые "страшные" царственные хищники - пещерный лев, медведь менее всего угрожали ему.

Обычными отношениями человека и этих зверей было взаимное уважение; они считались друг с другом, предпочитали избегать встреч и без крайней нужды не вмешивались в жизнь друг друга. Действительной опасностью человеку грозило нападение травоядных: злобных диких быков, носорога, вепря.

Странной таинственностью были окружены отношения охотника каменного века с самым совершенным хищником - волком. В глубине его загадочных зеленоватых зрачков горят завораживающие огоньки, а от жуткого ночного воя леденеет кровь. Его необычайная, пугающая сообразительность, сверхчувственная способность улавливать тайные мысли человека, прозревать его истинные намерения и предвосхищать их - все это изумляло человека.

Волк всегда следил за человеком, а человек - за волком, но, соблюдая неписаный закон, они не охотились друг на друга. Они, безусловно, испытывали взаимное подсознательное влечение. И именно зверь по имени Волк был свещенным животным у всех северных народов: даже у тех, для кого он не являлся тотемным Праотцом-Покровителем.

Тотем - значит опекающий и оберегающий Прародитель-Первопредок (разумеется, не в грубо-материалистическом смысле). Тотемизм - это уверенность в сокровенной связи племени с его верным природным сородичем в зверином обличье.

Тотемизм коренится в мироощущении неотчужденного от Природы человека, совершенно отличном от нашего. Он видел вокруг живые существа, столь же одаренные разумом, душой и волей, как и он сам. Об этом можно судить по обычаям коренных жителей Сибири, Северной Америки и других осколков первобытных охотничьих народов. "В тайге много разных люди есть", говорил Дерсу Узала. Для чукчей моржи - морской народ.

Бушмены называют животных не зверями, птицами или насекомыми, а "людьми древней расы". Они не "братья наши меньшие", а просто другие существа сопричастные жизни: существа более древние, а, следовательно, более совершенные. Они ближе Матери-Природе, и оттого им доступно многое такое, чего не знает, не понимает и не чувствует человек. И наш далекий пращур воспитывал в себе их достоинства, равнялся на их опыт, силу, выдержку, отвагу, самоотверженность - все необходимые охотнику качества.

Именно охотник, знающий жизнь диких зверей, наиболее почитал ВОЛКА. Если по отношению к медведю он испытывал смешанное чувство уважения и страха, то волк внушал ему нечто похожее на товарищеское сочувствие: он ведь тоже рисковый добытчик, тоже охотник! А охота - это не забава, а чья-то смерть. И все охотники зависят от расположения некоего общего Духа - Хозяина зверей.

Это заставляло человека осмысливать волка как родственную душу, как самого близкого ему по подобию существа. Многие племена называли его Серым Братом и хоронили с почетом.

Предания разных народов повествуют о человеческих детенышах, вскормленных волками. Волчица воспитала Ромула и Рема, персидского царя Кира, германского героя Вольф-Дитриха, славянских близнецов-великанов Горыню (или Горыныча) и Дубыню. По поверьям, волчье молоко обладает волшебными свойствами: оно дает силу, красоту, молодость и неуязвимость. Дети, выращенные волками - или будущие родоначальники, или племенные вожди и богатыри.

* * *

В те далекие времена, когда источником пропитания для человека служила охота и дары Природы, его с хищным волком пути почти не пересекались. Люди жили бок о бок с полками, деля с ними одни и те же источники пищи и суровое бытие, и никакой кровной вражды между ними не было. Их мирное сосуществование продолжалось до тех пор, пока люди не занялись землепашеством и скотоводством, пока они не повели БОРЬБУ С ЛЕСОМ. Но даже ранним земледельцам волки были помощниками: охотясь на кабанов, косуль и диких коз, причинявших огромный ущерб засеянным нивам, они тем самым невольно оберегали поля от потравы.

Только с возникновением скотоводства (то есть выращивания животных на убой) человек стал действительно противостоять Природе, разрушая ее огнем, железом и полчищами своих одомашненных животных. В местах былого обитания копытных появился скот, и волки начали охотиться на него.

И тогда человек оклеветал волка, назвав его хищником. Хищник - значит похищающий, крадущий. Но у Природы волки ничего не похищают, напротив, их присутствие необходимо для сохранения зеленой растительности, которая иначе была бы уничтожена чрезмерно расплодившимися травоядными. Хищником назвал волка владелец скота: ведь волк поедает тех овец, которых человек намерен съесть сам.

Скоро скот становится средством обогащения, являются рабовладельческие государства, основанные на имущественном неравенстве. Потребности животноводства изменяют отношение человека к ДИКОЙ ПРИРОДЕ. Оскудевает чутье своих корней, начинают порываться узы природного родства. Язычество утрачивает изначальную чистоту.

Для скотоводства лес - убежище волка - враг, Лесные Духи - враждебная стихия. Волк становится олицетворением человеческого страха перед дикой Природой.

Но окончательно вне закона волк был поставлен с утверждением жидохристианства, связавшего его с "нечистой" силой. Волк был объявлен воплощением языческих жрецов-оборотней, то есть воплощением "зла", и тем самым ему был вынесен смертный приговор.

Афанасьев в "Поэтических воззрениях славян на Природу" приводит обличение болгарского епископа Иоанна: "тело свое хранит мертво……и рыщет волком". Именно жуткие церковные россказни о блуждающих в ночном мраке волках-людоедах, бесах-оборотнях, а не только та действительная опасность, которая исходила от волка как от лесного зверя, сделали его столь отверженным и ненавистным.

* * *

Среди народов всего земного шара было распространено убеждение, что, некоторые люди владеют волшебным искусством превращаться на время в зверя.

В древности оборотничество не считалось чем-то заведомо зловещим. Даже боги могли принимать облик животных: так, Зевс оборачивался быком, орлом, лебедем… Однако чаще всего это явление было связано именно с волком. Ведь само оборотничество по-гречески - ликантропия (от "ликос" - волк). Солнечный Аполлон Ликейский (Волчий) в мифе превращается в волка. Вер Вольф буквально означает "оборачивающийся волком". У литовцев жрецы-оборотни назывались "вилкатсы". Мудрейший муж наших былин - Вольга-Волх Всеславьевич, чье имя само указывает на его волшебное значение: он - Великий Волхв, Великий Охотник и Великий Воин. Образ Вольги - древнейший: он восходит к тем изначальным временам, когда племенной вождь-военачальник был одновременно и вдохновенным волхвом-чародеем, чья верховная власть вытекала из власти волшебной.

Вольга- Волх совершает славный поход на врагов Рода-Племени, и именно его оборотничество приводит дружину к победе: обернувшись волком, он перервал глотки у вражеских коней, а затем, приняв облик горностая, перегрыз тетиву у вражеских луков.

В волшебных (не бытовых) русских сказках Серый Волк - оборотень. Он - вещун, могущественный помощник-покровитель, советчик и наставник. В сказках о Жар-Птице Волк - дар, посылаемый Ивану Царевичу (то есть племенному вождю) лесными хозяевами: или Бабой Ягой, или Лешим.

Егой или ягой до сих пор в некоторых областях называется волчий полушубок, бывший некогда обязательной принадлежностью знахаря, слывущего оборотнем (егозить - значит вертеться - оборачиваться, от того же корня - егерь, юла не зря называлась волчком). И не случайно после христианизации "волчьим пастырем" стал в народе Егорий (в Беларуси - Ягор) Хоробрый - хозяин лесных зверей, - всадник в сопровождении волков, чей день отмечался 23/IV.

Но почему же все-таки повсеместно поверья связывают оборотничество в первую очередь с волком? Потому, что волк был главным свещенным-тотемным животным праиндоевропейцев. А В ОСНОВЕ ТОТЕМИЗМА ЛЕЖИТ СПОСОБНОСТЬ ШАМАНОВ-ВОЛХВОВ ПЕРЕВОПЛОЩАТЬСЯ ВРЕМЕННО В СВЕЩЕННОЕ ЖИВОТНОЕ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ.

Шаманы инков могли принимать обличье пумы, шаманы Явы оборачивались тигром, а некоторые шаманы юкагиров (юкагиры - один из самых древних и загадочных сибирских народов) даже умели явить своим сородичам "холбут айби" - призрак мамонта.

Шаманство в том или ином виде было когда-то присуще всем народам. Слово "шаман" пришло к нам через тунгусов с Тибета, где оно означало: "исступленный подвижник".

Душа оборотня может менять свои телесные одежды. Впадающей обычно в обморок шаман "выходит из себя" посредством выделения своего тонкого двойника, материализующегося затем в образе зверя. Иные же шаманы могли вселяться в настоящего волка, как бы "сливаясь" с ним.

В обычном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны. В лунатическом же забытье и в некоторых подобных исключительных состояниях человек вступает в совершенно особые, задушевные отношения с другими живыми существами. Не зря латинские слова "анима" - душа и "анимал" - животное родственны.

* * *

Первым домашним животным человека была собака. Все породы собак имеют одного предка-родоначальника: огромного полярного волка. Приручение этого хищника - достижение столь же величайшее, сколь и удивительное. Как только историки пытаются описать первое взаимообщение независимого, недоверчивого человека с еще более независимым, недоверчивым волком, в их умозрительных рассуждениях все чаще начинает мелькать слово "загадка".

Известно, что волки почти не поддаются дрессировке. Они боятся унижения больше, чем боли! Они и умирают молча. В цирке на задних лапках подобострастно ждут подкормку львы, тигры и медведи. Но не волки! Волк - всегда личность! Всегда бунтарь!

Кстати, о цирке: досадно, что ныне, когда вновь зазеленело языческое Древо Жизни, на него карабкаются всевозможные "жрецы", "волхвы" и прочие, в основном душевно нездоровые люди, позорящие Веру Праотцов. Москвич Александр Белов, сам: себя почитающий синим (?) волком, наряжается в волчью шкуру и на арене цирка (за приличную подкормку!) потешает публику глумливым лицедейством под названием "обряд изгнания нечистой силы". Как говорится, лезет в волки, а хвост собачий…

Канадский биолог Фарли Моуэт, наблюдавший за жизнью волков в естественных условиях, а своей прекрасной книге: "Не кричи: "Волки!" неоднократно подчеркивает, что часто испытывал чувство стыда перед ними за человечество.

Известны случаи, когда волки выкармливали собак. Собаки так не могут.

Волк умеет быть благодарным, и если он полюбит человека, то будет любить беззаветно, самозабвенно и жертвенно.

Любопытно, что в латышских народных песнях волк нередко именуется "дива сане", что значит "божий сын".

Невероятно, но это так: волк сам себе перегрызает попавшую в капкан лапу и уходит искалеченный, но свободный, столь безумно велика жажда свободы. Посмотрите на волка за решеткой: молчаливо и безостановочно меряет он шагами свою камеру, не удостаивая даже презрением глазеющее на него стадо двуногих! Вспоминаются строки многолетнего узника Валентина Соколова, которые он читал нам в мордовских лагерях:

Пахнет смертью и кровью в бредовом зверинце,

Я хожу полуволком, в карман кулаки.

И хочу, чтобы людям в божественной Ницце

Этой ночью приснились на горле клыки…

Пока такие вольнолюбивые звери, как волк, будут содержаться в тюрьмах - зоопарках, все людские разглагольствования о свободе - словоблудие.

Очевидно, что приручить столь неукротимого хищника мог только своеобразный посредник, шаман-оборотень, обладавший огромной силой внушения. Способность принимать волчье обличье позволяла ему вступить в непосредственное общение со зверем, как бы заворожить его, ослабить природную волю к сопротивлению и заручиться некоторым доверием. Понятно, что воплощение зверя привлекало других зверей-сородичей.

