Возвращение в Остинпарк растянулось на несколько томительных часов. Несколько раз пускался дождь, и дорога превратилась в сплошное месиво. Винтер даже грозился, что станет пользоваться поездом, этим новомодным средством передвижения. Хотя сам знал, что не станет. Он так любит своих лошадей!

Но все же семейство прибыло вовремя, чтобы поспать несколько часов, а с первыми лучами солнца закончить последние приготовления.

Как и предполагалось, королева Виктория с принцем Альбертом в сопровождении английского двора, король Дэниор с королевой Евангелиной и их свитой прибыли ровно в девять часов утра.

Робби и Лейле было поручено занять детишек царственной четы, и они встретили их с таким гостеприимством, были так обходительны и любезны, что сердце Шарлотты переполняла гордость за своих воспитанников. Потом за дело взялась Адорна, и спустя какое-то время все гости попали под очарование хозяйки. Они осмотрели дом, сад, отобедали и вдоволь наговорились.

И теперь все разместились на террасе в ожидании предстоящего развлечения. Именно поэтому Винтер находился сейчас в конюшне, одетый в свою белую джеллабу и тюрбан. Наряд Робби представлял собой уменьшенную копию наряда отца. На Лейле красовался соответствующий женский костюм небесно-голубого цвета.

Лейла пребывала на седьмом небе в предвкушении того, как будет сейчас скакать верхом, не в ненавистном дамском седле, а как обычно, расставив ноги, или даже стоя на спине лошади, как будет стрелять из пистолета, словом, продемонстрирует гостям все свои таланты. И главное, все это — с одобрения бабушки.

Под неусыпной заботой Адорны девочка расцветет, как роза, в благодатной английской почве. О детях Винтер больше не беспокоился, у них все хорошо. В отличие от него самого. И от Шарлотты, которая едва глядела в его сторону и накануне вечером еще раз заявила, что готова принять свою участь. Шарлотты, которая по-прежнему отказывалась признать превосходство мужского разума над эмоциями женщины. Шарлотты, которая заставляла его… доводила до отчаяния.

Да, именно до отчаяния. Он очень хочет поговорить с ней, но до конца приема остается еще несколько долгих часов. Поэтому Винтер решил на время прогнать из головы всякие мысли о ней. Естественно, именно в этот момент Робби, стоявший рядом, спросил:

— Па, почему вы с мисс леди Шарлоттой оба такие невеселые?

Винтер недовольно поморщился:

— В другой раз объясню.

— Мне помнится, ты говорил, что я могу спрашивать обо всем, не стесняясь, и ты всегда ответишь на вопрос, — заметил Робби.

Да. Говорил. Но тогда он думал, что сын будет расспрашивать о девчонках, своих ровесницах, а вовсе не о его собственном несовершенном браке. Винтер хотел снова отмахнуться: «Нет, не сейчас». Хотел сказать Робби, что тот неудачно выбрал время, что Флетчер с помощниками уже привели лошадей. Адорне очень хочется, чтобы их представление имело шумный успех. Хотел сказать, что Шарлотта еще не стала послушной женой, какой непременно должна стать.

Но дети смотрели на него так, будто он мог объяснить все на свете, а Винтеру ох как не хотелось их разочаровывать. Поэтому он решил быть кратким:

— Шарлотта упрямится. Она любит меня, но не хочет признать, что в этом ее жизненное предназначение. Поэтому она грустит и чувствует, что не реализовала себя как женщина.

И тут Лейла сказала именно то, что Винтер хотел услышать:

— Но ведь она действительно любит тебя, папа. Почему же это не делает ее счастливой?

Винтеру вспомнилось предсказание старой вещуньи над колыбелью дочери. Она предрекла, что Лейла вырастет мудрой и красивой. И он надеялся, что сейчас устами дочери глаголет истина.

— Шарлотта — английская женщина, — ответил он, — а англичанки многого не способны понять. Она отказывается обрести счастье в любви ко мне, пока я не отвечу ей взаимностью. Пока не скажу, что люблю ее.

Лейла оплела заплетенные в косу волосы небесно-голубым шарфом:

— А почему ты ей этого не скажешь?

— Я не хочу строить наш союз на лжи.

— На какой лжи?

— Что я люблю ее.

— Но папа, ведь ты ее любишь, и это правда!

Винтер вдруг почувствовал слабость в коленях. Ему пришлось даже опереться на деревянную загородку. Не пристало мужчине произносить вслух такие слова…

— Мужчины не любят женщин. Лейла сморщила носик:

— Глупости! Кто тебе такое сказал?

