II.I. Шаг небоевым конем

20 февраля 1995 года Листьев объявил о вводе моратория на все виды рекламы, пока Первый канал не разработает некие «этические нормы».

После путча «Останкино» продавало рекламным агентствам эфирное время по стандартной цене, а те перепродавали его, иногда за бартер. Кроме того, пошла «джинса» (так называемый «черный нал» за пиар, тоже черный порою). Лидером рекламного рынка на ТВ была компания «Премьер СВ». Ребята Лисовского закупали мексиканские сериалы («Богатые тоже плачут» и т. п.), получали под них рекламные заказы и передавали права на показ «Останкино». В каждой серии минут десять рекламы, и за каждую минуту «Премьер СВ» получал по $8 тыс. Прибыль была свыше 500 %.

В «Останкино» было аккредитовано 14 рекламных агентств. Они, собственно, фактически и владели Первым каналом. «ИнтерВИД» Саши Горожанкина был несоизмерим с концерном Лисовского. Все попытки консолидировать поступления денег заканчивались провалом, Листьев и коллеги в этом смысле не могли ничего сделать. Борис Березовский предложил акционировать канал и сделать его, условно говоря, народным (по образцу его терпящего крах ABBA — Автомобильного Всероссийского альянса). Аналогичные предложения Влада и его партнеров поддержку в Кремле не находили. Но вот БАБ сумел сделать так, что в конце ноября 1994 года Ельцин подписал-таки указ об акционировании «Останкино».

Борис Березовский говорил:

«Я абсолютно понимал, что в 1994 году, когда появилось много людей, заработавших много денег и ставших значительно более независимыми от государства, чем при советской власти, а коммунисты после проигрыша на выборах в Думу попытаются взять реванш, будет нужен независимый от государства телевизионный канал — мощнейший инструмент политической борьбы. В то время экономика не была такой сильной, реклама не могла покрывать расходы на содержание телевидения. И поэтому оно могло быть только политикой, что, собственно, и продемонстрировали в 1996 году ОРТ и НТВ, решив исход выборов в пользу Ельцина. Так же, как в 1999 году ОРТ, уже в борьбе против НТВ, решило исход в пользу Ельцина — Путина против Примакова — Лужкова».

Игорь Шабдурасулов подтверждает:

«Конечно, этот канал создавался как политический инструмент — только дурак мог этого не понимать. Понятно, что этот инструмент мог быть на время отложен, но за него уже тогда стоило платить. Ну и, конечно, было просто необходимо остановить тот беспредел, в том числе рекламный, которые творился в „Останкино“».

Арина Бородина 10 лет спустя после расстрела Влада резюмировала:

«Поскольку проект организовывался по схеме „государство+частный капитал“, то необходимо было заручиться поддержкой государства. Березовский утверждает, что в числе первых госдеятелей, с кем обсуждалась схема создания ОРТ, были Валентин Юмашев, Александр Коржаков и Виктор Илюшин. В числе тех, кто согласился войти в так называемый консорциум банков, были: „ЛогоВАЗ“ и „Объединенный банк“, принадлежащие Борису Березовскому, банк „МЕНАТЕП“ Михаила Ходорковского, банк „Национальный кредит“ Олега Бойко, банк „Столичный“ Александра Смоленского, „Альфа-Банк“ Михаила Фридмана и Петра Авена, компания „Микродин“ Александра Ефанова. Первоначальная идея Березовского состояла в том, чтобы контроль был у частного капитала. Против выступал Игорь Шабдурасулов. Но в результате многочисленных встреч, которые проходили с участием как банкиров, так и тех, кто должен был представлять в ОРТ интересы государства (Шамиль Тарпищев от Еоскомспорта и Национального фонда спорта, Анатолий Чубайс от Еоскомимущества, Виталий Игнатенко, возглавлявший уже тогда ИТ АР — ТАСС, и Александр Яковлев, возглавлявший в тот момент „Останкино“), все-таки удалось найти компромисс: контрольные 51 % будет у государства, 49 % — у частного капитала.

После активных подготовительных работ на свет появился указ Бориса Ельцина № 2133 от 29 ноября 1994 года о создании АОЗТ „Общественное российское телевидение". Его уставный капитал составлял 10 млрд рублей (по курсу того периода около $3 млн). Список первых учредителей ОРТ выглядел так: Еоскомимущество (36 %), РЕТРК „Останкино“ (9 %), акционерный коммерческий банк „Объединенный банк“, АО „ЛогоВА3“ (по 8 %), банки „МЕНАТЕП“, „Национальный кредит“, „Столичный“, „Альфа-Банк“, АО „Торговая компания «Микродин»“ (по 5 %), Телевизионный технический центр, ИТАР — ТАСС, АО „Ассоциация независимых телекомпаний^ РАО „Еазпром“ (по 3 %), Национальный фонд спорта России (2 %). В первый совет директоров ОРТ вошли от государства: Анатолий Чубайс (правительство РФ), Игорь Шабдурасулов (правительство РФ), Виталий Игнатенко (ИТАР — ТАСС), Шамиль Тарпищев (Еоскомспорт), Валерий Еорохов (Телевизионный технический центр), Александр Яковлев (РЕТРК „Останкино“); от частных акционеров — упомянутые уже Борис Березовский, Александр Смоленский, Михаил Ходорковский, Михаил Фридман, Олег Бойко, Александр Ефанов, Ирэна Лесневская, а также Рем Вяхирев („Еазпром“), Самат Жабоев („ЛогоВА3“), Борис Федоров (Национальный фонд спорта). Дефицит бюджета, по разным данным, составлял около $200 млн в год. Борис Березовский утверждает, что у него в тот момент не хватало собственных средств, и он был вынужден взять у одного из банков-участников $40 млн под большие проценты для первоначальных нужд ОРТ.

Сеткой и творческими проектами канала занимались Влад Листьев, Константин Эрнст, Кирилл Игнатьев, Андрей Разбаш. 25 января 1995 года собранием акционеров первым гендиректором ОРТ был назначен Влад Листьев — самый популярный телеведущий, к тому же успешный менеджер, возглавлявший крупнейшую компанию-производителя «ВИD», продукция которой составляла долгие годы костяк эфира „первой кнопки“. Игорь Шабдурасулов утверждает, что мораторий преследовал две цели: расчистить эфир от левой рекламы и привлечь внимание к новому каналу как зрителей, так и новых „цивилизованных“ рекламодателей».

Через неделю после убийства «Ъ» (номер от 3 марта 1995 года) писал:

«Решение руководства Общественного российского телевидения (ОРТ), генеральным директором которого был выбран Владислав Листьев, отказаться с 1 апреля от рекламы было названо сенсационным. Сначала все решили, что на 1-м канале рекламы не будет вообще. Постепенно руководство ОРТ прояснило свою позицию: реклама не сохранится в том виде, в котором она существует сейчас. Листьев заявил, что наотрез отказывается от практики продажи эфирного времени рекламным агентствам, которые затем перепродавали его рекламодателям по выгодным для себя ценам. Это решение было обнародовано 20 февраля. Таким образом, объединению рекламных агентств „Реклама-холдинг“, скупавшем 100 % рекламного времени на телеканале, ОРТ дало отставку. Общеизвестно, что в холдинге главенствующую роль играло агентство „Премьер СВ“ (в кругах рекламистов бытует мнение, что политику компании определяет Сергей Лисовский). Решение ОРТ грозило дезорганизовать московский рынок телерекламы, построенный по принципу пирамиды. „Премьер СВ“, как известно, всегда находился в ее вершине. Обладая наряду с другими участниками холдинга эксклюзивными правами на покупку всего рекламного времени „Останкино“, „Премьер СВ“ удавалось контролировать дальнейший процесс перепродаж этого самого времени другими агентствами (прежде всего в предоставлении скидок — для предотвращения демпинга). Ситуацию усугубляло и то, что с начала года это был уже второй ощутимый удар для „Премьер СВ“ — месяц назад агентство было (видимо, пропущено слово «изгнано», так в оригинале. — Е. Д.) с 5-го телеканала петербургскими рекламными фирмами.

Вместе с тем интересы „Премьер СВ“ на Первом канале рекламой не ограничивались. Агентство всегда являлось крупнейшим поставщиком кинопродукции, в том числе и дорогостоящей (им было организовано подавляющее число кинопремьер канала — „Фантомас“, „Терминатор“ и многие другие). К тому же после двух кризисных месяцев на рынке телерекламы „Премьер СВ“ понес существенные убытки. По информации „Ъ“, за январь — февраль московские рекламные агентства потеряли только на рынке телерекламы в общей сложности до $15 млн. Естественно, что львиная доля этих убытков пришлась на монстров рынка.

