Пока новоявленный русский Вор пытался навести порядок в Ставропольском крае, человек, отвечающий за порядок во всей стране, то есть гарант Конституции, проще говоря, Президент России, делал все возможное, чтобы прекратить беспредел в неспокойной Чечне. Каждый день в этом небольшом кавказском регионе гибнут наши военные и мирные русские люди, не сумевшие покинуть красивый, но негостеприимный край. И с этим ничего не поделаешь: война жестока и она не щадит ни военных, ни мирных граждан.
Еще беспощаднее и страшнее гражданская война, где нередко врагами становятся даже самые близкие люди. Но еще трагичнее, когда в подобное противостояние попадают люди, находящиеся по одну сторону баррикады. Так случилось и с Романом Ставропольским. У него было твердое намерение остановить беспредел в одном из кавказских регионов, а те люди, с которыми произошло злополучное столкновение в "Погребке", оказались офицерами ГУБОПа, только что вернувшимися с боевых операций в Чечне, где они тоже пытались остановить беспредел чеченских бандитов. Как говорится, задачи их совпадали...
Одним из вернувшихся из Чечни военных был капитан с довольно редкой фамилией Чернобыков, Александр Чернобыков. Ему удалось захватить в плен приближенного Гелаева, командира отряда отъявленных головорезов. За отлично проведенную операцию капитан был отмечен в приказе командующего войсками СКВО новой звездочкой на погоны, то есть получил звание майора.
Как и Роман Ставропольский, майор Чернобыков тоже был родом из Ставропольского края, но служил в РУБОПе Пятигорска и очень любил ресторанчик "Погребок" потому, что года три назад здесь нашел свое личное счастье: познакомился с будущей женой.
С тех пор Александр считал этот ресторан как бы своим талисманом и не только отмечал в нем праздники, но хоть на десять минут забегал туда выпить рюмку-другую перед отъездом на опасные задания. Возвращаясь всякий раз целым и невредимым, он уверовал в то, что "его хранит собственный талисман".
Капитан Чернобыков вернулся из Чечни за несколько дней до злополучного столкновения и вполне мог успеть снять весь ресторан (и тогда знакомому Романа Ставропольского пришлось бы отмечать свой день рождения в другом месте), но приказ на присвоение очередного звания пришел в Управление лишь накануне.
У Александра было много друзей по боевым операциям в разных городах России и ему, конечно же, хотелось их всех пригласить отметить такое важное и радостное событие. Выяснив, что счастливый для него "Погребок" уже арендован, он решил пригласить только самых близких друзей-соратников, чтобы отпраздновать все-таки в своем "талисмане".
"Неужели не найдется места для пяти-семи человек?" - подумал он.
Самым старшим по званию из его друзей, сумевших приехать, оказался полный тезка известного российского актера Михаил Иванович Пуговкин. Подполковник был заместителем начальника РУБОПа одного из районов Москвы, его грудь украшали многочисленные боевые награды, из которых два ордена Красного Знамени он получил еще в Афганистане.
Когда Александр рассказал о проблеме, возникшей с "Погребком", который был для него своеобразным символом удачи, подполковник сам вызвался уладить этот вопрос.
Как известно, договориться удалось без особых усилий, да и главный виновник торжества из другой компании показался старому вояке вполне приличным парнем. Оба мероприятия наверняка могли закончиться спокойно, если бы к новоиспеченному майору чуть позже не пришел приятель с более чем мирной фамилией Тихомиров.
Во время последней чеченской операции рядом с ним разорвался фугас: его основательно контузило, и острый осколок оставил на лице шрам. Ранение до неузнаваемости изменило его характер. Если раньше он был невозмутимым и добродушным парнем, то сейчас мог взорваться буквально из-за пустяка, особенно под воздействием алкоголя.
Ко всему прочему, в тот злополучный вечер он еще и с женой повздорил: она не хотела отпускать его к "пьяницам-друзьям".
"Опять будете о войне вспоминать и нахрюкаетесь, как свиньи!" - кричала она.
Ах, так? Капитан Тихомиров разозлился и ушел, громко хлопнув дверью. Прямо у подъезда его уже ждали двое однополчан: они договорились собраться у его дома, чтобы вместе отправиться в "Погребок". Увидев, что приятеля трясет от бешенства, однополчане предложили "успокоиться". Зашли в магазин, взяли "беленькую" и накатили в подворотне прямо "из горла"... Короче говоря, на обмывание новой "звездочки" друга явились уже "навеселе" и заведенные.
