– Несомненно, вы его видели, – сказала миссис Пеликан, уставившись своим проницательным взглядом в полное ужаса лицо Брэнди. – Мистер Бартолини был на вечере у мистера Макграта.

– Да ведь она рано ушла. Занесла нас в свои файлы, с ее фотографической памятью, и ушла. – Голос Сэнджина был полон откровенной неприязни.

В это время дверь отворилась. В зал ступила секретарша миссис Пеликэн и чуть слышным голосом объявила:

– Он здесь.

Прежде чем Брэнди успела собрать свое самообладание в кулак и закрыть рот, в комнату вошел Роберто.

Выглядел он восхитительно. Даже в костюме.

Неудивительно, что Роберто не спросил ее фамилию. Из ее беседы с матерью он понял, где она работает. И у кого она работает.

Его шелковистые черные волосы, которые ей так нравилось гладить, были аккуратно подстрижены и причесаны на деловой лад.

Роберто знал о ее участии в этом процессе. Знал, что снова встретит ее.

Он окинул глазами комнату. Медленно прошелся взглядом по Дайане, потом…

О Боже! Брэнди была в ужасе. Она должна взять самоотвод.

Она не может участвовать в этом деле. Нужно им все объяснить.

Роберто посмотрел на миссис Пеликэн. На Гленна. Брэнди была готова упасть с кресла и спрятаться под столом.

Боже милостивый, ей придется уволиться со своей первой работы. Отец будет фыркать и говорить, что она бездарь и никогда не расплатится с ним за колледж. Но… пожалуй, ей действительно не расплатиться. По причине самого главного своего греха. У нее была любовная связь с клиентом!

Смутное сознание Брэнди уловило, что миссис Пеликэн представляет клиенту своих сотрудников.

– Мистер Бартолини, я полагаю, вы уже встречались здесь с Пленном, Сэнджином, Дайаной, Типом…

Все они по очереди вставали, когда назывались их имена.

Роберто каждому пожимал руку.

– Я так думаю, с Брэнди Майклз вы еще не знакомы? – сказала миссис Пеликэн.

– Мисс Майклз. – Роберто улыбнулся ей. Улыбнулся той вежливой, восхитительной улыбкой, какой мужчины в основном встречают привлекательную женщину во время первой встречи. – Приятно познакомиться.

Брэнди была оскорблена. После их совместного уикэнда он еще смеет притворяться, будто не знает ее?

Впрочем, отчасти она была даже довольна. У нее был момент, чтобы подумать, что ей делать. Спасать себя, несомненно. В Вандербильте был курс «Правовая этика». Нужно заявлять самоотвод.

В это время кто-то ткнул ее в бок. Гленн. Мужчина гневно сверкнул глазами, показывая, что нужно встать.

Брэнди кое-как поднялась.

– Мистер Бартолини, я ждала этой возможности, – сказала она. – Я готова работать с вами.

Брэнди не понимала, откуда что взялось. Она не собиралась работать с ним. Она хотела взять самоотвод. А то, что ей будет неприятно, ужасно неловко и с окончанием ее адвокатской карьеры она будет вынуждена работать в «Макдоналдсе», подавая «Хэппи милз» до конца своей жизни, не имело значения.

Сохраняя в секрете их отношения, он оставлял право выбора ей. Интересно – почему? Чтобы ее не дискредитировать?

Нет, дело не в этом. До ее телефонного разговора с матерью Роберто не знал, что она адвокат и что она работает в этой фирме. Брэнди вспомнила, как он внимательно присматривался к ней, словно сомневался и не знал, что ему о ней думать.

Кто-то снова ткнул ее в бок.

Гленн. Однако сейчас все уже сели.

Сам Роберто восседал во главе стола вместе с миссис Пеликэн, слушая ее объяснения, как выстраивать их защиту.

Брэнди тоже села и попыталась обдумать, как ей действовать. Она должна отказаться, даже если Роберто дал ей шанс утаить правду. Если об их отношениях каким-то образом станет известно, это поставит под угрозу его защиту. Но Брэнди считала, что нельзя выкладывать все это здесь и сейчас. Не при Сэнджине, который стрелял в нее своим дьявольским взглядом. Когда это совещание закончится, она пойдет за миссис Пеликэн в ее офис и…

Голос Сэнджина вернул ее к обсуждаемому вопросу:

– Я предлагаю послать Брэнди. В любом случае она должна познакомиться с городским судом, а ее неопытность не имеет большого значения. В самом деле, что можно испортить такого рода встречей?

Брэнди огляделась кругом. Занятая своими размышлениями, она упустила что-то очень важное.

– Я буду рада это выполнить, если так нужно для дела.

Ник чему не обязывающее заявление.

– Прекрасно, – сказала миссис Пеликэн. – Тип, вы с Дайаной займетесь ФБР. Посмотрите, что еще вы можете выкопать из своих источников. Сэнджин… что касается расследования, это все ваше.

