Когда дядя Коля сказал о прогулке, то Олежка сразу подумал: вот бы хорошо пойти в кино или на реку — искупаться, позагорать на солнышке или просто по городу побродить (мало ли в городе интересного!), а дядя, взяв насос, стал подкачивать шины.
— Хочу посмотреть, каков ты ездок.
Приятно, конечно, было услышать, что дядя интересуется классом его езды на велике, но все же Олежка сейчас предпочел бы что-нибудь иное.
— Вдруг велосипед — это твое призвание? — закончив работу и вставив насос в зажимы, улыбнулся дядя Коля. — Сам в детстве гонял по-страшному.
— А потом? — спросил Олежка.
— Борьбой «заболел».
— А вы чемпионом были?
— Областного общества «Динамо»… Ну, чемпион, покажешь, на что способен?
Олежке польстило такое обращение. Чемпион не чемпион, а кое-что умеет! Без рук, например, ездить, ноги задрать на руль, может и спиной вперед прокатиться. Хорошо дядя придумал насчет велика! И болячка — будто знала — отскочила (когда «водные процедуры» делали). И вообще, если заниматься спортом, так заниматься! Лучше, чем в этот раз, никогда Олежка не ездил. Весь запас «цирковых» номеров показал. И даже — сверх программы: изловчившись, лег животом на руль, а педали крутил руками. Раньше тоже пробовал — не получалось, а тут, пожалуйста, любуйтесь! И правда, малышня сбежалась, рты поразевали.
Дядя Коля удобно сидел на лавочке у подъезда и только головой сокрушенно покачивал, удивлялся.
Понятно, что Олежка не забыл блеснуть и скоростными качествами: двор — преогромный, четыре корпуса вокруг стоят, а лихой гонщик минуты за полторы успевал сделать кольцо по асфальтовым дорожкам. И скорей бы примчался, да мешают — там девчонки со скакалками прыгают, там в классики играют, там малыш на трехколесном тихоходе пыхтит.
— Гоняешь вполне прилично, — одобрил дядя Коля, когда Олежка с тугим шипением намертво остановил возле лавочки послушный велик. — А скажи, — оглядываясь по сторонам, добавил он, — нигде не видно там вашего дворового злодея?
— Сашки? — чуть ревниво спросил Олежка. Ни с кем не хотел делить он своего дядю Колю. Разве только с Мишкой. А Сашка! При чем тут Сашка? Подумаешь, любопытная личность! — Наверное, на реке. — Олежка пренебрежительно пожал плечами. — Или в футбол гоняет.
— Так. Ясно, — проговорил дядя Коля и еще раз оглядел двор. — А что же это у вас запустение такое, будто после мамаева побоища? — И он показал рукой на центр двора, где, кроме остова качелей с неимоверно погнутыми, висящими проволоками и турника, ничего больше не было. — Идем-ка, сходим, взглянем…
Олежка привык к своему двору, и его нисколько не поражало, что в том месте, куда они сейчас направлялись, ничего достойного внимания нет. Правда, были там прошлым летом качели, но теперь они сломаны.
А дядя Коля не привык и всему удивлялся. Взялся за перекладину турника, а столбы шатаются.
— Ну, редька горькая, — сказал он, — и хозяева тут у вас! — Снова пошатал столбы. — Где же большие ребята? Почему не починят?
— Ребята вон там сидят, в беседке, — показал Олежка направо, где за песочницей и чахлым грибком стояла чуть покосившаяся шестигранная беседка с железной крышей. — Песни вечером поют. У Вовки, — гитара с картинками.
подражая девятикласснику Вовке и гнусаво растягивая слова, пропел Олежка.
— Да ты артист! — рассмеялся дядя Коля. — А где в футбол играете? Покажешь?
Пошли пешком. Олежка, придерживая руль, вел рядом велик. Миновав безлюдную в этот час беседку, Олежка увидел рыжего кота Банкира, блаженно дремавшего на своем законном месте — круглом чугунном люке, куда иной раз приходится лазать водопроводчикам, если с трубами теплоцентрали случаются какие-нибудь неполадки.
— Вот его Сашка под колесо мне кинул, — как очень важную подробность, сообщил Олежка. — Из-за него и трахнулись с Мишкой… Банкир! Банкир! — позвал Олежка.
— Мяу, — тихонько ответил Банкир и один зеленый глаз приоткрыл. Другой под лапой был спрятан. И концом хвоста чуть шевельнул. На всякий случай — вдруг вкусным чем угостят.
— Ласковый, а глупый, — посочувствовал дядя Коля. — Соображения — ни на копейку. Нет бы под кустиком лечь — на солнце жарится.
