Миллисент никогда не привлекала к себе столько взглядов, как сейчас. Никто никогда не смотрел на нее так, как сегодня. Когда полковник Огли с супругой вошли в зал, чтобы сделать почетный круг, полковник едва не свернул себе шею, оглядываясь на Миллисент, и сбился с шага. Но Миллисент, памятуя совет, данный принцессой Кларисой, не переставала улыбаться. Она буквально впорхнула в зал. Платье из вишневого шелка зашелестело и обвилось вокруг ее ног. Интересно, заметили ли мужчины, что на ней нет нижней юбки?

И без того длинная физиономия мистера Трамбулла вытянулась, и Миллисент поняла, что отсутствие нижней юбки не осталось незамеченным.

Легкая челка, появившаяся у нее только сегодня, кокетливо падала на лоб, и эта челка сразу сбрасывала со счетов пару-тройку прожитых лет. Миллисент хотелось сдуть ее со лба, но ее руки были опущены и лишь слегка согнуты в локтях, пока она шла по натертому паркетному полу. Зал выглядел красиво, как она и рассчитывала, и леди Мерсер, леди Лорейн и миссис Симлен довольно улыбались, оглядываясь по сторонам. Дебютантки выглядели испуганными и взволнованными, потрясенными окружавшим их торжественным великолепием, и леди Блэкстоун кивнула, нехотя выражая свое одобрение.

Миллисент подала знак дирижеру, и оркестр заиграл. Затем Миллисент повернулась к гостям и благосклонно улыбнулась им. Она должна выглядеть уверенной в себе, чего бы ей это ни стоило.

Она поймала на себе взгляд юной Ларисы – та, выпучив глаза и открыв от удивления рот, смотрела на Миллисент, особенно если учесть, что у юной леди между бровями багровел здоровый прыщ.

Пруденс скакала вокруг сестры, как щенок.

– Ты не позволила мне намочить платье, а сама как выглядишь? – захлебываясь от негодования, выпалила Пруденс.

Уверенности в себе у Миллисент тут же поубавилось.

– Я выгляжу смешно?

– Ты выглядишь потрясающе и совершенно на себя не похожа. Но на тебе умопомрачительное красное платье, а я одета… – Пруденс презрительно поморщилась, бросив взгляд на голубой подол своего платья, уже вышедшего из моды.

– Ты прекрасно смотришься в этом платье.

– Я не хочу смотреться прекрасно. Я тоже хочу смотреться потрясающе.

– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, ты тоже наденешь вишневое платье. – Понизив голос, Миллисент сказала то, что, по ее мнению, должно было отвлечь Пруденс от темы: – Кстати, ты заметила прыщ у Ларисы на переносице?

– Да, – прошептала Пруденс сестре на ухо. – До чего же он безобразный! Ни у кого из девчонок прыщей не заметно, потому что мы все намазались кремом принцессы Кларисы. Этот урок пойдет Ларисе на пользу. Будет знать, как слушать свою мамашу. А ты видела принцессу Кларису? Правда, она потрясающе выглядит?

Миллисент огляделась. В дальнем углу зала она заметила Кларису. На ней было платье из серебристого шелка с отделкой из темно-синей плетеной тесьмы на плечах и темно-синей ленты под грудью. Свои золотистые волосы она убрала наверх, скрутив в тугой узел и воткнув в него павлинье перо. Эта прическа очень шла ей, подчеркивая ее индивидуальность.

– Она выглядит красивой, как всегда, – сказала Миллисент.

В зал вошел Роберт и, предложив руку принцессе Кларисе, начал вместе с ней обходить гостей. Пруденс едва слышно присвистнула.

– Старший брат тоже смотрится красавцем. Лариса права. Он действительно приз сезона. Но с этим прыщом у нее нет ни единого шанса получить этот приз.

Миллисент вдруг обнаружила, что хихикает вместе с сестрой.

– Может, принцессе Кларисе удастся его завоевать, – произнесла Пруденс.

Миллисент сложила перед собой ладони.

– Может, и так. – Тихонько пожав руку сестры, она добавила: – Веди себя примерно и веселись.

Задержав Миллисент, Пруденс, хихикая, поинтересовалась:

– Так как мне быть? Вести себя примерно или веселиться?

Миллисент от всей души молила Господа о том, чтобы Роберт и Клариса обвенчались, поскольку принцесса Клариса оказывала на Роберта благотворное влияние. Он изменился до неузнаваемости, стал прежним Робертом, учтивым, гостеприимным и общительным.

Миллисент сделала все возможное, чтобы принцесса Клариса осталась жить у них в доме. Старалась изо всех сил создать для них романтическую атмосферу, и ее усилия увенчались успехом. Это придало ей мужества и уверенности в себе.