— Бараках, мой названый отец, — ответил Винтер, твердо решив положить конец этому разговору.

Но Лейла, повиснув у него на руке, продолжала вещать:

— Он был не прав. Посмотри на этого лорда Бакнелла — он любит бабушку.

Робби подошел к ним и повис на другой руке Винтера.

— Точно, любит. Ты и сам знаешь. Смотрит на нее все время печально так, глаз не сводит, — и он изобразил, с каким видом Бакнелл сохнет по Адорне.

— Кстати, если то, что мужчины не любят женщин, правда, — Лейла скрестила на груди худенькие ручонки, — то я тоже никогда не полюблю.

Посадив дочь себе на колено, Винтер пояснил:

— Чтобы стать счастливой, женщина должна полюбить. Девочка ткнула себя в грудь большим пальцем:

— Я не собираюсь распускать сопли из-за мужчины, который возомнит себя каким-нибудь солнцем, и будет требовать, чтобы я ему пятки целовала.

— Ха-ха-ха, Лейла будет пятки целовать, — поддразнил сестру Робби.

— Я не просил, чтобы мне целовали пятки, — сухо возразил Винтер.

— Не просил, тебе просто нужно, чтобы мама, — Лейла запнулась, склонив набок голову, — чтобы моя новая мама тебя обожала и не требовала от тебя много внимания.

— Годится! — просиял Робби. — Хорошо, что я мужчина!

Винтер сердито посмотрел на сына и перевел взгляд на Лейлу. Надо же, он и не заметил, как дочь превратилась в смышленую маленькую женщину.

— Это не так, — ответил он.

— Но тебе бы это понравилось, папа, — настаивала дочурка. — Ты бы ленился, а она бы все делала за вас обоих. А если бы ваш брак не удался, ты бы смог обвинить в этом ее.

— Ты еще ребенок и ничего не понимаешь.

— Понимаю, — Винтер узнал это ее выражение лица. Он видел его раньше. Так смотрела на него та самая старая вещунья. — Я все понимаю. Бараках мог не знать всего. На самом деле мужчины любят женщин.

— Бараках был предводителем бедуинов.

— Но ты же не бедуин, папа, — вставил Робби. — Ты англичанин.

— И ты любишь Шарлотту, — Лейла взяла лицо Винтера в ладони и повернула к себе. — Ты ее очень любишь. Вон Робби в любви ничего не смыслит, и то догадался.

Робби не обиделся, а лишь утвердительно кивнул.

Англичанин. Он англичанин. Годы, проведенные в пустыне, многому его научили. Но они никогда не затмят знаний, которые он почерпнул от родителей. От матери… и от отца. От своего отца — Генри, виконта Раскина. Это было так давно, и все же… Винтер помнил его сгорбленные плечи, стариковскую походку. Но такого жизнелюбия ему не приходилось встречать ни в одном мужчине. Долгими днями и вечерами, которые они проводили вместе, отец столько успел ему рассказать: как считать в уме, как вести деловые переговоры, как выбирать лошадей. Он не только поучал сына, но и сам был ему хорошим примером.

Закрыв глаза, Винтер вспоминал, как отец смотрел на свою жену. Он просто обожал Адорну. И при этом был настоящим мужчиной, как и Бараках. Старый бедуин был мудрым и храбрым. Но в одном вопросе он остался несмышленым ребенком. Он так и не отважился полюбить женщину.

— Папа, ты почему надулся? — позвала Лейла, играя его серьгой. — Может, тебя пучит?

Открыв глаза, Винтер взглянул на дочь.

— А хоть бы и так?

— Тогда я, пожалуй, пойду.

Засмеявшись, он поцеловал ее в лоб, взъерошил сыну волосы и уже серьезно сказал:

— Вот это-то мы и покажем гостям…

Когда Винтер впервые соскользнул с седла и повис между ног летящей лошади, Шарлотта пронзительно вскрикнула. Королева Виктория недоуменно посмотрела на нее. Адорна, на всякий случай, изобразила неодобрение.

— Леди Раскин, это, наверное, ваш супруг? — спросила королева Евангелина.

— Да, ваше величество, — ответила Шарлотта. С ее голосом творилось что-то странное — он как будто стал тоньше, чем обычно.

На открытой площадке перед террасой три лошади бешено мчались по кругу. В нескольких местах были расставлены мишени, а для каких целей, Шарлотта не желала и думать. Винтер, Робби и Лейла то и дело проносились мимо нее в своем необычном одеянии.

