Лондон.

Лето 1847 года

– Дело не только в твоем прошлом, Саманта. Люди нанимают гувернантку вовсе не для того, чтобы она разоблачила в глазах всего света их самые ужасные пороки. - Адорна Бакнел говорила тихим, чуть хрипловатым голосом, и на первый взгляд могло показаться, что она вовсе не сердится на девушку, снова, уже в который раз, со скандалом потерявшую место. Но Саманта слишком хорошо знала свою покровительницу, чтобы поверить в это.

Девушка стояла перед столом леди Бакнел, расправив плечи и высоко подняв голову, как учила ее Адорна, и старалась изо всех сил изобразить раскаяние.

Кабинет начальницы Академии гувернанток был отделан в голубых тонах, и обитые шелком стены служили отличным фоном для изысканной красоты его хозяйки.

– Я ведь предупреждала тебя, как надо вести себя с мистером Уордлоу. Говорила, что этот человек - настоящий тиран, считающий, что женщина должна знать свое место и не сметь раскрывать рта. Ты заверила меня, что сумеешь с ним справиться.

Саманта с трудом боролась с желанием переступить с ноги на ногу самым неподобающим для юной леди образом.

– Да, мэм.

– Но не прошло и двух месяцев, как ты вернулась в Академию, оставшись без работы и без рекомендаций. К тому же можно не сомневаться, что мстительный мистер Уордлоу непременно расскажет о твоем небезупречном прошлом тем немногим представителям лондонского света, кто еще не осведомлен о нем.

Подперев подбородок руками, Адорна внимательно посмотрела на Саманту.

– Итак, что ты скажешь в свое оправдание на этот раз?

Саманта судорожно пыталась сообразить, что же такое сказать Адорне, чтобы смягчить ее гнев. Фантазии ей было не занимать, но девушка дала себе слово никогда не лгать в тот же самый день, когда решила покончить с воровством.

– Этот человек тиранит собственного сына, - тихо произнесла Саманта. - Мальчик не хочет изучать право. Норман заикается с детства, а когда отец начал передразнивать его перед всей семьей, мое сердце не выдержало. Мне хотелось… - Кровь бросилась Саманте в голову при одном воспоминании о том ужасном дне. - Мне захотелось как следует проучить мистера Уордлоу.

– И тогда ты рассказала его жене, что у него есть любовница, а любовницу убедила порвать с ним? Чем же это помогло юному Норману?

– Всеми деньгами семьи распоряжается отец миссис Уордлоу. Миледи взяла сына и переехала к отцу. Ей надо было поступить так много лет назад, но эта женщина слишком горда, чтобы признать, что совершила ошибку, выбирая мужа. Не сомневаюсь: дедушка Нормана позаботится о том, чтобы его внук мог выбрать себе занятие по душе. Мальчик очень талантлив. Он наверняка станет ученым и сделает какое-нибудь удивительное открытие.

– А как же любовница?

Саманта улыбнулась:

– Она - моя подруга. Малышка с радостью порвала со старым негодяем, чтобы начать охоту на юного лорда Пенвина. Разве можно упустить такой шанс?

– И как она познакомилась с лордом Пенвином?

– С моей помощью, леди Бакнел.

– Почему-то я так и подумала, - со вздохом заметила Адорна.

Саманта почувствовала, что на нее больше не сердятся, и продолжала:

– Мне очень жаль, миледи, что я потеряла место и навлекла позор на Академию, - каждое слово было чистой правдой. - Но мне вовсе не жаль, что я помогла юному Норману.

– Что ж, я тоже рада, что ты помогла ему. Но ведь есть более тонкие способы добиться своего.

– Я знаю, я знаю, что это так, - с жаром произнесла девушка. - Я все время повторяю себе то, чему вы меня учили. Но иногда… иногда я выхожу из себя и делаю глупости. А потом жалею об этом, но уже поздно, ничего уже нельзя исправить.

Саманте была невыносима мысль о том, что она не оправдала надежд Адорны - уже в который раз.

– Садись, Саманта, - Адорна указала на стоящий рядом с девушкой стул, обитый голубым бархатом.

Саманта опустилась на краешек стула.

Прошло шесть лет с тех пор, как Адорна подобрала ее на улице и дала шанс начать жизнь сначала. Первые три года Саманта ловила каждое слово леди Бакнел, копировала каждый жест, надеясь перенять изысканные манеры и неповторимый шарм. Но теперь, когда ей исполнилось двадцать два, Саманта вынуждена была признать, что высокая девушка с наружностью валькирии и необузданным темпераментом никогда не сможет сравниться с деликатной, безукоризненно воспитанной Адорной. Однако время, проведенное рядом с леди Бакнел, и привычка изучать свою покровительницу привели Саманту к одной мысли: за изысканной внешностью белокурой красавицы скрывался поистине живой ум, вовсе не чуждый хитрости и изворотливости.