Однако решение об отставке „Премьер СВ“ с Первого телеканала было принято не сразу. До середины февраля велись активные обсуждения проблем, касающихся размещения рекламы. Первым, кого пригласили для консультаций, был Сергей Лисовский. Предлагалось три варианта. Первый: создание центра продаж силами своего канала и отсечение рекламных агентств от процесса перепродаж. Второй: создание консорциума, аналогичного „Рекламе-холдинг“ с контрольным пакетом акций в руках акционеров ОРТ. И наконец, третий: ограничиться заменой состава рекламных агентств, работающих с каналом, которые смогут предложить акционерам ОРТ такой механизм продажи рекламного времени, при котором акционеры смогли бы контролировать рекламные агентства. Агентство телекомпании „ВИD“ — „ИнтерВИД“ — пыталось в составе „Независимого информационно-рекламного альянса“ (где не присутствует ни один из прежних участников „Реклама-холдинг“, кроме самого „ИнтерВИДа“) разыграть последний вариант.

Ни один из вариантов принят не был. Следует также отметить, что накануне объявления решения совета директоров о приостановлении рекламы несколько десятков агентств, серьезно работающих на рынке телерекламы обсуждали ситуацию, складывающуюся на 1-м канале. Некоторые агентства договорились о том, что было бы разумно признать за „Премьер СВ“ главенствующую роль в лоббировании интересов рекламных агентств на ОРТ. Они изложили свои условия в письменном виде и направили их Листьеву. Видимо, эти письма и были найдены в портфеле журналиста после его смерти. Переговоры Листьева с Лисовским продолжались до последнего момента. Условия последнего приняты не были — по прогнозам экспертов ОРТ, стоимость всего объема рекламы на Первом канале в 1995 году должна составить $170 млн. Лисовский же гарантировал только $120 млн. Листьев дал ему отставку. В конфиденциальной беседе с корреспондентом „Ъ“ накануне убийства он сказал, что дважды отказался принять условия Лисовского. Этим, видимо, и объясняется то, что собравшиеся вокруг дома Листьева чаще других произносили фамилию „Лисовский“. В то же время сотрудники телекомпании „ВИD“, пожелавшие остаться неизвестными, заявили, что окончательный разговор между Лисовским и Листьевым состоялся 28 февраля. Лисовский получил последнюю отставку. После этого одному из помощников Листьева позвонили неизвестные и предложили встретиться, чтобы обсудить судьбу Влада. Помощник согласился. На встречу приехали двое. Один из них представился полковником ФСК, другой — неким начальником службы безопасности Бориса Березовского. Они сказали помощнику, что Листьев и Кобзон оплатили покушение на Березовского, что ему не стоит заниматься телебизнесом, а спокойно снимать „Поле Чудес“ и „Час Пик“. Помощник передал все Листьеву. Он ответил, что к подобным угрозам за последнее время уже привык, и внимания обращать на них не стоит.

Утром 1 марта Лисовский улетел в Санкт-Петербург. Впрочем, убийство Листьева заставило его вернуться в Москву уже на следующий день и выступить на пресс-конференции, организованной „Круглым столом бизнеса России“. Сергей Лисовский говорил мало. Он сообщил, что близким другом Листьева он никогда не был, но всегда сохранял с ним приятельские отношения. В гибели Листьева он обвинил его коллег-журналистов: „Вам всегда нужна сенсация“. Он напомнил о том, что убивают не только знаменитостей, но и простых сограждан: „Когда убили моего друга, простого человека, Листьев и Любимов передачу о нем делать не захотели. Никто не хочет разглядеть человеческой трагедии… Я могу убедительно ответить на все ваши вопросы, но ради памяти этого человека я не хочу это обсуждать. Это будет неуважение к нему, если я буду сейчас говорить и отвечать на ваши вопросы“».

Многие до сих пор подозревают Лисовского. Марк Рудинштейн, по-моему, до сих пор уверен, что так оно и есть, причастен. Он рассказывал мне, что накануне убийства был в приемной Листьева, видел, как оттуда вышел Сергей, и помнит, что там звучало. Но дело ведь в том, что решение о запрете на рекламу было коллегиальным, Листьев, повторюсь, его только озвучил и Лисовский не мог этого не знать. Это во-первых. А во-вторых, косвенное подтверждение невиновности Лиса: в день убийства у него в «пыточной» на Олимпийском находились два «клиента», с которыми его попросили разобраться за угон какой-то там машины. Да, да. В офисе Сергея Федоровича на Олимпийском проспекте было оборудовано особое помещение без окон, с привинченным столом, кольцами в бетонных стенах, с впечатляющим антуражем, где «специально обученные люди» вели беседы с провинившимися. По словам Разбаша, первым «клиентом» этого «заведения» был Юрий Грымов, который работал на Лиса, но в какой-то момент решил уйти, нарушив обязательства. С ним, правда, разговаривали без физического воздействия, давили на психику. В общем, если бы он заказал Листьева, то, конечно же, освободил бы помещение, понимая, что повальные обыски неминуемы. Вряд ли бы осмотрительный бизнесмен стал так подставляться, если бы планировал это убийство. Зачем дополнительный компромат?

Кого-то эти детали могут удивить. Но не надо забывать: время было такое, многие (если не все) серьезные бизнесмены имели подобные «переговорные».

Версия, обнародованная в «Московском комсомольце» Э. Николаевой (номер от 13 февраля 1997 г.):

«Трагедия Листьева началась, когда слабые в финансовом отношении компании „ВИD“ и „ИнтерВИД“, начав контролировать на основном канале значительный процент прайм-тайма, т. е. наиболее „смотрибельного времени“, стали опасны политически. Телекомпания „ВИD“ определяла и регулировала противостояние Верховного Совета и президента. Огромная политическая рекламная кампания Руцкого, Хасбулатова проходила по „Красному квадрату“. Неважно, кого они критиковали в этой передаче, а кого хвалили. Важно то, что они показали свою влиятельность. В тот момент, когда это их количественное влияние на телевидении (а они имели на останкинском канале 80 % наиболее важного времени) перешло в качественное, получилось, что это уже не Андрей Разбаш и не Влад Листьев, а чуть ли не главная группа на ТВ. Эта группа начала демонстрировать свое влияние. Она демонстрировала свою силу и до назначения Листьева, и после. Листьев стал мешать группе, которая пыталась подчинить себе политическую и экономическую ситуацию в стране. Как вы помните, сначала планировалось создать „президентское телевидение“ — это та же группа депутатов, только на телевидении. Она должна была снова привести Бориса Николаевича во власть.

Трудно сказать, знал ли Листьев, для чего его зовут на ОРТ, в то самое „президентское телевидение“, или не знал, какая ему отводится роль, и думал, что, как профессионалу, ему дадут возможность делать свободное телевидение. Ведь Листьев, Любимов, Разбаш — это фанатики телевидения. Им все равно, что им придется делать, — для них важно владение самим инструментом. Они, конечно же, не хотели, чтобы какие-то сумасшедшие задушили свободу слова совсем, и думали, что если на постах „душителей“ окажутся они, то смогут сдержать этот процесс. Они не совсем рыночники, они пытались решить этот вопрос чисто административным путем. Влад и „ВИD“ получили „административную валюту“ — право что-то решать, кого-то снимать. Но эта „валюта“ плохо конвертируется в доллары, но легко конвертируется в убийство. Но зачем столь кровавый конец — возникает резонный вопрос. Ведь Листьева можно было просто снять с должности исполнительного директора или назначить туда другого талантливого человека из другой структуры — не из „ВИDa“. Ответ прост — нельзя. Это общественное телевидение. Все приняли правила игры — рыночные. Назначение Влада — это рыночный ход. А назначить какого-то неизвестного человека на должность директора этого телевидения значило убить это телевидение с самого начала. Или, во всяком случае, еще больше усложнить и так непростую ситуацию. Листьев был обречен на эту должность…

Влад просчитался, когда, получив административные рычаги, решил, что получил все. Когда „там“ поняли, что к Листьеву надо подходить с просьбой что-то поставить в сетку вещания, что надо просить, чтобы он помог избрать президента или нужных людей в парламент, то все — в этот момент его судьба была решена.»

 

II.II. Слухи — дым, но не огонь

О том, что Листьева могут убрать, стали поговаривать сразу после слухов о его назначении, которые слил в ТВ-тусовку общительный Саша Гафин. Режиссер Петр Соседов вспоминал:

«В феврале 1995 года в сауне спорткомплекса ЦСКА собралась довольно разношерстная компания. Пили пиво, говорили о жизни, о делах. Вдруг речь зашла о рекламе. Поскольку из всех присутствующих я был единственным профессиональным телевизионщиком, да к тому же еще и работал директором рекламного агентства, все присутствующие слушали меня очень внимательно.

— Ребята, — сказал я, — в нашем бизнесе должны кого-то убить. Кого — не знаю, но что убьют — это точно. Уж слишком многие люди лишатся больших денег из-за грядущих на телевидении перемен.

— Ну а все-таки как думаешь, Петр, кого могут убить?

— Могут Лисовского. Он заключил договоры на размещение различных роликов в эфире Первого канала с немцами, голландцами, с нашими бизнесменами, и теперь в связи с тем, что рекламы на ОРТ не будет, все эти деньги нужно возвращать, а они, скорее всего, потрачены.

