Долговременная огневая… Стихотворения

Добровольский Лаэрт Олимпович

Цветы на камне

 

 

«Над тобой уже не властно время…»

Над тобой уже не властно время — Ни сединок новых, ни морщин. Мне ж нести несуетное бремя Истомивших сердце годовщин. Для тебя всё в прошлом… Я листаю Жизнь твою как том календаря, И событий пестрокрылых стаю Высветляет памяти заря. И, незримой связанные нитью. За пределом видимости, мы Вновь спешим друг к другу по наитью Через вёрсты непроглядной тьмы. Пребываем в разных измереньях. На частотах разных говорим, И над миром вечного забвенья Каждый – по раздельности – парим.

 

«Жгу костёр в этот памятный час…»

Жгу костёр в этот памятный час — Пусть он станет огнём ритуала: В этот час ты покинула нас, В этот час тебя с нами не стало. Так с языческих давних времён Поминали костром уходящих. Только я буду с этим огнём Не в прошедшем с тобой – в настоящем. Будем мы этой ночью одни, и души твоей белая птица На мои отзовётся огни И вблизи от меня приземлится. Синий дым, чёрный год, серый свет. Задремавших садов многоцветье… В кровь изранена в терниях лет Безотчётная вера в бессмертье.

 

«Когда на дальних перекрёстках…»

Когда на дальних перекрёстках Внегалактических дорог В обличье новом, в звёздных блёстках Земной забывшие порог. Друг друга мы однажды встретим В ушедшем сонмище людском — Как нашу встречу мы отметим В пространстве вечном и пустом? Быть может, в новые сосуды Мы души наши перельём И новый круг житейских буден Прочертим заново вдвоём? И, как уже бывало с нами, В какой-то перекрёстный час. Перемежая явь со снами. Пронзят воспоминанья нас. И станут сердце рвать истошно. Как ястреб жертву на куски, И наше будущее в прошлом Зайдётся в крике от тоски.

 

«Я голову в молчаньи преклонил…»

Я голову в молчаньи преклонил Пред образом единственной на свете. Которую сильнее всех любил… Лик материнский и без нимба светел. До Господа не дорасти вовек. Не досмотреть картину ожиданий. Не дооткрыть усталых наших век До мига подтверждения преданий. И вновь момент критичен и велик, и вновь опасность взмыла над кормою. Соломинка моя – твой светлый лик. Который и на дно пойдёт со мною.

 

Марш Шопена

Этих звуков мост разъёмный. Мост подъёмный, мост цепной Горькой скорби неуёмной И печали неземной. Мост нестойкий, ломкий, зыбкий Слабым следом на песке. Дальним отблеском улыбки. Нервной жилкой на виске. Ниоткуда мост летящий. Мост, зовущий в никуда — Знак прощания щемящий Сквозь прозрачные года.

 

«В соборе старого альбома…»

В соборе старого альбома. Где полусумрак, полутишь Полупокинутого дома. Там ты стоишь. Тревожны гулкие страницы Собора канувших времён. Неулетающие птицы Родных имён. И переходят изначально Простые лица в образа. И потому глядят печально Твои глаза…

 

«He спрашивай, о чём под звуки скрипки…»

He спрашивай, о чём под звуки скрипки соло. Несущиеся в сад из дальнего окна, Я думаю, когда вокруг осенне голо И горькая во всём потерянность видна. И сердце вдруг замрёт, комок застрянет в горле — Вот-вот последний лист с берёзы упадёт… Что этих звуков может быть нерукотворней Пусть даже скрипача рука смычок ведёт… Небесных звуков нить летит туда, где купы Почти обнажены, где – знаю – ни души; Не спрашивай, о чём… Слова на чувства скупы… Гармонию потерь нарушить не спеши.