Савелий говорит с Президентом
Аркадий Сергеевич Рассказов прекрасно понимал, что, расправившись с Жульеном и его боевиками, он лишь устроил себе передышку, но как только Петр Ефтимьевич разберется в случившемся, он отправит к нему новых, на этот раз более опытных, а потому и более опасных убийц. После некоторых раздумий Рассказов наконец принял неожиданное и опасное решение: нанести удар первым. А перед этим, дабы прибавить сил и уверенности, отправился на кладбище почтить память своей любимой…
Надгробие Любавы-Уонг было выполнено по проекту одного известного русского архитектора и по стилю и богатству не уступало лучшим памятникам усопшим на Новодевичьем кладбище. На плите белого мрамора в полный рост Любавы крепился барельеф из розового мрамора. Она скрестила руки на груди, закрыла глаза, но на лице ее навечно застыла обаятельная улыбка, и, казалось, она вот-вот откроет глаза и ступит на землю. Ниже, прямо у ее ног, золотыми буквами было высечено:
ЛЮБАВА-УОНГ 1980-1995
МОЕЙ ЛЮБИМОЙ И НЕЗАБВЕННОЙ
ДЕВОЧКЕ
спи СПОКОЙНО,
А ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ
ПОЗАБОТИТСЯ О ТОМ,
ЧТОБЫ ЗЛОДЕИ ПОНЕСЛИ НАКАЗАНИЕ
НАВСЕГДА ТВОЙ
АР
В изголовье могилы возвышалась скульптурная композиция, белого мрамора: два ангела держат в руках омеловые венки, причем каждый из них очень похож на Любаву, ну точь-в-точь ее родной брат. Всю могилу окружала полутораметровая металлическая ограда, покрытая бронзовой краской. Каждая из четырех стенок ограды изображала сцену из жизни девушки. Художник воспроизвел эти четыре картины со слов Рассказова, а сварщик воплотил в металле.
По крайней мере раз в неделю Рассказов приходил сюда и, словно молитву, что-то шептал, шептал…
Вот и сейчас Аркадий Сергеевич возложил к ногам каменной Любавы-Уонг изысканный букет черных роз, а потом присел рядом на маленькую скамеечку из розового гранита.
— Здравствуй, Любавушка! Вот и снова я пришел к тебе! Я знаю, что ты, как и я, скучаешь. Знаю и то, что не будет мне покоя, пока те, по чьей вине ты ушла, не понесут наказание. Я клянусь тебе, милая, ждать осталось недолго. Господи! Как же я скучаю! По твоим маленьким, нежным ручкам, пухлым и нежным губкам с запахом роз, по твоему голосочку, звенящему, словно серебряный колокольчик!.. — Рассказов вдруг застонал и стал раскачиваться, ласково поглаживая холодные мраморные руки и тихо приговаривая: — На кого ты меня оставила, родная?.. На кого оставила…
Ему вдруг показалось, что мрамор чуть заметно дрогнул и девушка стала медленно приподниматься. Рассказов отшатнулся, однако руки не отнял. Неожиданно девушка прикоснулась к его щеке, нежно провела по ней пальцами.
— Милый мой! — прошептала она. Это был ее голос, его он узнал бы из тысячи других.
— Милый мой! Как я рада вновь видеть тебя, прикасаться, ощущать твою силу и любовь! Не печалься, уже совсем скоро мы с тобой встретимся, чтобы больше никогда не разлучаться! Хочешь ли ты этого? — Голос ее чуть дрогнул.
— Больше всего на свете! — не колеблясь, воскликнул Рассказов и потянулся, чтобы обнять родное тело, но она вдруг отпрянула:
— Нет, не время еще! Ты должен все обдумать и принять решение. Если ты не готов к встрече со мной, ты должен немедленно бежать из этой страны, поменять имя и жить тихо и незаметно. В противном случае тебе грозит неминуемая гибель!
— Родная моя девочка! — с грустью вздохнул Рассказов. — Вся моя жизнь прошла в тревогах, и только время, проведенное с тобой, было прекрасным и безоблачным. Тебя сейчас со мною нет, и ничто не испугает меня; я не нарушу слова, данного тебе в тот страшный день! Он умрет! Слышишь? Должен умереть! — Рассказов поднял глаза, но девушки перед ним не было: она по-прежнему лежала на белой мраморной плите. Правда, Аркадию Сергеевичу на миг показалось, что Любавушка не успела вовремя прикрыть свои прекрасные глаза и он сумел перехватить ее взгляд, полный любви, надежды, страсти… — Прощай, милая! Теперь ничто не остановит меня. Он не уйдет от моего возмездия. И да упокоишься ты с миром!..
