Последний щит установили далеко от ручья, на берегу озера, где неширокой опояской желтела полоса пляжа. Песок сюда привезли машинами — все удобства создали купальщикам. Даже две кабинки поставили, лавочки у самой кромки воды и железный зонт-грибок, на котором висели, размахивая ногами, голопузые, коричневые от загара мальчишки.

На патрульных, появившихся на пляже с повязками и галстуками, смотрели по-разному. И с восхищением, и кривя в усмешке губы, но смотрели многие. И Владик под этим перекрестным огнем любопытных взглядов чувствовал свою значительность и словно бы взрослость.

Егорка первым скинул с себя одежду и, разбежавшись, с шумом плюхнулся в воду. Наташа, оставшись в ладном красном купальничке, до пояса открывавшем ее гладкую спину, не спешила бежать за братом. Она с улыбкой оглядела крепенькую фигуру Владика.

— И правда, как самбист. По физкультуре у тебя тоже пять?

Владик, чуть напрягая на руках мускулы, не удержался — похвастал:

— Физрук доволен. В пример ставит. Говорит, что через коня лучше всех прыгаю. И вообще… я и с верхотуры могу сигануть.

— А плаваешь хорошо?

Тут уверенности у Владика сразу поубавилось. В море-то он плавал, но рядом был отец. И потом море — не озеро. Вода, особенно в Черном море, очень соленая, а значит, тяжелей пресной. Потому и держит на поверхности лучше, плавать легче. Сама-то Наташа, интересно, умеет плавать? Хотя, если ловит рыбу… Спасибо, Толик отвлек Наташу от расспросов.

— Гляди, гляди, — с беспокойством затормошил он ее, — Витька там. У кабины, видишь? С Петром…

— Да нам-то что! — пренебрежительно сказала Наташа, но в сторону кабины все же посмотрела, отыскала глазами среди мальчишек бронзового Витьку, лежавшего на песке в красных плавках с полосатым пояском, и повторила: — Нам-то что!

— А если подойдут и станут приставать? — Толик зябко поежил худенькие плечи, будто солнце, сиявшее в голубом небе, вдруг специально, лишь для него одного, заслонилось тучкой.

— Не пристанут, — сказала Наташа. — Нас же сколько! Да и Владик вот, — она вновь с улыбкой оглядела своего городского родственника, — в обиду не даст. Самбист.

Вчера Владик только усмехнулся на такие слова — какой, мол, он самбист, перестаньте шутить, а сейчас все же посчитал неудобным пользоваться незаслуженной славой.

— Ты, Наташа, наговоришь! Придумал Егорка…

— Ну, а плаваешь как?

— И плаваю неважно, — признался Владик.

Видно, у девчонок это в крови — жалеть и учить.

Наташа тотчас объявила, что научит Владика плавать по-настоящему. Впрочем, она и о Толике не забыла — потянула его за руку:

— Тоже чуть получше топора плаваешь.

В воду Наташа входила смело и решительно, словно с кем-то побилась об заклад, что на теле ее ни одна жилочка не дрогнет. Глядя, как быстро вода скрывает ее ноги, красный, натянутый купальник, Владик и сам захотел войти в воду так же спокойно и бесстрашно. Но чего это стоило! Пока шел на глубокое место, нисколечко воздуха не глотнул, и сердце, казалось, уже совсем не бьется. И может, дрогнул бы он, спасовал, если бы не Наташа.

Обернувшись, стоя по плечи в блестящей и голубой, как небо, воде, она смотрела на приближавшегося Владика и улыбкой своей будто говорила: «Смелей, смелей ко мне». А Толик на полдороге остановился, у него и плавки еще были сухие. Возможно, оттого не пошел, что Наташа не на него смотрела и не ему показывала в улыбке свои белые, как сахар, зубы.

— Ну, поплыли потихоньку? Вдоль берега, — предложила Наташа.

Владик напрасно так смущался и не верил в себя — плыл он вполне сносно, пожалуй, еще лучше, чем в море. Наташа даже разочаровалась: готовилась дать урок, а ученик и руками не хуже ее работает, и не сбивает дыхание. Но не сердиться же на это, в самом деле!

— Рыбу пойдешь со мной ловить? — Наташа отвела рукой пушистую плеточку водяного мха, качавшуюся на воде перед лицом Владика.

— Вместе с ребятами?

— А-а! — небрежно плеснув ладошкой, Наташа рассыпала яркие брызги. — Толик рано не встанет, а Егорка не любит ловить. Все со своими железками… Ты и я пойдем. Вдвоем. Удочки у меня есть. Ты любишь ловить?

На этот раз Владик скромничать не стал.

— Рыбачить мне нравится. На море знаешь каких бычков вытаскивал!