Награждение орденом или медалью, присвоение нового звания офицерам, только что вернувшимся с настоящих боевых действий, - всегда "событие вселенского масштаба". И это вполне можно понять: на войне каждую минуту офицер рискует не только своей жизнью, но и жизнью солдат, а это огромная моральная ответственность. Допустишь даже небольшую неточность в приказе - и чьи-то близкие получат похоронки. И когда боевые друзья встречаются на мирной земле, они, конечно же, много говорят о войне, о боевых действиях и обязательно о погибших. В такие моменты душа жаждет успокоения, а точнее, некоторого забвения. Существует два популярных способа забыться: наркотики или алкоголь. Наркотики мозги выбивают напрочь и страшно ломают психику. Казалось бы, алкоголь много проще: накатил побольше, и все стало вокруг удивительно прекрасным, если бы не одно "но"...
Алкоголь не на всех действует одинаково: некоторые, "приняв на грудь", становятся "добрыми и пушистыми", а некоторые, и таких гораздо больше, делаются нетерпимыми и агрессивными. Постоянно находясь под пулями, под дичайшим психологическим прессом, когда нервы натянуты покрепче струн, военные, оказавшись в "мирной жизни", стараются снять напряжение, и, расслабившись, хотят продлить это состояние подольше, хотя бы и алкоголем.
Сильнейшее заблуждение! Расслабление незаметно переходит в напряженность, напряженность - в раздражительность, раздражительность вызывает беспокойство, а беспокойство переходит в подозрительность. Все чаще приходит мысль: "Почему я рискую своей жизнью, сплю иногда на голой земле, часто сутками не ем досыта, а ОНИ радуются жизни, спят со своими любимыми, оттягиваются в ресторанах?"
Эти вопросы накапливаются и накапливаются, и наконец достигают критической массы, когда достаточно маленькой искорки, небольшого толчка, чтобы произошел взрыв. Все вышеперечисленное повлияло и на личность капитана Тихомирова. Накопление начиналось под пулями, усугубилось взрывом, контузией и шрамом. Потом пришло осознание: "Слава тебе, Господи, я жив!"
Вернулся домой в бодром, но возбужденном из-за страшных стрессов состоянии. А дома новый стресс: незаслуженное обвинение жены. Вновь накопление негативной энергии. Чтобы ее заглушить, принимается некоторое количество алкоголя. Следуют воспоминания о военной жизни, и снова все больше накапливается негативная энергия, которая рано или поздно обязательно должна вырваться наружу.
На Западе это давно известно, и любой солдат или офицер, возвратившийся после боевых действий, незамедлительно попадает под наблюдение психотерапевтов, проходит особый курс, чтобы ему было легче вернуться в мирную жизнь, легче общаться с неармейскими друзьями.
У нас пока психотерапевтическая помощь воевавшим в "горячих точках" в обязательном порядке не оказывается, и каждый вернувшийся с войны солдат или офицер предоставлен самому себе, что очень опасно: всякий, прошедший войну и выживший в ней, если его не подготовить к мирной жизни, - потенциальный убийца. Достаточно какого-то толчка, слабой искорки - и обязательно наружу вырвется то негативное, что накопилось в человеке, постоянно подвергавшемуся риску потерять свою жизнь...
Такой искоркой для Тихомирова стала песня "Подмосковные вечера". Это прекрасная песня оказалась детонатором потому, что заставила его мозг, находящийся под воздействием алкоголя, вспомнить один из самых страшных моментов "его войны". При взрыве фугаса, контузившего капитана, погиб самый близкий друг детства. А перед взрывом они слушали по радио песню "Подмосковные вечера". И теперь всякий раз, когда капитан слышал эту мелодию, особенно "под мухой", он эмоционально возвращался в те мгновения, когда погиб друг...
Услышав ненавистную ему мелодию, он бессознательно перенес свою боль и ненависть на того, кто ее пел. На Тихомирова исполнитель знаковой для него песни подействовал, как красная тряпка на быка. Единственным, кто мог бы догадаться о его состоянии, был новоиспеченный майор Чернобыков. Но он, как на зло, увлекся разговором с подполковником и обратил внимание на Тихомирова только тогда, когда инцидент достиг наивысшей точки кипения. Здесь было уже не до разговоров: нужно выручать друга.
- Ребята, кажется, пора и нам вмешаться! - тихо произнес он своим товарищам.