У Сэнджина вытянулась физиономия. Она всегда исправно служила мелочному проныре.

– Гленн, вы остаетесь со мной. Вы, Брэнди, идете с мистером Бартолини знакомиться с досточтимым судьей Найтом. Я думаю, это будет достаточно просто. Его честь питает слабость к хорошеньким личикам. – Миссис Пеликэн встала и быстро кивнула.

Вся ее команда тут же поднялась и тоже кивнула.

Брэнди, подражая им, тоже. Но потом спохватилась. Она должна идти с Роберто к судье? Как это случилось?

Все правильно. Это случилось, когда она решала этические проблемы и размышляла о неизбежном крахе своей карьеры. Все произошло так быстро, что она даже не успела перевести дух.

Все, казалось, ждали от нее, что она проследует к двери. Поэтому Брэнди направилась к выходу. Роберто шел за ней почти по пятам.

Команда стала расходиться по своим кабинетам.

Брэнди хотела пойти за миссис Пеликэн, но Роберто схватил ее за руку.

– Что ты собираешься делать?

– Объяснить ей…

– Ты можешь сделать это позже, – сказал Роберто. – Если ты сходишь со мной к судье Найту, это ничего не испортит. Ты слышала, что о нем сказала миссис Пеликэн? Он любит хорошенькие личики. Но его честь совсем не склонен любить меня, поэтому ты будешь моей защитой.

Брэнди посмотрела на его руку. Последний раз, когда она целовала его в отеле, эта рука лежала на ее руке, а их прощальный поцелуй закончился в спальне, на полу перед камином. Она подняла глаза. Последний раз Роберто был от нее так близко, и она зарывалась носом в его грудь, вдыхая его чистый свежий запах, словно это усиливало влечение.

Сейчас, вновь ощущая его запах, она не знала, то ли бросаться в его объятия, то ли бежать прочь.

Но Роберто, похоже, не обращал внимания на ее реакцию «fight-flight» и продолжал идти дальше.

– Где твое пальто? – заботливым тоном спросил он.

– В моей каморке.

– Оно тебе понадобится. На улице холодно.

– Ты думаешь? – Конечно, это было сказано саркастически. Но все же она не настояла на своем. Она не пошла к миссис Пеликэн, а это было бы правильно. Но она побоялась. И потом, разве Роберто не прав? В том, что она идет с ним очаровывать судью, нет никакого преступления.

Брэнди позволила Роберто помочь ей с пальто. В лифте она надела перчатки. Она не смотрела на него. Не смотрела на людей, ехавших вместе с ними в лифте. И когда какая-то женщина стала разглядывать Роберто, несомненно, узнав его по фотографиям, Брэнди даже не зыркнула на нее. Она только думала, что ей посчастливится, если лифт сломается и будет падать все сорок этажей. Тогда с ее трусостью и нерешительностью будет покончено, а заодно и с этой шлюхой, которая подмигивает Роберто.

Его лимузин стоял незаконно припаркованный у тротуара. Ньюбай, выйдя из автомобиля, снял перед Брэнди шляпу и открыл дверцу.

Свидетель. Ньюбай был свидетелем ее любовных отношений с Роберто. Другой свидетель – консьерж в его отеле. Таким образом, эти двое видели ее входящей в отель. Ох, еще Джерри, охранник в доме дяди Чарлза. Он тоже видел, как она садилась в этот автомобиль. Брэнди прикрыла рукой лицо, вообразив, как они станут давать показания, если встанет вопрос об исключении ее из коллегии адвокатов.

– Все будет хорошо. – Роберто взял ее за руку, подталкивая другой рукой к машине. – Просто ты слишком все усложняешь.

– Я так не считаю, – сказала Брэнди.

Роберто помог ей влезть в салон и последовал за ней.

– Это такой внезапный отъезд. Возможно, я просто излишне труслива.

Он схватил ее за плечи, круто повернув лицом к себе.

– Неправда. Ты не трусиха. Это – пункт номер один из того, что я усвоил о тебе за этот уик-энд. Прошу тебя, сделай такую любезность, впредь никогда не уничижай себя подобным образом.

Она совсем забыла. Во время их уик-энда с потрясающим, совершенно фантастическим, страстным сексом Брэнди убедилась, что она нисколько не отстает от Роберто. Призвав на выручку свои защитные механизмы, она сказала:

– Ну, спасибо тебе. Но ты – вор, ты крадешь драгоценности, а если так, можешь ли ты правильно судить о характере других?

– Во-первых, я не вор, ведь суд еще не вынес мне приговор, – возразил Роберто.

Как его адвокат она должна была это знать.

– Во-вторых, вор должен очень хорошо судить о характере других. – Роберто перегнулся через нее к дверце.

Поежившись от его тепла, его запаха и давления его тела, Брэнди отодвинулась от Роберто.

