Виктория со связанными руками и ногами сидела на украшенном резьбой высоком узком стуле в тронном зале морикадийского дворца, наблюдая, как Жан-Пьер отдает приказания командиру наемников и королевское охране.

Мужчины стояли перед длинным каменным столом, который почти разрезал огромную комнату пополам. Жан-Пьер находился по одну сторону стола, его командиры по другую. Перед ними на столе лежали развернутые карты, и Жан-Пьер что-то объяснял, используя свой кнут в качестве указки.

Все трое мужчин были вооружены: портупеи располагались на груди, на спине и на поясе. Но Виктория боялась только Жан-Пьера. Жан-Пьера с его бледно-голубыми, жуткими, как у привидения, глазами.

— У мятежников нет другой возможности, кроме как направить свою кавалерию по дороге, ведущей в Тонагру. Надо остановить их там, — сказал он вполне доброжелательным тоном.

Генерал наемников, дородный прусский офицер с белокурыми волосами и голубыми глазами, сказал:

— Мои войска будут на месте в течение часа.

— Нужно понаблюдать за двумя мужчинами, вожаками мятежников. Один из них молод и красив, от него без ума все леди, — сказал Жан-Пьер и взглянул на Викторию, улыбнувшись с довольным видом. — Ты встречал его, это игрок Рауль Лоренс. Крестьяне считают его своим свергнутым с трона королем. Убейте его первым.

Виктория тоже уставилась на него холодным взглядом; ей не хотелось, чтобы он догадался, как она растеряна и испугана.

Но он знал. Разумеется, он это знал.

— Предатель, который привез девушку, сказал, что у них обучают женщин стрелять из ружей с вершин деревьев, чтобы перебить ваших людей с большого расстояния. Заставьте поработать своих стрелков. Пусть они собьют с деревьев этот урожай фруктов в женском обличье. И когда их женщины начнут, вскрикивая, падать замертво, у мятежников поубавится наглости.

Генерал скорчил гримасу:

— Не уверен, что мои люди будут стрелять по женщинам. Они предпочитают сначала их насиловать.

— Ваши люди будут делать то, за что им платят, — сказал Жан-Пьер.

— Разумеется. Уж я об этом позабочусь, — сказал генерал, низко поклонившись. — Я скорее умру, чем не выполню ваш приказ.

— Вы имеете право выбирать одно из двух, — сказал Жан-Пьер.

Генерал поежился, снова поклонился и торопливо скрылся за дверью.

Виктория услышала, как он зычным голосом отдавал приказания. Она сделала глубокий вдох, стараясь оставаться спокойной, храброй и равнодушной. Пока что с ней ничего не случилось. Она была уверена в себе и Рауле, и это позволило ей искать выход из создавшейся ситуации.

В дальнем конце тронного зала находилось несколько двустворчатых дверей, выходивших в огромную комнату. В пятидесяти футах от них в другом конце зала стоял на помосте старинный деревянный трон. Чтобы высмеять надежду Виктории стать королевой, Жан-Пьер поместил стул, на котором сидела Виктория, рядом с королевским троном. Полы здесь были из шлифованного белого мрамора, на каждой стене — высокие окна, в простенках — средневековые гобелены и военные доспехи из темного металла. Посередине одной из стен находился такой огромный камин, что Виктория могла бы стоять в нем, не сгибаясь. Огромные дубовые колонны поддерживали резные балки, потемневшие за долгие тысячелетия от дыма. С потолка свешивались яркие геральдические знамена.

Одно из знамен висело позади трона, и Виктория задержала на нем взгляд. Она слишком хорошо помнила начертанный на нем девиз.

Начальник королевской охраны был ростом гораздо ниже прусского офицера, но поджарый, словно гончая, с длинными белыми зубами и мрачным злобным взглядом.

Жан-Пьер повернулся к нему:

— Ты морикадиец, Биттор. Может быть, тебе хочется, чтобы мятежники победили?

— Я предан вам, Жан-Пьер. Вы даете мне то, что я хочу, — сказал Биттор. Он говорил медленно, четко произнося каждое слово. — Женщин. Место, где можно медленно убивать их. И возможность спрятать тела так, чтобы их запах не беспокоил никого, кроме ваших заключенных.

Он остановил взгляд на Виктории, как будто она была не более чем свиньей, которую предстояло зарезать.

У Виктории от ужаса перехватило дыхание.

— Иногда и я с удовольствием провожу с тобой несколько минут отдыха, не так ли, Биттор? — спросил Жан-Пьер.

Биттор лихорадочно глотнул воздух и содрогнулся.

— Вы очень изобретательны, мой предводитель.

Жан-Пьер в мгновение ока поднял кнут и хлестнул им Биттора по лицу.