Его телохранители стояли метрах в десяти отсюда. У каждого в мозгу мелькнула одна и та же мысль: а в добром ли здравии их Хозяин? Иначе как объяснить, что он только что ласкал каменное изваяние, целовал мраморные руки, а потом стал обнимать руками воздух?
— Чего уставились? Заснули, что ли? — прикрикнул на них Рассказов.
Нет-нет, с Хозяином все в порядке, и не дай Бог даже взглядом намекнуть… Собственно говоря, а что они видели? А ничего! Вот именно, НИЧЕГО.
Прямо в машине Рассказов набрал номер, раздался знакомый голос:
— Извините, Хозяин, что сразу не взял трубку: Барри отправился в магазин, а я в ванне отмокал.
— Ничего! Главное, ты на месте! Сегодня же отправляйтесь в дальнюю дорогу.
— Слушаю, Хозяин! — с готовностью отозвался Джерри.
— Все при встрече. Приходи один.
— К вам?
— Да, через полчаса. — Рассказов взглянул на часы. — Успеешь?
— Без проблем!
— Вот и отлично! Жду.
Не успел Рассказов войти в свой кабинет, как раздался звонок внутренней связи.
— Слушаю, — ответил он.
— Хозяин, тут какой-то незнакомец. Говорит, вы его ждете, — пророкотал Тайсон.
— Пропусти: я жду его в своем кабинете.
— Проверить?
— Как всегда, — сделав паузу, ответил Рассказов, желая избежать расспросов.
Взодить в курс дела даже Тайсона, своего нового начальника службы безопасности, не хотелось, дабы не задеть его самолюбия, поручая опасное задание совершенно постороннему, с его точки зрения, человеку.
По дороге с кладбища Рассказов сделал одну очень важную покупку для будущего задания братьев-близнецов: он приобрел обычную почтовую открытку. Впрочем, обычную только для обычного покупателя.
Дело в том, что у членов тайного Общества существовала, как я уже рассказывал, веками сложившаяся система знакового общения. Причем, получив такую открытку, член Общества уже знал, в чем дело: хотят встретиться, предупреждают о какой-то ошибке или о смерти или просто напоминают о себе. Причем, существовала и такая открытка, получение которой как бы предопределяло смерть от своей собственной руки, то есть самоубийство.
Именно такую месть и выбрал Рассказов для Петра Ефтимьевича. Он, конечно, ни секунды не сомневался в том, что Пятый член Великого Магистрата, получив такое страшное послание, не решится на самоубийство. Ясное дело, не решится, но внутри у него все похолодеет, и будет Петр Ефтимьевич вздрагивать от любого шума, будет бояться есть, пить даже водопроводную воду — из страха, что ее специально отравят. Вся его жизнь превратится в сплошной кошмар, который съедает человека и постепенно превращает в сумасшедшего. И конечно же, рано или поздно придет конец, и концом этим будет встреча с посланцами Рассказова, то есть с братьямиблизнецами.
Однако и конец этот не будет мгновенным: страх должен стать смертельным. Желая довести все до абсурда. Рассказов придумал целый сценарий для Петра Ефтимьевича Бахметьева, и сценарий этот несколько напоминал тот обряд Посвящения, который обязан проходить каждый будущий член Великого Братства…
Всего этого Пятый член Великого Магистрата, конечно же, не знал, однако он словно чтото предчувствовал и сейчас находился в полной прострации. Не получив вовремя сообщения от верного Жульена, он все-таки в душе надеялся, что тот еще жив. Петр Ефтимьевич понимал, что любая, даже самая незначительная оплошность с его стороны, на которую раньше никто бы и внимания-то не обратил, в настоящий момент может стать для него роковой.
Пока он занимался сначала злополучными контейнерами в Афганистане, затем тайными счетами бывших советских коммунистов, потом Вороновым, его главный недоброжелатель — Третий член Великого Магистрата — сделал все, чтобы поколебать веру Великого Магистра в своего любимчика.
Время идет, и Петр Ефтимьевич, пренебрегая правилами конспирации тайного Ордена, решает связаться с одним из его членов по прозвищу Знакомый, который входит в кабинет правительства Сингапура. Разговор состоялся и был весьма кратким: Пятый член Великого Магистрата обратился к Знакомому с просьбой выяснить, что случилось с Жульеном и его боевиками. Как ни странно, ответ пришел достаточно быстро, всего лишь через несколько часов.
Судя по всему, имея фото Жульена, которое послал Бахметьев, и разветвленную сеть доносчиков, к которым можно отнести любого сингапурца, а также отличную систему наружного наблюдения — почти все главные улицы и проспекты Сингапура записываются на видео, — компьютеру не составило никакого труда отыскать последнее местонахождение Жульена. Все попытки полицейских отыскать дальнейшие его следы ни к чему не привели: Жульен словно в воду канул.