— А еще кого?

— Могут Березовского, попытка уже была. Могут Гуревича, Лесина, Чернонога, Белошапко, да много кого.

Далее началось широкое обсуждение методов и мотивов различных преступлений, и я рассказал об убийстве главного редактора музыкальной редакции Куржиямского.

По слухам, ходившим среди сотрудников ТК „Останкино“, ему была дана взятка 11 миллионов рублей (по тем временам довольно серьезные деньги). Должен был быть эфир с каким-то клипом, что-то не получилось, и братки не стали вникать в тонкости программирования и этого телевизионного чиновника хлопнули. Сейчас, видимо, назрело время замочить кого-то еще.

На этом и закончили разговор.

И вот буквально через три-четыре дня сообщение об убийстве Владислава. Никак не думал, что убьют именно его. Хотя если рассуждать логически, то кого же, как не его? Кто одним из первых в нашей стране заработал на рекламе огромные деньги и начал буквально контролировать весь рынок телерекламы? Кто выдвинул идею создания телеканала без рекламы, тем самым оставив без куска хлеба (и бокала шампанского) владельцев рекламных агентств? Кто поставил на уши весь рекламный мир? И наконец, у кого совсем не было охраны? Березовский после покушения окружил себя буквально непробиваемой стеной. Лисовский тоже позаботился о собственной безопасности, я был у него в Олимпийском, лично видел все эти металлоискатели и прочие атрибуты охраны VIP. Листьев же был не защищен никем и ничем. Он представлял очень легкую добычу даже для киллеров средней руки, а уж если верить Константину Боровому, сказавшему в своем интервью, что убийством Листьева занималась целая организация, то становится понятным, что для высококлассных, профессиональных убийц Владислав был идеальной мишенью.

Ну и, наконец, сама ситуация в рекламе, политика участников рынка — рекламодателей, рекламопроизводителей, рекламовещателей и так далее. О тогдашних рекламных агентствах следует рассказать особо. Все работали по бартеру: за финансирование какой-нибудь телепередачи фирма получала несколько минут рекламного времени и продавала эти минуты рекламодателю, уже по своей, завышенной, цене. Все всех вроде бы устраивало, и вдруг был создан ХОЛДИНГ. В него вошли Лесин, Березовский и Лисовский. Не знаю, какие подходы они нашли к тогдашнему останкинскому начальству, но им было отдано все. Бартер отменили, рекламу стали ставить в межпрограммном пространстве в так называемых щелях. Мало того, ХОЛДИНГ начал рекламировать свои телефоны в останкинском эфире, и все, подчеркиваю, все наши клиенты, думая, что они работают без посредников, напрямую с телекомпанией, ушли в ХОЛДИНГ. Мелкие агентства, в том числе и агентство, которым руководил я, пошли по миру. Вот на этом судьбоносном для меня этапе и состоялась встреча в сауне спорткомплекса ЦСКА, с которой я начал эту статью.

Был ли кто-то из трех рекламных баронов — Лесин, Березовский или Лисовский — непосредственным заказчиком убийства? Скорее всего, нет. С Лесиным я вообще не пересекался, из всех фирм, работавших на ниве рекламы, „Видео Интернэшнл“ вела самую взвешенную и неагрессивную политику. Чувствовалось, что это очень мощная структура с очень сильными позициями на РТР, но давления на конкурентов не ощущалось, во всяком случае, лично я его не чувствовал. В то же время с „Премьер СВ“ наши интересы сталкивались постоянно, и счет был не в мою пользу. Сразу после убийства один мой знакомый, тоже профессиональный телережиссер, рассказал, что Березовский взял у Листьева очень крупную сумму в валюте, причем наличными, и за несколько дней до смерти Владислав просил Березовского эти деньги срочно вернуть, но у Бориса Абрамовича свободных средств не оказалось. Про Лисовского вообще знающие люди говорили, что заказное убийство — это не его стиль и такими методами Сергей Федорович не действует, хотя мотивы у него, конечно, были, и еще какие. От себя могу добавить, что когда Дима Дибров отправлял меня к Лису со сценарием телеигры „Звездный билет“, который я написал для телекомпании „Свежий ветер“, он кратко охарактеризовал будущих партнеров. Мне нравится работать с этими людьми… в том числе и потому, что они не связаны с криминалом. И когда мы снимали пилот-программу телеигры в элитном клубе-ресторане „Феллини“, его директор, приглашая меня стать членом клуба (постоянным посетителем ресторана), категорически попросил:

— Только не приводи братву, нам здесь их присутствие крайне нежелательно.

Была, правда, сказана одна фраза, которую я четко запомнил. Заместитель директора студии кинопрограмм телекомпании „Останкино“ (не буду называть ее фамилию) сказала мне:

— Я сейчас работаю с такими людьми. могут и убить. Причем запросто.

А работала она тогда с телесериалом „Просто Мария“, и рекламное время в этом сериале покупала фирма „Премьер СВ“. Впрочем, время в этом сериале закупали и другие. Кого она имела в виду, я не уточнил, поэтому можно только догадываться, что это за люди.

Итак, прямой причастности к убийству Листьева функционеров вышеупомянутого ХОЛДИНГА я не усматриваю, а вот косвенные признаки налицо. Именно они, именно эти люди, захватив монополию на всю телерекламу Первого канала, создали ситуацию, которая в конце концов и привела к трагедии. Ссылки на различные слухи и домыслы обычно малоубедительны, но здесь я могу лично и авторитетно засвидетельствовать: все напряжение, возникшее в телерекламном бизнесе непосредственно перед убийством, было связано с коммерческой структурой под названием ХОЛДИНГ (как этот холдинг назывался официально, я, к сожалению, не знаю). Листьева, конечно, жалко, прекрасный специалист, талантливый телеведущий, что и говорить, такие люди гордость нации. Однако хочу подчеркнуть, что у сотрудников центрального телеканала — а это сотни и сотни профессиональных телевизионщиков, уволенных из телекомпании «Останкино» в связи с созданием ОРТ, — не было иллюзий по поводу того, по чьей вине они были выброшены на улицу. Виновником массовых увольнений был, конечно же, Владислав Листьев. Половину своей телекарьеры я проработал на Первой кнопке. Раньше мы, как холопы, переходили от одного барина к другому: Лапин, Кравченко, Яковлев Егор, Яковлев Александр… а Листьев пришел и сказал: „Давайте уволим всех. Создадим принципиально новый телеканал“. Вот вам еще версия. Мог ли заказать Влада кто-то из кандидатов на увольнение? Мог. Конечно, это мог быть не какой-нибудь режиссер, оператор, редактор или ассистент. Среди впоследствии уволенных оказались и весьма крупные и влиятельные фигуры — различные замы, руководители студий, редакций, служб. После убийства широко обсуждалась сумма заказа — $100 тысяч, но в те времена существовала масса новоиспеченных киллеров, готовых убить кого угодно за штуку баксов. Такие деньги многим из сотрудников высшего руководящего звена вполне были по карману.

Третья версия — взятка. Все могло произойти по схеме убийства Куржиямского. Увы, эта версия тоже весьма вероятна. Я, вольно или невольно, был свидетелем многих издержек, связанных с взятками на тогдашнем T V. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что когда во время разговора с директором телекомпании „ВИD“ Андреем Разбашем (мы говорили о проекте создания детских телепередач) я намекнул о том, что есть спонсоры, готовые вложить деньги за помощь в лоббировании своих интересов, Андрей Леонидович, помню, изменился в лице и с металлом в голосе сказал: „Нас уже много раз пытались купить, но пока это никому не удавалось!“ Действительно, сам Разбаш или сам Листьев взятку могли и не брать. Взятки, как правило, давались через посредников, коих в ту пору в Москве развелось великое множество. Кто-то из них вполне мог поставить Влада под удар. Потому что я точно знаю: расценки на участие в телепередачах Первого канала действительно существовали.

Не буду перечислять, что и сколько стоило, но за „Час Пик“ просили 40 тысяч долларов. Один из губернаторов, боясь проиграть грядущие выборы, готов был выложить солидные деньги за приглашение в ТП „Москва, Кремль“. Узнав цену 25 тысяч долларов, он воскликнул:

— Я за участие в программе одного известного журналиста, бывшего корреспондента телепередачи „Взгляд“, заплатил всего десять!

Своими ушами я, разумеется, этого высказывания не слышал, информация передавалась опять же через посредников, но деньги и этого губернатора в эфире ТК „Останкино“ видел. Это была другая телепередача, не „Час Пик“, и речь шла не о Владиславе Листьеве, но механизм оплаты эфира существовал, и одним из звеньев этого механизма были сотрудники телекомпании „ВИD“».