— В таком случае, почему ты утаил правду о том, что Лоренс наводнил дворец шпионами? — заорал Жан-Пьер. Биттор стер с лица кровь. — Горничные в отелях! Слуги во дворце! Предатели повсюду! И они все еще живы и здоровы! Их головы на плечах, их кишки — в животах! Отыщи их! Приведи сюда, и я откручу им руки и вырву языки!

Викторию чуть не вырвало. Она ясно вспомнила, что сделал Жан-Пьер во время своего посещения с Томпсоном. Она понимала, что Жан-Пьеру хочется подвергнуть ее пыткам, чтобы получить сведения о Рауле и его действиях. Она понимала, что у нее нет никакого шанса избежать этого или спастись. Она снова посмотрела на знамя, висевшее позади трона. Возможно… все-таки она смогла бы спастись.

Жан-Пьер жестом приказал Биттору уйти и повернулся к ней. Издевательски поклонившись, он сказал:

— Большая честь приветствовать в тронном зале старого короля шлюху короля нового.

Забавно, что, хотя она безумно боялась за свою жизнь, когда ее впервые назвали «шлюхой», это задело ее за живое. Разве не так сказал бы о ней ее отчим, услышав о ее смерти здесь? Разве не сказал бы он ее матери: «Слава Богу, что она умерла. Иначе она опозорила бы нас всех своим распутством»?

— Вы знаете, что это такое? — спросил Жан-Пьер, указав на ближайшие к трону доспехи. — Говорят, что это были доспехи короля Рейнальдо. Для морикадийцев это своего рода святыня. Служанки полируют их с особым усердием. Мужчины прикасаются к ним «на счастье». Я обожаю наблюдать их благоговейный трепет. Вы знаете почему, мисс Кардифф?

Широко раскрыв глаза, она покачала головой.

— Потому что на самом деле это не его доспехи. — Он указал кнутом на доспехи, находящиеся в середине ряда. — Вот доспехи Рейнальдо. — Он презрительно фыркнул. — Доспехи, к которым они относятся с таким благоговением, принадлежат моему предку. Согласитесь, что забавно знать, что эти крестьяне в течение двух сотен лет хранят верность графу де Гиньяру, который предал, подверг пыткам и обезглавил Рейнальдо.

— Это как-то по-детски, — сказала она.

— То, что эти крестьяне поклоняются не той святыне?

— Нет. То, что богатые, могущественные де Гиньяры не гнушаются сыграть такую шутку с людьми, у которых почти ничего нет.

Словно собака, собирающаяся напасть, Жан-Пьер злобно оскалился, обнажив зубы, и его бледно-голубые глаза стали почти белыми. Но нет! У нее был план, и она не могла позволить этому бешеному человеку-волку напасть на нее. Сначала она должна попробовать освободить себя.

— Это знамя позади трона является символом вашей семьи?

Виктория с удовлетворением заметила, что удивила Жан-Пьера своим вопросом.

— Хотите поговорить, мисс Кардифф?

— Нет-нет. Просто захотелось узнать, потому что я видела эту эмблему раньше.

— Разумеется, видели, — сказал Жан-Пьер. Глаза его снова стали бледно-голубого цвета, и он снова стал похож на человека. — Оно висит во всех публичных зданиях.

— Только не в отеле. А я так недолго пробыла в Тонагре, что не имела времени посмотреть что-нибудь другое. Нет, я видела это в бухгалтерской книге. Мой работодатель приказал перевести указанные в этой книге средства из этой страны в один швейцарский банк.

Виктория не ожидала, что это так взволнует Жан-Пьера.

— Что-о? — взревел он.

Она повторила:

— Мой работодатель приказал перевести средства, указанные в книге, из этой страны в швейцарский банк. И вот теперь я подумала, не на вас ли он работал?

Жан-Пьер так быстро вскочил, что она больно ударилась головой о высокую спинку стула. Но не успела она понять, что произошло, как он схватил ее за горло.

— Ты лжешь!

Она покачала головой и попыталась заговорить.

Он сильно сжал ей горло, не давая дышать.

Виктория стала вырываться из его рук.

— Ты лжешь, — повторил Жан-Пьер.

Перед ее глазами поплыли красные пятна.

Жан-Пьер отпустил ее.

— А теперь расскажи мне правду.

— Это не ложь, — хрипло сказала Виктория. — Я видела книги. Овладевала профессией. Я хороший бухгалтер. Собиралась вам предложить свои услуги. В обмен на свободу.

Жан-Пьер уставился на нее. Он почему-то тяжело дышал, лицо его побагровело, а нижняя челюсть отвисла. Складывая два да два, он как будто получил в ответе пять.

— Нет, он такого не сделает. Хотя… Конечно, сделает.

Виктория не понимала, что происходит. Одно было ясно: он сумасшедший, а она находится в его власти.

— Оставайся здесь, — сказал Жан-Пьер и, взглянув на привязанную к стулу пленницу, грубо расхохотался и вышел из зала.

Виктория, одинокая и беспомощная, осталась в полной тишине пустого дворца…