– Леди Мерсер, как элегантно вы выглядите. Это тот самый знаменитый жемчуг, о котором все говорят?

Леди Мерсер сдавленно хохотнула, как это умеют делать только старые леди.

– Моя юная леди, я и не думала, что доживу до того дня, когда увижу вас такой. Но вы это сделали, черт возьми, и к чертям вашего папашу, верно?

Миллисент не сразу нашлась что ответить. Леди Мерсер ущипнула ее за щеку и, опираясь на трость, побрела в дальний угол, где сидели пожилые матроны.

«Улыбайся, – повторяла про себя Миллисент. – Улыбайся и переходи к следующему гостю».

Мистер Гаскел загородил собой следующего гостя. Он был ровесником Пруденс, происходил из очень хорошей богатой семьи, так что дебютантки давно гадали о том, на кого падет его выбор. Сейчас взгляд его больших карих глаз был устремлен на Миллисент. Так на нее еще никто не смотрел. В его глазах читалось обожание. Он неловко поклонился, уткнувшись подбородком в накрахмаленный жесткий воротник, и несколько нервозно спросил:

– Могу я просить вас о следующей кадрили?

– Меня? Ну… да, конечно. С удовольствием. – Миллисент терзалась чувством вины. Она хорошо понимала, что навлекает на себя гнев дебютанток. Но с этим она как-нибудь справится.

Он поклонился и попятился, при этом взгляд его был прикован не к ее лицу, а к ее декольте. Господи, не могла же у нее за ночь увеличиться грудь? К тому же вырез на платье был не так уж глубок. Миллисент не терпелось убедиться в том, что с грудью у нее все в порядке, однако проверять она не стала.

Миллисент решила, что ей стоит наведаться на кухню, убедиться в том, что ужин будет готов к полуночи, как и предполагалось. А по дороге она прикроет вырез нарядной косынкой фишю. Но когда повернулась к двери, едва не уткнулась носом в жестко накрахмаленный воротник и безукоризненно повязанный шейный платок.

Перед ней стоял граф Тардю, Кори Макгоун. Высокий, златовласый, синеглазый, он был прекрасно сложен. Отлично скроенные зеленые бриджи и жакет в зеленую и синюю полоску подчеркивали достоинства его фигуры. Когда Миллисент несмело подняла на него газа, она увидела, что тот смотрит на нее широко распахнутыми глазами так, словно видит впервые.

Улыбка сползла с ее губ. Губы ее дрожали. Потом она услышала хихиканье откуда-то сбоку и поняла, что на них смотрят, причем смотрят далеко не доброжелательно. Подбородок ее взмыл вверх. Улыбка расцвела на ее губах. Невозмутимым тоном она произнесла:

– Кори, как приятно видеть вас вновь! О, простите, мне следовало назвать вас лорд Тардю, но ведь мы так долго были друзьями, что я забыла о приличиях.

– Друзьями? – с глуповатым видом переспросил он. – Мы знакомы?

Она была шокирована этим вопросом. Неужели он ни разу не посмотрел в ее сторону?

– Леди Миллисент Маккензи к вашим услугам. – Миллисент сделала реверанс. – Теперь вспомнили?

– Леди Миллисент! – Он положил ладонь на грудь. – Нет, вы были… Знаете, я едва вас узнал… Дело в том, что вы необычайно хороши сегодня.

– Благодарю. – Роберт попросил ее занимать Кори, и посему, несмотря на то что сейчас Миллисент больше всего хотелось умчаться на кухню и спрятаться там, она положила ладонь Кори на предплечье и продолжила, играя на остро развитом у мужчин чувстве конкуренции: – У меня к вам просьба.

– К вашим услугам!

– Пригласите на первый танец Пруденс. – Миллисент кокетливо улыбнулась, обнаружив, что флиртовать не так уж и трудно. – Не знаю, как отбиться от всех этих глупых мальчишек, которые приглашают меня танцевать, а она разозлится, если никто ее не пригласит.

Кори прищурился:

– Почему бы вам не танцевать все танцы со мной? Тогда этим мальчишкам придется приглашать вашу сестру.

– Прекрасная идея, Кори. Но если вы будете танцевать со мной все танцы подряд, это будет равносильно объявлению о нашей помолвке.

– Что ж, неплохая мысль, – сказал Кори.

Он предлагает помолвку? Хочет на ней жениться? Но ведь она мечтала об этом!

Однако внутренний голос шепнул ей: «Потому что он даже не узнал тебя десять минут назад».