Сыграли свою роль и сходные приемы охоты. Естественно, что два рода высокоразвитых охотников рано или поздно должны были встретиться как сотоварищи. И волки и люди научились понимать, что для более успешной охоты на крупную дичь (а стало быть, для выживания и для продления Рода) необходим союз, объединение с выделением предводителя в виде самого искусного, самого смелого самого властного и уверенного в себе охотника. Звери не избирают вожака "тайным или открытым" голосованием, а просто своим внутренним, не обманывающим чутьем признают его превосходство - право первенства, и подчиняются.

Ярко выраженное обрядовое захоронение волкообразной собаки обнаружено археологами в Северо-восточной Азии В ЖИЛИЩЕ ШАМАНА (возраст погребения - 11 тысяч лет).

* * *

Пословицы охотничьих племен поминают потомка волка - собаку добрым словом. У многих ранее кочевых народов слова "вождь", "провидец", "глава" и "собака" - одного корня.

Древние греки, подобно Сократу, клялись собакою, имея в виду собачью верность. У арийцев Индостана и у зороастрийцев собака являлась свещенным животным: она - образец неподкупности и чести, исконно-воинских доблестей. Считалось, что одно лишь присутствие собаки отгоняет зловредных упырей. Парсы-огнепоклонники и поныне к умирающему подводят собаку и заставляют ее смотреть в его лицо. Этот обряд называется сас-дид (собачий взгляд), т.к. собака единственное живое существо, взгляда которого боится злой демон, сторожащий умирающего, чтобы завладеть его телом.

Отношение к собаке становится прямо противоположным с утверждением христианства и мусульманства, унаследовавшими жидовскую ненависть к собаке.

В библии собака считается изначально нечистым животным и упоминается только, в бранных выражениях. "Богоизбранные", будучи сами прирожденными мошенниками и клятвопреступниками, возведшими в добродетель собственную лживость и вероломство, естественно питали отвращение к собаке, как к существу, способную на недоступную, непонятную им бескорыстную любовь и преданность.

Жидовское презрение к собаке, маскируясь под христианскую религию, проникло и в душу индоевропейцев. Иисус вообще всех иноплеменников-иноверцев сравнивал с "псами" (Матф., гл. 15). "Берегитесь псов, берегитесь злых делателей" - вторит "спасителю" ап. Павел (Поел, к Филип., гл. З.).

Под влиянием жидохристианских суеверий на собаку стали смотреть как на тварь без души, воплощение "скверны и непотребства". "Свещеннослужителям" запрещалось держать собаку в доме. "Пес" и "сукин сын" делаются худшими из ругательств. Чтобы заклеймить мерзавца, его называют "канальей" (от лат. какие - собака), этим и объясняется, что для мучительных (и бесполезных, бессмысленных!) опытов-пыток вивисекторы чаще всего используют собак.

Церковь не скрывала своего отрицательного отношения к собаке, образ которой отождествлялся со всякого рода "греховностью" и даже с "нечистой" силой. Апостол Андрей, прошедший, по церковному преданию, водным путем из греков в варяги, проповедовал жидохристианство "язычникам" - людям с песьими головами - так любили изображать "идолопоклонников" на своих иконах богомазы ближневосточных монастырей.

Вдумались бы хоть юродствующие "памятники", "соборяне", "наши современники" и прочие "патриоты" в то, что их славянских Чуров-Пращуров "просвещенные" жидохристиане называли не иначе, как мужепесами…

* * *

Волчий тотем был некогда широко распространен в Европе. У германцев он запечатлен в именах: Адольф, то есть благородный волк, Рудольф - красный волк и других. У сербов и поныне волчьим именем Вук называют ребенка, чтобы ему привилось волчье здоровье и мужество.

Саги викингов говорят об избранных героях Одина - о берсерках, воинах-оборотнях, "изменяющих свой вид", нечувствительных к боли и сражающихся в буйственном исступлении.

Среди славян тотем Волка был самым именитым и влиятельным. Еще Геродот писал, что скифы клятвенно удостоверяли свои свидетельства о неврах - оборотнях, умевших превращаться в волков. Невры - лесное праславянское племя, обитавшее на земле нынешней Белой Руси.

Известие Геродота согласуется с тем, что именно в этих местах уверенность в существовании ВОЛКОЛАКОВ, то есть людей, способных оборачиваться волком, была особенно устойчивой.

У восточных славян дольше всех сохранились осколки былого почитания Волка. Удивительно живучи они в новогодних, свадебных и других народных обрядах и обычаях Белой Руси - в песнях, преданиях, приметах, бывальщинах, заговорах и играх.

Все славянские народы справляли зимой "Волчьи праздники". В Полесье па Коляду и Масленицу чуть ли не до наших дней устраивались пляски ряженых в волчьи шкуры и личины. Пережившие и "русское" православие, и "научный" материализм обрядовые пляски эти - глухие отголоски стародавних тайнодейств.

Славился, как оборотень, полоцкий князь Всеслав-Чародей, рожденный княгиней от безвестного волколака. В "Слове о полку Игореве" Всеслав, у которого "пения душа была в теле", рыскал ночью волком.

Волк был свешенным животным и у балтийских славян-поморян: вильцев-лютичей, руян и других. Самый храбрый и воинственный племенной союз имел волчье, тотемного происхождения родовое имя - вильцы, то есть волки.

Среди вильцев около тысячи лет назад для борьбы с кровавой христианизацией образовался тайный союз ВОИНОВ ВОЗМЕЗДИЯ - оборотней волколаков (или волкодлаков). Их летучие отряды совершали набеги подобно дружной волчьей стае. Жесткий внутренний устав также был заимствован у волков: чтобы затравить я, стая должна поддерживать большую сплоченность, четкий порядок, безоговорочное повиновение вожаку и полнейшую взаимовыручку.

Волхвы вильцев были оборотнями-волколаками: на поле брани рядом со славянскими воинами вдруг появлялись матерые волчищи, терзавшие крестоносцев С ЛЮТОЙ, БЕШЕНОЙ ЯРОСТЬЮ. И с X века вильцы-волки стали называться лютичами.

Отрицательный смысл в понятие "бешеный" вложен жидохристианами. Первоначально бес - это волк-оборотень. Беситься - значит оборачиваться. Бесноватым называли впадавшего в исступление перед тем, как воплотиться в волка. Лишь потом бесноватыми стали называть просто душевнобольных.

В "Слове…" волшебник Всеслав "обесися сине мгле" - поистине ведовское заклятье. Тотемным зверем тюрков-половцев был волк, поэтому половцы в "Слове…" - "бесовы дети". Князь Игорь спасается, оборачиваясь не простым, серым, а "босым волком". Здесь - отзвук преданий о древних оборотнях-покровителях Рода:

* * *

"На путь ему выбежав из лесу, волк,

Крутясь и подъемля щетину,

Победу пророчил, и смело свой полк

Бросал он на вражью дружину"

Е. Баратынский

Имя Боса, вождя-оборотня славян-антов, распятого готским христианским королем Винитарием, отразилось и в "Слове…": ночные "бусовы (босуви) врани" - одно из самых темных, загадочных мест в "Слове…".

Босой - общеславянское слово индоевропейского звучания и даже шире, так как восходит к отдаленнейшим временам. Тюркское "бос" означает "серый", но ранее в это слово вкладывался сокровенный свещенный смысл. Зверь по-латыни - бестия.

Древнегерманское "босо" означает "злой". Ведь оборотнем мог быть и Злой колдун. Считалось, что волк, беспричинно напавший на человека, не настоящий волк, а черный шаман, принявший звериный лик. Об этом свидетельствовало то, что колдун, превратившийся ночью в зверя и получивший рану от человека, наутро, приняв вновь человеческое обличье, оказывался израненным именно в тех местах, куда был ранен зверь. Гоголь коснулся этого повсеместно распространенного поверья в "Майской ночи, или Утопленнице".

Можно вспомнить и Басаврюка - гоголевского "бесовского человека". В глуши Псковской области босый волк и сейчас - детское пугало: "Не плачь, босый волк придет, тебя съест!".

У Славян Закарпатья, где волк до сих пор свещенное животное, оборотни называются босоркунами. Боснией называется страна, где ужас на турок-завоевателей наводили волкодлаки (вурдалаки).

* * *

Волкодлака - означает буквально "волчья шкура". Волкодлак волшебник, принявший волчье обличье. Свещенный зверь назывался: ВОЛК. Свещеннодейство называлось: ВОЛШЕБСТВО. Свещеннослужитель (способный оборачиваться волком) именовался: ВОЛХ или ВОЛХВ. В слове этом отразилась и волчья волосатость - волохатость.

Непосредственное отношение к волхвам имели и ряженые в звериные шкуры гусляры - скоморохи. "Скоморох" - есть, умышленно перевернутой (согласно волшебству оборотничества) слово "скоромох". Скора - мохнатая, мечовая шкура (отсюда - скорняк).

Древних волхвов можно условно назвать славянскими шаманам и для своих соплеменников они были теми, кто в состоянии воодушевления общался С РОДНЫМИ БЕРЕГИНЯМИ, ДУХАМИ-ПОКРОВИТЕЛЯМИ. Они были вещунами - глашатаями - истолкователями воли Предков.

Иные могущественные волхвы укрощали непогоду: душою сливаясь с природными Духами-Ветрами, они отворачивали бурю, разгоняли градоносные тучи и сами могли обернуться вихрем. В летописях они именуются облакопрогонникам.

В Кормчей книге сказано, что селяне называли их волкодлаками, т.е. волхвами-оборотнями. Они не были колдунами, а напротив, оберегали сородичей от злых упырей, от порчи видимой и невидимой.

Волхвом- оборотнем был и ясновидящий гусляр Бонн Вещий, о чем свидетельствует уже его имя. Способность к перевоплощению издревле признавалась за песнетворцем-сказителем, чье вещее искусство считалось волшебным даром -одухотворением. У болгар были широко распространены предания о певце-оборотне Баяне. Одна старинная сербская песня прямо посвещена воинственной деве Бояне, оборачивающейся волчицей.

В финской Калевале певцом-кудесником выступает шаман-оборотень Вейнемейнен.

Бонн (Баян) в "Слове…" "растекался мысию (то есть белкой-мышью) по дереву, серым волком по земле, сизым орлом под облаками". Мысь - псковское произношение слова "мышь", мысью называется и сейчас еще кое-где белка.

Боян еще и "Велесов внук", а почитание ВЕЛЕСА - ВОЛЕСА (володеющего лесом) - ВЛАДЫКИ ЛЕСА первоначально было связано с оборотничеством. Праздничными днями Волеса были зимние "Волчьи праздники", впоследствии - "страшные" святочные вечера.

Боян - от глагола "баять", то есть заговаривать (в том числе боль и кровь), чаровать словами. Отсюда: баюкать - погружать в забытье (состояние наибольшей внушаемости) пением заклинаний, обладающих завораживающей, ОБАЯТЕЛЬНОЙ силой.

Баянами именовались волхвы, поющие заговоры, "славы" и свешенные родоплеменные предания-кощуны. Жидохристиане придали понятию "кощуны" совершенно обратный смысл: ведь лучший способ спрятать - извратить до неузнаваемости.

Так и праславянский Волес ничего общего не имеет с "богом богатства и скота", с так называемой "Влескнигой", "Русскими Ведами" и прочими хитрыми жидохристианскими подделками, проводящими зловредную мысль, будто христианство так "мирно" прижилось на Руси, потому что было созвучно, якобы, "православному" славянскому язычеству. Сын попа, сочинитель "Велескниги" Ю. Миролюбов писал, не стесняясь: "Все, на что были способны славяне, они создали позже, приняв Христианство" (Ю. М. Собр. соч. том 4, Мюнхен 1981).

Мы же возрождаем не "богов", а СОЛНЕЧНЫЙ ДУХ РОДНОГО ЯЗЫЧЕСТВА, по которому бессознательно тоскуют люди. Жидо-христианский материализм подвел мир к роковой черте, и человечество стихийно возвращается к обожествлению Природы.