Что ж, Саманта не ошиблась, леди Бакнел уже не сердилась на свою воспитанницу. Самое страшное позади. Но теперь придется пожинать плоды своих поступков. Ее ожидают весьма неприятные последствия.

Впрочем, Саманта с детства привыкла противостоять неприятностям. И этому научила ее вовсе не Адорна. Эти уроки преподал ей отец, чуть ли не с того дня, как Саманта научилась ходить, учивший ее залезать в чужие карманы, не забывая при этом очаровательно улыбаться своим жертвам.

– Когда мистер Уордлоу приходил жаловаться на тебя, я заметила синяк у него под глазом, - продолжала Адорна.

Саманта невольно подняла руку, сжимая ее в кулак.

– Именно об этом я и подумала, - улыбнулась леди Бакнел. - Он напал на тебя?

– Попытался. После того, как его жена покинула дом. - Схватка их была короткой и яростной. Рука Саманты, которую вывернул этот негодяй, до сих пор немного ныла. Но Саманта ни за что не согласилась бы признаться даже Адорне, что воспоминания об этом до сих пор повергают ее в трепет, и она даже просыпается по ночам с отчаянно бьющимся сердцем, очнувшись от мучающего ее кошмара. - Этот мужчина - мелкий паршивец и…

– Он выше шести футов ростом, - напомнила ей Адорна. - Вряд ли можно назвать его мелким.

– Я имею в виду не его рост, а его душу, миледи.

– Хм. Что ж, вынуждена с тобой согласиться. Но это не мешает ему быть уважаемым в Лондоне судьей.

– Уважаемым?

– Пока что это так. Но вскоре я позабочусь о том, чтобы весь Лондон узнал о его истинной сущности.

– Вы так добры, миледи. - Саманта сложила руки на коленях, старясь изо всех сил казаться степенной и скромной. Впрочем, как всегда, без особого успеха.

– Однако, - продолжала леди Бакнел, - в нашем обществе преобладают люди, уверенные в том, что женщина должна чтить святость семейных уз и нести безропотно свой крест, каким бы негодяем ни оказался ее муж.

– И это в основном мужчины, - заметила Саманта.

– В основном да, - согласилась Адорна. - Тебе будет трудно найти место еще и потому, что ты - молодая, красивая женщина.

– Спасибо, миледи. В этом есть и ваша заслуга.

Адорна научила Саманту подчеркивать выгодные детали своей внешности. Саманта носила длинные белокурые волосы заплетенными в две косы и уложенными в узел на затылке. Мужчины были без ума от ее огромных карих глаз, и Саманта запомнила раз и навсегда, что глаза хороши для флирта, но не стоит показывать окружающим светящийся в них живой ум. У нее были полные губы - слишком полные, как казалось Саманте, но Адорна объяснила ей, что мужчины будут стремиться поцеловать эти самые губы. И оказалась, как всегда, права.

Саманта казалась, пожалуй, чересчур худой, но было что-то такое в ее гладких сильных плечах, худощавом теле, в ее походке, что неизменно привлекало внимание противоположного пола. Гораздо чаще, чем ей хотелось бы. В детстве Саманта насмотрелась без прикрас на то, что представляют собой отношения мужчин и женщин, прекрасно знала, как устроено человеческое тело, и ничто из того, что она знала, не привлекало ее. Ничего подобного ни за что не случится в ее жизни!

И тут Адорне не удалось переубедить ее, хотя она не раз пыталась это сделать.

– Мне непросто найти тебе место еще и из-за твоей прошлой профессии, - продолжала леди Бакнел. - Если бы ты не была такой известной - печально известной - охотницей за чужими кошельками, нам было бы гораздо проще.

– О, да я им давала то, чего они хотели сами. - Саманта вдруг заговорила на кокни, надеясь рассмешить Адорну. - Немного волнующих приключений. Кто ж виноват, что эти господа любят хвастаться направо и налево тем, что такие девчонки, как я, отбирают у них кошельки.

Но Адорна даже не улыбнулась.

– В этом и есть главная проблема, - абсолютно серьезно произнесла она. - Ты и тогда была хорошо одета, отлично выглядела. Ты заманивала людей в темные аллеи, грабила их, и им это нравилось.

Саманта вновь перешла на язык высшего света, который усвоила, общаясь с леди Бакнел:

– Только мужчинам, миледи. Женщины были не столь терпимы.

– А я думала, что проявила достаточную терпимость, когда не отправила тебя на виселицу, - заметила Адорна.