– Полагаю, мысль и впрямь неплохая.

– Леди Миллисент, – с поклоном перебил их лорд Олдуинкл, – я бы просил вас о чести сопровождать вас к ужину.

Кори отодвинул его плечом:

– Вы опоздали, я уже попросил леди об этой чести.

– Вы не просили! – Миллисент не собиралась внушать ему мысль, что ему все дозволено.

– Я собирался, – заявил Кори.

К ним подошел мистер Малло.

– Всем известно, куда ведут добрые намерения, лорд Тардю.

Вокруг них уже собралась толпа. Многие посмеивались.

– Куда? – сдвинув брови, спросил Кори.

Все расценили этот вопрос как ответную шутку и рассмеялись, но Миллисент с ужасом подумала, что он просто не понял шутки. Видимо, Кори не блещет умом. Увы, иллюзиям свойственно рушиться. Этот факт и ее роль, требовавшая огромного напряжения, грозили превратить эту ночь в долгий и изматывающий марафон.

– Посмотри на нее. – Клариса наблюдала за Миллисент, в то время как Роберт наблюдал за Кларисой. – Она просто красавица. Иногда мне действительно есть с чем себя поздравить.

Роберт вел Кларису сквозь толпу, чтобы все заметили ее и ее серебристый наряд, ее золотые волосы и перо в прическе.

– Ты и сама очень красива.

Клариса бросила на него быстрый взгляд, который заставил его живо вспомнить все события прошлой ночи. Роберт даже испугался, что физические последствия этого взгляда могут заставить его удалиться, дабы разрешить проблему.

– Улыбайся, – сказал он ей.

– Я знаю, как это сделать, – тихо ответила она. – Доверься мне.

Довериться ей? Он уже ей доверился. Отчего-то он доверял ей всей душой. И он хотел ее. Господи, как он ее хотел! Хотел схватить ее и унести прочь из этого зала, где мужчины бросали на нее томные взгляды. Унести прочь от опасности, которая дышала ей в лицо, той опасности, которую он сам для нее и создал.

Лорд Пламбли пригласил ее на танец, Клариса покачала головой:

– К сожалению, я не могу танцевать. Каталась сегодня верхом и растянула лодыжку. Но я могу посидеть с вами, если вы принесете мне пунш. – Она любезно ему улыбнулась.

Лорд Пламбли затрепетал от восторга. Роберту хотелось заехать ему в челюсть. Но он, вежливо поклонившись, повел Кларису дальше.

– У него нет ни пенса, все его имущество заложено-перезаложено.

– Несчастный человек. – Клариса говорила с сочувствием, и Роберту это тоже не понравилось. Он рассчитывал на иную реакцию. – Придется подыскать ему наследницу, если я на какое-то время останусь в Шотландии.

Не успел Роберт ответить, как Клариса потянула его за рукав:

– Мы идем слишком быстро. Надо прогуливаться не спеша, как будто мы самые беззаботные люди в мире.

Она, разумеется, права. Но Роберта мучили сомнения. Он переживал за Кларису и в то же время должен был помочь Вальдемару. Освободить его. Все пока шло по плану. Клариса вела себя спокойно, уверенно, непринужденно улыбалась, хотя понимала, что успех задуманного полностью зависит от нее. Ее самообладание вселяло в Роберта гордость. Она завладела его душой, и теперь он не боялся себе в этом признаться. Если ее не будет рядом, его снова окутает мрак. Он должен уговорить ее остаться в Маккензи-Мэнор.

Миссис Беркбек остановила их и попросила представить ее принцессе, и, сделав представление, Роберт отошел в сторону, терпеливо наблюдая за тем, как Клариса очаровывает миссис Беркбек, затем леди Уайт. Потом она что-то прошептала леди Лорейн.

Когда Клариса присоединилась к нему и они отошли от группы дам на крохотный, никем не занятый пятачок, Клариса тихо произнесла:

– Я одного не пойму: почему ты сразу не сказал мне о причинах, подвигнувших тебя на этот маскарад? Причины вполне благородного свойства, я гордилась бы тем, что участвую в освобождении Вальдемара.

– Ты, как и все остальные, слышала о геройстве Огли. Верила в него. То, о чем Огли написал в своей книге, действительно имело место. Ты бы поверила, что те подвиги совершал Вальдемар, преступник, приговоренный к повешению, а не Огли? И ты бы поверила мне, если бы я сказал, что Вальдемар заслужил свободу и комиссование из армии?

– Вряд ли, – призналась Клариса.

Роберт обвел взглядом теплый, заполненный нарядной толпой зал. Мужчины окружили Миллисент, пары танцевали деревенский танец, слуги разносили шампанское.