Наши исконные веровании возрождаются в тесной, кровно-духовной связи с пробуждением русского национализма - и в этом залог нашей скорой и неизбежной Победы.

Одно из заклятий кровных побратимов вильцев-мстителей (переложенное на русский) начинаемся так:

На море - на Океане, на острове на Руяне

Светит месяц на осинов пень.

Около пня-колоды ходит волк голодный,

Ходит волк мохнатый, а в зубах его - поп треклятый.

Невозмутимый строй во всем,

Созвучье полное в Природе…

Эти стихи нашего дивного поэта, стихийного язычника Тютчева. Да в девственной, заповедной Природе все безупречно, совершенно и непорочно. Поразительная согласованность, предусмотрительность и целесообразность природного бытия вызывает чувство несказанного изумления и у мудреца, и у невежды.

Лишь, испорченному поверхностным книжным знанием умнику мир кажется схваткой враждующих сил. Неразрешимые противоречия существуют только для человека, воспитанного на жидо-христианских представлениях об извечной борьбе Добра и Зла.

Хотя жидохристиане веруют в единого жидовского бога-творца Иегову, их монотеизм есть на самом деле дуализм, где миром правит непримиримое противоборство двух: доброго бога и злого дьявола. Отсюда, из этого раздвоения все вторичные противоречия, такие как противопоставления тела и души, материи и духа, бытии и сознании, живого и неживого, ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ.

Ведь, согласно библейским небылицам, Земля как низшее, неодушевленное изделие божественного творения, как бесчувственная тварь была отдана на откуп дьяволу. "Мир во зле лежит" - твердят мракобесы.

Нет, мир радостен! Безусловного зла, как такового, В ПРИРОДЕ ВНЕ ЧЕЛОВЕКА НЕТ, Вне человека существует только ЛАД, ЧИСТОТА И КРАСОТА. Лишь "венец творения" вносит в этот мир скверну, безобразие и извращение.

Признавая, согласно библии, цель мира исключительно во благе человека, не представляя даже, что цель эта объемлет ВСЕ МИРОУСТРОЙСТВО, люди присвоили себе право убивать, мучки, и калечить другие живые существа.

Терзаемые бесчисленными болезнями и страхом смерти вследствие противоестественного образа жизни, они измыслили басню о зле, господствующем, якобы, на Земле. Провозглашенная, но до сих пор так и не достигнутая "окончательная победа добра" обернулась для жидохристиан страшным поражением. Они не воскресают после смерти, как им было обещано, а живут в страдании.

Страдания - роковой камень преткновения для церковников, неуклюже пытающихся оправдать бога за все творящееся зло, примирить появление существование зла в мире со всеблагим и всемогущим творцом-промыслителом. Над этой "проклятой" задачей богословы бьются скоро уже две тысячи лет, но они не нашли даже видимого ее разрешения.

Ведь одно из двух: если бог не мог и не может помешать злу, то он не всемогущ; если же может, но не хочет, то он не всеблаг. Третьего не дано.

И более того: если премудрый, якобы, бог сотворил мир, предвидя неизбежность в нем физического и нравственного зла, если он предал свои создания страданиям смерти, ТО ИМЕННО ОН САМ И ЕСТЬ ПОДЛИННЫЙ ВИНОВНИК ЗЛА, а не како-то дьявол, сотворенный человеком по образу и подобию божьему.

Ибо разве нужен еще другой дьявол кроме ЗЛОНАМЕРЕННОГО И КРОВОЖАДНОГО бога???

И если бы такой библейский бог действительно существовал, то долгом чести и смыслом жизни каждого благородного человека должна была бы быть борьба с ним.

* * *

Люди настолько заморочены внушениями о предопределенной борьбе добра и зла, духа и естества, человека и звери, бога и дьявола, что они не воспринимают более МИРА ПРИРОДЫ, где нет добра и зла в их человеческом, своекорыстном толковании, а есть только ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ ЖИВОТВОРЯЩАЯ СИЛА.

Сила эта ЕДИНАЯ, сама по себе ни "хорошая", ни "дурная", и только в человеческом сердце она может стать доброй или злой. Выбор совершается нашей совестью. Из всех существ лишь человек обладает свободой воли. И лишь он один способен, как к сознательному злу, так и к нравственному совершенствованию.

Каждое наше побуждение, каждая мысль, каждое верное слово приводит в действие могущественные незримые силы. Задушевное общение с дикой Природой даже одно лишь сочувственное созерцание ее цветущего, ликующего, самоценно бытия напрочь изгоняет из сознания всякую мысль о каком-то надмирном боге или дьяволе.

Наши пращуры не ломали себе голову над неразрешимыми для последователей убогого единобожия вопросом о происхождении зла в мире. Для цельного мировидения язычников, живших в ПРИРОДЕ, такого вопроса просто не существовало. Взаимоисключительность, противоположность "добра" и "зла" присущи лишь искусственным религиям, пытающимся обсуждать ПРОМЫСЛ ПРИРОДЫ с точки зрения сугубо человеческих понятий о ее благости, мудрости и справедливости.

НО ПРИРОДА НЕПОЗНАВАЕМА. НЕРУКОТВОРНАЯ ПРИРОДА, не сотворенная ни богом, ни человеком, не подлежит ничьему суду.

Согласно исконно славянскому мирочувствованию, вся видимая и невидимая ПРИРОДА ЕСТЬ ВОПЛОЩЕНИЕ ВЕЛИКОГО ДУХА-РОДА.

ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩИЙ РОД ПОРОДИЛ ПРИРОДУ ИЗ СОБСТВЕННОЙ СУЩНОСТИ. ОН ЕЙ СОВЕЧЕН И ТОЖДЕСТВЕНЕН. Отсюда: ОДУХОТВОРЕННАЯ ПРИРОДА СВЕЩЕННА, И ПОТОМУ ЗЛО, КАК ТАКОВОЕ, ЕЙ НЕ ПРИСУЩЕ.

* * *

Так называемое зло есть всегда относительная естественная необходимость, восходящая, в конечном итоге, к совершенству ЖИВОГО ЦЕЛОГО.

То, что на человеческом языке называемся злом, на самом деле не только не угрожает ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ, но по большому счету - поддерживает ее. Так, биологи пришли к убеждению, что самопроизвольные лесные пожары, вызванные естественными причинами, являются составляющей частью общеприродного круговорота жизни, так как дают новую жизнь старым лесам. Долгосрочные выгоды для леса огромны - огонь подчищает буреломы, хвойные завалы и отмирающую древесину, вследствие чего все зеленое царство обновляется, и для ЛЕСА открываются цветущие жизненные возможности. Наблюдается тридцатикратный прирост светолюбивых пород, погибавших в сумраке перестойного леса. Жизнь возрождается из пепла, подобно Фениксу.

И это лишь один из бесчисленных примеров того, как кажущееся противоречие Добра и Зла снимается, преодолевается на более глубинном уровне, где раскрывается вся полнота жизнеутверждающего замысла Природы. Как тень немыслима без света, так и "зло" в Природе не есть что-то самостоятельное, целенаправленно противостоящее Добру, а лишь частный случай всеобщей слаженности. Всякий же так называемый разлад - человеческое заблуждение, плоская, сиюминутная оценка многомерных явлений. Под видимой рознью "слепых" стихий скрыта строгая соразмеренность и высший смысл.

Ученым порой кажется, что Природа ошибается. Но в летописи Природы ошибок нет. Вникнув в суть происходящего, те же ученые с удивлением обнаруживают, что действия, названные ими ошибкой, являются на самом деле следствием такой подспудной целесообразности, которая недоступна поверхностному наблюдению.

Простой пример. Не перестающие озадачивать биологов термиты загадочным способом воздвигают пятиметровые по высоте и безупречно правильные постройки-жилища. В "царских" покоях готовится к продолжению рода матка - "царица". До появления первых яиц она ниоткуда не получает никакого корма, а живет за счет запасов своего жирового тела. При откладывании яиц она начинает поедать то или иное снесенное ею яйцо. Что такое? Тщательные исследования показали, что эти яйца лишены зародышей; это так называемые кормовые яйца, то есть пища в виде яйца.

Некоторые хищники так же иногда пожирают свой приплод. Однако это не кровожадность, на которую так любят ссылаться невежественные, оторванные от Живой Природы церковники. Установлено, что детеныши эти с врожденными, неизлечимыми пороками. Здесь опять заявляет о себе такая предусмотрительность Природы, которую люди из-за ограниченности своего кругозора считают случайным извращением, иначе злом.

Но в Природе нет извращений, как нет и случайностей. Что для человека случай, - то для Природы - преднамеренность и закономерность. Даже материалисты невольно чтут Законы Природы, косвенно признавая этим ее творческую мощь, хотя они и не желают признать ВОЛЮ ПРИРОДЫ, стоящую за этими Законами и заставляющую их действовать.

* * *

Язычники относились к своей Матери-Природе с величайшим доверием и убежденностью в том, что Мать все делает к лучшему.

ПРИРОДА НЕ ТОЛЬКО ВСЕМОГУЩА, НО И ВСЕБЛАГА. Даже если ее сверхчеловеческая мудрость не всегда соответствует обыденному представлению о добре и зле.

В земной действительности есть все, в том числе и то, что для нас, людей, выступает в качестве неблагоприятных явлений, то есть в обличье зла. Человек нового времени, познав лишь малую толику природного порядка, под влиянием противоестественных, враждебных Природе (а, следовательно, и самому человеку) религий наделил все непознанное отрицательным смыслом.

Все неведомые, скрытые, "ночные" силы стали считаться богопротивными и отождествляться со злом. Так и сама НОЧЬ была объявлена прибежищем зла и смерти.

Даже волшебную Купальскую Ночь накануне Солнцеворота, когда свершались славянами очистительные обряды, даже это СВЕЩЕННОЕ ЧИСТИЛИЩЕ церковники населили "нечистой" силой, а наших родных вещих РУСАЛОК-БЕРЕГЙНЬ прозвали зловещими ведьмами.

Ночная тьма - это всего лишь еще не рожденный рассвет. Ученые не знали, что такое СВЕТ. Что же они могут знать о ТЬМЕ?

Заимствуя понятие великого Канта, можно сказать, что "тьма в себе" ни "добрая" ни "злая". Она просто существует, как существует свет. Для Природы нет разницы в значении левого и правого, мужского и женского, лета и зимы, дня и ночи. Оба начала равнозначны и одинаково служат ЖИЗНИ.

Ночь не только покровительствует возлюбленным. Ночь, несущая прохладу, целительное отдохновение и радость нового пробуждения, так же нужна Природе, как и день. Жизнь была бы немыслима без смены дня и ночи, без коловращения Света и Тьмы.

Без вращения Земли вокруг собственной оси, то есть без чередования дня и ночи, Жизнь на ней была бы невозможна. Ведь на светлой стороне Ярило-Солнце своей жгучей любовью иссушил бы все живое, а на противоположной, темной стороне жизнь оцепенела бы в оковах вечной мерзлоты (причина, побуждающая Землю к устойчивому, неизбывному вращению, так и остается загадкой для кичащейся своими достижениями науки).

Наши далекие пращуры-солнцепоклонники, славя Свет, чтили одновременно и: Духов Ночи. Загадочные ночные лики и созерцание звездной бездны заставляют душу замирать, но и дарят ей возвышенные, проникновенные мгновения. Недаром освещенной птицей богини мудрости Афины была сова (один из самых замечательных рассказов язычника Джека Лондона называется "Рожденная в Ночи").

Именно равновесие Света и Тьмы поддерживает в мире ЖИЗНЬ - это величайшее таинство и смысл мироздания. ЖИЗНЬ ЕСТЬ ДОБРО. А всякое нарушение прочного и правильного взаимодействия Света и Тьмы, грозящее ЖИЗНИ, есть ЗЛО.

ЖИЗНЬ - изначальная сила Природы, ее творческая воля, совпадающая с глубинной сущностью Природы как единого и неделимого целого.