– Я никогда не понимала почему.

Точно так же Саманта не понимала, как Адорне удалось понять, что ее сумочку разрезали. Но за годы общения с леди Бакнел она не раз убеждалась, что той присуще некое шестое чувство, которое помогает ей видеть окружающих в истинном свете и все время быть начеку.

– Я разглядела в тебе что-то такое, что мне понравилось, - Адорна наконец улыбнулась. - Ты показалась мне похожей на меня.

– Вам никогда в жизни не доводилось красть, миледи.

– Нет, но зато у меня был отец, который собирался выдать меня замуж ради собственной выгоды. - Адорна посмотрела на лежавшее перед ней на столе распечатанное письмо. - Но поговорим о сегодняшнем дне. Тебе придется покинуть Лондон.

Саманта вскочила на ноги.

– Покинуть Лондон?! - изумленно воскликнула она.

– Истинная леди никогда не повышает голоса, - строго напомнила Адорна.

Саманта попыталась говорить нормальным голосом, но у нее ничего не получалось.

– Покинуть Лондон? - на этот раз прошептала она.

– Передо мной лежит письмо от полковника Уильяма Грегори из Кумберленда.

– Из Кумберленда?

– Кумберленд находится в Озерном крае.

– В Озерном крае? Но это же… в деревне…

– Да, тебе предстоит жить на свежем воздухе, - кивнула Адорна.

Саманта замахала руками:

– Это же далеко на севере… Там горы, ужасные, высокие горы…

– Снег, - перебила ее Адорна. - Хрустящий, чистый белый снег. Журчащие ручьи, прозрачные голубые озера. Я завидую тебе. Каждый день в таком месте был бы для меня настоящим праздником.

Саманта в отчаянии посмотрела на Адорну, надеясь увидеть по выражению ее лица, что леди Бакнел пошутила, и отчаяние ее сделалось еще сильнее, потому что Саманта ясно поняла, что это не так.

– Полковнику Грегори срочно требуется гувернантка для его детей. А ты - отличная гувернантка.

– Я знаю, но… но жить в деревне!

В памяти всплыл вдруг пейзаж, который Саманта видела однажды в Королевском музее. Петляющая по полям дорога. Пышные кроны зеленых деревьев. Из-за кустов выглядывает олень, а вдалеке виднеются лазурная гладь озера и пронзающие небо высокие горы. Самый ужасный пейзаж из всех, какие приходилось видеть Саманте.

Но Адорна была непоколебима.

– Работать на полковника? Или этот человек уже вышел в отставку?

– Мистер Грегори - младший сын в семье. Он поступил в армию и служил в Индии, где немало отличился. Там же мистер Грегори женился на англичанке. Миссис Грегори была известна своей красотой и добрым нравом. Это была очень счастливая пара. Три года назад старший брат мистера Грегори умер, и полковник унаследовал поместье в Кумберленде. Но прежде чем семейство успело перебраться в Англию, миссис Грегори была убита при весьма странных обстоятельствах. Должно быть, полковник глубоко любил свою жену, потому что с тех пор он не взглянул ни на одну женщину.

Адорна выдержала паузу. Саманта не сразу поняла, что от нее ожидают подобающих комментариев.

– Какая трагическая история, - пробормотала она.

– Поистине трагическая. Когда полковник с семьей вернулся в Англию, история была на слуху, - с легкой улыбкой произнесла Адорна. - Наши матроны, разумеется, надеялись, что мистер Грегори поселится в Лондоне, где он сможет вскоре найти себе новую супругу. Но полковник не задержался в столице ни на день - сразу отправился в свое поместье Сильвермер, которое находится неподалеку от гор Девилз-Фелл, и с тех пор неотлучно живет там.

– Девилз-Фелл? - Перед мысленным взором Саманты встал обдуваемый ветрами покосившийся от времени дворянский замок на вершине серой скалы на фоне предгрозового неба.

– Говорят, это очень красивое место, - прервала ее размышления Адорна.

«Особенно если любишь летучих мышей», - подумала Саманта.

– Вы встречались с полковником Грегори? - спросила она вслух.

– Нет, - покачала головой леди Бакнел. - Но он офицер и джентльмен. Весьма любим и уважаем всеми, кто служил под его началом. И у него репутация человека весьма строгих правил. - Адорна внимательно посмотрела на Саманту. - Уверена, что он не даст тебе повода для скандала.

– Надеюсь на это, миледи.

Адорна предостерегающе закашляла, словно прочищая горло.

– Уверена в этом, миледи, - быстро поправилась Саманта.

Надев очки, Адорна принялась читать письмо полковника:

– «Мой дом стоит уединенно…

На этом месте Саманта тихо вздохнула.