– Мы исполнили наш долг. Все тебя здесь видели.

– Все, за исключением полковника Огли и его жены, – спокойно возразила Клариса. – Нельзя избежать неизбежного, Роберт. Я должна пообщаться с ним напрямую. Если хочешь, чтобы все сработало, он должен быть уверен в том, что я здесь, в зале.

Огли поверил бы в то, что принцесса хочет выразить ему свое восхищение. Огли наблюдал за Кларисой с таким видом, словно ему стоило лишь протянуть руку, и она будет принадлежать ему. И Роберт знал, что Огли часто действовал из спонтанных побуждений. И за этим следовала трагедия.

Но не на этот раз.

– Хорошо. – Роберт подтолкнул Кларису к толпе, собравшейся вокруг полковника Огли и его жены. Клариса жалась к Роберту, словно искала у него защиты.

Вальдемар должен был проследить за тем, чтобы полковник не причинил Кларисе вреда, когда та предстанет перед Огли в обличье Кармен. Вальдемар, познакомившись с Кларисой, настаивал на том, чтобы ему позволили бежать без необходимых документов. Но Роберт, да и сам Вальдемар знали, что в этом случае Вальдемар уже не сможет вернуться в Англию, не подвергая себя риску быть схваченным и казненным за дезертирство.

Несмотря на все его криминальное прошлое, Вальдемар, каким узнал его Роберт, был самым славным из жителей Соединенного Королевства, и посему Роберт считал, что Вальдемар заслужил право на все почести героя войны, на новый шанс в жизни, на покой или на жизнь, полную приключений, или просто на жизнь честного человека, если пожелает. И теперь каждый шаг, каждое движение приближали их к заветной цели. К развязке. Роберт и Вальдемар, Клариса и Огли – все были героями пьесы, написанной и поставленной Робертом, и да поможет им Бог, если им не удастся сыграть ее убедительно. Убедить Огли в том, что сеньора Кармен Мендес действительно приехала из Испании, алчущая мести и имея при себе орудие возмездия.

– Миссис Огли, как вы замечательно выглядите сегодня! – сказал Роберт, учтиво поклонившись худой и плоской, невзрачной женщине, повисшей у Огли на руке.

– Спасибо, милорд. Какой роскошный бал вы устроили в честь Оскара! – Глаза миссис Огли блестели от возбуждения.

– Для меня высокая честь воздать должное такому герою. – Роберт остановил лакея с подносом. – Ваш бокал почти пуст, полковник Огли. Возьмите еще.

– Благодарю. – Огли усмехался в лицо Роберту, словно наслаждаясь унижением гостеприимного хозяина.

– Насколько я понимаю, сегодня нас ждет еще и фейерверк, – сказала миссис Огли.

– Да, непременно, – откликнулся Роберт.

– Лорд Хепберн говорит, что самый роскошный фейерверк или самый пышный бал лишь скромная дань его геройству. – Янтарные глаза Кларисы лучились восхищением.

С тяжеловесной галантностью полковник Огли произнес:

– Тогда, возможно, вы окажете честь этому герою, согласившись станцевать с ним следующую кадриль?

– Мне не следует… – Клариса жеманилась, в то время как Роберт чертовски хорошо понимал, что она должна ясно и прямо отказать ему. Отказать твердо и решительно. – Я сегодня подвернула лодыжку, но мне еще никогда не выпадало счастье, и не выпадет впредь, потанцевать с героем. Да, полковник. Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

Первым побуждением Роберта было остановить их. Но Клариса права. Если Огли станцует с ней, то укрепится в своей убежденности, что Клариса находилась в бальном зале в тот момент, когда он пересекся с Кармен. Однако Роберт не хотел, чтобы Огли к ней прикасался.

Огли тоже это знал, и потому бросил на Роберта победный взгляд, когда повел свою партнершу на середину зала, где уже собирались танцующие.

Многочисленные почитательницы героя, обмахиваясь веером, расступились, занимая удобные позиции для наблюдения за парочкой.

– Какая красивая, пара! – произнесла миссис Огли.

Тут Роберт понял, что должен пригласить на танец жену героя, а ведь он не танцевал с тех пор, как вернулся домой с полуострова.

Но его выручила миссис Огли:

– Оскар – большой любитель танцевать, чего не скажешь обо мне. Я не помню движений, не чувствую ритма. Оскар пытался меня учить, но ничего не получилось. Я безнадежна.

– Должен признаться, я тоже безнадежен. – Более того, Роберт должен был оставаться на месте, чтобы пристально следить за Огли. Клариса испытывала неловкость из-за его похотливых взглядов, которые он на нее бросал.