Обо всем этом, правда несколько детальнее, и получил сообщение Пятый член Великого Магистрата. А в конце стояла приписка самого Знакомого:
«… На основании вышеизложенного могу заверить, что человек, по имени Жульен Мерль так и не покинул строительную площадку, владельцем которой является весьма уважаемый в Сингапуре господин Рассказов Аркадий Сергеевич. Извините, что мне не удалось полнее ответить на ваш запрос. Примите самые искренние пожелания!
С уважением, ваш Знакомый».
— Вот как! — воскликнул Петр Ефтимьевич, вскочил с кресла и забегал по комнате из угла в угол.
Члены Братства были бы весьма удивлены, если не сказать шокированы, этим его состоянием: господин Бахметьев слыл одним из самых спокойных и рассудительных людей и всегда умел держать себя в руках.
Да как Рассказов посмел? Пойти против Великого Братства?! Петр Ефтимьевич раздраженно стучал кулаком по столу, по шкафу, даже по стене, совершенно упустив из виду, что именно он не открыл всей правды Жульену, не рассказав ему о принадлежности Рассказова к Братству. Все больше и больше распаляя себя, Петр Ефтимьевич пришел к выводу, что во всех его неудачах виноват именно Рассказов.
— Не пора ли тебе, прыткий ты мой, выходить из консервации? Не пора ли начать приносить пользу не только себе, но и Великому Братству? — выкрикивал Петр Ефтимьевич.
И тут он почему-то вспомнил послание одного из своих особо приближенных по кличке Святой. В послании Святого говорилось о том, что совершенно случайно он повстречался с вдовой одного из высокопоставленных в Ордене людей, Анжеликой Двигубской. Вполне возможно, он бы и не обратил на нее внимания, но смерть ее супруга была настолько нелепой, что Петр Ефтимьевич после его похорон просто обязан был распорядиться понаблюдать за ней.
Из следующего послания Святого он вдруг узнает, что, именно посетив господина Рассказова, Анжелика Двигубская исчезает. По приказу Петра Ефтимьевича его боевики захватывают ее бывшего любовника, мелкого атамана шайки, и после «убедительных» просьб с их стороны парень раскрывает им коварные замыслы Анжелики. Тогда это настолько поразило Пятого члена Великого Магистрата, что, останься эта вдова в живых, а Петр Ефтимьевич не сомневался, что Рассказов ее ликвидировал, он сам разорвал бы эту даму на части.
Позднее Петру Ефтимьевичу сообщили подробности похода Двигубской к Рассказову. Понимая, каково сейчас Аркадию Сергеевичу, он не хотел, чтобы тому стало известно о какой бы то ни было заинтересованности Братства в Воронове: потому-то и скрыл важные факты от Жульена. Сейчас же, когда Рассказов расправился с его посланцами, Петр Ефтимьевич вышел из себя, а потому решил созвониться с Рассказовым, расконсервировать его и заставить исполнить свой долг перед Великим Братством… Лихорадочно, словно боясь передумать, он набрал номер:
— Могу ли я переговорить с господином Рассказовым?
— А кто просит? — не очень любезно отозвался густой баритон.
— Прохожий! — отозвался Петр Ефтимьевич кодовым словом.
— Что за чушь? Или называйтесь, или я положу трубку!
— Молодой человек, доложите обо мне господину Рассказову: он поймет, — твердо проговорил Бахметьев.
— Хорошо, минуту!
Несколько минут Петр Ефтимьевич спокойно ждал, и когда терпение его уже лопнуло, тот же голос произнес:
— Хозяин сейчас занят, звоните завтра!
— Но я… — начал он, однако в трубке раздались короткие гудки. — Что за черт? Он что, с ума сошел, что ли? Не захотел разговаривать со мной?! — Петр Ефтимьевич на мгновение задумался. — А вдруг этот Жульен что-нибудь натрепал не по делу? Хотя… вряд ли. Ладно, наберемся терпения.
Однако и на следующий день Петру Ефтимьевичу не удалось переговорить с Рассказовым: тот же голос отрезал: «Позвоните завтра!» Но когда и на третий день Пятый член Великого Магистрата услышал сакраментальное «завтра», он не выдержал и отправил по телексу недвусмысленное послание. И здесь Рассказов допустил одну из самых больших ошибок в жизни: вместо того чтобы как-то потянуть время, он тут же послал ответ, в котором содержалась такая абракадабра, что Бахметьев наконец понял — над ним просто издеваются. Этого он уже стерпеть не мог. Он тут же вызвал самых лучших специалистов и отправил в Сингапур: участь Рассказова была предрешена.
