Я Гоше сегодня так и сказала: «Ты — шут!»
Ну, правда, сколько можно дурачиться, шута из себя строить! Вчера Нина Ивановна сказала, чтобы ученики, которые получили за диктант двойки и тройки, остались на дополнительное занятие. Все эти ученики остались. А Гоша преспокойно пошёл домой.
Сегодня Нина Ивановна, конечно, первым делом спросила Гошу, почему он вчера ушёл.
— Но вы же сами сказали: остаться тем, у кого двойки и тройки.
— Совершенно верно.
— А у меня — тройка с минусом.
Так и сошло ему. Сначала посмеялись, потом Нина Ивановна постыдила его немного. А что толку? Ребята после урока ещё и восхищались им:
— Вот даёт Гошка! Никулин!
А Гоше это приятно. Ещё больше старается. На третьем уроке снова насмешил всех.
Нина Ивановна вызвала Риту к доске. Та вышла. Вдруг учительница увидела на её платье какие-то крохотные белые пятнышки.
— Что это? — спросила она.
Рита посмотрела на платье и плечами пожала.
— Не знаю.
Я тоже, наверно, не догадалась бы, а Нина Ивановна догадалась. Улыбнулась и говорит:
— Ты что сначала делаешь — рот открываешь, а потом конфету кладёшь туда или наоборот?
Рита губы вытянула и засмеялась:
— Сначала рот открываю.
— Что-то не верится.
— Нет, — сказала Рита, — я правильно делаю.
— Странно, с конфетой догадалась, а когда пошла умываться, поступила наоборот.
— Почему наоборот? — удивилась Рита.
— Потому что сначала надо было умыться, а потом надеть платье. Тогда бы оно у тебя осталось чистым. А так всё забрызгано зубным порошком… Ребята, — обратилась Нина Ивановна к нам, — кто ещё из вас так же чистит зубы? Признавайтесь… Ты, Валера, как чистишь?
— Я рубашку потом надеваю, — сказал Валера.
— А ты, Ира?
— Даже смешно! — фыркнула Ира. — Конечно, сначала надо умыться и почистить зубы.
— А ты, Гоша?
— Я по-всякому.
— Видите, ребята, — сказала Нина Ивановна. — Ещё один нашёлся.
— И нет. Я просто зубы не чищу.
Опять в классе — хохот. Как же, Гоша высказался! Бывает даже так: он и смешного ничего не скажет, а всё равно смеются. Привыкли. А тут уж смеялись целую минуту. Валера чуть с парты не свалился.
Тогда я ему и сказала в самое ухо:
— Ты — шут!
Он и не подумал обидеться. Написал слово «шут» на промокашке и засветился как ясное солнышко:
— Ага, раз я шут, то в мою честь оркестр будет играть туш. Значит, я буду знаменитым.
Я лишь покосилась на него: ненормальный он, что ли?..
После урока я хотела выйти в коридор, а Гоша за рукав меня схватил и не пускает.
— Догадайся, почему мне будут играть туш?
— Гоша, — сказала я, — сходи, пожалуйста, в поликлинику.
— Ага, не догадалась! А прочитай слово «шут» наоборот. Что получится? Туш!
— Великое открытие! — Я выдернула руку и пошла в коридор.
Стою у окна. А Гоша — снова рядом. Вдруг говорит:
— А я вижу медведя!
«Нет, — думаю, — каши с ним не сваришь. Во второй четверти всё звено подвёл, и в этой четверти не видать нам первого места…»
— Ну, увидела медведя?.. Эх, слепая! Вон сидит, на небе.
Я посмотрела на белое облако, и правда: на медведя похоже. Туловище, лапы, голова…
— А вон — рыба. Карась.
Я сначала не могла разобрать. А потом вижу: действительно, карась не карась, а что-то есть рыбье.
Взглянула я сверху на Гошу (он ниже меня ростом) и подумала: «Вот считала Валю жадюгой, эгоисткой. А на самом деле что вышло?.. Сейчас Гошу «шутом» обозвала… А может быть, опять чего-то не понимаю, ошибаюсь?..»
— Гоша, спросила я, — ты в библиотеке рассказы Толстого взял. Прочитал уже?
— Сказала! Всего три дня прошло.
— Так ведь тонюсенькая книжечка. Листочков десять.
— Ну и что? У меня времени нет.
— Опять в хоккей играешь?
— Играю, — подтвердил Гоша.
— Всё время играешь?
— Почему всё? Не всё. Мало ли дел.
— Гоша, — сказала я, — ты бы хоть в гости меня когда-нибудь пригласил.
— А что, приходи! — оживился Гоша. — С Графом познакомишься!
— Тогда уж обязательно приду, — пошутила я. — Интересно же посмотреть на живого графа!