– Это почти так же важно, – продолжал он, беря ее ремень безопасности, – как уметь удержаться на кончиках пальцев на карнизе, над улицей на высоте пятого этажа. – Роберто застегнул ремень.

Машина тронулась. Брэнди уставилась на него с ужасом и восхищением.

– Держаться на кончиках пальцев на карнизе пятого этажа? Но ты же мог разбиться насмерть! – Она содрогнулась, представив, как этот прекрасный мужчина стремительно падает на тротуар.

При этой мысли в памяти проскочило непроизвольное воспоминание… как Роберто расстегивает рубашку, и под ней обнаруживаются те рифленые мышцы на груди… Стоило ли удивляться его превосходной физической подготовке. Стоять на кончиках пальцев… это требовало упражнений, тренировки.

Перебирая эти, а также все последующие воспоминания, Брэнди озвучила то, что менее всего должна была произносить:

– Погоди. Ты только что признался, что ты занимаешься кражей драгоценностей. Никогда не рассказывай об этом кому-то еще. Никогда!

– Брэнди, дорогая, – сказал Роберто, – ну почему ты держишь меня за глупца? Чем я заслужил такую немилость? Что я такого сделал? – Акцент его был великолепен и полнозвучен как никогда… разве что когда они занимались сексом. Тогда каждое слово, нашептываемое ей в ухо, было насыщено музыкальным колоритом Италии. Каждое движение его тела заставляло Брэнди забыть все – Чикаго, холод, свою мебель, свою легкомысленную мать, своего подонка отца и того сукина сына, который во время помолвки трахался с другой женщиной. Не было ничего лучше того уик-энда… и ничего хуже этого понедельника.

– Я не считаю тебя глупым, – сказала Брэнди. Меньше всего она так о нем думала. – Я считаю тебя аморальным. Почему ты не сказал мне, кто ты?

– А ты как думала, чем я зарабатываю на жизнь?

– Я не знаю. Ты – итальянский граф!

Роберто криво усмехнулся.

– Графский титул не приносит дохода, как принято думать.

– Да, я догадываюсь, это достигается не за счет жалованья, – сказала Брэнди.

А она как думала?

– Ты знала мое имя, – сказал Роберто. – Да, возможно, ты не знала, в чем меня обвиняют, это правда. Но я не видел никакой причины, почему мы должны придавать этому какое-то значение.

Прекрасно. Он был точно такой же, как Алан. Он пытался переложить вину на нее.

– Когда ты разговаривала по телефону с матерью, – продолжал он, – ты упомянула, что собираешься работать у Чарлза Макграта. Тогда я понял, что мы преступили требования закона. Но до этого мы оба ничего не знали.

– Ara. – Он ее не винит. Не винит ни себя, ни ее. Как оригинально! – Но тогда было уже слишком поздно, – сказала Брэнди.

– Совершенно верно.

– Погоди. Это было утром в субботу. – Брэнди очень хорошо помнила, когда она разговаривала с Тиффани, так как сразу после этого Роберто предложил ей остаться на уик-энд. И она вся растаяла перед ним, как мороженое на горячей сливочной помадке.

Роберто улыбнулся. В его живых темных глазах мелькали смешинки, его губы понимающе скривились в ожидании, что она придет к общему выводу.

– Ладно, ущерб уже нанесен, – недовольно призналась Брэнд и. – А честно рассказать мне ты не мог?

– Чтобы ты позвала Макграта и сказала ему, что должна уволиться? Нет уж! И потом… – Роберто наклонился к ней и прошептал: – Мне хотелось с тобой переспать.

Голос его сейчас звучал точно так же, как во время их секса. Брэнди посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях, и сцепила их вместе, сминая в пальцах перчатки. Ей нужно было на чем-то сосредоточиться, потому что она уже была «готова». Даже без секса с ним.

– Послушай, – начала Брэнди, – у меня не хватило духу рассказать правду миссис Пеликэн прямо там… – У нее дрожал голос, и она старалась, чтобы он звучал устойчиво, – но я не намерена рисковать. Как только мы вернемся в офис, я сделаю все, как надо. Я готова заявить самоотвод и… взять на себя всю ответственность. – К счастью для ее собственного спокойствия, Брэнди не видела выражения лица Роберто. – Но тогда зачем нам идти знакомиться с судьей? – сказала она.

– Разве тебя это не волнует? – спросил Роберто.

Брэнди повернулась к нему и гневно сверкнула глазами.

– Ну хорошо, хорошо! – Роберто поднял руки, как бы упреждая удар. – Его честь хочет со мной познакомиться. Найт назначен судом по моему делу. Мои установки – быть правдивым, напомнить ему о моей репутации бизнесмена международного класса, со связями в Чикаго, – голос его стал жестче, – и сделать так, чтобы он упростил это идиотское дело.

– Это должно быть нетрудно. Ты ведь такой обаятельный, я – тоже. – Брэнди прорепетировала на нем улыбку южной красавицы. – Мы должны выйти оттуда через полчаса.