В гостиничном номере Воронова ничего не изменилось.
Дональд смущенно и немного нервно поглядывал то на телефон, то на Воронова:
— Странно: уже все сроки прошли, а полковник и сам не звонит и на мои звонки не отвечает.
— Да не переживай ты так: может, случилось что или срочно вызвали к начальству! — пытался успокоить его Воронов.
— А сколько сейчас времени в НьюЙорке? — поинтересовалась Лана.
— Около восьми утра, — бросив взгляд на часы, ответил Дональд.
— Да, пора бы и встать, — вздохнул Воронов и потянулся.
— Вот и я… — договорить Дональд не успел: раздался долгожданный звонок. — Наконец-то! — воскликнул американец и схватил трубку. — Шеппард у телефона! — выкрикнул он.
— Приветствую, Дон! Это полковник Джеймс. — Голос полковника звучал немного взволнованно.
— Что-то случилось, господин полковник? — насторожился сержант.
— Да уж, тут одна сволочь угрожает взорвать «Три майл айленд».
— Что?!! Это шутка?
— Отнюдь! Что с Вороновым?
— Он… — Дональд почему-то смешался, видимо, никак не мог переварить услышанное, потом машинально выпалил: — Он сидит напротив меня!
— Как? — теперь уже удивился полковник.
— Пусть он лучше сам расскажет! — У сержанта явно испортилось настроение.
— Здравствуй, Майкл!
— Очень рад тебя слышать!
— Что там у вас случилось? У сержанта просто челюсть отвисла.
— Да тут один маньяк угрожает взорвать АЭС под Нью-Йорком.
— А это не липа?
— К сожалению, нет! Давай рассказывай о своем чудесном освобождении. — Майкл кивнул Савелию на параллельный телефон.
— Собственно и рассказывать-то нечего: все благодаря Лане, вот она сидит сейчас напротив и смущенно отводит глаза. — Воронов и сам не понимал, почему он с первых же слов сообщил о ее присутствии. — Наш общий знакомый решил вытянуть из меня информацию о Савелии, а когда не удалось, его люди инсценировали налет и меня освободили. Мы все время ждали твоего звонка, чтобы определиться.
Перехватив знак Савелия, полковник прикрыл трубку рукой.
— Узнай, Лана не слышит ваш разговор, — попросил Говорков.
— Послушай, Андрюша, девушка меня не слышит?
— Ни в коем случае! — Воронов мгновенно сообразил, что нельзя терять бдительности.
— Братишка, не удивляйся, это я, Савелий! — вклинился в разговор Говорков. — Называй меня полковником.
— Отлично, полковник! — с трудом сдерживая охватившую его радость, воскликнул Воронов.
— Как только узнал о твоем захвате, сразу бросился тебя спасать, но решил действовать через Майкла. Хочу вытащить Рассказова сюда. — Савелий старался говорить только о самом главном.
— Каким образом?
— Хочу предложить себя в качестве наживки.
— Это надо же! — усмехнулся Воронов. — То же самое замышлял и он!
— А я нисколько и не сомневался в этом. Вот и ладно.
— Не спеши. У нас тоже есть кое-какие мыслишки на этот счет.
— Не будем усложнять общение. Позвони, когда останешься один. Кстати, знаешь кто угрожает взорвать станцию?
— Откуда мне знать? — удивился Воронов. — Неужели знакомый какой?
— Робот Смерти!
— Вот это да! Неожиданный поворот. И конечно же, ты с головой бросаешься в эту заварушку. Угадал?
— А ты разве поступил бы по-другому? Тем более что меня просил сам Президент Америки!
— Ну раз сам Президент!.. — В голосе Воронова послышалась ирония.
— Напрасно ты не веришь, — вмешался полковник. — Так оно и было.
— Кстати, он и тебе привет передавал! — заметил Савелий.
— Ну тут ты, брат, загнул! — бросил Воронов.
— Ладно, но он и правда помнит нас обоих. Искренне благодарил за спасение полковника Джеймса.
— Что ж, спасибо на добром слове. Как думаете действовать?
— Ждем звонка.
— Ты там поосторожней: он же того… сумасшедший!
— Знаю. — Савелий вздохнул. — Но ведь под угрозой жизнь восемнадцати миллионов жителей штата!
— Круто, что и говорить! И чего эта мразь хочет?
— Пять миллиардов долларов.
— А не жирно будет? Жаль, что я не с вами!
— Не переживай, у тебя своя задача. Ты просто не имеешь права упустить Рассказова.
— Да уж постараюсь, чтобы не улизнул!
— Вот-вот, постарайся! Что у тебя с Ланой? — не удержался Савелий, но тут же спохватился — звучит как-то двусмысленно, и продолжил: — Ты уверен, что ей можно верить?
