И смотреть-то, казалось бы, не на что: все мальки без труда в чайной ложке поместятся. Но взглянуть на них и Валерка прибежал, и тетя Кира, как только возвратилась из театра, сразу же поспешила к малышам. А затем и Валеркин брат еще пришел. Вот на него, действительно, забавно было смотреть — ручищи огромные, голубая чашка в них как игрушечная. А уж малявочки… Будто настоящий Гаргантюа из иллюстрации в книжке.

— И сколько их тут? — спросил Петр.

Алька невольно поразился: будто сговорились с Валеркой.

— Пять раз пересчитывали, — с готовностью доложил Валерка. — у меня шестьдесят с лишним получается, у Алика — почему-то меньше. В общем, шестьдесят.

— Гляди ты! — удивился Шмаков-старший. — И не подумаешь, что шесть десятков. — Он поставил голубую чашку с мальками возле аквариума и с минуту смотрел на рыбок, которых неделю назад купил на базаре. Там, на базаре, в специально отведенном месте, каждое воскресенье со всего города собираются любители аквариумных рыбок. — А вон смотрите, смотрите, — показал пальцем Петр, — та черная…

— Лира, — подсказал Алька.

— …тоже, извините, вроде бы ждет потомства.

— Ну, полюбовались, и довольно! — решительно сказала тетя Кира и выключила лампочку. — Пусть в потемках посидят, в комнате и так тепло… Лучше послушайте, какой произошел у нас сегодня в театре комический случай…

Случай и в самом деле был смешной: во время детского спектакля, когда свирепый разбойник тигр бросился в прыжке на несчастного олененка, когда все маленькие зрители готовы были с ужасом выдохнуть «ах!», по рядам вдруг прокатился громкий смех. Забыв о жертве, тигр оглянулся и увидел, что его длинный полосатый великолепный хвост, зацепившись за декорацию, лежит отдельно от его туловища.

Тетя Кира рассказывала артистически — повышая и понижая голос, показывая в лицах, как испугался тигр, когда увидел собственный оторванный хвост. Алька до того ярко все представил себе, что на него от смеха напала икота. Валерка тоже смеялся, но не очень. А Шмаков-старший лишь улыбался, чуть обнажая белые и крепкие, словно литые, зубы.

— Веселая, Кира, у тебя работа.

— Всякое бывает, — ответила она. — Бывает, что и плакать впору. Особенно когда не получается, что хочешь. Видишь, чувствуешь, понимаешь, что в эскизе будто неплохо, а на сцене — не то.

— Творческая работа, — неопределенно заметил Шмаков и снова перевел разговор на тему, которая больше интересовала его: о рыбках. — Так, значит, и будете в чашке держать новорожденных?

— В банку пересажу, — сказал Алька. — Им и поллитровой банки хватит.

— Я на заводе любителя одного знаю. В нашем цехе работает. У него — шесть аквариумов. Самый большой на триста литров. Между прочим, не покупные, своими руками смастерил. Есть, рассказывает, и такой, что на стену вешается, вместо картины. Тоже сам сделал. Дело-то, впрочем, не хитрое. Уголков нарезать, сварить каркас, вставить замазать стекла.

— А ты можешь сделать? — сразу спросил Валерка. — Я тоже хочу держать рыбок. Правда, сделаешь мне?

— Загорелось! — Шмаков задумался, подошел к аквариуму, где плавали рыбки, сказал, будто для себя: — Стекло, между прочим, достать — не проблема. Напротив нашего завода новый гастроном стеклят. Витрины широченные. При мне сегодня ящик со стеклом открывали. Два листа битых оказались. Может, при перевозке лопнули. А может, когда сгружали. Хорошее стекло, толстое. А теперь куда годится? Выбрасывать будут.

— Ну, сделаешь мне? — снова жалобно попросил младший брат. — Хоть один. Хоть маленький.

— Уж если делать, так не один. И Алику вот нужен аквариум. Видишь, сколько малышей появилось. Нужен тебе, сосед, аквариум?

Алька растерянно взглянул на тетю, словно спрашивая у нее разрешения на такой неожиданный и чудесный дар.

— Что ж, Алик, я полагаю, что от подарка, который Петр Тихонович делает из добрых побуждений и от всего сердца… — Тетя Кира пристально посмотрела на Шмакова, и тот поспешил приложить руку к своей груди. — От такого подарка, полагаю, отказываться не следует. Тем паче, юным меченосцам действительно необходимо новое помещение. Им же поиграть захочется, порезвиться.

— А мне тогда сделай два аквариума, — на правах родственника потребовал Валерка. — У Алика же два, значит, будет. И я хочу два.

— Ну и аппетит! Я что тебе — фабрика? Работа хоть и немудреная, а мороки, должно, будет немало. Только стекла вырезать — намучаешься. Это тебе не обычное, тонкое стекло резать. А главное, большая точность нужна. Прямой угол выдержать. Чуть перекосил — считай вся работа пошла насмарку…

— Петр, — неожиданно перебила Кира Павловна, — прости, я не думала, что это так хлопотно. Мы с Аликом, конечно же, не можем принять такой дар. Спасибо. Или я должна буду заплатить.

— Ну, ты меня совсем обижаешь, — развел руками Шмаков. — Сама же сказала: от чистого сердца я. А то, что придется повозиться, так это разве в тягость? Для себя поработать — удовольствие. Не чужому ведь…