«Ъ» описывал тогдашнюю ситуацию в обзорном материале спустя полгода после убийства Листьева (номер от 26 августа 1995 года):

«После того как на Первом канале начало выходить „Общественное российское телевидение“, для „ВИDa“ времена, похоже, существенно не изменились — он сохранил в эфире Первого канала позиции, закрепленные еще в бытность „Останкино“. Впрочем, ни одна из передач „ВИDa“ никогда сходу не получала prime time. Как известно, одна из последних программ Александра Любимова „Один на один“ первоначально выходила в пять часов вечера по воскресеньям. По словам Александра Горожанкина, „пять часов — «мертвое» время“, однако Любимов доказал, что это хорошая передача, это показали рейтинги, и она со временем встала в prime-time».

Андрей Разбаш относит получение «ВНОовскими» программами вечернего эфира к числу менеджерских удач. «Сказать, что у телекомпании был „зеленый свет“ на показ передач prime-time, нельзя. Однако по своей жанровой природе они обречены на показ именно в это время. Если бы кто-то другой в „Останкино“ сделал такие передачи, как „Тема“ или „Поле Чудес“, то эти проекты могли быть не менее удачными. Передачи „ВИDa“ делались специально для вечернего эфира. Сегодня зрительская аудитория меняется в своей структуре, и дневной эфир собирает уже до 20 % зрителей. Естественно, что мы сейчас рассматриваем проекты и для дневного показа». Появившаяся в 1987 году программа «Взгляд» с желтым глазком на синем фоне заставки выглядела почти революционно, а симпатичные молодые люди в кадре, рассказывающие об издержках постсоветского общества и о современной музыке, казались по меньшей мере ниспровергателями устоев. Долгое время программа и ее ведущие воспринимались как символ перемен. А времена действительно менялись — в аморфной структуре Еостелерадио начали создаваться новые независимые телекомпании. И плацдармом для реализации таких проектов стала молодежная редакция, получившая карт-бланш на эксперименты. История «независимых» начиналась в «молодежке», — здесь работали Анатолий Малкин и Кира Прошутинская, организовавшие впоследствии свое «АТВ». Малое предприятие «Взгляд» также возникло в рамках молодежной редакции. О битвах «АТВ» и «ВИDa» за аппаратные и эфирное время уже рассказано немало. Александр Любимов категорически не согласен с известным утверждением, что новые телекомпании набирали обороты на государственных мощностях и что за аренду студий и аппаратных платили символические суммы. Вообще руководители независимых телекомпаний, говоря о тех временах, вспоминают только о нормальной конкурентной борьбе. Еорожанкин замечает:

— Я не назвал бы это борьбой, это была здоровая конкуренция, две структуры параллельно предлагали примерно одинаковые проекты программ. Но это настолько субъективно — какая программа лучше, а какая хуже. И здесь гораздо больше давал визит к руководителям. Но у нас это всегда плохо получалось.

Как бы то ни было, но создатели «АТВ» и «ВИDa» сначала работали вместе. Впрочем, стилистика программ, которые предлагались «АТВ», всегда существенно отличалась от тех, что делали взглядовцы: «АТВ» делало ставку на экспериментальные проекты, «ВИD» предпочитал телевидение с известной долей консерватизма.

В 1990 году Анатолий Лысенко ушел на канал «Россия», а «Взгляд» возглавил Александр Любимов. «ВИD» стал первой частной структурой на «Останкино», что вызвало бурное недовольство со стороны руководства канала.

Интересы участников телекомпании разделились сразу. Всю продюсерскую работу вел Владислав Листьев.

— У него получалось договариваться, заводить людей на проекты, — говорит Любимов.

Он же придумывал и продюсировал все развлекательные программы. Политковский и Любимов занимались политикой. В одном из интервью Листьев заметил, что главное достоинство Любимова — кратко и политически грамотно формулировать мысли. Музыкальные проекты вели Демидов и Горожанкин.

В 1994 году для компании опять наступили тяжелые времена: «Красный квадрат» снимали с эфира, Любимов и Политковский отказались работать в «Останкино».

— Мы всегда были вынуждены бороться за существование, мы — такая гнойная штучка на теле то одного, то другого руководства «Останкино». Политковскому уже полгода не дают эфир — он непредсказуем, от него можно ожидать всего что угодно, — комментировал Горожанкин. — Но они вынуждены считаться с нами, потому что делаем хорошие телевизионные программы.

«Поле Чудес», задуманное и воплощенное Владом Листьевым, стало первой развлекательной передачей. Строго говоря, «Поле Чудес» — русский вариант передачи «Колесо фортуны», правами на которую владеет американская компания King Bros. В 1990 году «видовцы» пытались провести переговоры с представителями King Bros. о покупке лицензии на использование модели их всемирно известного шоу. Однако, как вспоминает Разбаш, владельцев «Колеса фортуны» русский телерынок мало интересовал. Позже, когда «Поле Чудес» уже с успехом шло, King Bros. попыталась предложить одной из продюсерских фирм, работающих с российским телевидением, оформить контракт на постановку. Вероятно, рассчитывали расправиться с видовцами руками партнеров в РТР. Однако тех подобная перспектива явно не устраивала.

«Угадай мелодию» — известная в мире модель, права на которую «ВИD» приобрел у компании Sandy Frank Communications. «Видовский» проект был выполнен самостоятельно: представители Sandy Frank не принимали участия в постановке, при этом передача получила картинку, темп, звук, соответствующие мировым стандартам. «ВПО» придумал несколько новых приемов: система подсчета очков поддерживает имидж рубля (он равен то канадскому доллару, то испанской песете); ведущий Валдис Пельш общается со зрителями с помощью скрытой камеры, etc.

Основной площадкой для «ВИDа» всегда было «Останкино». Однако после назначения Ивана Демидова главным продюсером «ТВ-6» у телекомпании появилась возможность выйти за рамки Первого канала.

В трудные для «ВИDа» времена, когда отношения с руководителями «Останкино» стали более чем натянутыми, Эдуард Сагалаев предоставил компании возможность работать в здании МНВК на Ильинке. «ВИD» занимал у Сагалаева целый этаж — штаб-квартиру, где размещались монтажные студии, аппаратные и прочее имущество.

В те времена, когда российский телевизионный бизнес пребывал в младенческом возрасте, случалось, что боссы крупнейших компаний работали вместе. Одну из своих передач — «Шоу-биржу» — «ВИD» делал совместно с компанией Сергея Лисовского. Тогда же появилась идея создать компьютерный банк данных о концертных площадках и музыкантах страны. О Лисовском Любимов говорит даже тепло:

— Он настоящий лис, сидит в своей «Олимпийской» норе с множеством выходов. Лис — он абсолютный трудоголик, денно и нощно не выходит из конторы.

Историю о том, как Лисовский обошел его с Twin Peaks, Любимов рассказывает с удовольствием. По Любимову, сюжет таков. Они с Константином Эрнстом придумали купить знаменитый сериал Линча, права на который принадлежали компании Global International. И сбивали цену — с $5 тыс. до $2,5 тыс. за серию, убеждая продавца, что Россия — бедная страна, и надеясь сохранить такой уровень цен еще хотя бы на год.

— Лис, как обычно, сидел в своей норе и ничего не видел. И вдруг обнаружил, что мир изменился, и его, маленького лисенка, как он себя сам называет, обошли. Лис купил билет и улетел в Лондон. Сказал — куплю все по пять. И купил по пять. Красиво обошел.

Для больших побед не всегда нужны большие деньги: имея хоть немного здорового авантюризма, можно обойтись и малой кровью. Одним из первых крупных международных проектов компании было приобретение «десятки» MTV. Памятной презентации MTV в Москве в 1993 году предшествовала долгая история. Идея сделать музыкальный канал MTV Russia давно соблазняла российских телебизнесменов. В 1990 году Любимов в Лондоне вел переговоры с MTV Europe.

— Они вели себя гнусно. Мы хотели эксклюзив на три года — они требовали сумасшедших даже по нынешним временам денег. Европейское MTV вообще небогато — живет за счет рекламы и спонсоров. А американское — жирное и наглое, его содержат голливудские промоутеры артистов, компании Paramount, Warner Bros и т. д.

Переговоры с европейским офисом MTV заходили в тупик. Однако Любимову явно повезло: по стечению обстоятельств шеф американского MTV был тогда в Лондоне. Любимов назначил ему встречу и позаботился, чтобы об этой встрече узнали в MTV Europe. Старший американский брат не прочь взять Россию к себе под крыло, — эта новость MTV Europe не обрадовала. Это означало бы для них появление проблем с руководством компании: зачем MTV Europe, если на подведомственной территории работает американское отделение компании. И на европейском MTV попались на удочку — контракт был заключен. Его спонсировал сочинский предприниматель Артем Атальянц. Top-10 MTV стали показывать как под маркой MTV, так и «ВИDа». Впрочем, горячая десятка прожила на канале всего год. После прихода Александра Яковлева «ВИD» не раз упрекали в том, что «в эфир выходит чуждая русскому человеку негритянская музыка», и в конце концов «видовцы» сдались. Программы MTV перешли на канал «2 х 2» и «ТВ-6».