— На все сто! — Воронов не удержался и взглянул на девушку.
— Что ж, тебе виднее.
— Короче, береги себя, старик, с атомными шариками не шутят!
— Мухтар постарается. С Майклом говорить еще будете?
— Да я вроде все ему сказал!
— Удачи тебе, майор! — напутствовал полковник.
— Спасибо, Майкл!
— Дай-ка мне Дональда.
— Момент! Сержант, тебя.
— Слушаю, господин полковник!
— Головой отвечаешь за Воронова, понял?
— Не беспокойтесь, все будет о'кей! Вы вот там не оплошайте с этой скотиной! — с горячностью произнес сержант.
— Господи, как я обрадовался, услышав братишку! — воскликнул Савелий, едва полковник положил трубку.
— А я чуть не рухнул, когда его услышал. Нужно позвонить Косте, успокоить: волнуется небось, переживает!
— А что, время есть! Давай! — кивнул Савелий, взглянув на часы.
— Костя! Здравствуй, дорогой! Узнал?
— Я тебя, Миша, с закрытыми ушами узнаю! — пошутил генерал. — Чего такой голос странный: то ли радуешься, то ли печалишься!
— И то и другое: всего понемножку. — На этот раз полковник тяжело вздохнул.
— Выкладывай!
— Воронов на свободе!
— Неужели Мануйлов? — предположил генерал.
— Да Лана постаралась!
— Но это же здорово! Или с Мануйловым что стряслось? — насторожился Богомолов.
— Нет-нет, что ты! — возразил полковник. — Просто тут одна сволочь грозится атомную станцию взорвать!
— А-а… Да-да, я уже слышал. Искренне сочувствую, — вздохнул и Богомолов. — И какие шансы?
— У него или у нас? — съязвил Майкл.
— У вас, конечно!
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Да, не густо. Мануйлов с тобой?
— Естественно! Дать?
— Дать.
— Здравствуйте, Константин Иванович!
— Здравствуй, «крестник»! Выходит, с корабля на бал?
— Что делать, надо помочь!
— Только не лезь, пожалуйста, на рожон!
— Вы же меня знаете: как получится. Тем более что маньяк — мой старый знакомый.
— То есть?
— Робота Смерти помните?
— Еще бы! Так это он?
— Он!
— Ты знаешь, как только об этом стало известно в России, несколько независимых экспертов сделали один и тот же вывод: эта катастрофа может стать губительной как для Америки, так и для России, а может быть, и для других стран!
— То есть как это? — не понял Савелий.
— Если коротко, то воздушные потоки в ближайшее время устремятся в сторону России, а это значит, что огромная часть территории нашей страны тоже окажется зараженной. Я тебе сейчас открою секрет: только что состоялось экстренное заседание Совета Безопасности, на котором присутствовали все силовые министры. А меня пригласили в связи с моей докладной на имя Президента.
— Какой докладной?
— Я сообщил ему о том, что ты сейчас в Нью-Йорке.
— И что? — Савелий все никак не мог сообразить, каким образом его персона может интересовать Президента России.
— Ты не поверишь, — воскликнул Богомолов, — но Президент хочет переговорить с тобой лично!
— Почему не поверю? После разговора с Президентом Америки я теперь ничему не удивлюсь.
— Ты шутишь? — не поверил Богомолов.
— Нисколько! Хочешь, Майкл подтвердит?
— Да нет, я тебе верю, — несколько растерянно проговорил Богомолов. — Просто это настолько неожиданно… Фантастика! Кто бы мог подумать, что ты удостоишься внимания президентов двух самых могущественных стран?! Так ты готов?
— К чему?
— К разговору с Президентом! Смотри, не ляпни чего лишнего!
Богомолов быстро набрал номер правительственной связи и, чуть волнуясь, произнес:
— Это генерал Богомолов! Соедините, пожалуйста, с Президентом: он ждет моего звонка.
— Подождите минутку: сейчас выясню… — отозвался секретарь вежливым и бесстрастным голосом.
— Неужели так быстро вышли на вашего чудо-богатыря, генерал? — пророкотал наконец Президент.
— Так точно! — мгновенно осипшим голосом ответил Богомолов. — Более того, хочу вам доложить о некоторых, я бы сказал, обнадеживающих новостях.
— Ну-ну, послушаем.
— С его помощью удалось идентифицировать этого террориста. С ним уже говорил сам Президент Америки и просил о помощи.
— С ним? То есть с нашим парнем? Очень интересно! И здесь Америка нас обскакала! — пошутил Президент. — Ладно, давай мне твоего специалиста! Как его?
