В тебе, в твоих глубинных генах Судьбой заложена давно Мечта о светлых переменах. Которым сбыться не дано. Мечта блистательной зарницей Сверкает ярко вдалеке И пропадает вслед за птицей. Вспорхнувшей с ветки налегке; Навязчивость мечты опасна Как неподъёмная сума: Недосягаемо прекрасна. Она сведёт тебя с ума. Летим к мечте… Трещит упряжка.. Овраги, рытвины, кусты… Хитро подмигивает Пряжка И волком щерятся «Кресты».

Что в криках твоих, беспокойная птица?..— И бьёшься, и стонешь всю ночь напролёт. Давно за плечами осталась граница. Пора бы забыть перелёт. Никто не остался на дальней чужбине. Никто не погиб, не пропал, не отстал — Так что же тебя беспокоит доныне. Какая изводит тоска? Чутьём материнским ты слышишь, быть может. Сигнал приближения часа потерь… И мирная ночь всё сильнее тревожит Несчастную птицу теперь. Гнездо и семейство пока ещё целы. Свободы и пищи хватает пока. Но чья-то рука протирает прицелы И гладит приклада бока. Яснее видны боевые зарницы За дальним приделом в преддверии дня. И бьётся всю ночь беспокойная птица, И сон покидает меня.

Что на судьбу копить обиды… В сужденьях – только в них! – вольны, Катят в колясках инвалиды Давно оконченной войны. Блестит на солнце никель спицы И ярким всплеском бьёт в глаза Ему, которому не спится Уже который бой назад… Ушли в предания сраженья. Но тянет вновь на пересуд Проклятый вирус пораженья — Переосмысливанья зуд. Кто победил, а кто повержен — Уже и сам не разберёт Когда-то бывший громовержен В порыве праведном народ. Кто в рукопашной первым ранен. Кто в первый час попал в полон. Кто первым пал на поле брани В непримиримости сторон — О них теперь не понаслышке Историк – старец и юнец — Отыщет справки в толстой книжке Иль в тонком «Деле», наконец. Былой войны первопроходцы. На острие слепой стрелы Их выпускали полководцы Громить полки чужой страны. Но те, последние, которым Война всё шлёт за счётом счёт… К каким неведомым конторам Их прикрепили на учёт?!. Кто Он, последний – саном тронным При жизни будет окрылён. Иль канет в жертвенник бездомным Постперестроечных времён?.. Его судьба – товар на вынос. Последний памятник волны. Которой всемогущий Гиннес Замкнёт историю войны…

Эти взгляды скорбные пойму — Каждый взгляд в душе тревогу множит: Поколенье вынесших войну На коленях славный путь итожит; И, взывая к милости Христа, Всё поклон творит неутомимо. Осенив знамением креста Толпы, проносящиеся мимо. Помнит свет победного огня — Пела жизнь, вином алела скатерть… Скорбным духом обдаёт меня Эта нескончаемая паперть. Не под грузом боевых наград Поколение свои сгибает спины; Дней позора Родины парад — Действия замедленного мины.

Вновь тайны сокрытой полна. Раскинулась полночь тревожно; Тишком, воровато, острожно С оглядкой крадётся Луна: Какую бы душу поймать. Извлечь, как занозу, из тела. Под скальпелем мысли понять. Чего она в жизни хотела… Нигде не оставит следов Луны запылённый протектор. Но шарить повсюду готов Лучей отражённых прожектор: Земле под его колпаком В безоблачной шири не спится, В бессоннице трут кулаком Деревья густые ресницы. Предчувствий безрадостных зуд Всех сущих грызёт с постоянством, И чёрные мысли ползут. Собой заполняя пространство.

Лошадь в яблоках раздора Бьёт копытом, чует: время! Скоро – свара! Споры спора С сапога сбивает стремя. Лошадь в яблоках раздора Лезет прямо в палисадник. Горизонт скрывает шора. Шпорой больно колет всадник. Грозный всадник с булавою Едет вдоль лугов и пашен. Над плечами головою Неимеющейся страшен. То отчётливей виденье. То виденье пропадает И такое поведенье Население пугает. Тонко всхлипывает зяблик. В ржавых пятнах помидоры. Нет ни лошади, ни яблок — Лишь одни кругом раздоры.

Я в прошлой жизни был, наверно, птицей: Кому ещё из живности дано За облака безудержно стремиться От суеты, наскучившей давно? За облака, где бродит разряженье И каждой клетке обновляет кровь Неутомимым вирусом движенья, Ежевесенне поражая вновь. Тогда сопротивление нелепо! Как жертву у судьбы на поводу. Меня опять заманивает небо, И нетерпенье гложет на ходу. И там границы драмы и бурлеска Теряются в бескрайности красот. Но только жизни нищеты и блеска Не различить с заоблачных высот.

Нам участь странная и горькая дана: Пройти от гибели до торжества зёрна. Как зёрна падают, так падает народ И ниву Родины снедает недород И рану давнюю не в силах скрыть межа — В лучах грядущих зорь она дымит, свежа, И сеятель идёт, в который раз уже… Под ветром перемен зерно легло в меже.