Учрежденное компанией рекламное агентство «Интер-ВИД» возникло летом 1993 года. Предыстория его создания такова: в 1992-м на конференции по телевизионной политике в Алма-Ате Любимов познакомился с Игорем Удаловым, менеджером киноредакции «Останкино», который возглавлял тогда собственную фирму «Интервидеокоммерс». Именно компания Удалова показала первую в России мексиканскую мыльную оперу — «Богатые тоже плачут». Удалов рассказывает, что французский продюсер Дино Динев предложил «Останкино» купить этот фильм. До тех пор, как известно, сериалов длиннее, чем «Семнадцать мгновений весны», российский зритель еще не видел. А «Богатые» — это 185 серий. Удалов содействовал подписанию контракта, принесшего не только зрительский успех, но и немалые доходы от рекламы. Правда, это был первый и последний опыт «Интервидеокоммерс» в покупке сериалов: эту нишу вскоре узурпировала фирма «Премьер-фильм», входящая в группу компаний Сергея Лисовского: мыльные оперы при малой закупочной цене с лихвой окупались рекламой.

Так или иначе, но Удалов и Любимов понравились друг другу. И спустя некоторое время было принято решение совместно создать рекламное агентство, которое получило эксклюзивные права на размещение рекламы в передачах «ВИDа» и программах киноредакции. «ИнтерВИД» становится в один момент мощной структурой, контролирующей большой объем рекламы в наиболее рейтинговое эфирное время. Одновременно Игорь Удалов стал коммерческим директором на «ТВ-6». Правда, особых преференций в продажах рекламного времени на сагалаевском канале «ИнтерВИД» не имел. Напротив, всегда считалось, что наиболее сильные позиции на «ТВ-6» у рекламного агентства «Премьер СВ», совладельцем которого является все тот же Лисовский.

Через девять месяцев, летом 1994 года, «ИнтерВИД» вошел в консорциум рекламных агентств «Реклама-холдинг», получившего права на продажу всех рекламных возможностей «Останкино», на равных условиях с агентствами «Премьер СВ» и «Видео Интернешнл». «ИнтерВИДу» тогда был отдан приоритет на размещение рекламы в программах „ВИDа“, оно же занималось поиском спонсоров для этих программ. Правда, после кризиса на телевизионном рекламном рынке зимой этого года «Интер-ВИД», по словам Любимова, как и все агентства «Реклама-холдинг», понес серьезные убытки. Однако нельзя не отдать должное прозорливости и рыночному чутью «ВИDа»: рекламный рынок, безусловно, развился, и замыкаться на продажах рекламного времени было неразумно. В начале 1995 года было создано рекламное агентство полного цикла услуг «Царь» с представительствами в Санкт-Петербурге, Нью-Йорке (с офисом на престижной 5-й авеню) и в Париже.

Таков был расклад за несколько недель до трагедии на Новокузнецкой улице.

Поздно вечером 27 февраля милиционер узнал кумира страны: в вестибюле «Павелецкой» (кольцевой) Владислав Листьев звонил из телефонного автомата. Сотрудник милиции решил предложить телевизионщику воспользоваться служебным аппаратом в дежурной комнате и, подойдя ближе, услышал, как ТВ-звезда докладывает кому-то, что у него неприятности, «произойдет несчастье».

1 марта 1995 года Листьев провел эфир своей передачи «Час Пик» (Первый канал, 19:10). После этого вместе со своим секретарем Елизаветой Кузьминой (ее потом, между прочим, допрашивали раз десять) отсмотрел по телевизору передачу «Счастливый случай», которую продюсировал (это калька ТВ-игры «Гонка за призом»). В 20:13 выехал домой, где в 21:05 на лестничной площадке между первым и вторым этажами (жил на третьем) пятиэтажки получил пулю в правое плечо и тут же вторую в затылок («потерпевшему было причинено сквозное огнестрельное ранение правого предплечья и слепое огнестрельное ранение головы, явившееся причиной смерти»).

В 21:09 поступил вызов в отделение милиции № 47, через десять минут приехал наряд и тут же «Скорая», которая увезла тело в морг № 1.

То, что совершено именно заказное убийство, было очевидно: в карманах остались деньги — $6207 и 484 400 рублей. А в 22:25 об убийстве телекумира страны своим зрителям сообщил ведущий программы «Сегодня» Михаил Осокин. Правда, экс-сотрудники «Времечка» настаивают, что они выдали эту информацию раньше, в 22:10. Как бы то ни было, вечером «Времечко» выдало в эфир репортаж из двора с Новокузнецкой улицы, 30. Там к тому времени толпилось человек пятьсот.

«Ъ» опубликовал репортаж: «Милиционеры ввели в действие милицейский план „Сирена-1“, но никого не поймали. Первые журналисты собрались перед домом Листьева сразу после сообщения НТВ. Подъезд к тому времени был уже оцеплен милицией. С балконов выглядывали перепуганные соседи. В подъезд никого не пускали. Когда приехавший позже других видовцев Политковский попытался пройти в квартиру Листьева, его мягко попросили отойти подальше. Он отошел, растерянно оглядываясь по сторонам. Время от времени замначальника МУРа Виктор Голованов кричал журналистам: „Хорош снимать! Убери камеру, я сказал, сейчас засвечу!“

Оперативники МУРа и ФСК с журналистами общались неохотно. Журналисты пытались пробраться к подъезду. Раздался голос: „Сейчас вынесут!“ Голованов распорядился подогнать машину скорой помощи. Одна женщина процедила сквозь зубы:

— Врачи чертовы. Через 40 минут после вызова приехали.

Вынесли носилки. Тело погрузили в автомобиль, который зачем-то отогнали за угол дома. Не успевший снять вынос тела телеоператор полез было в машину. Его оттащили.

Народ прибывал. Появились первые цветы — их привезли Александр Цекало & Лола Милявская (кабаре-дуэт „Академия“). Сразу после них приехали Бари Алибасов + „На-на“, Антон Табаков и Михаил Муромов. В толпе замелькали лица телеведущих. Евгений Киселев разговаривал по мобильному телефону с кем-то из взглядовцев. Закончив разговор, он кратко бросил своему окружению:

— В „ЛогоВАЗ“ (т. е. в офис Бориса Березовского, который тем утром вылетел в Лондон и вернулся, узнав о расстреле. — Е. Д.).

„Скорая“ уехала. Народ не расходился. Юрий Щекочихин организовал вокруг себя митинг и стал рассуждать о политике. Рядом с ним коммунисты предлагали сменить руководство страны. Постепенно журналисты находили в толпе своих знакомых оперативников. О политике никто не говорил. Оперативники говорили, что до них доходили слухи, что Листьев в последнее время очень волновался за свою жизнь. Обсуждали — кому было выгодно убрать».

 

II.III. Пиар-монстр на Первом

За пару недель до пятилетней годовщины убийства Влада бывший пресс-секретарь ОРТ Светлана Светицкая опубликовала в «Новой газете» свои воспоминания «Как создавалась крупнейшая PR-компания на первой кнопке б. Всесоюзного телевидения». Воспроизвожу с незначительными купюрами:

«Для чего акционируют предприятия? Для того чтобы освободить от непосильных расходов бюджет. Для того чтобы дать предприятию шанс эффективно развиваться за рамками системы архаичных ограничений, которыми государство обставляет финансовое прозябание своих „содержанцев“. Словом, для того, чтобы иждивенец слез с шеи и научился зарабатывать деньги — себе и (в идеале) тем, кто дал ему стартовые возможности. Без чего невозможно развитие? Без четкого представления, кому твой продукт нужен. Без ясного понимания целей, средств и сроков. Без предварительного планирования расходов, обоснования ожидаемых доходов, определения источников покрытия дефицита. ТВ-минимум: концепция вещания, экономическая модель, проект бюджета на год и бизнес-план на 3–5 лет.

С февраля 1994 года, когда был взят курс на акционирование 1-го канала, до 1 марта 1995 года, когда была зарегистрирована телекомпания ОРТ, прошел год. По собственному (теперь уже) опыту знаю: для создания ТВ-минимума с черновой сеткой требуются два-три месяца и команда максимум из пяти приличных голов. Проблема „финансовой составляющей решается гораздо медленнее. Вдохновленный идеей канала „Политика“, никто из моих бизнес-партнеров не забыл о необходимости тщательного анализа проекта.

О готовности телекомпании ОРТ к выходу в эфир говорят следующие факты. В начале февраля 1995 года один из участников инициативной группы, Инкомбанк, объявил о своем выходе из состава потенциальных учредителей. Основание: в течение года банк ждал, но так и не дождался ни бизнес-плана, ни концепции вещания.

Загадочность новой экономической политики усугублялась тем, что Владислав Листьев оценивал максимальный объем рекламного рынка на 1995 год в 170 млн долларов, а потребность 1-го канала при самых скромных ценах на программный продукт никак не может опуститься ниже 300. За счет чего планировалось покрывать разницу? Если и существовал точный ответ на этот вопрос (во что я верю, учитывая деловую хватку первого гендиректора), то его унес с собой тот человек, который первым, до приезда милиции, побывал в кабинете г-на Листьева в ночь трагедии.