— Ну и что, он всегда здесь спит, — вступился за кота Олежка. — Привык. А зимой здесь ему тепло. Он как сторож на посту. Будто богатство хранит. Потому и Банкиром назвали… Эх, колбаски бы ему дать.
Возле дома с увитыми диким виноградом подъездами Олежка хотел показать на балкон третьего этажа, где Лерчик живет, но заметил на лавочке Митрича. Прислонив к коленке метлу, дворник покуривал сигаретку и с подозрительным интересом поглядывал на Олежку и его дядю.
«Чего это он? — подумал Олежка. — Может, кто наябедничал, что я голубей пускал?»
Олежка ускорил шаг.
— Это он, что ли, постарался, дворник? — с уважением спросил дядя Коля и оглянулся на подъезды. — Надо же, красоту какую соорудил! Видать, мастер своего дела. За это премии надо выдавать.
— Кому?! Митричу?! — Тут настала пора расхохотаться Олежке.
— Трах-бах-тара-рах!
— А вот и не «бах»! — не смутился Олежка. — Митрич — пьяница. И сплетник. А лодырь — каких свет не видывал. Мышей не ловит. Вот! — Олежка все это выпалил одним духом. Не раз слышал он от взрослых, как такими же словами ругают они нерадивого дворника. — И никакого винограда он не сажал! Это тетя Настя все старается, украшает. Мать Юльки. А Юлька в первый класс пойдет. Малявка, а ловкая. Мяч здорово бросает.
— Убедил, сдаюсь, — сказал дядя Коля и добавил, словно удивляясь: — Людей-то сколько интересных. Идет человек, кто, что — не знаешь. Как окно шторой закрыто. А откинешь штору — целый мир перед тобой. Человек. Это как чудо… Как ты, Олег, думаешь об этом?
С подобными сложными вопросами к Олежке никогда еще не обращались. Что он думает? Не думал он о таком. И в голову не приходило, чего тут врать-то!
— Не знаю, — признался он. — Мне все интересно…
За разговорами Олежка и не заметил, как на пустырь пришли. Только не слышно было сегодня азартных криков играющих и ударов по мячу. Не иначе, как жаркая погода сманила мальчишек на реку. По рыжеватой, давно не поенной дождями траве футбольной площадки лишь петлял неровными кругами одинокий велосипедист. Олежке и полвзгляда было достаточно, чтобы признать в нем Юрку — братишку Лерчика.
И Юрка тотчас узнал Олежку.
— А мне тоже велик купили! — издали похвастал Юрка. — Уже научился…
— Седлай, седлай коня, пообщайся, — подмигнул дядя Коля. — Как опытный гонщик, имеешь право дать дельные советы.
Никаких советов, однако, Олежке давать не пришлось. Едва подъехал он к Юрке, тот острым носом кивнул на дядю Колю, усевшегося в тени, на камешке:
— Кто это? — Юрка спросил таким тоном, будто работал самим начальником милиции.
— Человек, не видишь, что ли! — Объяснять что-либо противному Юрке у Олежки не было никакого желания.
— Пускай. — Юрка махнул рукой и, почему-то перейдя на шепот, спросил: — Деньги есть?
— Какие еще деньги?
— Медные. А лучше — серебро. Копеек сорок мне.
— Это в честь чего? — Шепота у Олежки не получилось. Насмешливый вопрос прозвучал даже слишком громко.
— Тише ты! — оглянулся Юрка. — Даешь, нет?.. Бес опять грозился отлупить тебя. Сам слышал… Смотри, пожалеешь!
Зубы у Олежки сжались — не разомкнуть. Если только в лицо Юрке крикнуть: «Плевал я на твоего Беса!» Но не крикнул. Дяди постеснялся. Словно пришпорив скакуна, Олежка с места рванул поперек поля, лишь пыль брызнула из-под колес.
— На обмен опытом что-то не похоже, — хитровато заметил дядя Коля.
С ответом племянник замешкался. Перекинув ногу через седло, слез с велосипеда.
— Какое здесь катание! Идемте домой.
Настроение у Олежки испортилось. Почти до самого дома молчал.
— Серьезный конфликт? — без тени улыбки спросил дядя Коля.
— Деньги просит. — Это будто само сказалось. Олежка немного испугался, а потом понял, что должен был это сказать. Все дядя Коля понимает. И плохого не посоветует. Тогда и выложил Олежка, как полтинник Лерчику отдал, а перед этим — двадцать копеек Юрке.
— И другие ребята ему дают, словно оправдываясь, сказал Олежка. — А что делать: от Сашки никакого проходу, нет. Только обидно — раз дал, два. Сколько еще надо? И если бы Лерчику, а то Юрка сам хапает! Лерчик, может, и не знает.
Выслушал дядя Коля взволнованное признание Олежки и совсем не весело покачал головой:
— Ну, лес зеленый, дела у вас…