Разбираю старые газеты. Вспоминаю давние задачи — Новые сейчас на них ответы. Словно и не может быть иначе. Видно, время проявляет свойство Суть момента прикрывать руками. Снова в ясный полдень беспокойство Серыми находит облаками.

Не буди меня, птица, не надо, Витражи хрупких снов не топчи. Бисер строк за окошком – привада Для звёзды, заплутавшей в ночи. Что тебе эти письма чужие? Голос чувств отзвенел и угас. Так зачем твои крылья большие Бьют стекло в этот утренний час? О, какая упорная птица — Все стучит и стучит в тишине. Или вестью какой поделиться Прилетела сегодня ко мне? Тайн природы не ведомы лица. День грядущий – за утренней мглой. Вот бы так же когда-нибудь птица В дом стучала, покинутый мной.

Не смерти страшиться Россией дышащим — бессмертья В глухом бездорожье учений о благе народном, В извечности пустопорожних речей, в круговерти Безудержной мысли о крови, о бунте голодном. Бессмертье – с бессильем понять и измерить аршином — Сиамский близнец гениального с глупым, уродец. Безжизненный отсвет луны над безлюдной вершиной. Без капли живительной влаги бездонный колодец. Не тройка, не птица… Россия — на автопилоте В лучах заходящего солнца надежды и славы… Душе уступая, послушно бессмертие плоти Уходит за рамки бесцельного в ложной оправе.

Вы – на том берегу… На этом – мы.. Наблюдая Невы течение. Невозможно не быть поэтами. От обычного в отречении. Наших зданий фасады пышными Лишь безумный назвать осмелится… Стали кони со львами – лишними. Шпили с портиками – безделицей. Только зря ли с петровским ботиком В играх тешились волны невские?.. Язычки их, острее кортика. Подбивали на мысли дерзкие. Молодых завлекая бликами, Обещаниями-вспышками; В Петербурге не стать великими — Преднамеренно стать лишними. В отречении от обычного. Устремлённые в выси Горние, Примеряем своё личное На всевечное, на просторное. Поясок экватора тесен нам: В бесконечность полёт мыслится. Прорастая строкой песенной. Проплывая виденьем близ лица. Без микробов плывёт, без вирусов В запредельщину допапирусов, Мнимолётностью плюсов-минусов Игнорируя шкалы-лимбусы. За виденьем плывут видения, Искажающие видение Всей истории поведения Провидения и провидения. Нет, не пусту быть граду: попросту Над Невой силуэты рвутся ввысь. Подминая ковры возраста Там, где правили волк да рысь.

Быть может, не тому Мы поклонялись богу — Быть может, потому Теряли мы дорогу. Быть может, оттого Грубели наши души. Что более всего Мы не умели слушать; Мы думали: само Пройдёт лихое время. Но в тяжкое оно Переродилось бремя. Мы ждали от других Отваги и геройства. Не находя в своих Запасах эти свойства. Металась на нуле Отметка черновая И падала к земле На графике кривая. Летели в темь и глушь Надежды и партнёры И с ними – наших душ Творцы и гувернёры. Набита на скрижаль Привычка повторяться; Истории спираль Не хочет выпрямляться.

Снова яростный ветер на крыши Напирает и злобно ревёт, И поймёт его тот, кто расслышит В этом рёве призывы: вперёд! Но куда, за какие приделы. За какие границы зовёт, И узнаёт ли небо пределы Неземным этим кличам: вперёд! Сколько шару земному вертеться Вкруг наклонной оси суждено — Беспокойно крылатое сердце Вслед за ветром умчится в окно, В бесконечно кипящем просторе Сквозь лохмотья изодранных туч Все вулканы страданий и горя Различит из-за облачных круч. И подводит итоги минута: Завершая свободный полёт В тёмный кратер, где плохо кому-то. Сердце Фениксом вновь восстаёт В миг заветный – ни поздно, ни рано. По вселенским сверяясь часам. Чтобы к новым мертвеющим ранам По ревущим лететь небесам.

Равнодушны сороки-воровки К чудодействам в рассветном лесу: Паутинок тугие верёвки Сушат капли росы на весу. Неограненных капель алмазы Торопливой ладонью не тронь — В них, пронизанных солнцем, не сразу Притаившийся вспыхнет огонь: Словно отзвук из далей Вселенной, Одолевший космический мрак. Луч, преломлённый каплей смиренной. Не найдёт адресата никак. Я приму тебя, ранний посланник. Не беги от свиданья со мной: Все мы – братья, и каждый – странник. Ты – космический, я – земной. Нас связала такая малость: Хоть росинок кругом не счесть — Счастлив я, что мне эта досталась. Что мы с нею сегодня есть… Где богатство дороже и чище. За которым – ни крови, ни слёз? Не его ли так долго ищет Эта пара старых берёз?..