Вдруг девочка встала на спине лошади и полетела по кругу, как сказочная фея. Королевские детишки восхищенно заахали, а Шарлотта, в отчаянии всплеснув руками, разорвала носовой платок на половинки.

Король Дэниор похлопал ее по плечу:

— Отличный наездник! Это ваш сын? — Дочь, — пропищала Шарлотта.

— Простите леди Раскин, Ваше Величество, — королева Виктория сделала ударение на его титуле. — Она, похоже, несколько забылась.

Король Дэниор улыбнулся:

— Не удивительно. Если бы моя дочь… или жена, — он многозначительно посмотрел на королеву Евангелину, — скакали вот так, я бы забыл, как меня зовут.

— Я так не умею! — вздохнула его царственная супруга.

— И я, Ваше Величество, — вставила Адорна. — Но я бы хотела научиться.

Шарлотта не верила своим ушам. Виконтесса хотела бы научиться ездить на лошади стоя, выпрямившись во весь рост?! Достаточно, что у нее стынет кровь в венах от проделок ее мужа и детей! Вот, еще круг, и она потеряет сознание от страха.

— О, да! — просияла королева Евангелина. — И я бы с радостью научилась.

— В самом деле? — королева Виктория повернулась в своем пурпурном велюровом кресле и удивленно посмотрела на королеву Евангелину. — Вы бы осмелились?

— Конечно, — королева Сереминии была красивой женщиной немногим за сорок, излучающей благодушие и жизнерадостность. — Какой смысл быть королевой, если не можешь позволить себе от души развлечься?

— И прибавить мужу седых волос, — подхватил король Дэниор.

Принц Альберт кашлянул:

— Да, я вас понимаю.

— Евангелина, — строго и одновременно с тревогой в голосе продолжил король Дэниор, — я знаю, ты столько лет мечтала снова побывать в Англии, но мы и так уже гостим больше положенного срока. К тому же твое падение с лошади и его последствия причинят нашим милым хозяевам массу неудобств.

— Пожалуй, ты прав. — Евангелина со вздохом вернулась к занимательному зрелищу. Но тут же подскочила и захлопала в ладоши: — Вы только посмотрите!

Лошади скакали бок о бок, как вдруг Лейла перепрыгнула со своего мерина на спину лошади Винтера. Шарлотта скользнула со стула на пол. Она хотела зажмуриться или спрятаться за колоннами балюстрады, чтобы не видеть происходящего, но не могла отвести глаз от величественных животных, мчащихся перед ними.

— Леди Раскин, дорогая, встаньте, — обратилась к ней королева Виктория. — Ваши родные просто великолепны. А своим чрезмерным волнением вы проявляете неуважение к их талантам и мастерству.

— Простите, — Шарлотта приняла подобающее леди положение. — Извините, Ваше Величество, я только…

Лейла все еще держала в руках поводья своего гнедого, и сейчас она прыгнула обратно. В тот же момент Робби перепрыгнул на широкую спину лошади отца, заняв место сестры. Шарлотта только ахала… Потом началась стрельба по мишеням.

К тому моменту, как все три лошади со всадниками выстроились в ряд перед террасой, Шарлотта сидела на своем стуле слегка растрепанная, с изорванным в клочья носовым платком и с осипшим голосом.

— До свадьбы с Винтером наша милая Шарлотта была высококлассной гувернанткой, известной под именем мисс Присс, — уведомила Адорна гостей, как показалось Шарлотте, совершенно некстати.

Каждый из наездников держал в руках по букету садовых цветов, собранных по одному во время трюка, когда они на скаку вырывали их из руки ассистирующей служанки. Шарлотта с грустью сознавала, что цветы и то выглядят лучше и аккуратнее, чем она сама.

Лейла сняла шарф, открыв свою роскошную косу. По команде ее лошадь поклонилась зрителям. Верхом Лейла находилась примерно на том же уровне, что и сидевшие на террасе. Подъехав вплотную, она протянула букет королеве Евангелине. Та со словами благодарности приняла его, и Шарлотте показалось, что улыбка королевы ничем не отличалась от счастливой улыбки девочки.

Таким же образом Робби преподнес букет королеве Виктории — снял тюрбан, заставил лошадь поклониться и протянул цветы. Королева не улыбнулась, но щеки ее заметно порозовели от волнения, с которым она все же не совладала.

Когда наступила очередь Винтера, он направил своего коня к Шарлотте. Та взглянула на Адорну, пытаясь подсказать ему, что он совершает ошибку: цветы следовало подарить матери, хозяйке дома. Ей бы помнить, что Винтера невозможно принудить поступать вопреки собственному желанию! Сейчас он хотел преподнести букет Шарлотте, и у него были на то причины.

