Над тобой уже не властно время — Ни сединок новых, ни морщин. Мне ж нести несуетное бремя Истомивших сердце годовщин. Для тебя всё в прошлом… Я листаю Жизнь твою как том календаря, И событий пестрокрылых стаю Высветляет памяти заря. И, незримой связанные нитью. За пределом видимости, мы Вновь спешим друг к другу по наитью Через вёрсты непроглядной тьмы. Пребываем в разных измереньях. На частотах разных говорим, И над миром вечного забвенья Каждый – по раздельности – парим.

Жгу костёр в этот памятный час — Пусть он станет огнём ритуала: В этот час ты покинула нас, В этот час тебя с нами не стало. Так с языческих давних времён Поминали костром уходящих. Только я буду с этим огнём Не в прошедшем с тобой – в настоящем. Будем мы этой ночью одни, и души твоей белая птица На мои отзовётся огни И вблизи от меня приземлится. Синий дым, чёрный год, серый свет. Задремавших садов многоцветье… В кровь изранена в терниях лет Безотчётная вера в бессмертье.

Когда на дальних перекрёстках Внегалактических дорог В обличье новом, в звёздных блёстках Земной забывшие порог. Друг друга мы однажды встретим В ушедшем сонмище людском — Как нашу встречу мы отметим В пространстве вечном и пустом? Быть может, в новые сосуды Мы души наши перельём И новый круг житейских буден Прочертим заново вдвоём? И, как уже бывало с нами, В какой-то перекрёстный час. Перемежая явь со снами. Пронзят воспоминанья нас. И станут сердце рвать истошно. Как ястреб жертву на куски, И наше будущее в прошлом Зайдётся в крике от тоски.

Я голову в молчаньи преклонил Пред образом единственной на свете. Которую сильнее всех любил… Лик материнский и без нимба светел. До Господа не дорасти вовек. Не досмотреть картину ожиданий. Не дооткрыть усталых наших век До мига подтверждения преданий. И вновь момент критичен и велик, и вновь опасность взмыла над кормою. Соломинка моя – твой светлый лик. Который и на дно пойдёт со мною.