Но тут Роберт подумал, что хороший хозяин должен общаться с гостями. Вот только бы вспомнить, как это делается. Бросив взгляд на миссис Огли, Роберт увидел, что она с нескрываемым любопытством рассматривает его.

– Вы не производите впечатления испорченного юного лорда, – сказала она.

– В самом деле? – Она была откровенна. Более откровенна, чем он ожидал.

– А ведь Оскар охарактеризовал вас именно так. Может, он вам завидует? – Поскольку Роберт не нашелся с ответом, миссис Огли продолжила: – Я знаю о его предубежденности относительно некоторых людей, и вы, похоже, один из них. Слуга Вальдемар – тоже его головная боль.

– В самом деле? – Роберт решил было, что полковник Огли поручил жене выпытать у него как можно больше. Впрочем, Огли никогда не дает женщине столь деликатное поручение. В таком случае какова ее истинная цель?

– Как только мы покончим с этим победным туром и вернемся домой, в наше поместье, я намерена уговорить Оскара нанять другого слугу.

– В самом деле? Почему? – встрепенулся Роберт. Значит, они собрались жить в деревне? Интересно, знает ли об этом Огли.

Осторожно подбирая слова, она сказала:

– Не все осознают это, но Оскар бывает низок, и я бы предпочла, чтобы у него было меньше возможностей проявлять эту низость.

Она оказалась умнее, чем предполагал Роберт. Она неплохо знала своего мужа, и Роберт не считал простым совпадением то, что она доверилась именно ему. Она знала больше, чем позволила себе сказать Роберту, и определенно держала язык за зубами с Огли.

– И что теперь будет с Вальдемаром?

– Мне все равно. Если с ним плохо обращаться, он может быть опасен, поэтому, полагаю, нам придется сделать так, чтобы его отправили в другой полк. О Боже! – Миссис Огли, округлив от ужаса глаза, смотрела на танцевальную площадку. – Принцесса Клариса ушиблась!

– О! – Роберт ясно слышал восклицание Кларисы. – Простите, полковник Огли, но я не могу больше танцевать.

Ряды танцующих расступились, пропуская полковника, ведущего под руку прихрамывавшую Кларису, затем снова сомкнулись, и танец продолжился. Танцоры сочувственно перешептывались.

– Боже мой! – Миссис Огли подалась им навстречу, Роберт присоединился к ней. – Ваше высочество, могу я вам чем-то помочь?

– Я так глупо себя чувствую из-за этой сцены. – Клариса тяжело опиралась на руку полковника, словно ей и в самом деле было очень больно. – Могу я просить вас проводить меня в какое-нибудь тихое место, где я могла бы прийти в себя?

Роберт понял намек.

– Сюда, ваше высочество. Вы могли бы присесть на подоконник, чтобы можно было вытянуть ногу. Я задерну штору, но вы можете в дырочку наблюдать за танцами, если захотите.

– Замечательно. – Клариса улыбнулась ему, и ее полная нижняя губа вздрогнула. – Благодарю вас, милорд.

– Я принесу вам пунш. – Он отвернулся, едва сдержав смех.

Как ей это удавалось? Создать ситуацию, полную драматизма и напряжения, а потом превратить ее в повод для шутки. И как ей удается заставлять его постоянно ее желать, в то время как все его помыслы должны быть устремлены на выполнение плана? Роберт больше не понимал сам себя. Он был почти благодарен тем людям, которые останавливали его, справляясь о самочувствии принцессы. Они отвлекали его и одновременно раздражали. Когда он вернулся к принцессе с пуншем и печеньем, то вполне уверенно и без видимых признаков волнения всучил ей бокал и тарелку.

Клариса приняла угощение и жестом отослала прочь Роберта и чересчур заботливую миссис Огли.

– Идите веселитесь. А я немного побуду одна. Чуть позже удалюсь и попрошу, чтобы мне сделали холодный компресс на лодыжку.

Полковник Огли даже не заглянул в альков. Вид у него был такой, словно ему не терпится поскорее избавиться от травмированной особы и вернуться к обожательницам, которые не переставали им восхищаться. Когда миссис Огли взяла мужа под руку, он увел ее прочь от злосчастного подоконника, даже не оглянувшись.

Роберт задержался у окна, задернув шторы так, чтобы остался лишь крохотный просвет.

– Все прошло прекрасно, – похвалил он Кларису. – Впереди второй акт. Ты готова?

Клариса шумно вздохнула и ответила ему уже совсем другим голосом: хрипловатым, с сильным испанским акцентом:

– Я готова, милорд. Не беспокойтесь, не подведу.