Эти люди, не раз слышавшие свист пуль, пролетавших мимо уха, и вой снарядов, разрывавшихся вблизи, понимали друг друга с полуслова: они разом поднялись и направились к эстраде на помощь своему однополчанину.
- Ребята, только без насилия, - приказал им вслед подполковник Пуговкин.
Подполковник среди них был не только старшим по возрасту и званию, но и самым благоразумным. За свою военную службу он успел повоевать в различных горячих точках и не раз находился в нескольких шагах от смерти. Но всякий раз выдержка и самообладание выручали его. Несмотря на то, что и Михаил Иванович принял на грудь изрядно, как человек старой закалки, он быстро сумел оценить обстановку и сообразить, что если допустить насилие, это может закончиться печально и для того, с кем сцепился капитан, и для него самого. Подполковник не забыл, что сказал при встрече именинник: "...среди моих гостей присутствуют многие уважаемые люди города".
Не хватало еще нарваться на неприятности в чужом городе...
Пока Тихомиров цапался с "певцом" один на один, подполковник не очень волновался. Но когда "певец" попросил вызвать свою охрану, чуть поднапрягся: черт его знает, что это за "певец", у которого собственная охрана? Однако успокоился, когда услышал, что охрана отпущена.
Краем глаза Михаил Иванович заметил, что несколько мужчин из компании именинника тоже направились в сторону эстрады, увидев, что другие пошли на помощь Тихомирову. Заметил он и то, как мужчина лет сорока, с благородными чертами лица, властно остановил мужской порыв своих знакомых.
"Вот, молодец! Видно, тоже понимает, что драка здесь ни к чему хорошему не приведет!" - мысленно похвалил его подполковник.
Но тут зоркий глаз Пуговкина перехватил знак, который этот человек подал стоящему у входа парню. Тот мгновенно скрылся за дверью.
"Кажется, я напрасно похвалил тебя, земляк! Хотя, если быть честным, разве я сам не поступил бы точно так же, увидев, как к противнику твоего знакомого направляется подмога в шесть человек?" - искренне возразил сам себе Михаил Иванович и подумал вдогонку: - "Нужно спешить: наверняка сейчас явится охрана этого человека! Интересно, кто он по жизни? Бывший военный, новый русский или чиновник из каких-нибудь структур? Будет совсем некстати, если он из Органов!.."
Продолжить свои размышления Пуговкин не успел - к ним навстречу устремилось от входа несколько крепких парней.
- Ребята, внимание - от входа! - тихо предупредил подполковник.
По виду вбежавших он понял, что мирно это столкновение не закончится.
Правда, он сделал еще одну попытку воззвать к благоразумию своих ребят и схватил за руку новоиспеченного майора:
- Саша, останови Тихомирова! - приказал он, но было поздно.
Капитана уже "понесло по бездорожью". Увидев подбегающего "противника", он сам бросился навстречу с боевым кличем:
- Вперед, ребятишки!
Ему удалось сбить с ног одного подбежавшего, но в тот же момент чей-то мощный кулак сбил с ног его самого. Подполковник устремился к капитану, чтобы помочь подняться с пола, но противоборствующая сторона расценила его рывок по-своему. Один здоровяк встал на пути с явным желанием его остановить: в глазах здоровяка подполковник прочитал желание вступить с ним в борьбу. Было не до разговоров. Михаил Иванович легко увернулся от железных объятий и первым нанес удар коленом. Это был типичный удар из боевого карате.
Но этот финт только на время принес подполковнику передышку: алкоголь давал о себе знать. В следующий миг он получил такой хук слева, что с огромным трудом удержался на ногах. Однако его дыхание моментально сбилось, и он низко наклонился вперед, чтобы прийти в себя. Но это движение было расценено, как очередная уловка. Последовал сильнейший удар в основание затылка. Он был столь профессиональным, что на некоторое время подполковник потерял сознание. А когда пришел в себя, увидел, что на ногах из его ребят остались только двое. Михаил Иванович настолько разозлился, что тоже потерял над собой контроль.
- Вы еще не знаете, с кем связались. Через полчаса мы вас всех здесь поломаем, к ядреной матери! Сволочи! Подонки несчастные! Да вы сейчас будете кровью харкать!.. - со злостью выкрикивал он, пока к нему не подскочил плотный парень с пудовыми кулаками и несколько раз не поиграл на его ребрах.