Виконт Раскин снял тюрбан, открыв взорам гостей свои спутанные волосы и варварскую серьгу. Грациозным движением он поклонился собравшимся и, протягивая жене цветы, сказал:

— Я дарю этот букет моей жене, которая своей красотой затмевает прелесть весенних цветов, которая благодаря своим знаниям вернула меня и моих детей в мир цивилизации, — он пристально посмотрел Шарлотте в глаза, — и которая своей любовью покорила мое сердце.

Шарлотта протянула было руку, но тут же отдернула ее:

— Я не пыталась покорить…

— Она была высококлассной гувернанткой? — донесся до нее удивленный голос королевы.

— Мое сердце, — уточнил Винтер, — отныне и навеки. Сердце, которое бьется лишь для тебя, о ярчайшая звезда моего небосвода.

Этого не может быть! Он не мог передумать так быстро. Но Винтер смотрел на нее совершенно серьезно. Да и с чего ему врать? Нет, этот человек слишком дорожил своей честью и благородством.

Шарлотта всплеснула руками:

— Правда?

— Если ты не веришь мне, спроси у моих детей. Робби и Лейла с готовностью закивали.

— Для тебя, — продолжал Винтер, — я остригу волосы, сниму серьгу, надену строгий английский костюм и буду сидеть только на стуле.

— Мне ничего этого не нужно, — неожиданно хрипло прозвучал голос Шарлотты. — Я только хочу, чтобы ты сказал три слова, всего три!

Он улыбнулся. Ей, единственной любимой женщине в мире:

— Мисс леди Шарлотта, жена моя, я люблю тебя. О таком счастье Шарлотта и не мечтала.

— Я тоже люблю тебя, — она взяла цветы. Винтер перехватил ее руку, поднес к губам и страстно поцеловал.

— Прекрасно, чрезвычайно занимательно, — заговорила королева Виктория. — Мы благодарим обеих леди Раскин, лорда Раскина, и, конечно, его чрезвычайно талантливых детей. Но чтобы попасть в Лондон до наступления темноты, следует не мешкая покинуть этот гостеприимный дом.

Принц Альберт кашлянул:

— Да, в самом деле.

Шарлотта умудрилась высвободить свою руку из руки Винтера и повернулась к гостям.

— Чрезвычайно занимательно! — произнес король Дэниор с лукавой улыбкой.

— Не ожидала, что будет настолько интересно, — королева Евангелина прижалась к супругу.

— Счастлива доставить вам удовольствие, — Адорна зарделась, но не удержалась и добавила: — Я всегда стараюсь сделать свои приемы незабываемыми.

— Думаю, вам это удалось, и все со мной согласятся, — кивнула королева Евангелина.

Винтер, Робби и Лейла спешились. Лошадей увели в конюшню, артисты поднялись на террасу. Королевские дети сразу же окружили Робби и Лейлу. Винтер не сводил глаз с Шарлотты. Шаг за шагом он беспрепятственно подошел к жене, встал рядом с ней.

Гости продолжали прощаться. А Шарлотта смотрела на мужа, не в силах поверить услышанному. Он не прикасался к ней, а она — к нему. Они не решались, словно знали: стоит им это сделать, их поведение выйдет за рамки приличия. А в душе Шарлотта понимала, что, демонстрируя свои чувства на публике, они и впрямь вели себя крайне неприлично.

— Голубки-и-и, — пропела Адорна, — их величества уезжают!

Молодая чета подошла к матери. Шарлотта присела в реверансе и с гордостью отметила элегантный поклон Винтера. Потом они долго махали садившимся в открытые экипажи гостям, и, наконец — наконец-то! — королевский кортеж исчез из виду.

Воцарилась благословенная тишина. Адорна, дети, слуги — все смотрели на Винтера и Шарлотту. Она это знала, но сейчас это не имело ни малейшего значения. Пусть вся Англия видит, как она любит своего мужа, пусть, ведь ее чувство взаимно! Теперь у нее есть все, чего она когда-либо желала.

— Я сделаю тебя счастливой, — поклялся Винтер, — я буду радовать тебя каждую ночь.

Адорна вздохнула.

— Может, это искупит горечь тех дней, когда ты вел себя как настоящий осел, — пробормотала она себе под нос. И уже громче добавила:

— Пойдемте, дети, я научу вас играть в вист.