Человеческая жизнь - всего лишь особое проявление всеобщей жизни Природы. Человек - воплощенный мыслящий Дух, порожденный не по "образу божьему", а по образу одухотворенной Природы.

Все в Природе соразмерно, согласованно и подчинено одной цели - ТОРЖЕСТВУ ЖИЗНИ во всем ее живописном многоцветий. Даже Смерть не нарушает это торжество. Ведь Жизнь и Смерть - две дочери - двойняшки одной прозорливой Матери-Природы.

К Природе неприменимы не только человеческие понятия о Добре и Зле, но и расхожие понятия о Жизни и Смерти. В мироздании вообще нет отдельно Жизни и Смерти, как нет, безусловно, отдельно духа и естества (всякая плоть одушевлена, а всякая душа имеет свое обличье).

Жизнь и смерть взаимосвязаны и просто не могут существовать друг без друга. Таково единство, сопряженность и взаимообусловленность всего сущего в лоне Природы, где продолжение жизни, то есть новое жизненное воплощение немыслимо без разрушения старой оболочки, то есть без смерти.

Рождение и смерть не могут быть осмыслены в отрыве друг от друга, как не может быть осмыслен верх без низа, прилив без отлива, мороз без жары.

Вещее языческое мировидение прозревало относительность жизни и смерти. Волхвы понимали рождение и смерть как взаимосвязанные проявления одного н того же состояния - ЖИЗНИ. Общее понятие "ЖИЗНЬ" включало в себя два этих разных, но равноправных явления.

Осенью дерево, олицетворяющее Жизнь, сбрасывает листву и обмирает, чтобы вновь расцвести весной. Древнейшие общеиндоевропейские представления об умирающем и воскресающем божестве плодородия основаны на временной "смерти" зеленой растительности зимой.

Богиня плодородия бессмертна, как и сама Природа; но бессмертна она именно потому, что каждый год ОБНОВЛЯЕТСЯ, то есть рождается и умирает. Из непрерывной череды рождений и смертей и состоит ЖИЗНЬ.

* * *

Хищники обычно охотятся ночью. Но в этой "теневой", "мрачной" стороне Природы нет отрицательного смысла. Есть вынужденная борьба за выживание, когда убивают не ради удовольствия убить, а чтобы выжить и продолжить СВОЙ РОД. Причем каждое животное довольствуется лишь тем, что необходимо ему для поддержания собственной жизни и жизни детенышей.

Смерть жертвы почти всегда наступает так быстро, что она не успевает ощутить страха и мучений. Природа не знает жестокости, свойственной человеку как существу лицемерному и коварному, не знает изощренных пыток и костров инквизиции.

"Называя человека хищным зверем, кого я обижаю: человека или зверя?" - писал один из величайших мыслителей XX века Освальд Шпенглер. "Благородный разбойник" - волк не питает личной злости к своей жертве. УМЫШЛЕННОГО НРАВСТВЕННОГО ЗЛА В ПРИРОДЕ НЕТ. Пролитие крови, наблюдаемое в Живой Природе, не является злом в абсолютном, то есть безусловном смысле слова, а только частной составляющей ВЫСШЕЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ.

Предание народа саами повествует, как Каврай - верховное божество и повелитель шаманов навел порядок в делах своей невестки - Хозяйки оленей. Она так усердно вела свое хозяйство, что на земле стало тесно от бесчисленных оленей. Они выгрызли всю растительность вплоть до голого песка и камня. Среди оленей начался повальный мор. И тогда лесные Духи-Хозяева воззвали к Кавраю. Тот спохватился и создал волка. Волки сразу очистили землю от падали. И больше не давали оленям размножаться без меры. Жили волки - жила тундра. Жила тундра - жили олени. Жили олени - жил человек.

Потому саамы никогда волков не убивают, ведь волка послал сам Каврай и послал он его не зря.

* * *

Богословы и "научные" материалисты одинаково отказывают Природе в ее самоосознанности и всеобщей одушевленности. И одинаково оправдывают вседозволенность человека по отношению к ней.

Материалистический нигилизм есть оборотная сторона жидо-христианского единобожия. Христианство выросло на почве ветхозаветного жидовства и впитало в себя его отчужденность от Живой Природы. Жидовские басни о сотворении Иеговой мира и Адама включены в христианское вероучение как "боговдохновенные".

Безнравственное, нечестивое отношение жидохристианства к Природе проистекает из библии, узаконившей господство человека над бесправной "рабой" - Природой. Языковеды утверждают, что на иврите слова "добро" и "зло" означают, прежде всего "полезное" и "вредное". Согласно этому, право на жизнь имеет лишь то, что полезно, выгодно "богоизбранному" народу, а все вредное и бесполезное надо истреблять.

Экологическая катастрофа была предопределена победой жидохристианства в Европе, когда природные духи-покровители лесов, озер и рек были объявлены бесами, а сама Мать-Природа стала олицетворением враждебной, противостоящей человеку силы, воплощением всяческого зла.

Развитие науки и техники поощрялось церковью как средство закабаления Природы, беспощадной "победы" над ней. Западная жидо-христианская механистическая цивилизация пожирала, как саранча, все на своем пути. И вполне закономерно машинный "прогресс", основанный на борьбе с Природой, завел человечество па край пропасти.

Забившие тревогу экологи установили, что одной из важнейших особенностей ДИКОЙ ПРИРОДЫ является биологическое равновесие в ее среде. Это научное понятие ни что иное, как запоздалое подтверждение языческого положения о том, что в Природе все согласовано - всего там достаточно и нет ничего лишнего, "вредного". МОЖЕТ ЛИ ПРИРОДА ВРЕДИТЬ САМА СЕБЕ???

Истребление "вредной" мухи цеце в Африке привело к чрезмерному размножению скота, превратившего цветущую саванну в бесплодную пустыню. С уничтожением кайманов необычайно расплодились хищные рыбы пираньи, ставшие настоящим бичом кое-где в Южной Америке.

Дикая Природа сама во время сильной засухи сокращает поголовье травоядных до разумных пределов. "Темные идолопоклонники" прозревали таинственное сцепление всех существ и явлений. Они понимали, что все живое сосуществует во взаимосвязи и взаимодействии. Все само по себе и все - частицы совокупного целого. И в этом совершенном порядке не бывает внутренних необратимых бедствий. Бесчисленные стада бизонов кочевали по прерии - бизоны, волки и индейцы жили бок о бок. Прерия кормила их всех и при этом зеленела.

Природа сама поддерживает равновесие между хищниками и их добычей, причем в роли блюстителей этого равновесия выступают сами хищники. Росомахи в Восточной Сибири отбивают часть оленьего стада, отгоняют его в горную долину и поочередно пасут, "ломая" лишь необходимое число оленей. Волки уничтожают в первую очередь старых, ослабленных копытных, неспособных дать полноценное потомство, а также убивают некоторое количество молодняка, чтобы предотвратить биологический взрыв. ОЧЕНЬ ПРИМЕЧАТЕЛЬНО, что старые дельфины в стае плывут внизу, откуда нападают акулы, а старые зебры пасутся по внешнему кругу, откуда нападает лев.

Заботливая Мать-Природа СВОИМ ПРОВИДЕНИЕМ "страхует" вид, увеличение численности которого становится угрожающим. Чтобы предотвратить полное вымирание вида от голода, она обрекает на быструю смерть часть его. Для этого предусмотрены весьма сложные хитроумные меры, пресекающие рост численности сверх определенного уровня. Известно, например, что некоторые насекомые, оказавшиеся в стесненных условиях, начинают вырабатывать особый газ, умерщвляющий их собственные личинки и подавляющий половое влечение. Это и понятно, и в то же время непостижимо…

ПРИРОДА САМОБЫТНА, САМОСОВЕРШЕННА, САМОДОСТАТОЧНА И НЕ НУЖДАЕТСЯ В БОГЕ. Мир Природы един. В заповедной, привольной Природе пет вредителей, нет сорняков. Так называемые сорняки и вредители - ответ Природы на человеческое вмешательство.

Дикие благоуханные травы - медоносы человек назвал сорняками. Тщательно их, искореняя, он создает наилучшие условия для размножения тех видов насекомых, которые нацелены на уничтожение определенных сельскохозяйственных растений. С каждым годом борьба с вредителями отнимает все больше сил и средств, а ущерб от них не уменьшается.

Так ли уж опасны насекомые-вредители? Исследования показали, что некоторое количество вредителей лишь усиливает фотосинтез, жизнедеятельность и жизнестойкость растений. Личинки одного вида жесткокрылых насекомых могут выжить только в мертвой древесине: мать выгрызает щель вдоль кончика ветки мимозы (и никакого другого растения) и откладывает туда яйца. А затем, отступив на 30см, выгрызает вокруг ветки бороздку - и конец ветки погибает. Сама по себе мимоза растет не более 20-30 лет. Но срок ее жизни может увеличиться и до 100 лет, если дерево ежегодно подрезать, что и делает насекомое.

Так называемые насекомые-вредители чересчур размножаются только в искусственных, однородных, а, следовательно, нежизнеспособных лесонасаждениях. Численность насекомых также упорядочена самой Природой, а не человеком, чьи химические и другие средства оказывают лишь незначительное влияние на их размножение.

В одном из писем Дарвин писал: "Я не могу убедить себя в том, что благодетельный и всемогущий бог преднамеренно создал ихневмонид с той определенной целью, чтобы они питались живыми телами гусениц". Оставим бога на совести Дарвина (а Дарвина па совести бога). Если ихневмониды, как определенный вид насекомых, существуют, значит, ОНИ НУЖНЫ ПРИРОДЕ. Они являются защитниками растений; не будь такой управы на прожорливых червяков, те обгрызли бы всю листву.

То, что рассматриваемое в отдельности, само по себе, представляется на первый взгляд несправедливым, оказывается справедливым, будучи рассмотрено в отношении целокупного бытия Природы. Природа совершенно беспристрастна и потоку не может быть несправедливой. Природа в своем разумно-нравственном достоинстве - "по ту, сторону Добра и Зла" в их "человеческом, слишком человеческом" понимании. Именно признание РАЗУМНОСТИ ПРИРОДНОГО СООБЩЕСТВА (по научному биоценоза) В ЦЕЛОМ является наиболее противоречащим дарвинизму заключением современных экологов.

* * *

Дарвин создал учение, рисующее живой мир как войну всех против всех и наделяющее Природу наихудшими человеческими страстями.

Блестящий русский мыслитель, историк и биолог Н. Я. Данилевский в своем труде "Дарвинизм" вскрыл внутренние причины ошибок Дарвина и необычайного успеха дарвинизма: "Теория его есть учение чисто английское, включающее в себя не только все особенности направления английского ума, но и все свойства английского духа. Практическая польза и состязательная борьба, вот две черты! Не только, в значительной мере, дающие направление английской жизни, но и английской науке".

Действительно, Дарвин вырос и воспитался в самой ожидовевшей к тому времени стране, где обрезанные "богоизбранные" покупали звание лорда просто за деньги, как сегодня новые "русские" - звание "вора в законе".

Именно в Англии, где порожденный жидо-христианством капитализм достиг своего омерзительного предела, власть жидов-барышников и банкиров-ростовщикой осуществлялась в наиболее чистом виде, а грабительские колониальные завоевания сопровождались необычайной жестокостью, напоминающей ветхозаветное "богоугодное" истребление солнцепоклонников.

Библейскую кровожадность, столь чтимую пуританской Англией, Дарвин произвольно распространил на всю Природу. О войне всех против всех в приложении к политике писал до Дарвина Гоббс - тоже англичанин.

Именно в том и заключалась наиболее значимая причина успеха дарвинизма, что в нем отразилась английская история XVII - XIX веков. Дарвинизм, сего взглядом на жизнь как на борьбу за существование, явился отрыжкой капиталистической действительности, своею рода оправданием людоедской морали "свободного" мира основанного на пожирании слабых и беззащитных.