— Сер… — начал было Богомолов, но потом передумал: — Савелий Говорков. Соединяю! — Генерал сказал громко, чтобы было слышно и Савелию, после чего переключил линию, положил трубку и застыл, напряженно глядя на безмолвную аппаратуру.
— Ну, здравствуй, Савелий Говорков! Здравствуй, герой! — сердечно приветствовал Президент.
— Здравствуйте, господин Президент! — с волнением проговорил Савелий.
— Как здоровье? — мгновенно отреагировал Президент на его усталый голос.
— Спасибо, в норме. Просто не успел еще акклиматизироваться.
— Ничего, потом отдохнешь, сынок! — ободрил Президент. — Генерал меня уже посвятил. Как думаешь, справишься с этой гнидой?
— Постараюсь, по крайней мере обещаю, что живым он не уйдет.
— Да уж постарайся: слишком дорогой может оказаться цена этой катастрофы не только для Америки, но и для России. И поэтому никакой пощады: раздави гадину, а об остальном не тревожься. Россия и Президент с тобой! Может, какая помощь нужна? Говори, не стесняйся!
— «Афганцев» здесь моих не хватает, — откровенно признался Савелий. — Но слишком уж большие расстояния, а времени — в обрез. Ничего, как-нибудь, как говорится, за Россию и с Божьей помощью!
— Молодец, сынок, так держать! Удачи тебе!
— Спасибо за поддержку, господин Президент! Не подведу!
— Вот и хорошо, — вздохнул Президент, и только сейчас Савелий понял, насколько тот устал.
Разве могло такое случиться в Советском Союзе? Да никогда в жизни, и во сне бы не приснилось! Чтобы президенты разных стран лично разговаривали бы с простым российским парнем, да еще возлагали на него какие-то надежды?! Только сильная усталость Савелия мешала ему до конца осознать этот факт, факт огромного значения не только для него самого, но и для всей России! Ведь это значит, в стране действительно происходят колоссальные изменения, появляется интерес к личности, к человеку, вернее, к простому человеку!
— Крестник! Ау! Где ты? — услышал Савелий голос Богомолова и тут же встрепенулся.
— Извините, Константин Иванович, задумался!
— Думаю, есть над чем. Ну, что ОН сказал?
— Пожелал удачи.
— И все?
— Нет, еще спросил о здоровье.
— Все-таки удивительный мужик! — не удержался Богомолов. — У самого со здоровьем не очень, а тебя подбадривает. Дай Бог ему долгих лет жизни! План-то у тебя есть?
— А как же! Ждем его звонка.
— Господи, я только сейчас понял, насколько ты был дальновиден, когда прихватил АОН! — неожиданно воскликнул генерал. — Словно предчувствовал.
— Да нет, все гораздо проще: я его взял для другого дела.
— Чтобы выйти на Воронова, — догадался Богомолов.
— Вот именно. А сейчас у меня прямо от сердца отлегло.
— Видишь, как девушки иногда выручают?
— Ну и слава Богу!
— Слушай, что это так шумит? — неожиданно заинтересовался Богомолов.
— Мотор машины спецсвязи: мы сейчас в дороге, едем в Нью-Йорк! — пояснил Савелий и взглянул на часы: — Вы извините, Константин Иванович, но время поджимает.
— Конечно, конечно! Ладно береги себя. Привет Майклу!
— Спасибо, Константин Иванович! — сказал Савелий и положил трубку.
— Тебе огромный привет, Майкл! Ничего, что не дал тебе поговорить?
— Правильно сделал: у нас совсем мало времени, а надо еще подключить твой спецтелефон! — Полковник подмигнул, затем нажал на кнопку радиосвязи: — Живо ко мне капитана спецсвязи Гарлингтона, — приказал он своему лейтенанту, который следовал за ними в зеленом «кадиллаке».
— Минуту, господин полковник! — отозвался лейтенант.
Спецфургон затормозил, и дверца приоткрылась.
— Вызывали, господин полковник?
— Да, входите, Гарлингтон. — Полковник протянул ему АОН. — Подключи-ка его к номеру дежурного по городу.
Капитан смущенно взглянул на полковника.
— Вижу, тебе не все ясно. Тогда слушай: наш гость настолько любит свой телефон, его цвет и форму, что разговаривает только по нему, и ты лишь уважил просьбу гостя! Откуда тебе было знать, что это спецтелефон?
— Понял! — улыбнулся наконец капитан и подхватил: — И то верно: телефон как телефон!
— Я выйду на несколько минут, — неожиданно сказал Савелий. Выглянув в окно, он заметил огромный дуб в сквере и решил «пообщаться» с ним.
