Корниль, — продолжал флейтист свой рассказ, — был старый мельник. Он прожил лет шестьдесят среди мешков с мукой и любил свою старушку мельницу и работу.

Паровая мельница привела его в бешенство.

Целую неделю бегал он по деревне, немытый и растрепанный, стараясь возмутить народ. Он кричал, что на паровых мельницах отравляют муку.

— Не ходите туда, — умолял он, — там эти мошенники парижане мелют при помощи пара, а пар выдумал дьявол! Верьте мне, старому Корнилю. Шестой десяток я работаю с помощью ветра. А что такое ветер? Дыханье божье!

И еще долго хвалил он ветряные мельницы, но никто его и слушать не хотел.

Тогда, в ярости, старик заперся в своей мельнице и жил, как дикий зверь, совершенно один.

Он даже отослал от себя свою любимую внучку Иветту, девочку пятнадцати лет, у которой после смерти родителей не было никого на свете кроме дедушки Корниля. Он ее и выкормил и вырастил.

Теперь она, как большая, стала ходить по дворам своих односельчан в поисках работы. Но ее брали только в горячее время жатвы, сбора коконов и оливок.

Что же, забыл свою внучку дедушка Корниль? Нет, он и теперь, повидимому, сильно ее любил.

Часто под палящим солнцем он тащился три-четыре мили, чтобы посидеть с Иветтой в открытом поле. А когда он был около нее, он смотрел на нее и плакал.

Только к себе на мельницу он ее не пускал.

Односельчане часто говорили между собой о мельнике и его внучке. Старика бранили, говорили, что он прогнал Иветту по скупости.

— Слыханное ли дело — рассуждали они, — чтобы такой почтенный человек, как мельник Корниль, ходил по улицам, как настоящий цыган, босой, в лохмотьях, в дырявой шляпе!

Корниль чувствовал косые взгляды и никогда не садился на скамейку рядом с односельчанами.