Англичане, вынужденные жить по закону: "ты умри сегодня, а я завтра", узнали в дарвиновском учении себя. Учение это было близко и понятно обществу, построенному па беспощадной войне каждого против всех, и всех против Природы.

* * *

Дарвин положил в основу своей гипотезы идею ВРАЖДЫ, назвав ее борьбой за существование. Идею же ЛЮБВИ, проявляющуюся во взаимопомощи, - эту существеннейшую причину развития Жизни, не счел.

В одном из писем он признался, что если бы в Природе нашелся хотя бы один пример того, когда растение или животное обзаводится приспособлением НА ПОЛЬЗУ другому виду, то это означало бы крушение всей его теории. А разве не является таким примером любое природное сожительство-симбиоз???

Дарвин почти не коснулся того, достойного изумления, явления. Оно было просто излишним в его сухом, рассудочном построении, а главное - ему противоречило.

Однако еще древние мудрецы полагали, что именно ЛЮБОВЬ и есть та могущественнейшая сила притяжения, что связывает мир в единое СОЧУВСТВЕННОЕ ЦЕЛОЕ.

ПРИРОДА раскрываемся как почка, оплодотворенная ЛЮБОВЬЮ РОДА. Люди, животные, растения - вся ПРИРОДА - только различные проявления одного живого бы тки - РОДА, стало быть - родственны. Все живые существа - клеточки одной, в едином согласии дышащей плоти Земли, подобно тому, как мы сами состоим из клеток, ведущих самостоятельную жизнь, но сотрудничающих во благо всеобщего целого, каковым является человеческий организм.

Межвидовая взаимопомощь - основной закон Природы, и для развития Жизни закон этот имеет гораздо более важное, главенствующее значение, чем побочный закон взаимной вражды. Об этом писал и выдающийся русский мыслитель, идеолог анархо-коммунизма П. А. Кропоткин в своем труде "Взаимная помощь как фактор эволюции". А крупнейший русский ботаник-фитопсихолог А. С. Фаминцын развивал мысль о том, что Жизнь не столько борьба видов, сколько, в первую очередь, их сосуществование и сотрудничество. Это подметил также и Гете, наблюдавший взаимополезное сожительство разных видов растений и животных.

САМА ЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ зиждется на обоюдно выгодном и идеально слаженном содружестве растений и насекомых-опылителей.

Существование животного мира (включая человека, как биологический вид) было бы невозможно без зеленых растений, создавших пригодную для дыхания кислородную атмосферу. Если бы в атмосфере Земли было 25% кислорода, то лес мог бы гореть под дождем. А если кислорода было бы 10%, то не горел бы даже сухой валежник. Известно, что 21% этого газа в воздухе есть следствие жизнедеятельности растений. Более того: поразительно, что растения сами и поддерживают этот необходимый для других живых существ устойчивый уровень содержания кислорода в течение многих миллионов лет. Выходит, что вся Живая, Природа находится под присмотром растений.

Основное различие между растениями и животными заключается в способе питания. Только растениям присуща чудесная способность питаться непосредственно СОЛНЕЧНЫМ СВЕТОМ. Поэтому и предназначение их на Земле совершенно исключительное, СВЕЩЕННОЕ: они - посредники между другими живыми существами и источником Жизни - Солнцем.

Улавливая, накапливая и преобразуя в себе солнечные лучи (осуществляя фотосинтез), растения дарят всем зависимым от них существам-потребителям воздух, пищу и лекарства, дарят им ЖИЗНЬ, жертвуя собой (к слову сказать, сокровенная суть фотосинтеза остается для ученых тайной за семью печатями).

Говоря суконным языком науки, фитомасса, то есть масса зеленых растений составляет 99% биомассы, то есть общей массы всех живых существ Земли. На долю же зоомассы приходится всего лишь один процент, а в нем масса насекомых превышает в три раза массу всех млекопитающих, рыб и птиц, вместе взятых.

Около 80% видов растений являются цветковыми и опыляются насекомыми: бабочками, шмелями, пчелами, осами, жуками и др. Сожительство дивных творений Природы - благоуханных цветов и связавших с ними свою судьбу насекомых - самое полюбовное: мотылек пьет приготовленный для него нектар, а сам помогает растению продолжить свой род.

Поистине прекрасен их союз, предопределивший расцвет Жизни на Земле и наглядно показывающий, что Природе несравненно в большей степени присущи отношения, основанные не на противоборстве, а на| добрососедстве, взаимной помощи и взаимном доверии.

* * *

Некоторые, очень ядовитые растения и животные имеют предостерегающе яркую расцветку, и здесь не один только голос самосохранения: такая окраска дает всем окружающим возможность сохранить себе жизнь.

Люди, ищущие во всем потребительскую выгоду, удивляются, почему актиния не жалит анемонову рыбку (какой ей прок от этой рыбки?), почему тли безвозмездно отдают муравьям свои сладкие выделения?

В дикой Природе гуси гнездятся рядом с полярной совой, мирно живут в одной, общей норе не только огромная ящерица гаттерия и буревестник, но и ласка с крысой, и даже, как в волшебной сказке, утка с лисой! Так утверждают бывалые охотники, и об этом писал сам Альфред Брэм.

Натуралисты, наблюдающие животных, сплошь и рядом сталкиваются с такими поразительными примерами любви, сострадания, беззаветной преданности и героизма, для которых у человека не хватает почетных слов, чтобы по достоинству оценить их. 3,абота о благе других, самопожертвование родителей ради детей, совместное воспитание потомства, причем попечение простирается даже на чужих детенышей, кормление сирот и взрослых покалеченных сородичей - это прекраснейшие качества присущи многим животным "от пчелы до гориллы". Причем поступают они так БЕСКОРЫСТНО исключительно в силу СОПЕРЕЖИВАНИЯ - СОЧУВСТВИЯ себе подобным, ничего не ожидая взамен.

Нравственные установки первобытного охотника имели свой прообраз в мире животных, где можно найти гораздо больше подлинных добродетелей и возвышенных чувств, чем в современном жидо-христианском обществе, где царит капиталистический "закон джунглей" в худшем смысле этого слова.

Настоящему же закону джунглей присуща своя, звериная справедливость и свои, природные нравственные заповеди. Нравственно то, что служит процветанию Рода; безнравственно то, что губительно для него. Животное всегда стремится сохранить свою жизнь, но в то же время всегда готово ею пожертвовать во имя продолжения Рода.

* * *

Приписав себе исключительное право на любовь, ее таинство и красоту, человек оставил на долю всех остальных лишь "животные" страсти да скотские инстинкты.

Однако, до скотоложства, мужеложства и прочей содомии (Содом - библейский город) додумался только "венец творения".

Созерцание торжественных, радостных и красочных брачных танцев в мире живой Природы способствовало возникновению древнейших обрядовых плясок у многих народов.

Так, наши живописные Купальские хороводы как бы подражали журавлям, которые во время любовных игр, подпрыгивая, наклоняясь и приседая, движутся по кругу, хлопая крыльями в такт своим трубным кликам. Подобны этим играм были свешенные пляски русальских дев, плещущих распущенными рукавами, как птица крыльями.

Еще Плутарх заметил, что "воздержанность Пенелопы обкаркают с презрением и смехом сотни вороних, из которых каждая, если умирает ее ворон, вдовствует не малое время, а в течение целых девяти человеческих поколений".

Есть птицы-однолюбы и звери-однолюбы, поддерживающие строгий брачный союз на протяжении всей своей жизни и уделяющие свою любовь только одной - единственной суженой. И смерть одного из супругов подчас влечет за собой смерть от тоски и другого.

Волк выбирает себе подругу на всю жизнь. И волчица, потеряв супруга-волка, до конца дней своих сохраняет вдовство. Вдова орла также остается вдовой на всю жизнь. Пожизненные брачные узы объединяют усатых китов, лис, бобров и других животных.

Кроме воронов, верны друг другу до смерти дикие гуси, лебеди, соловьи, попугаи, многие хищные птицы. У диких гусей, галок и некоторых других птиц, соединяющихся на всю жизнь, задолго до вступления в брак (то есть до половой зрелости) заключается полюбовное соглашение-помолвка, причем обряд этот отделен от супружеской близости весьма длительным временем. У галок, например, время помолвки обычно равняется одному году. А обрученные дикие гуси целых 16 месяцев живут вдвоем как брат с сестрой, прежде чем вступят в брачный союз.

Человек - единственное живое существо, удовлетворяющее половое: вожделение не для продолжения своего Рода, а исключительно ради похоти. Только человек превратил таинство слияния полов и зарождения жизни из свещеннодейства в секс.

В мире животных забеременевшая мать не подпускает брачного супруга (да и тот не делает попыток к сближению). Многочисленные женские болезни, о которых и понятия не имеют животные, - следствие беспорядочной половой жизни. И искусственных выкидышей. Родовые муки также присущи только человеку.

Еще одно естественное возмездие за все извращения - это венерические болезни. Они составляют исключительное достояние "человека разумного", и ни одна из них не прививается животным. Все попытки изуверов в белых халатах искусственно заразить крыс, собак или обезьян сифилисом были неудачны.

Дикие звери, как правило, вообще ничем не болеют и умирают в глубокой старости, не страдая, если только не подвергнутся внешнему насилию. Все больше болезней человек обнаруживает только у себя и у своего домашнего скота - бывших вольных зверей, которых он поработил и изуродовал в своих потребительских целях. Ветеринары озабочены все новыми "благородными", чисто человеческими болезнями своих подопечных, как-то: рак матки, рак желудка, инфаркты и т.п., что объясняется влиянием на животных искусственного отбора в обход закона Природы о выживании наиболее сильных и приспособленных особей.

Вырванные из естественного бытия, они стали беспомощными уродами с точки зрения Природы: ведь свинья - это безобразно ожиревший, больной кабин, у коровы - слишком большое, неестественное вымя и т.д.

* * *

Выдумки дарвинистов о том, будто люди, унаследовали все дурное, в том числе жестокость, от животных, - несостоятельны. Напротив, животным обязан был человек своими нравственными понятиями долга, чести, чувств" собственного достоинства и великодушия.

"Человек человеку волк" - это придумал человек. Волк не перегрызет горло своему сородичу. Кроме определенных правил поединка соперников-самцов, ограничивающих увечья, у всех животных существуют особые позы подчинения и умиротворения, позволяющие слабейшему избежать продолжения схватки. Волки также соблюдают эти правила чести, и они гораздо более строги, Чем наши человеческие.

Потерпевший поражение боец намеренно подставляет клыкам противника самое уязвимое место - шею с проходящей по ней яремной веной. Волк - символ жестокости и вероломства, заклейменный человеком как убийца. Однако волк-победитель никогда не нарушит закона волчьей чести, никогда не нанесет смертельный удар, а сразу прекращает бой.

Некоторые травоядные, прося пощады, падают на колени: потому-то бык на арене замирает и не бросается на матадора, когда тот, стоя на коленях перед быком, изображает "смертельный" трюк. Зверь подчиняется природной нравственности, человек же, коварно воспользовавшись этим, вонзает в него шпагу.

Таким видом убоя очень восхищался Хемингуэй. Не случайно его любимыми собутыльниками (помимо педерастов) были матадоры. Матадор дословно по-испански - убийца. Американский тартарен, похвалявшийся своими кровавыми похождениями в Африке, и сына своего обучал стрельбе по живым мишеням - голубям, очень мило называя такое убийство "любительской спортивной охотой". Неудивительно, что после второй Мировой войны, в окончательно ожидовевшем мире (когда и спорт из состязания в силе и быстроте выродился в погоню за золотом), модным властителем умов становится янки Хемингуэй - "пацифист и борец с фашизмом", получавший наивысшее наслаждение от жизни, отнимая ее, у других.

