Принято считать, что в жизни Карла Густава кроме первой официальной жены Анастасии Араповой, — дочери генерал-майора Императорской свиты, брак с которой заключённый в 1892 году продержался четыре года, — другой не было.

Однако были. Были ещё женщины. Ибо молодой, пылкий и, пожалуй, самый видный улан и кавалергард России не чурался их и любил проводить время в обществе представительниц именно прекрасного пола. Да и женился он (точнее, женили напористые и прагматичные родственники) на спасительном и для них тоже(!), и не малом, приданом Анастасии. И то лишь «по настоянию» председателя офицерского собрания Кавалергардского полка — не послушание могло разрушить его дальнейшую карьеру.

Были увлечения. И серьёзные. В том числе — мальчишеское совершенно — вдвое старше его сорокалетней светской львицею. Несомненно, женщиною в Петербурге красивейшей и заметнейшей – по галерее, хотя бы, писаных с неё большими художниками парадных портретов (теперь только в именитых музеях экспонируемых) — графиней Бетси (Елизаветой) Шуваловой. Что формально и привело к разрыву супружеских отношений и отъезду жены с дочерьми за границу… Но, ещё раз не мешает вспомнить: сам-то он – двухметровый красавец-офицер – тоже был ох как «заметен»!

…Один. Не только рядом с двойником своим, Павликом Петровичем Скоропадским (будущим, во время Гражданской войны, генерал-лейтенантом и даже Гетманом «Украинской державы»!) на коронационной церемонии 1894 года в Первопрестольной. Украшая это высочайшее и… последнее торжественное историческое событие в жизни Империи Российской и русской императорской фамилии.

Под оглушительный гул-перезвон соборных колоколов, — во главе парадного императорского кортежа, — медленной у к о р о ч е н о й дворцовой рысью следование от Тверской заставы вниз по столичной Тверской-Ямской до Страстной площади… Затем вплытие балетным аллюром на подъём к Московскому Кремлю… Парадный отрыв от кортежа, — рывок полугалопа, стремительный пролёт в святое святых России сквозь глубокую синеву воротной тени краснокирпичной Спасской башни в ослепительное сияние после полуденного солнца над Кремлёвским взлобком…

И наши красавцы-великаны — верхами на роскошных рыжих золотогривых и золотохвостых жеребцах — уже на Ивановской площади… Вновь во главе пышного императорского кортежа. И снова возглавляют парад-спектакль Помазания на Царство новых Величеств… Да и кто кроме них возглавлять мог такие великолепные и пышные торжества?.. Ослепительные кавалергардские мундиры под серебряными крылатыми касками, отражающими заходящее над кремлёвскими храмами… да уже и надо всею Империею византийское солнце. Сверкающие палаши наголо… Оба вместе и каждый в отдельности, они произвели неизгладимое впечатление на восхищённую Россию. Были замечены. И отмечены тогдашними СМИ мира…Навечно!...Ибо, — как-никак, — был то последний радостный миг последнего всплеска величия последней Императорской Четы, последней, — и уходящей уже в историю, в небытие, — Российской Империи… Всё, что произошло вослед тому сладостному мигу – то Землетрясение! Крушение! Катастрофа! Распад!..

…Была, была причина счастливый миг этот запомнить. И отметить... Вот тогда-то в жизнь Густава вошла Катерина.