У нас сегодня вышел спор. Валя Кулькова получила за домашнюю работу по математике пятёрку, и в классе Нина Ивановна вызвала ее к доске и тоже поставила пятёрку. В дневнике.

Валя села на своё место, раскрыла дневник с пятёркой и смотрит на неё, — любуется. А потом поднесла палец к губам и… поцеловала его. Я даже не поверила, подумала, что мне просто показалось. Но когда Валя тут же погладила пальцем в дневнике, я поняла: это она пятёрочку свою поцеловала.

Мне до того смешно стало — хоть из класса выходи.

На переменке я рассказала про Валю Марине. Марина тоже не поверила.

— Хочешь, — говорю, — у самой Вали спросим?

— Всё равно не верю. Чтобы отметку — и целовать! Мы летом с мамой и Викой в деревню ездили, так в одном доме я видела старенькую-престаренькую старушку. Она икону целовала, а потом молилась.

— Может, и Валя скоро будет молиться на пятёрки? — пошутила я.

— Ты уж, Наташа, скажешь!

— А мы сейчас узнаем.

Валя как раз проходила мимо нас. Я взяла Валю под руку, и мы повели её в конец коридора, где не было учеников.

— Валя, — таинственным шёпотом сказала я и посмотрела ей в глаза, — будешь нам отвечать, только честно?

— О чём вы? — забеспокоилась Валя.

— Говори: будешь отвечать?

— Ну, хорошо, спрашивайте.

— Мы с Мариной знаем твою тайну.

— Тайну? У меня нет тайны.

— Ах, нет! А свои пятёрочки в дневнике ты целуешь?

Я специально всё это разыграла, чтобы Вале нельзя было отпереться. Только я зря старалась. Валя и не смутилась нисколько, и запираться не стала. По-моему, она даже обрадовалась, что мы об этом заговорили.

— Правда, девочки, я все-все пятёрочки целую. Приду домой и целую. И в дневнике, и в тетрадках которые. Я их так люблю! И мама любит. Как прихожу из школы — мама обязательно спросит, получила ли я ещё пятёрки. И конфеты мне за них даёт и деньги.

— Какие деньги? — спросила Марина и заморгала ресницами.

Я тоже не поняла про деньги.

Валя на нас посмотрела, как на глупеньких.

— Не знаете, какие бывают деньги? Десять копеек, двадцать, пятьдесят. Рубль.

А мы всё равно никак не могли понять. Тогда Валя объяснила:

— За пятёрку в дневнике мама даёт мне пятьдесят копеек. А если пятёрка в тетради — десять копеек. Значит, сегодня я уже заработала шестьдесят копеек.

— Заработала? — Марина ещё чаще захлопала своими длинными ресницами.

— Вы и правда, как глупенькие. — Валя пожала плечами. — А ещё отличницы… Ну, что здесь непонятного? Я очень стараюсь, когда делаю уроки, если немножко грязно получилось, снова переписываю, вслух учу правила. Повторяю. Потому и получаю много пятёрок. И за это мама платит мне деньги.

— Обожди, — сказала я. — Деньги платят взрослым, кто работает.

— А разве я не работаю? Тоже работаю. Много работаю. И мама так говорит: кто в нашей стране работает, тот получает деньги. А вы разве не слышали, как Нина Ивановна то и дело повторяет нам: «Начинайте работать», «Работайте внимательно»?

Я посмотрела на Марину, а Марина посмотрела на меня. Мы даже растерялись от неожиданности и просто не знали, что ответить Вале.

В эту секунду зазвенел звонок, и мы пошли в класс.

Второй урок был чтение. Все вынули книжки. Нина Ивановна оглядела учеников и сказала:

— Успокоились, ребята. Начинаем работать.

Я чуть не вздрогнула: опять сказала — «работать»…

Сижу и всё думаю, думаю. Нет, что-то здесь не так… Ведь у меня этих пятёрок в тетрадках, наверное, и не сосчитать. И в дневнике — шестьдесят одна пятёрка. Так что, может, целых сто рублей мне должны заплатить? Да это же просто смешно! Чепуха какая-то!.. Напутала Валя. Ясно, что напутала… А в чём?.. Мы и в самом деле работаем…

И вдруг я догадалась. Сама догадалась! Ах, думаю, какая же я глупая, как же сразу не сообразила!

Я не утерпела и написала на промокашке: «Я поняла. Валя всё перепутала». Когда Нина Ивановна отвернулась, я быстренько передала промокашку на другой ряд — Марине. Она прочитала, и на щеке её прокололась ямочка, как на розовом грибном рыжике.

Марина вернула мне промокашку. Там было написано: «Я тоже знаю».

Как только кончился урок, мы потащили Валю в коридор.

— Всё на свете ты перепутала, — сказала я. — Деньги платят тем людям, которые делают какие-нибудь вещи. Столы, например, парты. Школы строят, дома, самолёты, корабли… В общем, которые приносят пользу. Или детей учат, как наша Нина Ивановна.

Тут и Марина взялась объяснять:

— Ты подумай, за что тебе платить деньги? Говоришь, что работаешь. Хорошо. А если, допустим, человек письмо пишет, очень красиво, старается, чтобы не было ошибок. Или рисует для себя картину. Скажи, это работа?

— Ну, работа, — согласилась Валя.

— А разве он деньги за это получает?

Валя подумала и растерянно сказала:

— Не получает…

— Ага! — обрадовалась Марина. — Значит, и тебе не за что платить.

А я вот ещё о чём догадалась:

— Мы, — говорю, — для того и учимся, чтобы потом, когда вырастем, умели хорошо работать. Пользу приносить. Тогда нам и будут платить деньги. А сейчас ты получаешь деньги неправильно.

Мы так дружно вдвоём насели на Валю, что совсем сбили её с толку. Теперь она смотрела на нас и хлопала глазами.

— Что же мне делать? — наконец спросила она.

— Верни деньги маме, — сказала Марина. — Или ты их уже потратила?

— Что ты! — испугалась Валя. — Все целы. Двадцать два рубля сорок копеек.

— Можно и не возвращать — сказала я. — Будет 8 Марта, ты и купи на эти деньги хороший подарок маме.

Валя даже в ладоши захлопала от радости:

— Правильно! Я так и сделаю! Такой подарок куплю, такой подарок, что мама и не поверит!