Уместно вспомнить, что самой желанной наградой победителям древних Олимпийских Игр было свешенное преимущество сражаться в первом ряду, рядом с Вождем-Военачальником.

Поборники "прав человека" говорят, что все же охота - страсть, голос крови Предков; нельзя лишать человека того, что заложено в его наследственности. Но тогда причем здесь винтовка с оптическим прицелом и разрывными пулями? И выходи на богатырское единоборство с матерым вепрем, как твой былинный пращур: с рогатиной, топором и ножом… Ведь выходит и сейчас отважный чукча (осмеянный жидовскими прибаутками) с ручным гарпуном на моржа, а уважающий себя масаи - с копьем на льва.

Когда- то охота была честным поединком, достойным мужчины-воина: добыть грозного зверя мог только самый смелый зверобой. И они сходились, как сходились встарь на равное состязание одиночные бойцы перед полками.

Презренные шкурники, стреляющие в медведя с вертолета, уподобляются "кроткому" жиденку Давиду, подло, исподтишка поразившему камнем из пращи простодушного солнцепоклонника Голиафа.

Человек, предоставив самому себе, право жить убийством, лицемерно обзывает "жестокими" и "кровожадными" тех животных, которым самой Природой предназначено быть хищниками, и которые поэтому чисты в своем первозданном естестве. Им неведом порок, и убивают они не из любви к насилию.

Касатку (превосходящую разумом прочих дельфинов), айны, гиляки, камчадалы и другие народы почитали как Хозяйку Моря; достоверных случаев нападения касатки на человека не существует. Но англичане назвали ее "китом-убийцей".

В знаменитом американском романе "Моби Дик" олицетворением зла, уничтожению, является белый Кит - "исчадие ада". Символично, что одержимый убийством китобой носит имя израильского царька Ахава.

Только у "просвещенных" народов слово "зверь" стало ругательным. И дабы не замараться звериной "кровожадностью", жидохристиане порешили свои жертвы умерщвлять "без пролития крови", - гуманно сжигать заживо. Гуманно без кавычек, ведь гуманизм по-латыни означает человечность. А из всех живых существ только человек любит смотреть, как мучается ему подобный и находит упоение в самом акте причинения боли. Другого, столь извращенного существа в Природе нет. Садизм, присущий "цивилизованному" гуманоиду, разительнее всего отличает его от зверя.

Люди без колебаний выносят свой приговор крысе, называя ее "злобной", "мерзкой", "дьявольской тварью", и это помогает им отмахнуться от всяких размышлений. Однако непредвзятые исследования доказали, что крысы способны испытывать такие чувства сопереживания, сочувствия и сострадания, которым может позавидовать человек.

Были поставлены неоднократные опыты: крыса нажимала на рычажок, иначе она не могла бы получить корм, и вызывала тем самым у другой крысы острую боль от удара тока, видела, как та корчится в муках. И вот гуманные, то есть чисто человеческие, опыты-пытки установили: можно крыс разделить на три группы. Первая, самая большая, видя страдания своего сородича, сразу отказывается от еды, не желая получать ее такой ценой. Вторая - делает то же после "перемены ролей", то есть после того, как сама испытает подобную боль.

И, наконец, третья, ничтожная часть даже после "перемены ролей" не отказывается от кормежки. Ученые рассматривают такую безжалостность как резкое отклонение от нормы - патологию. Известно, что бесчувственность, бессердечность один из ранних признаков душевного заболевания. В стране героев - Спарте каждый ребенок, находивший удовольствие в мучительстве животных, подлежал смерти, как существо совершенно испорченное, духовно ущербное и само недостойное жизни.

Остается добавить, что столь чувствительные существа как крысы, в неимоверных количествах приносятся на жертвенный алтарь "биологии" (биология учение о ЖИЗНИ!), где называются просто "экспериментальным материалом".

* * *

Нравственный уровень определяется не столько отношением человека к человеку, как то утверждают жидохристиане, сколько его отношением к животному: ведь человек относится к ближнему часто (сознательно пли бессознательно) так, как ему выгодно, а к животному всегда так, КАКОВ ОН ЕСТЬ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.

Отношение человека к беззащитному существу - животному или растению зеркало его души. Поражает беспримерная, бессмысленная, немотивированная (а, следовательно - прирожденная, жидовская) ожесточенность Иисуса, умертвившего невинную смоковницу.

Жестокость всегда одна, двух жестокостей не бывает. Проявлениям жестокости по отношению к другим людям, человека сдерживают правовые законы; подлинное духовное благородство испытывается в соблюдении человеком своего нравственного долга перед слабейшим и БЕСПРАВНЫМ. Украшение Воина - мужество. Украшение мужества - милосердие.

Можно только диву даваться, как человек, во всех отношениях вроде бы добродетельный (мухи не обидит), высокопарно рассуждает о боге, о смысле жизни, и одновременно спокойно, обыденна, будто продевая нитку в иголку, протыкает пойманную ЖИВУЮ рыбешку под жабры и забрасывает в воду, где она продолжает биться.

Согласно какой чудовищной логике убийство человека считается самым страшным грехом и преступлением, а умерщвление живых существ для удовольствия (!), а вовсе не от голода, называется "отдыхом", "хобби" и даже "общением" с Природой?

Пусть жертва не кричит, не стонет, но неужто судорожно открывающийся окровавленный рот и трепещущее тельце не являют убедительных признаков смертельной муки? И1не видеть этого - значит быть нравственным уродом.

САМАЯ ВОЗВЫШЕННАЯ РЕЛИГИЯ ЕСТЬ ЛИШЬ ПРОЯВЛЕНИЕ СОСТРАДАНИЯ К БЕЗЗАЩИТНЫМ СОЗДАНИЯМ ПРИРОДЫ.

И порождается она не рассудком, а проистекает из гораздо более глубинных и древних, подсознательно-чувственных, а значит - наследственно врожденных слоев. Природа постигается не сознанием, а задушевным сопереживанием: не мозгом, а сердцем, не научным опытом, а нравственным чутьем.

Единая душа Природы, разлитая повсеместно, вздыхает порывами ветра, жалобно стонет под пилой лесоруба, плачет шелестом скошенных трав…

Мистическое чувство сострадания Шопенгауэр называл "великим таинством этики".

* * *

Небольшой островок близ Цейлона называется "Змеиным". Буддисты избегают убивать все живущее. Если в саду поселилась кобра, ее ловят и отвозят на этот остров.

Первейшая заповедь буддизма и джайнизма (джайнизм - вероучение, много древнее буддизма) - ахимса, то есть воздержание от причинения вреда всему живому. И это благоговение перед свещенным таинством жизни вовсе не есть восточное изобретение, а коренится (так же, как и учение о перерождении-перевоплощении) в едином некогда для всех первобытных охотничьих племен мирочувствовании.

Лишь одно, отчужденное от Природы, обрезанное племя возвело служение ЗЛУ - свой кровожадный, людоедский расизм - в "боговдохновенную" религию, требующую постоянных кровавых жертв для ублажения упыря Иеговы-Саваофа, узаконенного в христианстве под именем бога-отца. Потому и утверждал Иисус, что пришел он "не нарушать закон, но исполнить". "Не мир пришел я принести, но меч"…

Иерусалимский храм был настоящей бойней, но Иисус, будучи плоть от плоти своего племени, никогда в своих проповедях не призывал к воздержанию от кровожадных жертвоприношений. Поэтому несостоятельны все выкладки рериховцев об арийском, якобы, происхождении Иисуса и о его хождении за сокровенной мудростью в Шамбалу. Великий обет ахимсы был и есть основополагающий в мистических братствах Востока. Да и не только Востока: достаточно вспомнить орфиков, Аполлония Тиа Мскогои. Пифагор, которого Геродот почитал "мудрейшим из эллинов", увидев, однажды рыбаков, тянущих невод, заплатил им стоимость улова и освободил пойманных рыб. Иисус, напротив, выбрал себе "нищих духом" учеников из рыбаков - людей черствых по роду своих занятий.

Достойно сожаления, что кое-кто из нынешних язычествующих националистов, пытающихся совместить солнечный Коловрат с "вифлеемской звездой", травит опиумом свою доверчивую паству, внушая ей, будто поклониться "спасителю" - "арийцу" (Мария = мать ария!?) пришли ВОЛХВЫ. Неужто не понятно, что лукавые попы-переводчики, чтобы подделаться под славянство, совершили подтасовку? В греческом тексте написано, что пришли маги, а магами тогда назывались халдеи (ветвь семитов) - звездочеты и чернокнижники-каббалисты, то есть по-русски - колдуны (магия, особо процветавшая у ближневосточных семитов, возникла как попытка насильственного воздействия на природных духов, когда естественные узы человека и Природы были разорваны).

В церковном переводе библии можно прочитать, что и царь Давид "на гуслях играл"; "свой", значит, подлюка был!

* * *

Не причинение вреда мыслилось нашими далекими предками не как отказ от охоты вообще (мог ли человек суровых ледниковых времен питаться плодами?), а как запрет на причинение излишних страданий. Запрет, поощрявший возможное милосердие. В таком же смысле надо понимать и проповедь даосов о воздержании (по возможности!) от деяний, противоречащих Природе.

Да, охотники, убивая зверя, совершают насилие. Но живое существо не может обойтись без пищи, так устроен мир; чтобы питаться солнечными лучами, надо быть цветком. И вопрос не в том, как избежать насилия вообще. Такое предположение заведомо невыполнимо. Ведь даже жрецы-подвижники джайнов щадящие кровососущих насекомых, непоследовательны до конца. Они употребляют в пищу зерна, а зерно - это зародыш, это - жизнь. Разве посягательство на жизнь растения менее, предосудительно? Они топчут траву, а ведь она тоже живая.

Мы никогда не обретем полного лада с Землей, хотя бы потому, что не можем обойтись без уничтожения растений. И вопрос в том, как причинить, возможно, меньше боли другим существам, удовлетворяя при этом насущные потребности тела в пище, тепле и одежде.

Потребности эти не являются чем-то "дурным" и "греховным". Они есть прирожденные, то есть заложенные самой Природой. Все дело в том, К чему они влекут человека. Пища - необходимое условие жизни, но, как сказал мудрец: одни люди едят для того, чтобы жить, а другие живут для того, чтобы есть. Поэтому обжорство, как потворство чрезмерной прихоти, всегда отвратительно.

Вся промысловая охотничья нравственность покоилась на незыблемом законе: не преступай границ необходимого, не бери лишнего у Природы. Индейцы никогда не убивали бизонов, почем зря, больше того, что им было нужно на ближайшее время.

Когда причина вымирания мамонтов и других крупных зверей приписывается истребительным охотам кроманьонцев, то это просто дань нашей природопожирающей эпохе. Бессмысленные бойни - загон на обрывы, когда гибли сразу сотни животных, есть плод воображения кабинетных "знатоков", сводящих всю палеонтологию к сортировке зубов и позвонков. "Кладбища" мамонтов известны во многих местах, но далеко не всегда близ них имелись обрывы. Полевые исследования показали, что массовые "захоронения" останков мамонтов и других крупных, зверей образовались вследствие внезапных наводнений, оползней, провалов почвы, снежных и каменных лавин.

Охота была не досугом, а вынужденной необходимостью лишить зверя жизни, но только ради того, чтобы жить самому и накормить сородичей. И человек убивал лишь тогда, когда этого нельзя было избежать.

Но и такое, вынужденное убийство рождало в душе сожаление и тревогу. Нравственный закон в груди подсказывал охотнику, что он посягает на чью-то жизнь. А ЖИЗНЬ БЫЛА СВЕЩЕННА не в силу религиозных или каких-либо иных запретов, а САМА ПО СЕБЕ, и право на жизнь признавалось за всеми.

Вымирающие ныне юкагиры стыдились смотреть "на лицо" убитого лося.