Удары были быстрыми, четкими и точно поставленными: подполковник не успел даже выставить защиту. Снова перехватило дыхание, и он наклонился вперед, чтобы перевести дух. Краем глаза Михаил Иванович увидел, как Тихомирова, словно боксерский мешок с песком, обработали в четыре кулака, потом подхватили за руки и за ноги и просто выбросили за дверь. За ним выкинули и новоиспеченного майора.
Подполковник ничем не мог им помочь, его самого тоже подхватили под руки и потащили к входу.
- Подняли руки на ГУБОП? Ждите ответа! - прошептал Михаил Иванович и тут же получил мощный толчок в спину.
С трудом удержавшись от падения, подполковник быстро двинулся вперед, сожалея о том, что ни у кого из его ребят не оказалось с собой мобильного телефона...
Добравшись до первого же телефона-автомата, он набрал номер своего старого знакомого еще по Афганистану, который сейчас возглавлял УБОП Пятигорска, кратко обрисовал происшествие, конечно, немного приукрасив его в свою пользу, и минут через двадцать, подхватив подполковника по дороге, два отделения, вооруженные автоматами, уже окружали злополучный ресторан.
Но когда они ворвались внутрь, то застали лишь именинника и его гостей, которые не принимали в стычке никакого участия. Подполковник уже хотел дать отбой своей группе, как вдруг увидел того самого мужчину, из-за которого начался весь инцидент с Тихомировым.
- Извините, ваши документы! - попросил подполковник.
- На каком основании вы, непосредственный участник грязного скандала, переросшего в драку, требуете у меня документы? - уверенно поинтересовался тот. - Может, сначала вы мне покажете свои документы?
- Пожалуйста, - недовольно согласился Михаил Иванович, протягивая удостоверение.
- Очень хорошо! Подполковник МВД! - злорадно потер ладони незнакомец и в свою очередь протянул собственное удостоверение.
- Степанцов Виктор Владимирович... Представитель Президента по правам человека при Южном федеральном округе... - спокойно прочитал подполковник и скривил губы: - Допустим, к вам у нас нет никаких претензий. - Он вернул назад его удостоверение. - Но вы могли бы сказать, кто эти ребята, что избили моих коллег?
- Это была моя охрана! - не задумываясь, ответил Степанцов.
- Которую вы отпустили до двадцати трех часов? - усмехнулся подполковник.
- Значит, это были прохожие, возмущенные поведением ваших коллег! - не моргнув глазом, ответил тот.
- Которые, остановив это "безобразие", тут же удалились по своим делам... - Михаил Иванович не скрывал иронии. - Допустим... Но вы можете назвать фамилию того человека, к которому вы лично обратились за помощью и которого назвали Романом? Насколько я помню, он сидел за столом рядом с вами...
- А зачем он вам понадобился? Насколько я знаю, он, в отличие от вас, не принимал участия в драке...
- Верно, не принимал, но мне кажется, что именно он был ее организатором, - сказал подполковник.
- Если это официальный допрос, то прошу сообщить, в чем меня обвиняют, предъявить мне санкцию на задержание, вызвать моего адвоката, а потом уж и задавать мне вопросы! - спокойно заявил Степанцов.
- Как вы здорово знаете свои права, - покачал головой подполковник.
- Разумеется! Что вы еще хотите спросить?
- Спасибо, более у меня к вам вопросов нет...
- В таком случае, если недоразумений между нами не осталось, может, "по сотке" накатим за здоровье именинника? - весело предложил Степанцов.
- Это будет не совсем этично по отношению к моим двум приятелям, попавшим отсюда в больницу, причем, заметьте, они только на днях вернулись с боевых действий в Чечне!
- Искренне жаль, что ваши приятели пострадали, но, согласитесь, в их действиях, особенно в действиях зачинщика драки, - главная вина.
- Следствие разберется...
- Следствие? Извините, товарищ подполковник, но даже мне будет крайне неприятно, если ваши коллеги и вы в том числе, получите порицание высшего руководства МВД за хулиганское поведение в общественном месте, - со значением намекнул Степанцов.
- Я понял ваш намек и приму его к сведению. Но было бы лучше, если бы ваш Роман и особенно тот, кто сломал несколько ребер нашему капитану, явились сами для разговора...
- Постараюсь довести ваше предложение до их сведения.
- Честь имею! - заметил подполковник.
- Надеюсь, имеете, - отозвался Степанцов и направился к столу...