– …Но гувернантке не следует волноваться о своей безопасности, -продолжала Адорна. - Дороги патрулируют вооруженные отряды, которые я помог организовать и усилил своими людьми».

Не замечая расстроенных взглядов Саманты, Адорна продолжала:

– А чуть ниже полковник Грегори пишет: «Я предлагаю жалованье четыре фунта в месяц, оплачу расходы на чай и сахар. Кроме того, полдня в неделю девушка может быть свободна от своих обязанностей, а раз в год она может покинуть на неделю мой дом, чтобы навестить родных». - Адорна посмотрела на Саманту поверх очков. - Весьма щедрое предложение. Куда более щедрое, чем можно получить в Лондоне.

– Но, миледи, туда ведь даже не доходит железная дорога.

Если уж Саманте предстоит покинуть свой любимый Сити, она должна быть, по крайней мере, уверена, что сможет быстро вернуться домой, если обстоятельства сложатся так, что придется спасаться бегством.

– Поезд проходит достаточно близко, - успокоила ее Адорна. - Полковник пишет: «Надо доехать поездом до Йорка, а там воспользоваться почтовой каретой, которая довезет девушку до Хоксмута. В местной гостинице ей следует сказать, кто она, и ее доставят со всеми удобствами в Сильвермер, где она получит возможность приступить немедля к своим обязанностям».

– Вот почему он предлагает четыре фунта. - Саманта представила себе путешествие по чахлым полям в окружении гор и содрогнулась. - Иначе никто не захочет жить в этих диких местах.

– Думаю, что не поэтому. - Адорна внимательно изучала лежащее перед ней письмо. - Похоже, все дело в детях.

– В детях? - «Час от часу не легче!» - А что с ними не так, с этими детьми?

– Полковник Грегори пишет, что все в порядке…

– Если он пишет об этом, значит, наверняка что-то не так.

– Да. Я и сама так думаю. К тому же бог послал полковнику и его супруге изобилие нежных созданий.

– Изобилие? - В душе Саманты зашевелились тревожные предчувствия. - А какое количество детей вы называете изобилием, миледи?

Адорна снова пробежала глазами письмо.

– Их шестеро. Возраст - от четырех до двенадцати.

– Полковник не терял времени даром! - И вовсе ей не нужен такой хозяин. Наверняка захочет запереть гувернантку в доме со своим выводком, чтобы иметь возможность носиться по лесам в поисках местных разбойников. - Миледи… - Саманта молитвенно сложила руки.

Адорна медленно сняла очки, аккуратно сложила их и положила перед собой на стол.

– Я уверена, что ты должна принять это предложение, Саманта.

О, нет! Адорна очень редко высказывала свои суждения столь беспрекословно. Да, это правда, леди Бакнел практически всегда добивалась того, чего хотела, но обычно она делала это в мягкой, тактичной манере. Когда же Адорна говорила столь решительно, это означало, что у жертвы нет ни малейшего шанса вымолить спасение.

– Миледи? - Саманта вопросительно посмотрела на свою наставницу.

– Ты посягнула на доходы мистера Уордлоу, на его положение в обществе и на его мужскую гордость. Можешь мне поверить, судья весьма мстителен и не остановится ни перед чем, чтобы окончательно разрушить твою репутацию. Я не смогу найти для тебя место в Лондоне.

– Но… я никогда в жизни не покидала Лондон.

– Ты сама обрекла себя на это. Настала пора пожинать плоды своей дерзости. - Адорна в упор посмотрела на Саманту. - Решено, ты едешь в Кумберленд.

Все оборвалось у Саманты внутри. Только сейчас она поняла, что попала во власть обстоятельств, которые не в силах изменить.

– Я уже написала полковнику Грегори, чтобы он ожидал твоего приезда недели через две. И вот еще что, Саманта…

Тон Адорны был серьезен как никогда.

– Да, миледи? - настороженно переспросила девушка.

– Ни при каких обстоятельствах не рассказывай полковнику Грегори о своем прошлом. - Адорна сложила руки перед собой на столе. - Я навела о нем справки. Это честный, справедливый человек. Но терпимость к порокам ближних не входит в число его добродетелей.

– И он наверняка считает, что, «кто украл однажды, останется вором до самой своей смерти». - Саманта вдруг почувствовала, что горло предательски сжимается. - Что ж, в этом нет ничего нового. Я могу вести жизнь святой, но эти тупые ослы все равно не простят мне моего прошлого.

– Перестань сквернословить. И обещай мне, что ничего не скажешь полковнику ни при каких обстоятельствах.

– Обещаю, миледи, - печально улыбнулась Саманта. - Я ничего не скажу этому самодовольному тирану.