Ещё в тот день, когда вышла история с Колей и его рисунком, я поняла, что он затаил на меня злобу. Этого нельзя было не заметить. Идёт мимо меня — даже не смотрит. Ноздри раздует и сопит.

Я вчера хотела с ним поговорить по-хорошему, хотела сказать, что напрасно он сердится, но никакого разговора у нас не получалось. Уставился в пол и молчит. Слова не могла вытянуть.

Так и махнула рукой. Посердится, думаю, и перестанет.

А сегодня произошла драка. Настоящая драка. И я точно знаю: из-за меня.

На большой переменке я шла из буфета. Только с лестницы спустилась — как рукой за шею схвачусь! Кто-то выстрелил в меня бумажной пулькой. Да так больно! Смотрю: стоят у окна трое мальчишек из 2-го «А». А с ними — Ступин. Я сразу подумала на Кольку. Подбежала к нему и говорю:

— Чего стреляешься!

А он руки в карманах держит. И так отвечает, будто очень удивился:

— Я? Стреляю? А ты видела?

— Всё равно знаю! Покажи руки!

Он вытащил из кармана левую руку и подносит мне кукиш.

— Ещё один показать?

— Бессовестный! — сказала я. — А ещё октябрёнок! И пошла от них.

Я никому ничего не сказала. Только расстроилась сильно. Хожу по коридору и переживаю про себя. «Какие, — думаю, — подлые люди бывают. Ведь сам кругом виноват, да ещё и оскорбляет…»

Вдруг слышу в конце коридора — шум, крики. Все ребята побежали туда. Я так и не видела, как они дрались. К ним было не протолкаться. Только потом увидела, когда учитель физкультуры повёл Ступина и Андрюшу по лестнице, в кабинет завуча.

Говорят, они дрались как ненормальные. Вцепились друг в друга и катались по полу. Ступин разорвал у Андрюши рубашку, а тот набил ему синяк под глазом.

Привели Андрюшу и Ступина в класс после звонка. Уже шёл урок.

Нина Ивановна не стала ни о чём спрашивать их. Только посмотрела укоризненно на того и другого, покачала головой и сказала:

— Ну, боксёры, садитесь на свои места. Потом расскажете, когда остынете и придёте в себя.

Я посмотрела сзади на Андрея. Уши у него были красные, а курточка выпачканная и мятая. Я думала о том, что это он, наверное, из-за меня подрался со Ступиным. Увидал, как тот в меня стрельнул, или сказал ему кто-нибудь, он и полез в драку. Ведь не зря тогда написал в записке, что пусть только кто тронет меня — он ему покажет. Вот и показал.

А может быть, я тут вовсе и ни при чём? Подрались, и всё. Мало ли что могли не поделить они между собой. Мальчишки вечно дерутся.

После звонка Нина Ивановна поставила драчунов перед всем классом и спросила:

— Остыли? Рассказывать будете?

Но ни тот, ни другой рассказывать не хотели. Уставились себе под ноги и молчат.

— И кто первый начал из вас, тоже не скажете?

Коля угрюмо кивнул на Андрюшу.

— Это всё он.

— За что же ты его? — спросила учительница.

Андрюша пожал плечами.

— Не знаю… Так просто.

— Вот уж не думала, что ты на такое способен. Ну, девочку за косичку дернуть, толкнуть — это ещё допускаю. Но ни за что ни про что с кулаками на человека броситься?.. Не понимаю. Ты посмотри, какой синяк посадил Коле.

— Сам виноват.

— Да в чём?

Андрюша сжал губы, и больше от него невозможно было ничего добиться.

Я подняла руку и тут же увидела, как тревожно метнулись глаза Андрюши. Испугался! И я поняла: из-за меня подрался. Конечно, из-за меня. Но я совсем не хотела выдавать его. Напрасно он боится.

— Нина Ивановна, — предложила я, — пусть они помирятся.

— Я, Наташа, тоже за это, — сказала Нина Ивановна. — Пусть мирятся, если хотят. Но подумай: всегда ли нужно, чтобы сразу мирились? А если у них очень серьёзный спор? И каждый из них думает, что прав именно он? Конечно, мы могли бы помочь разобраться, но они, как видишь, не желают говорить. Я считаю: пусть они сами обо всём подумают и решат, стоит ли мириться… А вообще, ребята, запомните: решать споры с помощью кулаков — самое глупое дело. Мы же не звери, а люди. Нам разум дан и язык. И все вопросы надо решать не кулаками, не силой. Лучше поспорь и сумей доказать свою правоту. Вот как надо.

А мне даже стыдно стало от тех слов, которые я сказала минуту назад. Тоже, предложила! Как же Андрюша станет мириться, если Ступин поступил, как трусливый и подлый человек? Никак он не должен с ним сейчас мириться. Вот если тот поймёт — тогда другое дело.