Белый «Мерседес», умело лавируя среда огромного скопления стоящих легковых машин на огороженной площадке перед Лужниками, припарковался на свободном месте у плотных кустов аллеи. За рулем сидел Владимир Андреевич и нетерпеливо поглядывал в зеркало заднего вида. Ждать долго не пришлось: вскоре подошел тот самый полковник милиции, который приезжал к нему на виллу. Сейчас он был одет в темно-серый костюм и ничем не отличался от окружающих. Ни слова не говоря, он сел на заднее сиденье «Мерседеса».
— Итак? — нетерпеливо буркнул Владимир Андреевич.
— Скорее всего. Говорков жив!
— Ну?
— Поиски безрезультатны: как в воду канул!.. Все осложнилось тем, что у него… точнее у них, есть карта.
— Какая карта?
— Таежник один нарисовал, кличка Браконьер, Антон Родин… — Он вытащил из кармана пиджака кусок материи. — Вот, точная копия. Дело в том, что у него в тайге несколько тайников-убежищ, с провизией, оружием, одеждой…
Владимир Андреевич молчал, угрюмо рассматривая карту-самоделку. Молчал так долго, что полковник начал нетерпеливо поглядывать на часы.
— Ты что, спешишь?
— Нет-нет, что ты! — сразу возразил он. — Есть одно дело, но не спешное, подождет!
— Вот именно. Насколько точно все это?
— Точнее не бывает!
— Сколько лет Браконьеру?
— Трешник дали!
— Возраст спрашиваю, а не срок!
— Шестьдесят семь… А что?
— По-моему, пожил свое… — Владимир Андреевич посмотрел на полковника в упор. — Как думаешь?
— Но…
— Ты можешь гарантировать, что он еще кому-нибудь не нарисует эту карту? — Он зло прищурился.
— Нет, конечно… — вздохнул полковник. — Попробую…
— Пробовать жену свою будешь! Понял?
— Хорошо, все будет в норме!.. Адвокатша в розыске… — осторожно проговорил он.
— А что это ты разволновался? Успокойся, ее-то не найдут! — ухмыльнулся Владимир Андреевич. — Всех ее клиентов проработали?
— Всех, кто был записан книге приемов и кого удалось восстановить… ничего существенного… Все, кто проходил по делу Говоркова, взяты, находятся под следствием…
— За них-то я не переживаю… — задумчиво проговорил он. — Разве только за Бриджит… Учти, она тоже на твоей совести… Ты живешь, пока я живу, помни об этом!
— Разумеется… — поспешно согласился полковник.
— Говоркова я возьму на себя… — Владимир Андреевич задумчиво посмотрел еще раз на карту и сунул ее в карман.
— А что ты так «заботишься» о нем? Он же вроде молчит.
— Молчит? Я эту породу знаю… Сегодня молчит, а завтра — заговорит! Его дружок перед смертью угрожать мне стал!.. А если он успел трекнуть своему приятелю? Береженого и Бог бережет! Я не могу рисковать! А ты и подавно! Понял? — с угрозой, но ехидно улыбаясь проговорил Владимир Андреевич. — Или, может, я сгущаю?
— Если судить по адвокатше, у которой я нашел в записях твою фамилию, то… Все-таки у тебя дьявольская интуиция, Володя.
— Интуиция и расчет! Я у советских органов учился: то не с нами, тот против нас!. — Довольный, он рассмеялся…