Они уже направились к двери, и Винтер с Шарлоттой протянули друг другу руки, как вдруг раздалось шуршание колес по гравию.

Винтер с досадой посмотрел на подъездную дорогу:

— Что-то оставили впопыхах?

— Наверное, — презрительно отозвалась Адорна. — Как будто я не отослала бы все забытые ценности им вслед…

Но Шарлотте приближавшаяся карета показалась незнакомой. Во-первых, она была закрытой, а, во-вторых, дверца была задрапирована красным шелком, словно нарочно для того, чтобы скрыть герб. Кучер был наряжен в старинный красный костюм знатного господина. Он многозначительно усмехнулся глазевшим на него людям и остановил лошадей.

Дверца распахнулась. На землю спрыгнул одетый в черное человек в маске. На нем был короткий плащ, дуплет, трико и кожаные перчатки с крагами. Смерив присутствующих презрительным взглядом, он уверенно взошел на террасу. Перекинув плащ на одно плечо и подбоченившись, он приблизился к Адорне и пристально посмотрел на нее сквозь прорези в маске.

— Бабушка, кто это? — шепотом спросила Лейла. Адорна какое-то время вглядывалась и наконец неуверенно произнесла:

— Лорд Бакнелл?

Стоявший рядом с Шарлоттой Винтер подавил улыбку.

— Лорд Бакнелл, — уже уверенней заговорила виконтесса, — что вы…

Человек в маске ничего не ответил. Вместо этого он ловко взвалил Адорну себе на плечо. Виконтесса пронзительно закричала. Шарлотта от изумления застыла на месте. Что Винтер говорил, когда уносил ее в их брачное гнездышко? «Бакнелл напомнил мне, что строптивых девиц следует похищать»?

И теперь лорд уносил в неизвестном направлении ее свекровь. Когда он усадил Адорну в карету, она снова взвизгнула, но на этот раз как от щекотки.

Ее похититель вскочил внутрь и захлопнул дверцу. Кучер щелкнул хлыстом и в мгновение ока карета и кони исчезли за поворотом.

Шарлотта так и осталась стоять, онемев от неожиданности.

— Мама, а зачем лорд Бакнелл увез бабушку? — спросила Лейла.

Как многие поколения родителей до нее, Шарлотта ответила:

— Расскажу, когда подрастешь. Робби обнял сестру за плечи.

— Пойдем, перекусим чего-нибудь. А заодно я тебе объясню. Указав дрожащим пальцем на дорогу, Шарлотта произнесла:

— Милорд муж, узнаю ваш славный почерк в постановке этого скандального спектакля.

Винтер удовлетворенно улыбнулся:

— Бакнелл сумеет сделать мать счастливой. Шарлотта уже отчаялась его вразумить, но, как бывшая мисс Присс, она попытается:

— Вы должны понять, что в цивилизованном обществе столь варварские методы, эффективность которых вы так превозносите, неприемлемы.

Прислонившись к перилам и скрестив на груди руки, Винтер с вызовом посмотрел на жену:

— Отчего же? Благодаря варварскому подходу Бакнелл преуспел там, где вежливое ухаживание оказалось бессильным. Да и в нашей с вами борьбе, дорогая жена, совершенно ясно, кто вышел победителем.

Шарлотта задохнулась от возмущения:

— Победитель? Я бы сказала, что в нашем случае это слово неуместно.

— Вы правы. Что толку сотню раз повторять одно и то же, — Винтер расправил плечи и подошел к жене. — Достаточно согласиться, что победа всегда остается за мной.

Шарлотта не сдавалась:

— В супружестве нет ни победителей, ни побежденных, ни правых, ни виноватых.

— В таком случае пойдемте наверх, мисс леди Шарлотта, — проникновенно пропел Винтер. — Вы снимете туфли, и я помассирую вам ножки.

— Мне кажется очевидным, что разуваться в присутствии мужчины — это признак… — Шарлотта попятилась, чувствуя, как гнев уступает место нарастающему возбуждению, — признак дурного тона. Мужчина может счесть, что его приглашают к действию и…

Обняв упиравшуюся жену, Винтер прижал ее к себе и нашел губами ее губы. Наконец она прильнула к его разгоряченному телу и открыла ему навстречу свои уста. Он целовал ее до умопомрачения, пока она не оказалась во власти всепоглощающей, совершенно «непозволительной» страсти.

— В таком случае я желаю англичанам вовремя снимать туфли, чтобы они могли быть счастливы, как мы с тобой, — Винтер улыбнулся, глядя на Шарлотту сверху вниз, — моя сладчайшая, единственная любовь.