Полковник недоуменно проводил его взглядом, потом проследил за ним в оконце. Савелий перемахнул через деревянный заборчик, подошел к огромному дубу, расчистил перед ним землю, скинул кроссовки, носки и босиком встал на землю. Сначала он поднял руки кверху, постоял так немного, потом приложился обеими ладонями к стволу. Прохожие бросали любопытные взгляды, но не подходили. И лишь одна старушка остановилась, перекрестила его спину, затем отошла на несколько шагов, повернулась, поклонилась в пояс и медленно побрела прочь.
Только сейчас полковник сообразил, почему Савелий ничего не объяснил: он затратил бы уйму времени, а Майкл, возможно, все равно бы его не понял.
Наконец Савелий медленно оторвал руки от дерева, обулся, отошел на несколько шагов, чуть поклонился, и полковнику вдруг показалось, что дерево тоже склонило перед ним свои вековые ветви.
— Чертовщина какая-то! — пробормотал полковник и тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. В этот момент в фургоне появился Савелий. У него даже в лице что-то изменилось: виделся покой, уверенность в себе.
— Все, я готов! — улыбнулся он.
— И у нас все готово, господин Мануйлов! — отозвался капитан.
— Вот и отлично! — кивнул Савелий. — А почему мы стоим? — Машина тотчас тронулась с места. — Теперь остается только проверить работу моего телефона. Организуйте, господин полковник, пожалуйста, звонок из Нью-Йорка на этот номер.
— Без проблем! — машинально ответил Майкл, находясь все еще под впечатлением увиденного. Затем набрал номер со своего мобильного телефона: — Эдвард, это полковник Джеймс, набери-ка номер 720-49-49. Господи, конечно, сразу же, как только положишь трубку!
Через несколько секунд раздался длинный гудок, а еще через несколько секунд на табло телефонного аппарата высветились семь цифр: 570-38-39.
— Верно? — спросил Савелий.
— Фантастика! — воскликнул полковник. — Сколько бы мы средств и человеческих жизней сэкономили с такой аппаратурой!
— А у нас такие телефоны у многих в домашнем пользовании! — не удержавшись, похвастался Савелий.
Полковник только руками развел:
— Ладно, осталось двадцать восемь минут. Надеюсь, он будет точен.
Полковник не зря сомневался в пунктуальности Робота Смерти: было уже пятнадцать минут десятого, а он все не звонил, и Савелий с Майклом просто места себе не находили. С той лишь разницей, что Савелий старался держать себя в руках, а полковник Джеймс даже не пытался скрыть раздражения и беспокойства. Он бегал из угла в угол и тихо чертыхался.
Кроме пяти боевиков полковника, которые по пятам следовали за спецмашиной связи, было задействовано еще человек двести полицейских. Они рассредоточились по всему Нью-Йорку и готовы были по первому же сигналу взять в кольцо любой объект.
На самом деле случилось самое банальное: Робот Смерти, устав от напряжения последних часов, просто-напросто проспал и даже не услышал будильника. Он проснулся лишь в девять тридцать восемь и никак не мог сообразить, где он и что с ним. Взглянув на будильник, он чертыхнулся, но потом махнул рукой: ничего, подождут! Робот Смерти не торопясь поднялся, зашел в туалет, потом умылся. В раздумье подошел к телефону. Звонить из гостиницы или из автомата? Выходить из номера не хотелось.
Это был приличный и довольно недорогой одноместный номер, стоимостью всего лишь семьдесят долларов в сутки. В отеле насчитывалось сто восемьдесят номеров, и назывался он достаточно громко: «Вашингтон-сквер отель». Окна номера Робота Смерти как раз выходили на Вашингтонсквер. Совсем недавно отель отреставрировали, и он еще пустовал. Здесь не было пока своего ресторана, портье, завтраков, а самой большой достопримечательностью оставалась старинная кованая лестница, сохранившаяся еще с прошлого столетия.
Немного— подумав, Робот Смерти пришел к выводу, что, памятуя о продолжительности разговора, он ничем не рискует, а потому решительно нарал 720-49-49.
И через несколько секунд Савелий с полковником уже знали его номер: 777-95-15. Полковник Джеймс тут же кивнул капитану, тот пробежался по клавишам компьютера. Не успел прозвучать второй зуммер, как на экране монитора появился ответ: «Номер 777-95-15 принадлежит „Вашингтон-сквер отелю“.
— Внимание всем группам захвата! — Полковник сразу же связался с ними по радио, при этом с удивлением отметив, что Савелий как-то странно ушел в себя. — Стянуть все силы к «Вашингтон-сквер отелю» в районе Вилледжа! Окружить и не предпринимать никаких действий без моей команды!.. Да, даже если он выйдет из отеля! — отрезал он и схватил трубку АОНа. — Да, вас слушают! — как можно спокойнее сказал полковник.