В Гималаях жив обычай: шкуры медведей или барсов, убитых "в состоянии самозащиты" или при охране стада, жертвуются буддийским обителям. Считается, что этот, дар в какой-то мере снимает с человека вину за взятие чужой жизни.

Солнцепоклонники-японцы остались верны древним заветам язычества. На маленьком островке Сейкай-то стоит храм Когандзи, где ежегодно совершается заупокойная служба по душам китов, погибших от рук китобоев. В подземелье светилища находится усыпальница, куда сносят зародышей китов, извлеченных из тел убитых беременных китов при свежевании, и здесь хоронят, обернув в соломенные циновки.

Сколько волос на шкуре убитого животного, столько раз убивающий животных ИЗ ПРИХОТИ принимает насильственную смерть в будущих рождениях, - так сказано в Законах Ману.

Древние земледельцы сознавали, что, вспахивая землю или срывая-убивая растения, они нарушают первозданную девственность Природы. И потому они вымаливали прощение у загубленных трав, у природных Духов-Покровителей, убеждая их в необходимости своего поступка.

Здесь истоки многих народных, языческих празднеств, доживших до наших дней. В глухомани Брянской области сохранился русальский обряд "Брянская Кострома", в котором отражены древнейшие свещеннодейства, связанные с почитанием льна: "Похороны костры" - останков (отходов) убитого льна сопровождаются скорбными причитаниями, плачами и заклинаниями. Гайавата обращался к Березе, ПРОСЯ ЕЕ поделиться своей корой. Предания многих народов повествуют о возмущении оскорбленных душ Природы: дриада наказывает нечестивца, срубившего ее дерево.

Пигмеи перед выходом на охоту разводят особый костер - по его дыму Дух Леса узнает, что они отправляются на охоту и просят у него прощения за вынужденное лишение жизни его обитателей.

Первобытный охотник понимал, что в лесу он - в гостях, и преступление правил гостеприимства - определенных свещенных запретов - чревато недовольством природных Духов-Хозяев, обращавших свой гнев на непосредственного виновники или на людей вообще.

Порой, приняв свой самый ужасный облик, навстречу преступнику выходит сам Хозяин Леса…

* * *

С прошлого столетия археологи спорят о назначении великолепной "доисторической" живописи и скульптуры, скрытой в чреве глубоких пещер. Наскальные росписи подземных светилищ - самое ошеломляющее свидетельство гениальной одаренности, присущей человеку древнекаменного века.

Возраст наиболее древних - 30 тысяч лет, и именно они самые совершенные, самые "живые". Какой цели служили непревзойденные доселе художественные творения, требовавшие огромных затрат времени и сил? Искусство ради искусства? Или ради охотничьей удачи? Быть может, это попытка околдовать зверя, на которого предстоит охота? Охотники предварительно "убивают" изображение зверя, что сулит овладение самим зверем. Подобные черно-магические приемы издавна используют каббалисты, наводящие порчу на свою жертву с помощью восковой фигурки ил ее портрета.

Однако, пещерная живопись несводима к прикладной охотничьей магии: исследования показали, что изображение зверей со знаками символического убийства, то есть пораженных копьями, составляют всего лишь 2% всех изображений, а на остальных нет никаких следов колдовских действий.

В наидревнейшей живописи Западной Европы и Каповой пещеры на Урале вообще нет изображений людей или сцен охоты; лишь рисунки животных и странных, загадочных существ со смешанными звериными и человеческими чертами. Сцены охоты появляются значительно позже - в мезолите. Налицо также почти полное отсутствие образов самого человека в знаменитом "зверином стиле" скифско-сибирского искусства, уходящего корнями в первобытные шаманские обряды Бон.

Перед нами кажущееся противоречие: палеолитическое искусство было связано с охотой, но саму охоту никак не отразило. Значит, Оно не имело прямого промыслового значения. Бизон изображался не для того, чтобы легче было убить и съесть. Убить, в конце концов, можно было и без колдовства, в чем убеждал повседневный опыт.

Действительный смысл петроглифов - заклинательный призыв звериной души, просьба прощения перед необходимостью убийства, попытки избавиться от преследования со стороны души убитого зверя, могущей наслать болезни и даже смерть. А картины - изображения - олицетворенное воплощение этой души. Красный цвет означал, что нарисованный олень или бизон - "живой".

Зверь был не только возможной добычей, но одновременно и предметом обожания. Отношение к нему было непростое, для нас непривычное: это, прежде всего любовь, чувство глубокой привязанности, даже если на этого зверя и охотились. Зверь - кормилец: без его мяса, шкуры, жира невозможно выжить в суровые зимние времена. Бизон, ниспосланный Духами-Покровителями, почитался дорогим, старшим братом. Убиению бизона и, поеданию его мяса предшествовали свешенные искупительные обряды умилостивления. Считалось, что душа зверя осталась жива и невредима, что она опять вернется на Землю в своем настоящем обличье, возродиться после смерти, КАК И ВСЕ ЖИВОЕ.

От мести умерщвленного зверя мог уберечь только шаман, способный в исступлении покидать свою телесную оболочку и одному ему ведомым путем проникать в невидимый, сопредельный мир, чтобы найти там душу убитого зверя и умиротворить ее.

Ключ к осмыслению древней живописи - в одном из первых изображений человека в пещере Ласко. Здесь, недалеко от смертельно раненного бизона, распростерт на земле человек с птичьей головой и неестественно вытянутыми ногами. Изображение упрощенное, как на детском рисунке. Это - шаман, пребывающий в обмороке. Шаман не "играл" в зверя. После вращательной пляски он замертво падал навзничь и, уподобляясь птице (или в обличье птицы), витал в иных измерениях. Обряд умиротворения порой был обращен не к самому зверю, а к его "Хозяину". Промысловые животные занимают в древней живописи далеко не исключительное место; не менее часто встречаются солнечные и другие загадочные знаки-обереги, а также сказочные человекоподобные существа со звериными признаками. Современные археологи отвергли истолкование этих изображений как замаскированных охотников (или участников их обрядов) и высказали предположение, что это, скорее свешенные тотемы-прародители.

Кто те полулюди-полузвери, подобные рогатому, хвостатому, бородатому, с завораживающими глазами совы и медвежьими лапами "колдуну" из грота Трех Братьев во Франции или лярвам-страшилам на курьих ножках и с оскаленной пастью на камнях Енисея?

Пляшущие звероликие люди - это либо камлающие шаманы-оборотни, либо сами природные Духи-Хозяева.

Отношение к могущественным Лесным Духам было сложное, двойственное: их не на шутку боялись, но от них же ждали поддержки и оберега. Такое отношение вполне естественно: Духи олицетворяли волшебные силы окружающей человека Природы - полной опасностей и вместе с тем дававшей все, в чем он нуждался.

Шаман- посредник, вступая в общение с повелевающим зверями Хозяином Леса, должен был увещевать его, "договориться" о приемлемом соотношении предназначенных для необходимого пропитания племени животных. Этим он как бы заручался благосклонностью Лешего, могущего обеспечить удачную охоту и сохранить жизнь охотнику.

Отголосками обрядов задабривания являются Медвежьи праздники у индейцев, коренных сибиряков, а также белорусские полесские игрища - "комоедицы". Некоторые племена (например, селькупы) медведя вообще не трогали. У других убиение медведя и вкушение его мяса, когда-то строго запрещенное, впоследствии стало сопровождаться особыми искупительными обрядами, направленными на умиротворение души убитого зверя. Считалось, что охотники не убивали медведя совсем, а только снимали с него шкуру и брали мясо. А душа зверя уходила назад, в лес. Там она наращивала новое мясо, надевала новую шубу и опять становились медведем. А чтобы душа убитого зверя не таила мести, охотники должны были всячески восславлять и ублажать убитого медведя как пожаловавшего к ним властелина леса: иначе смертоносные когти рано или поздно найдут обидчика. Умерщвленного медведя украшали, угощали его голову табаком и хмельным питием, пели ему и плясали. Так родился Медвежий праздник-торжество в честь добытого зверя.

Пышные обряды эти положили начало целому направлению художественного творчества: греческое наименование медведя - "комос" - дало название весеннему Медвежьему празднику - "комедии". Смысловое и сходноязычное единство понятий "комедия" и "комоедицы" указывает на отдаленную индоевропейскую всеобщность таких игрищ.

Когда на свещенного некогда зверя - "Старика", "Деда" - стали поднимать руку, тогда и началось лицедейство, дошедшее до нас в выражении "разыгрывать комедию".

* * *

Современные социологи и психологи - последователи австрийского жида Фрейда, встревоженные все возрастающими проявлениями беспредельной, изощренной жестокости в "свободном" капиталистическом обществе, утверждают, что человек злобен и жесток по своей натуре, что стремление к убийству присуще ему изначально.

Но еще на заре человеческой истории, в душе сурового и благородного охотника уже обреталось несколько врожденных, сердцем постигаемых истин, главная из которых заявляла ему, что убивать - значит поступать ПРОТИВ своей натуры. Подобное чувство вины испытывали все народы, исповедующие естественное, языческое миропочитание.

Так было до той поры, пока голос совести не стал заглушаться подброшенной жидохристианами психологической уверткой, состоящей в том, будто убиение животных - не преступление, не грех, а напротив, дело якобы богоугодное, поскольку эти бездушные и нечистые твари заведомо для того и были сотворены всевышним. Ведь сказал же Иегова Ною и сыновьям его: "Да страшатся и да трепещут вас все звери земные и все птицы небесные… в ваши руки отданы они" (кн. бытия, гл. 9).

И держатель ключей от рая сказал, что "бессловесные животные рождены на уловление и истребление" (II поел. ап. Петра, гл.2).

Упырю Иегове нужна жертвенная кровь, и вот впервые в истории умерщвление зверей и иноплеменников-иноверцев возводится библией в добродетель. Первый убийца - пастух Авель благословен "господом", а протестующий земледелец Каин - проклят. И даже имя его делается нарицательным (наш князь-язычник Светополк, затравленный поповщиной, прозван Окаянным).

Так развращенный ненасытной библейской кровожадностью человек нарушает все заповеди Природы и становится единственной действительно нечистой, нечестной и нечестивой тварью на Земле.

В лицемерных попытках самооправдания он больше не допускает существования у животных ни разума, ни самосознания, ни души под тем предлогом, что все это является исключительно человеческим достоянием.

Церковные мракобесы и материалисты-нигилисты в один голос твердят об основном, якобы, различии между повадками животных - руководимых "слепыми инстинктами" и поведением гомо сапиенса, основывающемся на велениях разума.

Но как определить, что есть инстинкт и что есть разум? Нет ли в поведении животных разума, и не являются ли некоторые повадки человека инстинктивными?

Где в Природе четкая грань между явью и сном, настоящим и прошедшим, инстинктом и разумом? Одно переходит в другое так же неуловимо, как сумерки охватывают Землю.

Лемуры- сифаки издревле почитались на Мадагаскаре существами свешенными: коренные жители уверены, что они поклоняются Солнцу. На утренней заре зверьки забираются на самое высокое дерево и сидят там, подняв передние лапки, лицом к востоку в ожидании первых солнечных лучей.

Это что? Инстинкт или разум? А может, это нечто еще более сокровенное? Дж. Шаллер, проживший в девственных джунглях целый год бок о бок с гориллами, в своей книге "Год под знаком гориллы" пишет: "Если бы у этих обезьян была религия, не сомневаюсь, что они были бы солнцепоклонниками".

Если на пути слона, кормящегося ветвями, встречается маленькое и беззащитное животное, он бережно поднимает его хоботом и переносит в другое место. Очевидцы утверждают, что дикие олени избегают наступать на цветы…

"Разумность" - определение очень нечеткое и расплывчатое. Где-то мерило разумности и кем оно установлено, руководствуясь которым можно причислять животных к существам неразумным? Психологи до сих пор не пришли к единому мнению Относительно того, как оценивать разум у человека, и даже относительно того, что собой вообще представляет разум.