Можно предположить, что разрыв должны были закрыть бюджетные деньги, уже заложенные в закон о бюджете на вещание 1-го канала. Разумеется, во вновь образованной компании никто не собирался от них отказываться. Однако отцы-основатели, в частности г-н Березовский, уверяли: бюджетные деньги будут расходоваться исключительно на новости ИТА. Кроме того, даже с запланированными в бюджете РФ 148,2 млрд рублей „прозрачный“ потенциальный доход компании не дотягивал до потребности.

Дальше — еще интереснее. 20 февраля делается заявление: с момента своего выхода в эфир ОРТ приостановит на неопределенное время прокат рекламных роликов. То есть лишит себя неопределенной части дохода из весьма скромных рекламных 170 млн долларов. Комментарии: рекламный беспредел, „мы не спешим“ и, наконец, о деньгах. Г-н Березовский Б. А.: „Все убытки, которые понесет канал в связи с прекращением рекламы, будут покрыты из активов финансовых структур в составе акционеров новой телекомпании“.

Итак, все стало на место. Новые меценаты-альтруисты, вполне отдавая себе отчет, что „канал не может считаться выгодным предприятием, поскольку отдача будет заметна только через несколько лет“, не задумываясь над количеством лет и нулей в сметах (нет бизнес-плана!), готовы вкладывать деньги не корысти ради, а токмо в заботах о государственном кармане и прогрессе отечественного ТВ.

Но вот — внимание! — отрывок из иных уже речей (орфография и пунктуация подлинника): „Начать свою деятельность ОРТ в отсутствии рекламы в течение первых четырех месяцев своей работы естественно не могло без единовременной поддержки со стороны Правительства и Минфина. Этим и было обусловлено выделение предусмотренных Законом о бюджете всех 148,2 млрд руб. в первом полугодии. Учитывая сложности с бюджетным финансированием, средства были выделены через кредит Банка „МЕНАТЕП“. Естественно за предоставление кредита были взысканы проценты (если кто не понял, банк „МЕНАТЕП“ — это один из альтруистов-учредителей, собиравшийся „покрыть“ убытки и заработавший на процедуре „покрытия“, как следует из дальнейшего текста, 500 млн рублей. — С. С.)… Заявление о дополнительном бюджетном финансировании в 27 млрд руб. по крайней мере нелогично, так как все 148,7 млрд руб. это лишь 15 % средств от необходимой для деятельности ОРТ в 1995 г. суммы. Десять млн долларов США было выделено Минфином Общественному российскому телевидению из средств, предусмотренных для Первого канала телевидения на 1995 г. Эти средства были запланированы в плане неторговых платежей и совершенно справедливо выделены ОРТ, так как все функции по вещанию на Первом канале с апреля 1995 г. перешли к ОРТ“.

Замечу — кроме долгов. Объявив себя правопреемником „Останкина“ во всем, что касалось бюджетных поступлений и активов, ОРТ не приняло на себя долги предшественницы. С ними разбиралось государство. Процитированный документ — доклад-ответ по Акту Счетной палаты РФ. В 1995 году „PR-агентство № 1“ еще не чувствовало себя настолько уверенно, чтобы не пустить на порог аудиторов представительной ветви власти. И горько об этом жалело впоследствии. Как ни плутали „счетчики“ в дебрях телевизионной специфики, все-таки очень близко подошли к раскрытию военной тайны: никакого телебизнеса на 1-м канале нет. В телевизионных редутах сидят пиарщики.

Существует внятный и четкий критерий, определяющий специализацию компании. Это тот вид деятельности, который приносит основной доход. 130 миллионов долларов ОРТ безвозмездно получило от государства. Около 300 тысяч из них (500 млн рублей по тогдашнему курсу), как мы помним, пошли в карман учредителю — банку „МЕНАТЕП“. 8 миллионов долларов — безвозмездный вклад „ЛогоВАЗа“. Два из них — затраты на разовые проекты: „Русский проект“ и новогоднее шоу. Чуть больше 50 миллионов канал заработал на рекламе. Таким образом, прозрачные доходы ОРТ в 1995 году составили примерно 188 миллионов долларов. Официально признаваемые за тот же период долги ОРТ — около 50 млн долларов. Следует заметить, что до конца 1995 года ОРТ пользовалось правом бесплатной аренды помещений (уставная доля ТТЦ) и бесплатной подпиской на информацию ИТАР — ТАСС (уставная доля ИТАР — ТАСС). 62 миллиона долларов ОРТ получило в кредит от своих учредителей — АКБ ОБ и СБС. Заемные средства никак нельзя отнести к доходным статьям: их нужно не только возвращать, но и обслуживать.

Таким образом, картина вырисовывается странная. За 10 месяцев существования и 9 месяцев вещания ОРТ официально „прожило“: 188 млн долларов „доходных“, 50 млн „долговых“ и 62 млн „заемных“. Всего — 300 млн долларов. А руководство канала в ответе-докладе утверждает — 550 миллионов. Откуда взялись еще 250, на что были потрачены — неизвестно. Из „наглядных“ 300 миллионов собственно телевизионным способом (рекламой и спонсорством) заработано не больше 17 %. В виртуальных же 550 млн доля „телезаработка“ еще смешнее — 9 %.

Напомню: ОРТ унаследовало имущество, технику, загрансобственность на сумму 5 миллиардов 100 миллионов рублей. Всем этим добром ОРТ пользуется по сей день. Ни один здравомыслящий человек не будет рассматривать компанию с такими активами как неимущего новичка.

Потому-то менеджмент ОРТ в 1995 году нельзя относить к менеджменту стартового периода, а следует считать почти сложившейся моделью. И модель эта явно не вписывается в рамки телевизионного бизнеса. Скорее она ориентирована на выкачивание денег из государства — посредством прямых вливаний и принудительного обслуживания и погашения им, государством, долгов компании.

Однако возникает небанальный вопрос: с помощью каких аргументов ОРТ намеревалось убеждать государство в необходимости собственного финансирования? Ведь 1995 год должен был стать последним „бюджетным“ годом 1-го канала. Если, конечно, помнить о целях акционирования.

В Акте Счетной палаты есть прелюбопытнейший момент. В сентябре — октябре 1995 года телекомпания ОРТ перечисляет 350 тысяч долларов на счета некой фирмы „ОРТ Интернасьональ“ без указания оснований платежа. В учредительских документах фирмы в качестве учредителя фигурирует г-н Патаркацишвили А. Ш., официально — второе, а неофициально — первое лицо ОРТ. Представители Счетной палаты делают вывод: имел место безосновательный перевод денег от материнской компании дочерней. А поскольку единственные незаемные деньги, которыми на тот период располагало ОРТ, — это деньги бюджетные, ставится вопрос о нанесении ущерба государству.

Не успели аудиторы покинуть ОРТ, как 14.11.1995 на свет появилось генеральное соглашение № 1197. Постфактум „ОРТ Интернасьональ“ поручалась покупка фильмов на международном рынке для показа по ОРТ. Безосновательный платеж превратился в кредит, ошибочно выданный 1-м каналом фирме „ОРТ Интернасьональ“. В объяснениях выплывает пикантная деталь: „ОРТ Интер насьональ“, одним из учредителей которой является должностное лицо ОРТ, юридически никакого отношения к ОРТ не имеет. Учитывая наиболее вероятное происхождение денег, к г-ну Патаркацишвили неминуемо должны были возникнуть вопросы нескромного характера. О злоупотреблении полномочиями (ст. 201 (прим. 3) УК РФ) например. Или о незаконном получении кредита (ст. 176, п. 2 УК РФ). А телекомпания ОРТ должна была как минимум получить со свежеиспеченного агента процент за пользование кредитом. Однако никаких процентов ОРТ не досталось, а г-н Патаркацишвили спал если и неспокойно, то по другому поводу.

Говорят, по удивительному стечению обстоятельств именно в сентябре — октябре 1995 года на счетах независимой фирмы „ОРТ Интернасьональ“ скопилась сумма, на пару нулей отличная от несчастных 350 тысяч долларов. По еще более удивительному стечению обстоятельств платежи шли через счета компаний, так или иначе связанных с именами господ Березовского и Патаркацишвили. Ну а самое удивительное, что золотой дождь над „ОРТ Интернасьональ“ совпал во времени с резкой сменой информационной политики ОРТ по чеченскому вопросу. Говорят, на эту тему г-н Патаркацишвили имел чрезвычайно неприятный разговор, но отнюдь не в той структуре, которая расследует злоупотребления полномочиями.

Мне крайне неловко пересказывать то, что говорят. Однако эти разговоры отчасти снимают с г-на Патаркацишвили подозрение в подкормке учрежденной им фирмы бюджетными деньгами. Вполне возможно, 350 тысяч были частью чьего-то гонорара, проведенного через ОРТ — как одну из негласно аффилированных г-ном Березовским компаний.