— Почему столько ждать приходится? — зло спросил Робот Смерти.
— Мы думали, что вы уже не позвоните! — невозмутимо ответил полковник.
— А где Энтони Перкинс? — насторожился вдруг Робот Смерти.
— Он у Президента и решает ваш вопрос! Я его заместитель!
— Как решает? — взревел террорист. — Ты что, педик вонючий, шутки со мной шутишь? — Он все больше распалялся. — Только я шутить не намерен! Я же вас предупреждал! Вот и получайте! — В трубке раздались короткие гудки.
— Стоп! — рявкнул вдруг Савелий. Машина еще не остановилась, а Савелий уже выскочил. Полковник, ничего не понимая, устремился за ним и едва не сбил его с ног: Савелий стоял возле машины, прикрыв глаза и воздев руки к небу. Он раскачивался из стороны в сторону и что-то тихо бормотал. Полковник во все глаза смотрел на Говоркова, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Неожиданно лицо Савелия исказила гримаса боли и отчаяния, он вздрогнул. Полковник потянулся к нему, но в этот момент из фургона донесся отчаянный вопль:
— Господин полковник!!! Джеймс тут же бросился на крик.
— Что? — заорал он.
Гарлингтон, на минуту обезумев от ужаса, протягивал Майклу телефонную трубку. Полковник нехотя поднес трубку к уху:
— Полковник Джеймс!
— Господин полковник, это Стадиум из Форест Хиллс! — Шериф чуть не плакал.
Полковник сразу же взял себя в руки и твердо произнес:
— Прекратите истерику, шериф! Что случилось? Докладывайте!
Видно, его спокойствие отрезвляюще подействовало на шерифа.
— Господин полковник, произошел взрыв в компьютерном корпусе станции! Поврежден главный компьютер!
— Какова реальная угроза станции? — нахмурился полковник.
— Главный инженер заявил, что этот сумасшедший отлично знает, что делает. Этим взрывом он поставил под угрозу всю станцию!
— Жертвы есть?
— Пока известно, что убиты два оператора и четверо ранены! В аварийном состоянии вся система управления атомной станцией! Что делать, господин полковник?
— Во-первых, успокоиться и успокоить других. Во-вторых, принять все меры для скорейшего восстановления главного компьютера. В-третьих, предотвратить панику. Мы делаем все, чтобы трагедии не произошло. И мы уже знаем, где этот подонок.
— Уничтожьте эту сволочь, полковник! Уничтожьте, Богом заклинаю!
— Живым он не уйдет! — Полковник положил трубку и наткнулся на странный, совершенно безумный взгляд Савелия. — Слышал? — спросил Майкл.
— Нет, не слышал, но все знаю, — словно сомнамбула, тихим голосом произнес Савелий и тут же добавил: — Я что-то перехватил! — Он посмотрел на свои руки. — Мне нужно ехать к НЕМУ! Поехали!
— Ты в порядке? Хорошо себя чувствуешь? — забеспокоился Джеймс.
— Нормально! Поехали! — повторил Савелий. Машина тронулась, а Савелий напомнил: — Скажите водителю адрес.
— Он слышал мое обращение к группам захвата, — пояснил полковник, но все же повторил по радио: — Водитель фургона, следуйте к «Вашингтон-сквер отелю» и, не привлекая внимания, остановитесь метрах в пятидесяти от входа!
— Слушаюсь, господин полковник! — отозвался водитель.
— Что ты намерен делать, Сергей?
— Он уже знает, что я к нему иду! — неожиданно откликнулся Савелий.
— Кто знает? — не понял полковник.
— Робот Смерти!
— Чушь какая-то! — пробормотал Джеймс. — Послушай, Сергей, присядь, пожалуйста! — Он притронулся к нему, но тот мгновенно отдернул руку, словно его ошпарили.
— Не сбивай меня с волны, — тихо проговорил Савелий.
Полковник пожал плечами, хотел что-то еще спросить, но в этот момент зазвонил телефон.
— Это ОН! — воскликнул Савелий, затем вздрогнул, словно его током ударило, и посмотрел на Майкла привычным, спокойным взглядом. — Я поговорю с ним сам.
До этого момента Савелий действовал спонтанно, как бы неосознанно. Не то чтобы он ничего не ощущал, нет, подобное состояние было ему знакомо, но он никак не мог разобраться: мешало присутствие других людей, напряженная ситуация, раздумья о Роботе Смерти, о возможной катастрофе, о двух президентах. В голове была каша, Говорков не мог сосредоточиться на самом главном: на мыслях о своем Учителе! И тут его озарило, причем в самый критический момент, когда вновь позвонил Робот Смерти…