А что такое "инстинкт"? Биологи только дали тайне название, ровным счетом ничего не объясняющее. Лучше всех сказал Ж. Фабр: "Инстинкт есть гений животного" (гением римляне первоначально именовали божественного Прародителя-Покровителя Рода; потому родовую, наследственную память по научному называют генной).

Животные обладают многими чудесными и загадочными чувствами, у людей почти напрочь отсутствующими. Они коренятся в наследственной памяти, которая у животных гораздо глубже и ярче.

Так называемый инстинкт - это запечатленный в душе (то есть на подсознательном уровне) опыт длинной череды предыдущих, воплощений и поэтому он, в отличие от разума, никогда не обманывает. Свою родовую намять человек называет вещим шепотом души - интуицией…

Так какая же, якобы непроходимая пропасть разделяет человека и зверя? Разве не испытывают животные печали, тоски или отчаяния? Разве не ведомы им чувства благодарности, сострадания и угрызения совести?

И разве не теряют они временами, так же как люди, рассудок?

* * *

Воспитанию нравственного отношения человека к живой Природе препятствует то, что в обосновании любых мероприятий, направленных в защиту животных, соображения чисто духовные, такие как чувство жалости, почти не упоминаются в явном виде; о них словно бы стесняются говорить.

Многое, написанное об охране животных - нравственно ущербно; стыдливо выхолащивается самая суть - ВОПРОС О ПРАВЕ ЖИВОТНЫХ НА ЖИЗНЬ БЕЗОТНОСИТЕЛЬНО ОТ ИХ ПОЛЬЗЫ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА.

Такое замалчивание обусловлено пагубным влиянием жидо-христианского материализма, где единственным мерилом отношения человека к Природе является "полезность", то есть потребительская нажива, а добро и зло объясняется жидовским базарно-рыночным гешефтом: "добро - когда я обману, а зло - когда меня обманут".

Основанием законов об охране животных почти всегда служит сугубо материальная ценность данного вида для человека, и все запреты и ограничения так или иначе направлены на извлечение непосредственной выгоды - уже получаемой или только ожидаемой. Если защищают волка, то потому, что он полезен как "санитар", отбраковывающий больных копытных и этим способствующий возрастанию их поголовья, представляющего промысловую ценность для человека.

Оказывается, что птичьи гнезда непозволительно разорять лишь потому, что птицы приносят пользу - уничтожают вредных насекомых.

Известно, что добыть детеныша орангутанга (буквально "лесного человека") можно только убив его мать. Охотники, увидев прячущуюся в ветвях мать с малышом, стреляют в нее и стараются поймать падающего вниз детеныша. При этом многие детеныши разбиваются. И вот модный эколог и писатель проф. Гржимек вздыхает и сетует: "Подумать только, какие возможности для изучения эволюции человека могут исчезнуть, если немногие оставшиеся в живых орангутанги будут уничтожены!"

И так говорят люди, почитающие себя искренними друзьями животных, сами, некогда бывшие беспомощными сосунками, знавшими материнскую грудь и материнские ласки. Вот он - делячески трезвый, "без сантиментов" подход к охране живой Природы.

С противоестественными доводами просвещенного профессора любопытно сопоставить охотничьи нравы "невежественных" язычников: русские перекупщики мехов говорили, что тунгусы и удэгейцы считали убийство пушного зверя для продажи нехорошим, "худым" делом, и этого зверь не простит.

"Цивилизованное" запрещение такой гнусности, как повальное избиение бельков - тюленьих детенышей вызвано вовсе не желанием защитить их от людской жестокости, а лишь потому, что это может привести к полному истреблению НУЖНОГО ЧЕЛОВЕКУ вида. Именно по этой же причине, а не по какой иной, была ограничена охота на китов и дельфинов.

Даже касаясь НРАВСТВЕННОЙ стороны вопроса о недопустимости мучительства животных, упор делается на побочные вредные последствия этого для человеческой психики, а не на прямую внутреннюю безнравственность и преступность САМОГО ЗЛОДЕЯНИЯ - отнятия жизни - КАК ТАКОВОГО.

Это соображение почти не затрагивается, а если и затрагивается, то преследует, в конечном счете, все ту же вполне определенную цель - заботу о ЧЕЛОВЕКЕ. Огромное большинство пишущих в защиту животных ограничивается воспитательно-нравоучительными предостережениями о том, как уродует душу самого подростка-убийцы подобная безнаказанность, как безжалостное обращение с животными порождает бессердечие и жестокость по отношению к людям.

Самая существенная и непреходящая заповедь нравственного уложения Природы гласит, что несправедливо и подло причинять боль любому чувствующему существу. И без соблюдения этого основного правила все остальное не имеет никакой цены. Но человек подчас не знает ни жалости, ни чувства умиления.

Срубаемая новогодняя елочка не может выразить свое страдание привычным для человека образом. Ни стон, ни взгляд жертвы не молит о пощаде… Но боль-то она чувствует!!!

Никто не хочет умирать. В раковой больнице, где человек расплачивается по счетам Природы, в изголовьях - охапки цветов. Но почему наше стремление к прекрасному должно нести ему гибель? Умирающие цветы не помогут больному, а напротив, усугубят его муки. Исцелять могут только живые цветы - дети Ярилы-Солнца и Матери-Сырой-Земли: ВОЛШЕБНЫЙ ДАР ПРИРОДЫ, куда она вложила всю свою чудодейственную живительную любовь.

Любое проявление жизни - самоценно. Нет жизни ничтожной, невзрачной, загубить которую непредосудительно. Ведь это только кажется, что лишить жизни огромного лося - куда более чудовищный поступок, чем щуплую, подвернувшуюся под выстрел, пичужку.

Пусть лягушка - "безмозглая тварь", пусть жизнь маленькой птички может показаться незначительной по сравнению с жизнью Альберта Швейцера, но для каждой животрепещущей птички ее жизнь - это ВСЕ!

Это мало понять разумом, это надо прочувствовать сердцем: - "Падая, птица издает протяжно-печальный крик. Даже не крик - стон. Безжизненное тело глухо ударяется о землю… Слышали ли вы крик птицы, потерявшей своего избранника (или избранницу) именно в ту пору, которую так любят воспевать поэты, которую люди называют порой любви?!

В этом крике боль отчаяния, безысходность одиночества, невозвратность потери… С тех пор весной я больше не охотился" - вспоминает вдохновенный вятский природовед А. Н. Соловьев.

Всеобщая Мать-Природа не знает различия между жизнью "высшей" и "низшей". ВСЯКАЯ ЖИЗНЬ СВЕЩЕННА. Милосердие (какое удивительное исконно-русское, по-матерински теплое слово!) ограничено быть не может. Это должно внушаться человеку с младенчества.

Пусть болезненно сожмется маленькое сердечко при виде сломанного деревца, раненого зверька, бездомного котенка. Все они взывают к его доброте, все нуждаются в его защите, все слабые и беспомощные, все жертвы людской жестокости.

Царица сада (в поэме Шелли) не уничтожает вредных для цветов жучков и букашек, а бережно относит их за ограду. В школьных учебниках нет Шелли, зато там есть "Записки охотника" Тургенева - пресыщенного, балованного барина.

Высеченный на скале указ Великого Правителя Ашоки, строившего больницы для покалеченных диких зверей, запрещает кровавые жертвоприношения, увечье и выхолащивание животных, ограничивает охоту и убой. Указ (III век до нашей эры) заканчивается так: "Это старинное правило. Оно способствует долгой жизни. Так следует поступать".

Подвижники дореволюционного "Российского Общества покровительства животным" назывались "участниками-соревнователями". Соревнователь исконно-русского слова "ревностный", то есть усердный, взыскующий добро, душой болеющий поборник прав животных.

Род людской мельчает на глазах, и теперь обжоры "соревнуются", чтобы попасть в "Книгу рекордов" Гиннеса, а "ревнуют" рогатые мужья, "болеющие" за "Динамо".

Состраданием нужно быть одержимым, как стигматики, до слез, до дрожи, чтобы сердце обливалось кровью.

Для чего человеку даны смех и слезы? - Он должен смеяться, но он должен и плакать. СОСТРАДАНИЕ САМОЦЕННО, ИБО ДУША ЗРЕЕТ СЛЕЗАМИ. Это надо понимать буквально: известен разный химический состав слез в зависимости от их причин.

Сострадание - чудесный дар чудаков (чудак - от слова "чудеса") Чудаков или мудрецов? Часто одно подразумевает другое. Кем был отважный, благородный Дон-Кихот?

* * *

Совершенное жизнеустройство на началах уважения к Жизни во всех ее проявлениях вряд ли осуществимо, но осуществимо постоянное, неустанное, сердечное стремление каждого подвигаться на праведном пути. Все остальные дороги ведут либо в тупик, либо в пропасть, в конечном итоге - в небытие.

Попытки достичь успеха сразу и целиком, обречены на неудачу. Дитя падает множество раз, пока не научится ходить; так и на заросшей тропе к Идеалу неизбежны падения и блуждания. Не оступается лишь тот, кто не стремится вперед и ввысь. Древние говорили: орел до кур может спускаться, но курам до орла некогда не подняться.

Осознание человеком того, что он роковым образом несет в мир зло, боль, смерть - порождает вечную неудовлетворенность мятущейся души.

Есть страдания, а есть жидохристианская, мазохистская мода на страдания. Неподдельная скорбь всегда безмолвна. Страстная тоска по неосуществимому, навевает грусть мудрых мыслей, что в этом мире нам дано лишь стремиться…

Человек - единственное существо, сознающее свою смертность. И единственное существо, способное живым, мистическим опыт предчувствовать бессмертие своих лучших душевных порывов.

Нет на свете ничего достовернее вещего внутреннего чутья - ПРЕДЧУВСТВИЯ. Так же, как "предрассудок" стоит перед рассудком, так и предчувствие ПРЕДШЕСТВУЕТ чувствам, а стало быть, есть нечто изначальное, врожденное и самоочевидное: память и знание души о своем ПРЕДЫДУЩЕМ инобытии.

Невозможность достижения полного, безусловного согласия с собственной совестью в мире, где парит естественная необходимость, есть вернейший залог того, что наши самые возвышенные несбывшиеся намерения, расцветающие здесь, плоды принесут в жизни иной, когда развоплощенный (не отягощенный более своей жесткой биологической обусловленностью) человек вступает на качественно иной путь постижения смысла Мироздания и своего места в нем.

Если бы человек был "сотворен" только для одной-единственной земной жизни, то невозможно было бы совместить муки мыслящей души с благостью Матери-Природы. Неотвратимость смерти в материальном мире вселяет надежду, что этот мир не единственный, что эта жизнь - пролог ("иной" мир - не на небесах. Мир Природы един и всеобъемлющ, различны лишь наши способы его восприятия).

Смерть, если понимать ее как окончательное уничтожение всего того, что есть в человеке лучшего - высоконравственного, есть бессмыслица, противоречащая творческому замыслу Природы.

Природа совершенна. Она хочет того же и от человека - частицы ее собственной сущности. Человек совершенствует свою добрую волю благодаря бесконечному кольцу перерождений-перевоплощений. Перевоплощение есть как необходимое условие этого бесконечного совершенствования, гак и его следствие, ибо достойно 'Жизни лишь то, что неустанно утверждает себя в борении.

Призвание творить Добро - самое драгоценное качество, наивысший из даров, какими может быть наделен человек, а Природа не безумна, чтобы расточать свои сокровища.

Любовь и милосердие вернее всего приближают к прозрению сокровенной сущности Природы, которая сама есть воплощенная Любовь.

 

ПРИРОДА НИКОГДА НЕ ПРЕДАСТ СЕРДЦЕ, ЛЮБИВШЕЕ ЕЕ.

Доброслав

Желающие приобрести другие работы Доброслава могут писать:

612025 Кировская обл., Шабалинский р-н, п/о Новая Указна

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

13.08.2009