Вряд ли сейчас это можно выяснить доподлинно. Ибо, доведя кипение общественных страстей до необходимого градуса, ОРТ еще раз сменило информационную политику, на носу внезапно оказались выборы — и Акт Счетной палаты тихо похоронили. А в двух огромных публикациях по мотивам этого Акта акценты расставлены на чем угодно, но только не на жалких 350 тысячах долларов, по неизвестной причине на пару месяцев подаренных ОРТ совершенно посторонней компании.

„Вы мыслите в русле канала“, — сказали мне, предлагая работу на ОРТ. Я пришла, нагрузившись кучей сценарных заявок и обширной запиской „О реформе информационного вещания ОРТ“. Спустя месяц вопрос о том, что нужно каналу, стал мучить меня не на шутку. Два заместителя генерального продюсера со стажем дали мне доходчивые ответы: а) „за год так и не понял“; б) „да ничего ему не нужно“.

Если рассматривать 1-й канал по статусу — как телевизионное предприятие, — действительно невозможно понять: почему как раз те знания, законы и правила, которые составляют суть телевизионного бизнеса, совершенно не применяются в управлении ОРТ. Более того, по большей части неведомы топ-менеджерам канала.

Что есть суть телевизионного бизнеса? Установить такой баланс между „смотрибельностью“ своих программ и ценой на рекламное время (спонсорский пакет), который бы показался рекламодателям (спонсорам) более выгодным, чем у конкурентов. „Смотрибельность“ определяется тремя факторами: 1) количеством людей, которые в принципе могут принимать твой канал (охват аудитории); 2) количеством людей, которые в данный момент имеют возможность оказаться у телевизора (аудитория данного часа); 3) количеством людей, которые предпочли твой канал другим.

Процентные соотношения этих факторов, именуемые „рейтинг“ и „доля“, и служат основной приманкой для рекламодателя. Доля демонстрирует твой успех по стране в целом, рейтинг — в борьбе с конкурентами. Первый частотный канал, унаследованный ОРТ, — чемпион по охвату аудитории. Но это весьма условное преимущество: львиная доля территориального чемпионства приходится на регионы, которые в глазах рекламодателя не имеют никакой ценности. Расходуя на порядок большие суммы на обслуживание сети, чем „малоохватное“ НТВ, ОРТ не имеет возможности, с одной стороны, поднять рекламные расценки сообразно тратам, а с другой стороны, опуститься до цен конкурентов. Следовательно, для ОРТ жизненно необходимы детальное знание состава аудиторий каждого часа и скрупулезный анализ „пересечения аудиторий“: имеет ли смысл на конкретном участке времени бороться за „общего“ зрителя — или „неохваченный“ конкурентами зритель может оказаться интересен рекламодателю (спонсору).

Это — теория. А вот факты. За пять лет существования ОРТ ни разу не проводилось суточное медиаметрическое исследование по „аудиториям часа“. То есть сетка Первого канала строится не на основе фактических знаний, а на основе предположений менеджера. Как следствие — не попадающая в свою аудиторию реклама.

Спонсорство для ОРТ — вопрос выживания. Почти неподъемный канал нельзя вытянуть за счет одной рекламы. Но подрывать рекламный рынок, тупо вербуя спонсоров среди рекламодателей, тоже нельзя. Во всем мире понятия легко дифференцируют по деньгам: месячный спонсорский пакет сопоставим с печатной рекламой. И его может позволить себе компания, не располагающая рекламным ТВ-бюджетом. Разумеется, требуется предельно точное адресное предложение: аудитория передачи — потенциальный клиент компании.

До 1997 года на ОРТ вообще не было никакой централизованной спонсорской политики. „Спонсорские“ отдавались на откуп производителям в обмен на снижение закупочной цены на программу. Что наносило каналу огромный урон: размер „спонсорских“ проверить было невозможно. Деньги проплывали мимо. В 1997 году ОРТ создает дочернюю компанию „Антарес плюс“. Цель декларируется благая: направить все спонсорские потоки в русло канала. Однако первые же шаги вновь образованной „дочки“ вызывают, мягко говоря, недоумение. Производителям было приказано, невзирая на уже подписанные ими договоры, „отдать“ своих спонсоров. Спонсорам же предложили пересмотреть договоренности, увеличив цену спонсорских пакетов на произвольно определяемую сумму комиссионных. В результате спонсорский пакет почти сравнялся с рекламным бюджетом, средний предприниматель покинул канал. Именно по этой причине прекратило свое существование „Колесо истории“, отбивавшееся за счет некрупного книжного издательства. Именно поэтому зачахли возрожденные было „Встречи в концертной студии «Останкино»“. Самое необъяснимое: производителем этих программ была другая „дочка“ ОРТ — „Телефабрика“.

Столь же необъяснимыми, с точки зрения телевизионного бизнеса, были действия других псевдорыночных структур, созданных ОРТ в 1997 году: „ОРТ-видео“, „ОРТ-рекордз“, „ОРТ-концерт“. Декларируемые цели снова вполне благие и очевидные: снизить расходы на покупку фильмов и производство музыкальных программ, попытаться заработать на выпуске видео-, аудиопродукции и прокатной деятельности. Результаты:

а) Телеверсии немногочисленных концертов, организованные под эгидой „ОРТ-концерта“, делались производителем, которого ОРТ ангажировало для подобных работ и раньше. А денег расходовалось больше. На сумму комиссионных, определяемых „дочкой“-посредником.

б) „ОРТ-рекордз“ объявило о прекращении своей деятельности по неясным причинам с необъявленным результатом.

в) Продукция „ОРТ-видео“ обходилась каналу дороже, чем видеопродукция, выпущенная ранее группой „Союз“ по заказу ОРТ. При этом в фирменной упаковке зачастую оказывались неразмагниченные б/у кассеты с положенным сверху фильмом. ОРТ от данной продукции пыталось откреститься масштабными противопиратскими акциями. Акции бледнеют в лучах профессионализма руководителя „ОРТ-видео“ Джозефа Кея (ювелир, мелкий бензиновый делец, образование среднее). По странному совпадению гражданин США г-н Кей — двоюродный брат г-на Патаркацишвили. Тоже крупного знатока телевидения.

Объяснить грандиозный провал всех абсолютно верных — по декларированным целям — начинаний ОРТ апофигеем кадровой политики было бы слишком просто и слишком глупо. Не менеджеры завалили проекты — заведомо „провальных“ менеджеров сознательно рекрутировали в проект.

Потому что каналу не нужны люди, способные заработать на телевидении. Деньги на ОРТ делаются по-другому.

В самом начале 1997 года, готовясь отбивать атаки прессы по нержавеющему поводу „взаимное чувство Думы и ОРТ“, я попросила в финансовой дирекции распечатку с фактическим исполнением бюджета компанииза 1996 год. И с изумлением обнаружила в графе «источники финансирования» пункт „бюджет РФ“ с аккуратной цифрой 17 % напротив. В течение всего 1996 года мы гордо декларировали, что „нас не внесли в бюджет“.

25 декабря 1998 года случилось историческое событие. „Главный“ акционер канала г-н Березовский Б. А. сделал поразительное по степени откровенности заявление:

„Наш канал всегда работал с убытками. Долгое время его финансировал только частный капитал. Частный капитал брал на себя ответственность, понимая все значение ОРТ, пока была возможность кредитовать его за счет других, прибыльных направлений бизнеса. Теперь косвенных источников финансирования не существует. А попытки взять кредит банки встречают вопросом: «Почему бы вам как государственной компании не взять кредит у государства?»“

Далее г-н Березовский с детской прямотой делится своими представлениями о путях дальнейшего развития ОРТ. Их два: либо государство платит долги ОРТ, либо государство продает часть своего пакета — ина эти деньги живет канал.

Таким образом, г-н Березовский недвусмысленно изложил общественности основные положения менеджмента ОРТ, как он был задуман „главным акционером“:

1) На ОРТ никогда не рассматривалась возможность получения прибыли от собственно телевизионной деятельности.

2) „Отдача“, на которую рассчитывали акционеры, заключалась в расширении „других, прибыльных направлений бизнеса“ („Сибнефти“ например).

3) Единственный способ заработать, известный на ОРТ, — взять кредит.

4) Единственный способ расчета по кредитам и долгам, принятый на ОРТ, — заставить раскошелиться государство.

5) Елавная цель „менеджмента“ — скупить поэтапно госпакет, проживая в процессе покупки деньги, которые должны идти на развитие канала.

Все предельно прозрачно. Остается невыясненным только один вопрос: с какой целью на ОРТ затевались в 1997–1998 годах „показательные выступления“ с созданием „рыночных“ механизмов? Да, разумеется, мотив „мы сделали все, что могли“ присутствовал. Однако у меня есть еще одна догадка, которая, вполне возможно, прояснит суть глубинных противоречий, которые могли быть у первого гендиректора канала Владислава Листьева с „главными акционерами“. Для этого придется обратить взор на недавно в бозе почившую еще одну „дочку“ ОРТ — „ОРТ-рекламу“. Все известные мне „рекламные“ версии убийства Листьева строились на том, что рекламные возможности ОРТ получили „не те“: должен был, к примеру, „Интер-ВИД“, а в результате появился „Премьер СВ“. И никто не задавался вопросом: а для чего, в таком случае, потребовался маскарад с переодеванием „Премьер СВ“ в „ОРТ-рекламу“? Ни для кого не было секретом, что „ОРТ-реклама“ — это номер телефона и барышня при нем. Все остальное, включая директора „ОРТ-рекламы“ г-на Лисовского, благополучно находилось по адресу „Премьер СВ“. О чем телефонная барышня честно и докладывала.

