Придёт взрывник… Всему свой срок.. Разрушен Колизей… Бетона серого кусок — Цемент, щебёнка и песок — Я отнесу в музей. Дорог и судеб грозных дней Немой конгломерат Напомнит ярче и полней Святую родственность корней: Блокада – Ленинград. Бульдозер нож опустит свой, И канет в вечность тот Когда-то бывший огневой И грозной точкой над Невой В селе Рыбацком ДОТ.

Долговременная точка… Точку зрения огня Защищает оболочка Из бетона и броня. Пробуй с фронта, пробуй с тыла В точку зрения попасть — И доныне не остыла Жажда высказаться всласть: – С точкой зрения Природы Согласуется закон: Ослеплённые народы — Огнедышащий дракон. Где лавиной вал давилен Захлестнёт земную твердь — В каждой клеточке извилин Ноосферы зреет смерть, Беспощадной жизни проза Попирает все права; Там огонь огню угроза.  Где не действуют слова. Страшен самопостиженьем Загоняемый в загон. Кончит век самосожженьем Огнедышащий дракон… Точку зрения приемлю Зажигающую свет И вгоняющую в землю Нож, заточку и кастет.

Я, огневая точка, — Как вечный часовой; Не вылиняла строчка. Простроченная мной. Меня, из сотен тысяч Не предавших земли. Ни подавить, ни выжечь. Ни выжать не смогли. Не зарастает метка — Попал осколок в бровь; Прочна грудная клетка. Но что-то ноет вновь. И чудится порою: Вновь, словно на войне. Идут солдаты строем В полночной тишине. Идут незримым строем. Един порыв: – вперёд! Труба вослед героям Прощальный марш поёт. Застава у Славянки Уходит за спиной — И встанут спозаранку Лицом к лицу с войной; К сражению готовы. Не ведая о том, В чьём доме вскрикнут вдовы И замолчат потом. Узка моя бойница. Но кругозор – широк… Не кончена страница, Ещё идёт урок… Но в празднике народном Дороже всех наград — Оставшийся свободным Блокадный Ленинград.

Сердце очередью прострочено… Замерла на бегу река… Возвращенье домой отсрочено Не на день, не на год – на века. Я вернусь в обновлённом времени, Я прорвусь сквозь завалы лжи, А пока что крёстным знамением Тень берёзы на мне лежит. А пока что мои мгновения Истекают на серый мох. Отправляюсь для пополнения Испустивших последний вздох. От меня не дождутся весточки — Всё, конечно, поймут и так. Расплывается зелень веточки. Словно тронутый ржой пятак. Для кого теперь это облако В ярком блеске весёлых спиц? — То ли где-то вдали, то ль около Шум прибоя и пенье птиц.

Дому Истории ветхость прилична; к лицу Букли седой бересты и бумажные свитки. Чтобы стремились забвения травы к крыльцу Мягким надбровьем надгробий и каменной плитки. Значили что эти стёршиеся словеса Призрачной тенью от тени минувшей эпохи? — Словно в пустынных покоях слышны голоса Прежних владельцев – их тихие речи и вздохи. Что исповедовал череп смеющийся сей. Так ли был весел и так ли он был беззаботен. Как на Сенной беспробудно весёлый Евсей — Шут площадной – безобеден и век безработен. Солнечный ветер и тонкая звёздная пыль Лики явлений стирают, не глядя на личность; В доме Истории с мифами прыгает быль, В диких прыжках попадая во внеисторичность. Где ты. История, очи разверзни свои. Внемлешь ли толпам людским: их в расщелинах разум Не принимает на веру уроки твои — С материками спускается он к дикобразу.