Я ещё одну важную вещь поняла. Вот думаешь: плохой, человек. То в нём плохо, другое. Конечно, я должна сказать ему правду. Только дело в том, что сначала надо убедиться — настоящая это правда или не настоящая.
Это я сегодня поняла. А вообще правду говорить не всегда легко. Тем более, если поссорился с человеком. Я вот решила говорить правду и думала, что это легко, просто. С Ирой Матвеевой в самом деле просто получилось. И помирились сразу. С ней же у нас ничего серьёзного не было. Ну, обругала меня со зла. И сама не знает, за что. С ней помириться было не трудно.
А как мириться с человеком, с которым по-настоящему поссорился? И как ему говорить правду? Вон Андрюша с Колей Ступиным до сих пор почти не разговаривают. Никак не хочет Коля понять, что не прав.
И мы с Валей Кульковой после того случая с молоком рассорились. Ходим по школе и делаем вид, что не знаем друг друга. «Мне-то есть на что обижаться, — думала я. — А почему Валя обиделась? Что в магазин с ней не пошла? Так она сама виновата. Должна понимать».
День дуемся, другой, третий… А кому польза? Что же делать? Как сказать Вале правду — что она жадная, эгоистка, что на хорошие дела ей наплевать? Попробуй скажи такое!
Я переживала, мучилась и ничего не могла придумать.
Потом мне стало казаться, что о нашей ссоре догадывается Нина Ивановна. Видно, что-то заметила. И вот сегодня перед уроком она меня прямо спросила:
— У тебя с Валей — конфликт?
— Немного, — ответила я. Не могла же я рассказывать. Тогда бы на самом деле получилось, будто ябедничаю.
А на втором уроке Нина Ивановна раскрыла свой портфель и сказала:
— Ах, какая досада — цветные мелки дома забыла… — И на меня посмотрела. — Сходи, Наташа, в магазин «Просвещение». Ты должна знать, где он. Возле остановки трамвая. Дорогу переходить не надо.
Я сказала, что знаю. Сколько раз бывала в том магазине.
— Прекрасно. А чтобы тебе не было скучно, пусть пойдёт ещё кто-нибудь… Ну, хотя бы Валя Кулькова.
Нина Ивановна дала нам рубль и велела купить коробочку цветных мелков.
Я догадывалась: Нина Ивановна специально послала нас вместе. Чтобы мы поговорили. А я всё равно не могла себя пересилить. Иду, на солнышко щурюсь, льдышку ногой пнула.
— Ты на меня сердишься? — вдруг спросила Валя.
Я снова на солнышко пощурилась, усмехнулась и говорю:
— А ты как думаешь?
И Валя вдруг горячо заговорила:
— Но ведь ты сама захотела купить молоко. Это не я придумала. И ещё я очень боялась, что может не хватить денег на подарок. Я кофту хотела кутить. Хорошую, красную. Мама так мечтала о красной кофте!.. А ведь и я на тебя, Наташа, обиделась. Сколько ждала, замёрзла, сейчас, думаю, в магазин пойдём, а ты даже и не захотела пойти. А магазин совсем рядом был, через два дома.
И вот странно: я почувствовала себя виноватой. Но тут же вспомнила про песок:
— Я не только из-за денег обиделась…
— А из-за чего? — Валя от удивления остановилась.
— Мы каждый день тротуар песком посыпали, чтоб люди не падали. Я тебе показала, а ты и не посмотрела.
— Ой, не сердись! — сказала Валя. — Пойми: я столько ждала, промёрзла насквозь. А тебя увидела, обрадовалась и просто не обратила внимания, что ты мне сказала… Ну, слышишь, Наташа, не сердись, пожалуйста.
И тогда я подумала о себе: какая же я дура! Обвиняла Валю в жадности, что она — эгоистка, что ей на всё наплевать! А разве это так? Сама я эгоистка, только свои обиды считаю. Воображаю о себе, будто самая справедливая, хорошая!.. Мне даже противно стало.
— Давай никогда больше не ссориться? — сказала я и падала Вале руку. — И всегда друг другу честно всё говорить? Согласна?
— Согласна. — Валя тоже подала мне руку.
Мы купили мелки и вернулись в класс. Нина Ивановна поблагодарила за услугу и очень внимательно, с интересом посмотрела на нас.
— Ну, всё хорошо?
О чём она спрашивала? Благополучно ли сходили в магазин? Может быть. Но я поняла её вопрос так: «Вы помирились?» И я ответила:
— Всё хорошо, Нина Ивановна. Очень хорошо.