Продажа всего рекламного пространства посреднику — распространенная практика. „Видео Интернэшнл“ не рядилось „НТВ-РТР-рекламой“. Я могла бы предположить, что маскарад потребовался для взаимной оптимизации налогов. Есть как минимум две схемы снижения налогового бремени, построенные на особенностях взаимоотношений материнской и дочерней компаний. Однако растущий от года к году (50 млн долларов в 1995 г. — 80–90 млн долларов в 1998 г.) долг ОРТ вряд ли свидетельствует о выгодах „оптимизаций для канала. А значит, речь идет об увеличении доходов частной компании „Премьер СВ“, действовавшей под вывеской „ОРТ-рекламы“, и сокрытии этих доходов от государства. Того самого государства, которое частично содержит ОРТ из бюджета, платит его долги и не получает ни цента дивидендов.

Если бы я могла задать единственный вопрос человеку, который успел побывать в кабинете г-на Листьева до приезда милиции, я бы спросила его, какую модель рекламной политики избрал для ОРТ первый гендиректор. В одном из последних интервью г-н Листьев говорил о трех вариантах:

1) Продажа рекламного времени ОРТ целиком одному рекламному агентству на конкурсной основе.

2) Продажа рекламного времени ОРТ группе рекламных агентств, которые специально под этот проект образуют холдинг. Одно из требований г-на Листьева: в рекламную группу не должны входить компании, состоящие в самой крупной по тем временам структуре „Реклама-холдинг“. И „ИнтерВИД“, и „Премьер СВ“ состояли.

3) Создание собственной рекламной службы на 1-м канале. Потери от продажи всего рекламного времени на сторону г-н Листьев оценивал в 20 %.

Вывод напрашивается. «ОРТ-рекламу» — не фиктивную, а нормально работающую структуру канала — придумал Владислав Листьев. Дело не столько в разборках между „ИнтерВИДом“ и „Премьер СВ“, сколько в коренных противоречиях между гендиректором и учредителями-акционерами.

Я полагаю, что Владислав Листьев иначе представлял себе структуру ОРТ. Я убеждена, что концепция Листьева представляла собой концепцию развития телевизионного бизнеса. А значит, строилась на принципах, отличных от тех, которые продекларировал г-н Березовский. „Телефабрика ОРТ “, „ОРТ-реклама“, „ОРТ-рекордз“, „ОРТ-концерт“, „ОРТ-видео “ и спонсорская служба наверняка были заложены в листьевскую концепцию. „Соратники — продолжатели дела Листьева“ вынуждены были демонстрировать „преемственность“ хотя бы на уровне профанации.

Логичный результат профанации — крах. Логичное следствие краха — закрепление в общественном сознании мифа № 3: „Телевидение абсолютно убыточно".

Снова — в который раз — мы упираемся в то, с чего начали: деньги на ОРТ делаются иначе. Осталось проследить — как. По итогам 1995 года, дважды развернувшись на сто восемьдесят градусов по чеченской тематике, продемонстрировав мощь PR-pecypca, ОРТ получает:

почти 30 миллионов государственных денег помимо предусмотренных законом о бюджете и еще — говорят — около 40 миллионов, приплывших совершенно посторонней фирме, учрежденной г-ном Патаркацишвили;

„полное прощение“ по Акту Счетной палаты; заказ на проведение президентской кампании; допуск к большой политике.

Отдельные акционеры получают также допуск к „другим, прибыльным видам бизнеса“. По итогам 1996 года, вовремя „сдав“ прежних покровителей и примазавшись к новой команде, ОРТ получает:

не поддающееся полному исчислению количество „внебюджетных“ денег (по некоторым оценкам, около полумиллиарда долларов);

финансирование по непонятным основаниям из бюджета РФ — около 60 миллионов долларов;

самостоятельное проведение PR-акций государственного масштаба (операции „Лебедь“, „Инкомбанк“) — с отдельной, очевидно, оплатой;

обещания допустить к дележу наиболее лакомых кусков госсобственности.

Некоторые акционеры ОРТ получают также пропуск в семью президента.

Именно в 1996 году ОРТ добивается статуса „PR-агентства № 1“, уникальной по ресурсам компании, в которой лучше добром обслуживаться, чем заиметь ее во врагах. В 1997 году „PR-агентство № 1“ ждет первый провал: всей мощи „уникального ресурса“ не хватает, чтобы загнать нужного клиента в ряды принудительно обслуживаемых „добросовестных плательщиков“. Не получив желаемого (пакета „Связьинвеста“), PR-гигант использует ситуацию для устрашения других потенциальных клиентов. Во всей красе разворачивается главное „убойное орудие“: г-н Доренко даже не считает необходимым делать вид, что производит нечто аналитическое. Его „шоу“ — откровенный PR-продукт, занимающий в сетке канала лучшее время.

Я очень хотела проанализировать деятельность ОРТ за 1998 год на основании данных, предоставленных самим ОРТ в соответствии с Законом об АО и ст. 97 ГК РФ. И тщетно искала финансовый отчет в СМИ. Мне, например, крайне любопытно узнать, когда и каким образом образовался долг в 80 миллионов долларов, о котором в декабре 1998 года говорил г-н Шабдурасулов. Вряд ли он связан исключительно с кризисом 17 августа — уже в конце июня задолженность приближалась к 45 миллионам.

Еще мне любопытно, почему для погашения долга в 80 миллионов долларов избирается на редкость несообразный путь — открытие кредитной линии в 120 миллионов под залог акций государства. Кредитную линию никак нельзя использовать для покрытия долгов. Фильмы на эти деньги, кстати, тоже покупать нельзя. А менеджеры ОРТ в своих интервью напрямую связывают приобретение „нового качественного кино“ с господдержкой. Интересно, не выступала ли агентом в этой сделке чужая для ОРТ фирма „ОРТ Интернасьональ“?

Однако, как я понимаю, 1998 год нынче прощен, забыт и закрыт и для меня, и для Счетной палаты. Господь с ними, с законом об АО и ГК РФ. И даже со статьей 287 УК РФ („Отказ в представлении информации Федеральному собранию РФ или Счетной палате РФ“), расположенной, между прочим, в главе „Преступления против государственной власти…“. Все ведь понимают: невозможно исследовать деятельность ОРТ, не влезая в дела „PR-агентства № 1“. Потому что телеканала никакого нет. Агентство же все долги отработало в конце 1999 года, создав и раскрутив из ничего блок с романтическим названием „Медведь“.

С „PR-агентством № 1“ ссориться нельзя. Особенно — государственным мужам. Особенно — перед выборами. А после выборов за все заплатит государство. То есть налогоплательщики. Когда мы с коллегами просчитывали финансовую часть канала „Политика“ и изыскивали ответ на почти неразрешимый вопрос, как бы отдать государству все причитающееся и при этом выйти в эфир, меня изводила мысль: мои еще не заработанные деньги уже записаны в „приход“ г-на Березовского. Вместе с деньгами моих родителей-пенсионеров. Я мучительно хочу понять: ради чего г-н Березовский со товарищи лезут ко мне в карман. Все его бизнес-начинания развиваются по одной и той же схеме: прилепиться к полугосударственной структуре, отжать все деньги в личные закрома, а дальше — хоть трава не расти. Ни в одно дело он деньги не вкладывает. Зачем он их собирает? Ради ощущения собственной принадлежности к немногим? Ради того, чтобы летать самолетом „Аэрофлота“ в одиночестве, отдыхать на королевской вилле в Антибе и ездить на бронированном „шестисотом“ с двадцатью мигалками? VIP-жизнь как цель жизни? Тупо. Скучно. Может быть, маленький лысенький человечек одержим манией мирового владычества над душами и судьбами? Так ведь нет прямой связи между количеством денег и количеством власти. А репутацию г-на Березовского не под силу спасти даже г-ну Доренко.

И вот какая крамольная мысль вызрела в моей голове: умственные способности „злого гения, строителя надежных систем“ пасуют перед вполне тривиальной страстью. Страстью к стяжательству. Мудрые государственники и жесткие прагматики, принимая „в помощь“ информресурс, сами надувают суетливого человечка до масштабов „знаковой фигурьГ и сами попадают от него в зависимость. Междусобойчик снова оказывается важнее реальных государственных интересов. Круг „еще нельзя трогать — уже нельзя трогать“ замыкается. Страсти маленького стяжателя обслуживает вся страна. А 51 % акций телеканала ОРТ по-прежнему принадлежит государству».